Дима? Степан? Василий? дышит в ухо жарко и щекотно. От навязчивой музыки, карусели разноцветных бликов, выпитого начинает болеть и неприятно кружиться голова. Значит, пора уезжать.
– Поехали к тебе? – спрашивает она тяжелое, горячее, пахнущее смесью пота, дезодоранта, дешевого сладкого алкоголя и сигарет тело.
Тело облапывает ее жадно-вопросительно и уточняет:
– Может, лучше к тебе?
– Ко мне нельзя, я говорила, – закатывает глаза Лена. – К тебе, в гостиницу или разбегаемся?
Тело что-то мурчит, мямлит.
– Только не говори, что я зря потратила на тебя вечер, – откровенно зло шипит Лена. – Поехали в гостиницу, если жена дома.
Василий? Игнат? Сергей? пытается что-то шипеть в ответ.
И тут в сумочке опять оживает телефон. Но если в начале вечера от него легко было отключиться, сделать вид, что ничего не происходит, то теперь звонок бесит, становится, скажем так, завершающим аккордом дерьмового вечера. И Лена решает ответить.
– Ну, алле, – небрежно говорит она в трубку.
– Ты где? – в голосе нет ни злости, ни удивления, ни вопросительной интонации. Только бесконечная усталость. А что спрашивать? И так все понятно.
– В клубе, – нагло отвечает Лена.
– Когда дома будешь? – безлико интересуется голос.
– Надеюсь, нескоро. К обеду где-то. А что? – насмешливо спрашивает она.
– Мне на работу нужно, – отвечает голос. – У меня смена начинается!
– Иди, я не держу, – милостиво разрешает Лена.
– Я его одного не могу оставить, ты же знаешь, – говорит голос совсем уж безжизненно.
«Да, мне тоже надоели эти разговоры, – хочет сказать она. – Каждый раз одно и то же! Не звони мне больше!»
– Так не оставляй, – уже раздражается Лена.
– Мне на работу надо, – упрямо повторяет голос.
– Так иди, – разрешает Лена.
– А он с кем останется? Я его одного не брошу, – словно не слыша повторений, продолжает голос.
– Заебала! – вдруг срывается на крик Лена. Несколько человек оглядываются на нее, но большинство занято своими проблемами. Предутренние истерики или скандалы в клубе – это норма. – Что ты звонишь мне? Что надоедаешь? Кто ты такая?
– Вопрос в том, кто такая ты. Ты его жена. И ты обязана… – парирует голос.
– Я ничего никому не обязана, – злобно шипит Лена. – Я предупреждала, что не буду нянчится с ним, когда он сляжет. Захотел молодую – принимай выбор!
– Ты тянула из него деньги, – говорит голос. – Ты...
– Во-первых, он сам мне давал, – самодовольно отвечает Лена. – А во-вторых, имею право! Я не просто так красивой родилась! Могла бы как ты – забитой толстой уродкой с котами…
– Котов не трогай, – в голосе прорезаются стальные нотки.
– Кто эту мерзость трогает? – презрительно отзывается она. – У меня вообще на это говно аллергия. Мы каждый выбираем то, что хотим. Ты выбрала котов. Твой отец выбрал молодую, красивую женщину. Я выбрала позволить ему любить меня, баловать, инвестировать в свою красоту. Все, вопрос закрыт.
– Неужели в тебе нет ни капли совести? Вытянула из него деньги – теперь даже на нормальную сиделку не хватает! А ведь у них с матерью такие сбережения были! – почти возмущается голос.
– Ничего не знаю про сбережения! От своего не отказывалась, чужое не трогала. На этом вопрос считаю закрытым. Если еще раз сюда позвонишь, напишу заявление в полицию о преследовании. Ясно? – резко отвечает Лена.
– Я тоже могу пожаловаться, – обижается голос.
– Кому? Котам? Жалуйся, авось пожалеют! – фыркает она.
И отключается. После разговора немного колотит: от усталости, выпитого, нервов и безысходности. В такие предутренние минуты, после бессонной ночи, без возможности завалится спать вот прямо сейчас жизнь кажется проигранной партией. Она – молодая, красивая, активная, сексуальная, не может даже понравившегося мужчину привести домой, потому что там – больной, старый муж, который не может ни нормально жить, ни быстро умереть.
Думать о таком в клубе как-то странно. Для самобичевания нужна совсем другая обстановка. И Лена берет себя в руки достаточно быстро. Встряхивает головой, отгоняя дурные мысли, оглядывается по сторонам в поисках Кости? Романа? Виктора?
Но тело со стремным именем уже успевает куда-то пропасть. Лена злорадно надеется, что он просто сбежал, не солоно хлебавши, а не умудрился по-быстрому подцепить другую дуру, к которой домой можно. Наверняка очередной женатик, хотевший на халяву развлечься в чужой квартире. К жене он никого привести не может. На какой-нибудь захудалый отель денег ему, естественно, жалко.
Настроение опять начинает падать, мысли возвращаются в привычную колею. Промотать бы побыстрее жизнь к тому моменту, когда она – уже счастливая вдова. Можно планировать ремонт в собственном доме, а суку эту вместе с котами вышвырнуть на помойку. Котов хотелось вышвырнуть уже сейчас – но старику нужен был уход, дочурка его после такого точно бы сбежала, а сама возиться с ним Лена не собиралась.
Чувствуя, что мысли снова ведут не туда, Лена встряхивает головой и оглядывается по сторонам. Хочется чуда: молодого, красивого парня, который почему-то не сумел никого себе подобрать. Чтобы они встретились глазами и… Но ничего подобного не происходит. Все сидят парами или группками, никто не обводит помещение глазами в поисках свободных тел. Cегодня удача явно от нее отвернулась.
Лена тяжело вздыхает. Хочешь – не хочешь, придется ехать домой. «Вот падчерица обрадуется», – насмешливо говорит внутренний голос. И от этого на душе становится еще гаже.
От идеи вызвать такси Лена отказывается – решает найти машину самостоятельно. С одной стороны, водитель-шабашник сейчас может запросить втридорога. С другой стороны, а вдруг на парковке выйдет подцепить кого-нибудь? Может же так случиться, что у кого-то планы на утро вдруг резко изменились, и какой-нибудь мужчина остался без компании? От одной мысли о доме накатывала такая тоска, что Лена готова опускать планку требований до минусовой отметки.
В конце концов, бывают же в жизни приятные повороты судьбы? Почему бы на парковке ей не встретить молодого, богатого и свободного парня? Поругался со своей статусной невестой или просто устал от пустых, богатых и жадных девок? А тут она, Лена. Да, постарше, но зато с опытом, с умением подойти к мужчине, сказать комплимент, промолчать в нужное время… Зацепила же она тогда Игоря, хотя вокруг него столько теток ходило, – кто же знал, что его деньги закончатся так быстро, а вкус к богатой жизни и привычки въедятся настолько крепко?
Но на парковке, вопреки ожиданиям, оказывается пусто: ни частных машин, ни таксистов, ни молодых-красивых-богатых мужчин. Только ветер, будто ленивый дворник, нехотя гонит обертку из-под мороженого в дальний угол.
Понимая, что дальше тянуть глупо, Лена тяжело и громко вздыхает, раскрывает сумочку и начинает там искать телефон. Немного греет мысль, что, когда она вернется домой, падчерица наверняка уже уедет на работу. Игорь будет спать – та перед уходом обычно дает ему какие-то сильные таблетки, чтобы он не чудил в одиночестве. Игоря Лена никогда не трогает – боится, криминальная статья за побои, как-никак. А вот котам частенько устраивает веселую жизнь. И теперь от одной мысли о том, как полетают у нее эти пушистые твари, на душе становится легче. Не одной же ей страдать?
Что-то прикасается к ноге. Лена кричит, не удержавшись, отпрыгивает в сторону, а, оказавшись в условной безопасности решает подсветить телефоном, чтобы узнать, что за неведомая тварь на нее напала, ожидая увидеть что угодно, от крысы до потустороннего волосатого колобка или мягкого ежа. Но все оказывается намного прозаичнее. Это всего лишь кошка – пушистая, серо-коричневая, кажется, эта дура называла такой окрас шпротным. У них по дому шорхались два или три таких кота.
– Пшла отсюда! – кричит Лена на кошку и топает ногой для устрашения.
Но кошка не боится. Усаживается нагло в нескольких метрах, начинает неспешно умываться.
– Кыш, я сказала! – кричит Лена.
– Не обижай животное, – вдруг раздается из темноты. И словно действие происходит в кино, в тусклый круг свет от фонаря медленно выходит бомж с тележкой – колоритный, заросший, в длинном пальто смешной шапке. – Оно ведь тоже божья тварь Там пойдет, тут посидит.
– Пусть себе идет, только ко мне не подходит, – откровенно неприязненно говорит Лена. – Она блохастая, грязная…
– Мы все перед Богом – грязь и пыль, – парирует мужик. – Гниды и блохи.
– Сравнил! – фыркает Лена. – Я сегодня дома умывалась.
– У каждого свой порядок и свой бог, – рассудительно говорит мужик. – У котов тоже бог есть, куда без бога.
– Ага, и церкви у них, и монастыри. И службы, – говорит Лена. – И пост, когда они мясо не едят.
– Не знаешь – не богохульствуй, – парирует бомж. – Кошки как умеют, так и молятся. Люди ведь тоже со своим богом каждый по-своему, как умеет говорит. Если бог есть, чего ему не молится? Всякая тварь да славит господа!
– Ага-ага, – саркастично отвечает Лена. – Тварь, это ты точно подметил!
Бомж только пожимает плечами. Зато кошка внезапно протяжно мяукает и почти царапает Лену, невесомо, но остро проводя лапой по ноге.
– Чулки! Ты!! – Лена пинает кошку со свей дури. Та отлетает куда-то в сторону. Но не плачет, не жалуется. Только тяжело вздыхает. Бомж зеркалит вздох, поправляет пальто и, постукивая тележкой, уползает в темноту, из которой появился.
– Зря ты так, – бормочет бомж под занавес встречи. – Ой зря!
– Знаешь, сколько эти чулки стоят? – верещит ему вслед Лена. – Дороже чем вся ваша сраная жизнь! Хотя что вам, жителям помойки, о таком может быть известно?
Но отвечать ей уже некому.
Лена думает, что пора с этим цирком завязывать. Достает телефон, набирает номер такси. Приятный женский голос обещает машинку минут через десять. И да, ждите смс с номером и маркой.
И Лена покорно ждет.
Несмотря на лето, ночь все-таки чувствуется прохладой и сыростью. Уже выстывший дневной жар смешивается с прохладой, от чего по телу ползут неприятные мурашки. Лена ежится. Усталость берет свое. Хочется поскорее сесть в теплый салон, приехать домой, принять ванну, смыв с себя тяжелый и бессмысленный вечер, завалиться дрыхнуть. Ее вечерние похождения заканчиваются фиаско не в первый раз – но обычно домой ее гонит нетерпение. И закончить приключения на приятной ноте получается в душе или кровати. Но в этот раз никакого расползающегося жара, никакого нетерпения нет. Только усталость, головная боль, неприятный кислый привкус во рту.
От мысли о теплой кровати глаза сами начинают слипаться, перед глазами встает что-то, уже несуществующее... Лена встряхивает головой и замечает на парковке, в темном углу, какое-то движение. Внезапное возвращение к бодрствованию заставляет сердце неприятно и быстро биться где-то в горле. Страх и паника накатывают муторной волной.
– Киса? Это ты? – слащаво спрашивает Леня дрожащим голосом. Ей становится окончательно не по себе. Вокруг пусто, темно, тихо. Город словно вымер. Будто она вдруг очутилась в пустыне или на заброшенной космической станции. Где-то совсем рядом живет своей жизнью клуб, но сейчас его абсолютно не слышно и не видно.
– Кис? – переспрашивает Лена. Ее голос хрипнет, падает до нуля, срывается. Страх перехватывает горло. – Кис-кис?
Он выходит к ней из самого сердца тьмы. Огромный. Сумрачный. Закрывающий мир. Неотвратимый как возмездие за каждого, кто тронет кого-то из малых его мирян. Лена, потеряв дар речи и возможность двигаться, несколько секунд просто смотрит на него, приоткрыв рот в немом удивлении.
Он очень большой и очень страшный. Тело у него вполне человеческое: плечи, шея, руки и ноги, но накинутый поверх плащ точно особенный: он пятнистый, шерстяной и постоянно движется, меняя узор. Это завораживает.
Он делает еще несколько шагов и замирает, нависая над Леной. А потом тысячи котов срываются на нее. Их глаза горят алым, адским пламенем. Их рты открыты в беззвучном, но душераздирающем крике. Бесконечные когти и зубы рвут плоть. Все происходит так быстро, что Лена даже не успевает закричать. Даже когда чувствует, что ее тело разрывают на мелкие части, даже когда видит – одним глазом, второго к этому времени уже нет, – как из распоротого живота на асфальт выпадают ее внутренности…
Когда таксист приезжает на парковку, там пусто. Только в центре светового пятна от фонаря видны странные темные пятна. А еще рядом валяется грязная женская сумочка с оборванной ручкой. Эта сумочка, это пятно, эта странная пустота на парковке. Мороз невольно пробегает по коже. Водитель набирает номер вызвавшей машину пассажирки – механический голос говорит, что абонент все зоны доступа, и мужчина решает не ждать. Ему там не нравится категорически. Что-то тяжелое, злое шлейфом витает в воздухе. Да и запах стоит какой-то странный: котов, крови, смерти. А еще эта сумочка. Судя по ее виду, мало шансов, что ее просто обронила пьяная и невнимательная хозяйка. Нет, от такого места лучше держаться подальше!
Когда парковка пустеет, на ней, тарахтя тележкой, появляется бомж. Он подходит к сумочке, наклоняется, поднимает ее и сует свою тележку. Их таких у него там очень много.