Хотя я понимал, что кардинальное изменение мировой ситуации не может не повлиять весьма негативно на формат Московского Международного кинофестиваля, для меня, посетителя всех ММКФ - с третьего по 43-й, - присутствие на 44-м было императивом.
Непреодолимые трудности возникли уже при выборе для просмотра фильмов внеконкурсных программ. Поскольку мой интерес к кинематографу сконцентрирован исключительно на артхаусном кино, я всегда ориентировался на программы Петра Щепотинника, Андрея Плахова и Виталия Манского. Теперь же список программ изменился, и этих имен среди их руководителей не оказалось. Передо мной во весь рост встала проблема: как, располагая лишь краткими аннотациями, из сотни фильмов неизвестных режиссеров отобрать именно артхаусные? В результате многочасовой работы я остановился на восьми. Привожу свои впечатления от знакомства с ними.
Фильм «Путешествия Масторны» китайца Чань Мин Чжиляо понравился мне уже с первых кадров. Мужчина средних лет, выглянув из окна второго этажа старого дома, замечает молодую девушку, увлеченно снимающую на видео уличные виды. Выясняется, что она – студентка художественного ВУЗа, - приехала в Шанхай на один день, чтобы поснимать кварталы старого города, еще не освоенные массовым туризмом. Мужчина, рекомендующий себя, как знатока Шанхая, предлагает стать ее экскурсоводом. Они ходят по старому кварталу, который носит название «Французская концессия», входят в парадные, поднимаются по винтовым лестницам, и даже проникают в частные квартиры (если их двери открыты), разглядывая интерьеры и хозяйственную утварь. Провожатый девушки рассказывает о причинах, по которым ему нравится тот или иной вид, и этим много рассказывает о себе. Он недолюбливает современность, ибо ему нравится уходящая старина; он любит посещать старые пельменные, которых уж почти не осталось; он даже предпочитает расплачиваться наличными. Выясняется, что оба собеседника – фанаты кино, поэтому у них то и дело возникают аллюзии на мировой кинематограф, искусно вмонтированные в фильм. Мужчина признается, что он мечтает снять художественную картину, и пытается объяснить девушке, каким этот фильм должен быть, и зритель догадывается, что это – именно то, что он сейчас смотрит, и главную роль играет сам режиссер; вот тут бы ему и остановится, когда оболочка произведения – прогулка по городу – без труда удерживает культурный контент, но тут автора покидает чувство меры; он перегружает фильм всякой дополнительной всячиной, оболочка не выдерживает и рвется; произведение становится бесформенным. К финалу режиссер пытается восстановить гармонию, но счастливое настроение зрителя уже успело испариться… Уважаемый Чао Минь Чжиляо, - вам еще учиться, учиться, и учиться у вашего любимого режиссера – Тарковского!
Вместе с тем, возможно, «Путешествия Масторны» - лучший из фильмов, представленных на конкурс. Правда, он может разочаровать сторонников поворота России лицом к Востоку, и задом – к Западу, ибо служит примером культурного влияния Запада на современный Китай.
Вторым из просмотренных мной фильмов конкурсной программы был «Огород» Ларисы Садиловой. Его жанр – мелодрама, к которому я отношусь с большой неприязнью, - тем более, когда речь идет о любви в возрасте за семьдесят (damn touching!). К счастью, фильм говорит и о другой любви – более возвышенного свойства, - о любви сорокалетних к поколению своих родителей, постепенно уходящему со сцены. Нельзя сказать, что нынешнее активное поколение хуже уходящего, просто – они другие. Вместе с этим поколением уходит в прошлое и прежний жизненный уклад, олицетворенный огородом, на котором, не покладая рук, трудится главная героиня, чтобы его плодами, закатанными в банки, снабдить своих детей. Обреченность огорода проиллюстрирована стоящим на нем полуразрушенным домиком, у которого провалилась крыша, но в интерьере царят чистота и порядок.
Герои фильма постоянно совершают поездки по железной дороге, и за окном проплывают пейзажи традиционной России, вызывающие приступы ностальгии, ибо я ее люблю и чувствую, что она тоже уходит… И эта ностальгия удивительным образом созвучна настроению фильма «Путешествия Масторны», о котором написано выше.
Что хочет сказать зрителю своим фильмом «Духи смеются» японский режиссер Ватару Хиранами, я так и не догадался; посудите сами.
Главный герой, - старьевщик, стремящийся стать антикваром, попал в череду непрекращающихся неудач. Склонный к теоретизированию, он объясняет их тем, что подошел к порогу, отделяющему жизнь от смерти. У героя, кажется, появляется шанс: у него есть преуспевающий знакомый, который берется его научить азам профессии антиквара, и для этого приводит на аукцион, комментирует поступки всех его участников, потом, совершив выгодную покупку, уходит, сказав: я дал тебе урок, а дальше – пробивайся сам. Но положение героя все усугубляется; торгуя на улице без лицензии, он вступает в конфликт с двумя женщинами-полицейскими, которые его избивают. Очнувшись в медпункте, он видит перед собой медсестру, в которой признает девушку, с которой встретился в лавке букиниста; она ему предстает едва ли не в ангельском обличии, и он в нее влюбляется. Однако любовь не прибавила герою оптимизма; его преследуют духи, призраки, и мрачные предзнаменования вроде красного полнолуния. Девушка, в которой, казалось бы, вспыхнуло ответное чувство, понимает, что у героя нет будущего, и его покидает. Он, рефлектируя, приходит к выводу, что человеку мешают жить воспоминания, не позволяющие ему принимать правильнее решения, следовательно, надо все свое прошлое забыть.
Такой шанс предоставляется герою в конце фильма. Когда он роется в мусорном контейнере в поисках пропитания, его окликает его бывший, в прошлом преуспевавший знакомый, который разорился, и теперь они с женой стали бомжами, и он к ним присоединяется. Между тем, в городе орудуют «светляки» - молодежная банда, по ночам расправляющаяся с бомжами. Обнаружив героя, «светляки» его убивают ударом биты по голове.
И тут к герою взывает голос: тебе дарована вторая жизнь! И действие фильма повторяется сначала, но герой теперь – совсем другой человек, ибо он в себе уверен! И удача сама идет к нему в руки: какой-то безумный коллекционер покупает у героя маленькую картину за двести тысяч долларов! Он идет в лавку букиниста, и снова встречает там медсестру; он сморит на нее взглядом, в котором смешаны любовь и предчувствие победы, но здесь экран гаснет: - предсмертный бред героя обрывается…
Я специально вкратце изложил сюжет фильма, чтобы было ясно: ради него не стоило делать фильма; он был нужен лишь для того, чтобы развернуть роскошный, выразительный, захватывающий видеоряд; то есть – данный фильм является произведением Современного Искусства.
Хотя фильм «Маркс может подождать» был заявлен во внеконкурсной программе документального кино, я на него пошел, так как это был единственный на данном фестивале современный фильм классика мирового кинематографа, а именно: - Марка Беллоккьо, чьи «Кулаки в кармане» и «Китай близко» я смотрел на кинофестивале в 70-х. Он тогда был яростным участником студенческой революции 1968 года.
На экране – сам Беллоккьо и сохранившиеся старшие члены семьи рассказывают о Камилло – его брате–близнеце, иллюстрируя историю их жизни кинохроникой 1939 – 1968 годов, и фотоматериалами из семейного архива.
Камилло покинул материнское лоно с большим опозданием – через два часа после брата, с большим трудом, и едва не умер. После этого он и в школе учился неважно, и с трудом получил высшее образование, составляя контраст своему блестящему и успешному брату. Наконец, он стал учителем средней школы. Чтобы дать брату шанс самореализации, Марко пытался привлечь его к революционной деятельности, на что Камилло ответил: «Маркс может подождать», дав понять, что у него есть дела поважнее. Действительно, Камилло влюбился, но не добился взаимности. Потерпев полное жизненное фиаско, в 1968 году он застрелился.
Этот поступок Камилло вызвал сильнейшее потрясение среди членов его семьи, породив в них чувство вины за проявленное равнодушие к родному человеку, которое их не оставляет до сих пор, хотя прошло 54 года. Даже сам Камилло с того света успокаивает своих родных: «Да все у меня здесь в порядке!». Но его близкие продолжают сокрушаться. И Марко, которому теперь, как видно из названия фильма, теперь нет дела до Маркса, и его сестра, которая говорит: «Мне нет дела ни до Бога, ни до святых, мне бы только побывать в круге всей своей семьи, включая тех, кто ушел; – больше мне ничего не надо!»
Финал фильма таков: на сцене, взявшись за руки, стоят пятеро пожилых людей, но потом, как по волшебству, рядом с ними один за другим возникают их родные, каждый – в том возрасте, в каком его (ее) запомнили; их не меньше двух десятков, и в центре этой компании – Камилло; все живые, и все дружелюбно улыбаются в объектив кинокамеры.
Ели поверить режиссеру фильма «Гулящие» Джоэлу Ламангану, то все женщины Филиппин либо занимаются проституцией (если молодые), либо сутенерствуют, продавая своих детей и внучек (если не молодые). Мужчины же либо торгуют наркотиками, либо сидят за это в тюрьме. Всею страной управляет полиция; офицеры полиции живут в роскошных особняках; они убивают, кого им вздумается, и делают, что хотят, и над всем этим в телевизоре возвышается президент Дуарте. Имеется, правда, несколько нелегалов, которые временами выстрелами из темноты вершат суд над монстрами-полицейскими.
Сюжет не оригинален и не захватывающ, но фильм спасают картины живописных фавел, снятые при ночном освещении; это – еще одно сценическое воплощение ада, а ад со времен Данте всегда производит сильное впечатление, особенно с птичьего полета – этим видом и заканчивается фильм.
Фильм корейского режиссера Чан Гунхо «Мим» знакомит зрителя с корейским театром пантомимы.
Прославленный мим Ю Джин Гю готовится отметить 50-летие своей художественной деятельности юбилейной постановкой. В спектакле участвует еще один мим - помоложе, - и молодая скрипачка. Они усиленно репетируют; продюсеру мима нужен триумф, или ему придется закрыть театр. После окончания репетиции выясняется, что Ю Джин Гю в жизни – имеет совсем другой образ, чем во время исполнения своей роли; он – мягкий и стеснительный интеллигент, а не диктатор, как на сцене, которого скрипачка даже нарекла другим именем, и в которого влюблена. Несколько дней, оставшихся до гала-представления проиллюстрированы средствами пантомимы, исполняемой партнерами Ю Джин Гю; - это и есть основное содержание фильма – красочное, фантасмагорическое действо, которое нельзя передать никакими словами; можно только смотреть и наслаждаться!
Наступает канун столь ожидаемого представления, а Ю Джан Гю исчез. Девушка-скрипачка обходит узкие улочки города, который ночью в лунном свете выглядит совершенно фантастичным, особенно – с птичьего полета.
Наконец, скрипачка находит мима лежащим на улице ничком без сознания. Медики борются за его жизнь, но он умирает, не дожив до своего праздничного спектакля. Остаются лишь интервью, в котором выдающийся мим поведал о секретах и высоких целях своего искусства.
Фильм немецкого режиссера Романа Тулани «Остров призраков» все время держит зрителя в неведении относительно того, что там происходит. На каком-то субтропическом курорте, застроенном многоэтажными гостиницами, живут лишь четыре человека, о которых не понятно, ни зачем они сюда приехали, ни почему не могут с него уехать; они бесцельно скитаются, иногда вступая друг с другом в нелепые контакты, иногда истерически крича от каких-то лишь им одним известных печалей; их взаимоотношения, как правило, проникнуты непониманием и агрессией. Вскоре к четверым присоединяется пятый – трупик грудного младенца, который, то один, то другой, за собой таскают в сумке. Несмотря на давнюю привычку к артхаусному кинематографу, я ничего понять не мог; не помогла и подсказка, содержащаяся в синопсисе: действие, мол, происходит в Чистилище. Нет, на Чистилище не похоже.
И лишь где-то через несколько часов после просмотра меня осенило: по общему впечатлению произведение напоминает пьесу «В ожидании Годо», только его содержание, в отличие от самого известного произведения Беккета передается не текстом, которого, по сути, нет, а средствами кинематографа. То есть очевидная абсурдность всего происходящего отражает замысел фильма, реализованный режиссером с изрядным мастерством.
Фильм китайского режиссера-женщины Сиси Цао «Прощай, Пекин!» попал в мой просмотровый список по недоразумению, так как к артхаусному кино он не относится. Это фильм о Пекине – средоточии нации, рвущемся в небо своими небоскребами, предстающем в ночное время бушующем морем автомобильных огней, привлекающим миллионы жителей, стремящихся к реализации своей мечты. Его главный герой создал компанию в области IT-технологий, которая накануне выхода на мировой уровень вдруг столкнулась с кризисом ликвидности: не хватает всего каких-то 10 миллионов юаней. Руководитель фирмы пускается во все тяжкие, чтобы их достать, но все его знакомые либо отказывают в ссуде, либо, воспользовавшись его безвыходным положением, пытаются отнять его бизнес за бесценок,. Однако к концу фильма находится хороший человек, который его выручает; компания спасена, и у зрителя не возникает никаких сомнений, что герой фильма, добившись успеха, станет Героем Капиталистического Труда.
Героям двух вставных новелл этого фильма – музыканту и водителю мотофургона тоже удается реализовать свои мечты, и тоже благодаря хорошим людям, которые в Пекине не переводятся; - такой вот (хотел сказать «социалистический»), - нет,- «капиталистический реализм!»
Попробую подвести итог своим впечатлениям. После каждого из прошлых кинофестивалей у меня создавалось вполне определенное мнение о тенденциях мирового кино, как искусства. Теперь у меня такого мнения нет; во-первых, отборочная комиссия была ограничена в возможностях выбора фильмов (России было отказано в фильмах, завоевавших призы Каннского, Венецианского и Берлинского кинофестивалей); во-вторых, моя выборка фестивальных фильмов, скорее всего, не была представительной. Зато увиденное мною напомнило мне о бесконечном многообразии возможностей, которые в себе таит волшебство кинематографа, и я благодарен 44 Московскому кинофестивалю, который позволил мне это почувствовать вновь.
Август – сентябрь 2022 г.