Под знаком перестройки, или на рубеже двух эпох.
Существование Советского Союза шло к концу. Ощущение какого-то надвигающегося хаоса висело в воздухе. Под видом перестройки в конце 1980-х – начале 1990-х гг. (в особенно ускоренном темпе в период 1989-1991 гг.) происходила последовательная разборка основных несущих конструкций строя, казалось бы незыблемых, скреплявших систему институциональных блоков социалистического государства и советского общества. Ужасным было разрушение экономики, экономических и хозяйственных связей, сложившегося разделения труда и кооперации между различными частями страны, крупными предприятиями, промышленными и аграрно-промышленными комплексами. Особенно опасным и губительным был принятый, на мой взгляд, буквально наобум, без разумной глубокой экспертизы «Закон о предприятии», который под видом придания большей самостоятельности предприятиям, в том числе, финансовой, нанес смертельный удар по системе денежного обращения в стране, существовавшей ранее. Если раньше прохождение денежных потоков в стране было под надежным контролем, шло в основном через государственное казначейство и систему его учреждений, то теперь контроль над денежными обращением практически был утерян, что привело к тяжелейшим последствиям для финансовой системы страны, к финансовому хаосу. Как ядовитые грибы стали появляться и расти в огромном количестве различные сомнительные банковские учреждения. Каждое министерство и крупное ведомство считало своим долгом обзавестись собственным банком, а вслед за ними банки стали учреждаться и вовсе полулегальными и всякими теневыми структурами. В геометрической прогрессии росло бесконтрольное обналичивание огромных масс денег, спекуляция на прокачке денег из казны, которые ранее распределялись более или менее централизовано и контролируемо. Фактически, губительный удар был нанесен по самой основе, по кровеносной системе советской экономики и государства в целом. Можно что-то разумно и постепенно менять в организме, но трогать его кровеносную систему, которая является жизне обеспечивающей, жизненно важной для существования жизни народа и государства (а именно таковой является для государства финансовая система) нельзя, или приступать к этому нужно при крайней необходимости, имея точные инструменты и глубоко продуманный план действий. Этого понимания не было, и вся финансовая система страны пошла в разгон и в разнос.
Окончательный удар советской системе нанесли последовавшие одно за другим и с нарастающей скоростью критические события: введение многопартийности, ликвидация ведущей роли КПСС, устранение ее, как правящей партии в стране, а затем ее запрет и роспуск. С исчезновением КПСС и структуры его партийных органов, особенно низовых (первичных), пронизывающих всю политико-хозяйственную систему советского общества сверху до низу до самых отдаленных, низовых и мельчайших его звеньев (поселковых и сельских советов, предприятий, мастерских, колхозов и совхозов, вузов, школ, учреждений и т.д.), везде, где существовали первичные партийные организации, исчезло, в одночасье, и само советское общество, и советское государство. Оно ничем более не было скреплено, никакими скрепами. Цемент, скрепляющий его, рассыпался, или превратился в воск, который растаял, почти, как в легенде об Икаре, но не от солнечных лучей, а от жара огнедышащего дракона перестройки.
Чувство тревоги, незащищенности и бессилия перед назревающим ходом событий овладевало людьми, проникало во все слои общества. Тревога и беспокойство росло и у меня в душе. Как в свое время, в другую, но похожую эпоху у Сергея Есенина, писавшего: /С того и мучаюсь, что не пойму/Куда несет нас рок событий…/. Все общественные устои, складывавшиеся десятилетиями, были поколеблены, шатания и разброд усиливались с каждым днем. В верхних эшелонах власти или шла ожесточенная «подковерная» борьба, или царила растерянность, смута и неопределенность. Наверх поднималась и рвалась погреть руки на приближающемся бедствии, самая грязная, беззастенчивая и отвратительная шпана, пена, по сути, бандиты и мародеры. Государство было обречено и достаточно было какого-то толчка, чтобы произошла катастрофа. Тема ее ожидания это вечная отечественная тема в России со времени Первой мировой войны и 1917 года.
Отечественная тема
Опушенная снегом Москва. А ее, как паек, в рулетку
Новый год. На катке гимназистки. Разыграют в товарном вагоне,
Впереди мировая война, Словно певчую птицу в клетке,
И пожар революции близкий. Купив на два перегона.
Впереди крушенье империй, А затем коммунальной квартиры
Гибель тронов, семей и династий, Нескончаемая эпоха,
А по льду воздушною пери Где спивались отцы – командиры
Кружит вальс гимназистка Настя. После времени рубки и пороха.
Вальс звучит над катком на Трубной, Так, ломались русские судьбы.
Над Рождественским снежным бульваром. Так, народ загоняли в клетку,
Скоро грянут военные трубы, И наотмашь лупили в зубы,
А пока здесь кружатся пары. И проигрывали в рулетку.
А пока в милой девичьей шубке Опушенная снегом Москва.
Гимназистка с большими глазами. Новый год. На катке гимназистки.
Рядом тот, кто падет в мясорубке, Снова что-то брезжит едва
Под стихи о Прекрасной даме. Взором страшного василиска…