Вопреки ожиданиям, вечно занятый важными и государственными делами брат жены оказался дома.
- Ты? – удивился Владимир Георгиевич, открыв дверь.
Кого-кого, а мужа сестры увидеть на пороге собственной квартиры он не ожидал. Они не виделись друг с другом уже несколько лет, и если честно, то нисколько об этом не жалели.
- Прими мои соболезнования, - после секундного замешательства, продолжил шурин, отходя в сторону, чтобы гость мог свободно пройти внутрь. - Зина звонила... В общем, я уже в курсе. Если нужна помощь с похоронами, то я всё беру на се...
Договорить он не успел. Принесенный с завода гаечный ключ обрушился на его голову. Ноги депутата законодательного собрания Санкт-Петербурга подкосились, и он медленно, словно в каком-то замедленном кино, стал опускаться вниз.
- За что? – последнее, что успел прохрипеть он, прежде чем окончательно упасть на пол. Вокруг головы начала, стремительно увеличиваясь в размерах, образовываться кровавая лужица.
- За сына... – непонятно кому, толи себе самому, толи своему высокопоставленному родственнику, который вряд ли его уже слышал, спокойно ответил Чернов. Бежать он никуда не собирался. Он сделал то, что давно собирался сделать, и на что, если бы не смерть Генки, никогда не решился бы. Сейчас же, смотря на неподвижно лежащее тело, никакой радости или чувства облегчения, он не испытывал. Пожалуй, даже наоборот, всё стало еще хуже. Понимание того, что он только что, разрушил свою жизнь и жизнь еще одного дорогого и любимого человека, пришло запоздало. Жена никогда не простит ему смерть брата.
Подойдя к стоящему в коридоре, на специальной инкрустированной под старину тумбе, стационарному телефону, Чернов набрал «02».
- Я только что человека убил... – тихо произнес он, дождавшись ответа оператора. – Записывайте адрес... Я буду ждать здесь...
К середине сентября тысяча девятьсот девяносто девятого года и без того неспокойная и взрывоопасная ситуация вокруг Чеченской Республики резко обострилась. Постоянно проводимые теракты, диверсии, убийства мирных жителей, общественных и религиозных деятелей в граничащих с Ичкерией российских регионах начали распространяться на всю страну.
Особенно резонансными стали взрывы многоквартирных жилых домов в Буйнакске, Москве, Волгодонске, в следствии которых, погибли и получили ранения различной степени тяжести сотни человек. Так, в Буйнакске четвертого сентября 1999 года погибло 64 человека, в том числе 23 ребенка, было ранено 150 человек. Восьмого сентября, всего через четверо суток, при взрыве на улице Гурьянова в Москве погибло 106 человек, пострадало 260. Через пять дней, тринадцатого сентября на Каширском шоссе Москвы погиб 121 человек. Шестнадцатого сентября аналогичный террористический акт был совершен в Волгодонске Ростовской области, в результате которого пострадали 310 человек, 18 погибли.
Люди повсюду начали жить в страхе. Ложась спать, никто не был уверен, что с ним и его родственниками ничего не случится. Очередной взрыв мог произойти где угодно, в любом городе и населенном пункте страны.
Обязательства по обеспечению безопасности, законности и стабильности в получившей независимость Ичкерии, в соответствии с заключенными в 1996 году Хасавюртовскими соглашениями, администрацией президента Масхадова не исполнялись.
Так же, как не наблюдалось никакого желания честно жить и работать у проливших человеческую кровь боевиков и бандитов. Вместо того, чтобы восстанавливать заводы и фабрики, возделывать поля и пасти скот, чеченские криминальные структуры безнаказанно делали бизнес на массовых похищениях людей, захвате заложников, хищениях нефти, производстве и контрабанде наркотиков, выпуске и распространении фальшивых денежных купюр... Но и это было ещё не всё!
С целью продолжения, вслед за Советским Союзом, развала России западные спецслужбы создавали и финансировали на территории Чечни лагеря для массовой подготовки и обучения новых боевиков, наемников, проповедников ваххабизма и сепаратизма. По-существу, ими готовилась целая армия профессиональных и безжалостных убийц, готовых взорвать мир и дестабилизировать обстановку в соседних с Ичкерией республиках. В первую очередь, в Дагестане, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии...
И эта армия не оставалась без дела. Ещё за месяц до взрыва жилых домов, седьмого августа 1999 года с территории Чечни было совершено массированное вторжение боевиков в Дагестан под общим командованием Шамиля Басаева и арабского наёмника Хаттаба. От 400 до 1500 хорошо вооруженных бандитов, пользуясь отсутствием в данной местности федеральных войск, беспрепятственно вошли в Ботлихский район и захватили ряд населенных пунктов. Главари всерьёз надеялись на то, что их поддержит население и усилит без того немалую группировку. Но расчет провалился! Дагестанцы, с помощью охотничьих ружей и трофейного оружия, оказали вторгшимся силам отчаянное сопротивление, продержавшись против превосходящего по численности и вооружению противника несколько дней, до прихода российских военных и милицейских подразделений. В ходе боев, продолжавшихся до 24 августа, отряды боевиков были выбиты с занимаемых позиций и отошли обратно в Чечню.
То, что такие вылазки вновь повторятся, а количество террористических актов по всей стране со временем будет только расти, сомнений не вызывало. Против России была развязана настоящая война. Югославский сценарий, задуманный западными государствами, начал воплощаться в жизнь. Необходимо было срочно что-то делать. Это понимали все - от простого обывателя, до президента Российской Федерации.
16 августа 1999 года Государственной Думой в должности премьер-министра РФ был утвержден бывший директор ФСБ Владимир Владимирович Путин. В то, что для страны это станет историческим событием, на тот момент не верил никто. Начиная с 1991 года, это было уже шестое назначение на данную должность. Среди его предшественников были как политические тяжеловесы, чьи имена и фамилии были хорошо известны в обществе: Виктор Черномырдин, Евгений Примаков, Сергей Степашин, так и те, о ком было почти ничего неизвестно. Что само по себе ничего хорошего не сулило. Примеры таких непонятных кадровых решений были у всех на слуху. Егор Тимурович Гайдар больше известный, до своего назначения на пост главы правительства, как внук всенародно-любимого и талантливого писателя Аркадия Гайдара, самоотверженно воевавшего за советскую власть в гражданскую и погибшего в Великую Отечественную войну, провёл реформы, по своей сути, погубившие и разграбившие, доставшуюся в наследство от СССР, промышленность. Сергей Киреенко после четырех месяцев своего руководства объявил о дефолте, следствием чего стал обвал курса рубля, а народ, с трудом выживающий при стремительно разваливающейся экономике и гиперинфляции, в один день обнищал ещё больше.
Никаких надежд, что очередной премьер-министр сможет что-то изменить в лучшую сторону, ни у кого не имелось. Да и что он собственно мог сделать? Поднять убитую его предшественниками экономику? Вооружить и оснастить, при отсутствии денежных средств, всем необходимым российскую армию? Побороть, в условиях откровенного сращивания чиновников всех уровней с участниками организованно-преступных группировок, коррупцию и криминал? Вернуть контроль над Чечней?
Что мог сделать один единственный человек в тех условиях? Пожалуй, что ничего! Просто, отбыть отведенный и подаренный судьбой срок на высокопоставленной должности и уступить место приемнику. На кардинальные изменения ни у кого не хвалил бы ни жизни, ни сил. Поднять с колен такую большую и необъятную страну, как Россия, казалось уже невозможным...
Депутат Государственной Думы Смирницкий прибыл в Санкт-Петербург с рабочим визитом всего на одни сутки. Через несколько дней, в одном из дворов города, планировалось открытие детской площадки, строительство которой финансировалось партией, в которую он входил. Но главное было не это. Он и так знал, что с этим накладок не будет. Его помощники держали всё под контролем. Площадка практически была готова, как и речь, которую он должен был произнести на этом мероприятии.
Если честно, заигрывания с избирателями, в справедливую и беспокоящуюся о народе власть, его интересовали мало. Если бы не одно «НО» ! Через год маячили очередные парламентские выборы, и о их результатах надо было задумываться уже сейчас. Желающих потеснить их фракцию в Федеральном Собрании было немало. В конце-концов, политическую борьбу никто не отменял.
Съездив на стройку и проведя несколько дежурных встреч с муниципальными и городскими властями, Анатолий Яковлевич отпустил служебную машину и воспользовался такси. То, куда он ехал было не для посторонних глаз. Надеяться на молчание выделенного ему водителя было бы легкомысленно. Большая часть из них могла запросто быть завербована сотрудниками ФСБ или сливать информацию конкурентам.
Человек, который его ждал в условленном месте, был его подручным по деликатным и не совсем законным делам. В частности по таким, как пообщаться с гражданской женой Левченко. Именно пообщаться, а не убивать!!! Но что-то, похоже, пошло не так.
«Эксцесс исполнителя, твою мать...» - мысленно выругался Смирницкий. – «Здесь, в Питере, вообще непонятно что происходит... Никому ничего доверить нельзя!».
В том, что что-то здесь происходит, и от этого чего-то веяло какой-то опасностью для него самого, Анатолий Яковлевич понял сразу после убийства Левченко. Убить заместителя прокурора района, на это надо было решиться! В начале и середине девяностых это было вполне естественно. Тогда никто себя не чувствовал в безопасности. Разве, что Президент, да и то, с большой натяжкой и благодаря своей профессиональной охране. Но, это тогда! А сейчас времена поменялись. Нынче проще посадить, снять с должности, натравить на неугодного проплаченных журналистов... В общем, решить вопрос вполне цивилизованным и гуманным способом. Тем более, что у подавляющего большинства чиновников и бизнесменов имелись в биографии темные пятна. Стоило их лишь немного капнуть, и человек становился более сговорчивым, готовым идти на компромиссы. Но и это крайний случай. Ворошить прошлое никому не хотелось, кто его знает, как оно может аукнуться. Безгрешных ведь не бывает! Бартер - вот главное правило. Ты мне, я тебе! Услуга за услугу...
«Кстати, об услугах!» - вспомнил Смирницкий, что давно не получал сведений от местного депутата ЗАКСа и его племянника.
Достав сотовый телефон, набрал нужный номер.
- Владимир Георгиевич? – машинально переспросил он, услышав незнакомый голос.
- Нет. Это милиция. Хозяин сейчас не может ответить.
- Милиция? – удивился Смирницкий. – А что с ним?
- На него совершено покушение, - послышался еще более неожиданный ответ. – А с кем я разговариваю? Вы можете представиться?
Представляться он не стал, моментально нажав кнопку отбоя.
«Ну, и дела!» - задумался Анатолий Яковлевич, шокированный неприятной новостью. – «Может и впрямь, девяностые возвращаются?»