Когда живешь в большом городе, он обязательно постарается тебя переделать по своему образу и подобию. Он обтесывает горожанина, вертит, окунает в какие-то невообразимые места. Чтобы не затеряться в этой круговерти, нужно прокладывать свои собственные тропинки, настилать мостки, которым сможешь доверять.
Таким устойчивым спокойным местом для Гали стало выбранное ею кафе. Казалось бы, оно находилось на центральной улице города, и какой уж тут, спрашивается, покой? Но когда девушка садилась к окну, выходящему во внутренний дворик, перед ней открывалась идиллическая картина: клумба, могучее дерево, уходящие ввысь стены и забавные люди на лавочках.
Раз в неделю она обязательно приходила сюда, заказывала чай, любимые сырные палочки – и отдыхала от суеты. Здесь не гремела бодрая попса, а тихо лилась из колонок классика в джазовой обработке. Если надоедал простой черный чай – можно было взять экзотический, с цитрусовыми добавками и еще какими-то пряностями, от которых отчетливо веяло востоком. В холодную погоду горячий напиток был особенно кстати.
Разве это бесполезное занятие – глазеть, особенно если вообразить себя зрителем в театре? Двор-колодец казался девушке театральной сценой. Тут разыгрывались интересные миниатюры: то дети катались на роликах вдоль выставленных на асфальте жестянок, то женщины громко обсуждали покупки. Один Машиновладелец все время выбегал из дому: ему казалось, что дети обязательно поцарапают его стоящую во дворе четырехколесную драгоценность, уже и так довольно потертую.
Не одной Гале пришлось по сердцу уютное местечко. Она обратила внимание на некую женщину, тоже постоянно занимавшую один из боковых столиков у окна. Не заметить её было трудно, она привлекала взгляды своей экзотической внешностью. Из-под шляпки струились рыжие кудрявые волосы до пояса, а одета она была в цветастое с бахромой пончо и длинную, красную, почти цыганскую юбку. Женщина смотрела в окно, быстро-быстро рисовала черной гелевой ручкой в блокноте, переворачивала лист и снова рисовала.
Галя смотрела на художницу до неприличия внимательно, потому что сама давно мечтала о таком пончо. Только она будет носить его не с такой юбкой, а с узкой, черной, и сапогами на вооот таком каблуке. Пока, правда, у нее не собралось достаточной суммы. Фрилансер, она зарабатывала довольно нерегулярно, к тому же накопить мешали ежемесячные выплаты за съемную квартиру. Но ничего, подождём. Галя была уверена, что в пончо и на каблуках она станет загадочной и многозначительной. И все сразу обратят на нее внимание.
Однажды Галя не выдержала и подошла к художнице.
– Извините, – робко сказала она. – Можно посмотреть ваши рисунки?
– Конечно, пожалуйста! – приветливо ответила женщина.
Ее графика впечатляла. Человеческие лица, фигуры, руки были нарисованы преувеличенно плавными линиями, но выглядели потрясающе живыми.
Они разговорились. Женщину звали Ирина, она работала на студии мультфильмов.
– Пересаживайтесь ко мне, я вам ещё рисунки покажу, – пригласила она.
Галя пришла за ее столик, пристроила свой чай рядом с несколькими чашками из-под выпитого Ирой кофе и блюдцами от пирожных, листками из блокнота и салфетками. Они стали вместе смотреть во двор, на разыгрывающиеся там сценки.
Теперь почти всегда Галя заставала в кафе свою новую знакомую и садилась к ней. По молчаливому соглашению обе женщины не знакомились ближе, не переходили на «ты». Так было интереснее, сохранялась некая дистанция, тайна. Можно было почувствовать себя участницей какого-то всеобщего спектакля, часть которого проходила там, за окном, во дворике. Ира рисовала свои наброски, Галя пыталась угадать профессию и характер очередного персонажа.
Однажды она увидела на рисунке знакомое лицо, показала на него и спросила Иру:
– А, вы тоже обратили на неё внимание?
Та кивнула, отпивая из очередной крохотной чашки эспрессо.
– Странная женщина, правда? Мне так показалось, – заметила Галя. – Сидит все время у своего окна на втором этаже, и смотрит, смотрит.
– А может, она как мы? Наблюдает. Мы все входим в тайное общество наблюдателей! – развеселилась художница, темпераментно встряхивая копной рыжих волос.
– Скорее, в общество зрителей, – улыбнулась Галина. – Но почему она все время сидит в одной и той же позе?
– Да, непонятно.
Они продолжали наблюдать за женщиной в окне. Ира рисовала ее с такой вдумчивостью, словно надеялась с помощью рисунков разгадать секрет неподвижности своей натурщицы. У женщины выходил немножко горбоносый профиль, отчего ее лицо выглядело надменным. Галя глядела в Ирины наброски, как в театральный бинокль. Ей все больше казалось, что она угадывает в глазах женщины печаль.
– Я знаю! – заявила однажды Ира. – Бедняжка просто не может ходить. Она больна. Вот и сидит все время в одном положении!
– Как жалко. Представляете, она видит всё время одно и то же.
– Ну, мы ведь находим кучу интересного в этом дворе.
– Правда, – согласилась Галя. – Но мы наблюдаем еще и дом с окнами, а она видит перед собой только вон ту глухую стену.
Напротив окна неподвижной женщины-наблюдательницы возвышался брандмауэр пятиэтажки без единого окна или отдушины. Только виднелся на стене слабый полустершийся след крыши когда-то примыкавшего к ней здания. И всё.
Ира задумалась.
– Вот если бы на этой стене можно было что-нибудь нарисовать, – сказала она. – Я знаю, иногда проводятся такие арт-конкурсы. В других городах видела рисунки на стенах.
– Какие, например? – заинтересовалась Галя.
– Да любые, лишь бы веселые, интересные. Розовых жирафов видела.
– А что можно было бы нарисовать на этой стене?
Ирина перевернула листик.
– Вот досада, блокнот закончился. Ну ничего. – Она взяла белую салфетку и принялась чёркать на ней. – Вот, смотрите, можно нарисовать такого крылатого слона и, к примеру, радугу. Теплыми такими красками, чтобы согревали взгляд.
Художница изрисовала всю салфетку, потом отодвинула ее.
– Э, чего зря фантазировать, – с сожалением сказала она. – Всё равно невыполнимая затея.
Дни становились все короче, темнело раньше. Через две недели, когда Галя смогла выбраться в свое любимое кафе, она пришла днем, чтобы глазеть не в темноте.
– Посмотрите! – вместо приветствия возбужденно воскликнула художница, вскакивая Гале навстречу, едва та вошла.
– Что случилось?
– Да вот же! Там. – Она махнула рукой за окно.
На стене, во всю высоту пяти этажей сияло нарисованное голубое небо. В нём свободно парил синий слон с огромными розовыми ушами. Он улыбался такой счастливой улыбкой, что хотелось улыбнуться ему в ответ. Небо наискосок пересекала ослепительная радуга. Весь двор словно осветился.
– Вот здорово, – сказала Галя.
Ирина подозрительно посмотрела на нее.
– Это вы устроили, да? По моим рисункам! Я ведь только вам их показывала!
– Вы уверены? – усомнилась Галя. – А салфетка с вашим рисунком где?
Ира растерялась:
– Не помню.
– Ну вот, видите. Наверное, официантка забрала. Или выбросила, а потом рисунок попал к кому-то.
Ира задумалась.
– Это удачное стечение обстоятельств, – сказала Галя. – Ведь удачное?
– Наверное. А та женщина заметила, как думаете?
Тут они заказали себе напитков и, пока ждали, искали глазами горбоносую женщину в окне. Но ее не было на обычном месте. Тут дверь подъезда открылась, и во двор вышла... та самая женщина. Медленными шагами вышла прямо под дождь и ветер, встала перед разрисованной стеной, опираясь на трость.
– Ух ты, – прошептала Ирина. – Чудеса.
– Ура, – тоже шепотом сказала Галя. – Она вовсе не больна, просто ей трудно ходить!
Женщина стояла, смотрела вверх на летающего слона, и улыбалась. Мелкий дождик тем временем превратился в снежок, на плечах женщины образовался белый пух, а она всё не уходила.
Галя вспоминала, как трудно было найти дизайнеров для росписи стены, еще труднее – получить разрешение на художественные работы. На это ушло всё её время и все накопленные деньги.
«Ну и что? – подумала Галя. – На пончо с сапогами я еще заработаю. Зато как это здорово – маленькое чудо, устроенное своими руками».