Ротор и рэкетиры

В лихие девяностые годы денег на науку выделяли очень мало, если выделяли вообще. Поэтому научные сотрудники искали себе дополнительный заработок, работали кто где может, даже старались открыть свою фирму. Так сделал и мой научный руководитель Борис, открыв фирму по продаже лекарственных препаратов. Фирма была зарегистрирована, но не приносила никакого дохода, скорее от нее были одни убытки. С людей, имевших свои фирмы, брали налоги мошенники, то есть рэкетиры. Это были опасные люди, их не интересовало, приносит фирма доход или нет. Ссориться с ними не хотел никто. В один из осенних дней, когда еще хочется продолжения отпуска, я в лаборатории Свердловской больницы выделяла плазмиду. Для работы мне была нужна центрифуга. Я работала в очень тесной комнате, где кроме центрифуги помещался всего один стол. Вдруг в комнату вошли двое бритоголовых мужчин. Они стали с пристрастием расспрашивать меня про Бориса. Я поняла, что это они и есть – рэкетиры. Тогда я им сказала, что не стоит стоять рядом с работающей центрифугой, так как в Старом Петергофе в лаборатории был случай, когда из центрифуги вылетел ротор и улетел в окно. Деваться в этой комнате, кроме как стоять рядом с центрифугой, было некуда. Рэкетиры поспешно удалились, обещая прийти на следующий день. Я рассказала об этом происшествии Борису, он сказал, что я подала ему хорошую идею. Он взял значок радиоактивности с тремя красными треугольниками и повесил его на дверь своего кабинета. На следующий день мы с сотрудниками собрались в кабинете Бориса и стали что-то отчаянно обсуждать. Борис и Кирилл курили папиросы, мы сидели прямо в дыму, который плавал вокруг нас. В этот момент явились рэкетиры. Они открыли дверь со значком радиоактивности, удивленно посмотрели на нас и спросили: «И давно вы тут сидите?». Борис сразу нашелся и ответил: «Давно, да нам недолго и осталось». Рэкетиры не стали задавать нам больше вопросов и покинули нас навсегда. Больше мы их никогда не видели.