Занимательность чужой жизни
вряд ли когда-то целиком компенсирует
скудость собственного бытия.
Дом Жанны.
Год 1997.
Дома, стоящие рядом, неизбежно чем-то всё же связаны между собой. Даже если у них нет общего забора, даже если соседи не общаются, даже если дома стоят на некотором приличном расстоянии друг от друга, их связывает общая дорога, свет из окон, видимый из других окон, в конце концов, сам факт того, что дома всё-таки являются соседними.
В нашем городе район с частными домами не редкость, они встречаются и на окраине города, и в самом сердце.
Мы с мужем живём в нашем небольшом домике с тех пор как поженились, а это было без малого шесть лет назад.
Дом наш не старый, но и не очень новый, его отдали нам родители мужа. Сами они построили его, будучи ещё молодыми.
Улица наша длинная и широкая. Дома напротив находятся поэтому, довольно на приличном расстоянии от нашего дома. Слева же расположился домик старой-престарой бабушки, нелюдимой и необщительной. Она живёт одна, однако часто мы видим, что её приезжают навестить дети и внуки.
А вот в доме справа от нас проживает молодая женщина, по виду - моя ровесница. Одна из соседок говорила, что жила эта дамочка тут с детства. Жанна жила сначала с родителями и, как говорит соседка, была совершенно несносным ребёнком, доставлявшим массу тревог и хлопот своей матери. Потом, превратившись из девочки в молодую девушку, быстро выскочила замуж. А недавно развелась и вернулась в родительский дом, который пустовал, так как родители, при чём, оба, умерли несколько лет назад.
Дом этот довольно большой, добротный, состоит из двух этажей. Молодую хозяйку его зовут Жанна, окна её комнаты на первом этаже, а на верхнем у неё вечно кто-то… гостит, какая-нибудь подруга, а то и две, иногда - семейная пара, а порой даже и молодой человек. Почти ни с кем из соседей Жанна не общается, кроме одной пары, живущей чуть в стороне, на отшибе, так сказать; говорят, это друзья её покойных родителей.
В первый раз я увидела Жанну в окне её собственного дома. Я, конечно, совершенно случайно, проходила невдалеке от её окон. Шторы комнаты, по-видимому гостиной, на первом этаже были широко раздвинуты, даже тюль был убран в строну… И я заметила людей в окне. Подойдя поближе, я не удержалась и украдкой, немного сбоку, заглянула внутрь. Там, в этой гостиной, было несколько человек, но первой я увидела именно Жанну, почему-то я тогда сразу подумала, что это именно она – хозяйка дома. Она сидела как раз лицом к окну. Её волнистые волосы золотисто-карамельного цвета были собраны сзади в какой-то, вероятно, узел или пучок. Мне всегда казалось, что такая причёска придаёт строгости… Но, видимо, только не ей, не Жанне. Из её причёски выбивались какие-то непокорные пряди, и весь вид её, образ из-за этого был… фривольным. Глаза Жанны светлые, голубые, аккуратный нос и красивые губы, губы просто… почти неестественно красивые, но при этом не тронутые никакими инъекциями… Длинная шея, кожа светлая, а около глаз (именно около глаз, а не где-то ещё) рассыпано несколько веснушек, словно их кто-то небрежно бросил ей в лицо, проходя мимо… и промахнулся.
Перед Жанной сидел мужчина, спиной к окну, и ещё молодая женщина и молодой человек рядом с ними, чуть в глубине.
Я успела рассмотреть только Жанну. Они все о чём-то оживлённо говорили… А потом расхохотались. Они все смеялись. В общем-то, что такого? Люди болтают и смеются… Но в их смехе мне почудилось (или не почудилось?) что-то… почти неприличное. Они смеялись, по-видимому, заливисто, от души… Все они. Молодые женщина и мужчина - гости, что сидели чуть в глубине комнаты, обменялись какими-то странными взглядами и расхохотались сильнее. Жанна хохотала, немного откинув голову назад, обнажив в улыбке зубы и даже немножечко,… краешек верхней десны, глаза её сверкали, они сощурились, но смотрели неотрывно на мужчину напротив, а тот, тоже хохоча, немного нагнулся вперёд и тронул руку хозяйки, лежащую на подлокотнике кресла. Хоть убейте, не могу объяснить почему,… но эта сцена,… этот смех, произвели на меня впечатление чего-то… распутного! Хотя ничего такого они не делали. Может быть, я была неправа, может, мне было нечестно так думать, но я была почти уверенна, что они смеются над чем-то… развязным и неприличным. И в улыбке Жанны, в том, как она смеялась, как смотрела при этом,… было что-то до такой степени интимное!... Что я вдруг испугалась, может, меня увидят, словно я подглядела что-то… совсем не для посторонних глаз! И я поспешно ушла, унося это ощущение в себе.
Вечером за ужином я спросила мужа:
- Скажи, а ты когда-нибудь видел… смех, который выглядит, как что-то совершенно неприличное?
- Ты имеешь в виду громкий смех в общественном месте? Ты такое имеешь в виду? – серьёзно спросил меня мой супруг.
- Нет,… - откликнулась я, - Я слышала не этот смех… Дело не в его громкости. Просто смеющиеся люди... Кажется, ничего такого. А будто застала их в момент… ну, не знаю… Интимного соития. Понимаешь? Замечал такое?
- Да где ты это видела? – отложив вилку, уточнил мой муж.
- Да вот, у соседки, Жанны, - я кивнула в сторону того дома, - Я случайно в окно увидела…
- Случайно? – переспросил муж.
- Просто шла мимо… Да это неважно. Просто, понимаешь, там она и ещё трое гостей, двое мужчин и женщина… Они рассмеялись. И это было,… как сцена из запрещённого фильма.
- Просто смеялись? – вновь уточнил супруг.
- Ну, да, - чуть неуверенно пожала плечами я, - Рассмеялись. Но так…
- Ты просто выдумываешь, - вынес он свой вердикт и снова принялся за еду.
- Ты не видел, - капризно парировала я.
- Люди смеются, общаясь в гостиной… Ты видишь это через окно. И находишь в этом что-то чуть ли не порнографическое. Что это, как не выдумка?
Я поджала губы и замолчала.
На нашей улице среди домов есть небольшой магазинчик. Обычно я езжу с мужем в магазин покрупнее, центральный, в конце недели. Но иногда захожу и в местный.
Вот и сегодня я зашла туда, взяла хлеб и молоко… И увидела, что из магазина, уже с пакетом, выходит Жанна. Я расплатилась и вышла вслед за ней. Пошла я чуть поодаль от своей соседки, но постепенно несколько ускорила шаг. Мне было очень интересно взглянуть, что у неё за покупки… Я осторожненько косилась в её сторону. Но могла увидеть лишь торчащий из пакета французский багет и какую-то зелень. Жанна же, кажется, не обращала на меня внимания, может и вовсе не видела, я шла немного позади.
Уже ближе к нашим домам Жанна немного повернула голову в мою сторону и кивнула мне. Просто кивнула, даже рта не приоткрыла. Что ж, я тоже кивнула ей в ответ.
Я замедлила шаг и, в конце концов, совсем остановилась, потому что встретила другую знакомую мне соседку и решила поболтать с ней. Но, хотя я и люблю поговорить обо всём на свете, в этот раз я не могла долго устоять на месте, даже во время разговора, я всё тайком косилась на окна Жанны. Мы стояли довольно близко от её дома… Я разглядела, что Жанна уже сняла своё красивое, лёгкое и явно недешёвой чёрное пальто. И она всё что-то делала там, у окна, у самого окна, но я не могла разобрать, что именно. Поэтому я попрощалась с моей собеседницей и пошла по дорожке, максимально приблизившись к дому Жанны, делая при этом вид, что обхожу грязные места на дороге, на случай, если Жанна заинтересуется, зачем это я так приближаюсь к её окнам…
И я увидела, что Жанна раскладывает на широком подоконнике в кухне, всё, что она, по-видимому, купила сейчас в магазине.
Она поставила на подоконник корзинку с хлебным багетом и ещё круглыми булочками с дырочкой наверху. Поставила чашку с болгарскими гладкими и красивыми перцами – красными… и тёмно-красными. Положила несколько помидоров. Кусок круглого сыра… Выложила и зелень. Сейчас Жанна ставила на этот же подоконник две бутылки вина,.. она протёрла их заботливо тряпочкой и повернула этикетками… к окну. Я прищурилась, пытаясь прочесть название. И только тут поняла, что она это специально всё… Для меня! Чтоб я могла рассмотреть!... А то ж я так старалась заглянуть к ней в пакет по дороге! Неужели она заметила?! Краска стыда залила моё лицо, и в тот же миг я вскинула глаза на лицо Жанны, она смотрела задумчиво в окно, куда-то вдаль, казалось,… она и не видела меня. Да, но зачем она тогда всё так разложила?... На подоконнике. Да ещё повернула бутылки этикетками к окну… Я опрометью проскользнула к себе в дом.
Вечером, за ужином, я спросила у мужа, не странно ли это, что человек раскладывает все продукты, что купил… на окне, как на витрине.
- У тебя на окне тоже, вон, лежит пачка печенья, - ответил мне муж, - А ты где видела?...
- Нигде,… так, в одном окошке, по дороге,… - чуть нахмурившись, постаралась отмахнуться я. Мне было неловко признаться, что речь опять о Жанне.
Муж продолжил ужинать.
________
Вечером, апрельским тихим, чуть влажным вечером, я шла домой от одной моей знакомой, которую я навещала… Проходя мимо дома Жанны, я не могла не заметить свет в её окне… В окне гостиной. Я, как всегда, не удержавшись, покосилась на это её окно.
Жанна сидела ко мне спиной, поставив перед собой большое зеркало, видимо, передвижное, на высокой треугольной подставке. Жанна смотрелась в зеркало и причёсывала свои распущенные карамельные волосы… Я видела её спину, руку со щёткой, неспешно проходившуюся по всей длине прядей… И даже отражение лица Жанны в зеркале. Она явно не просто смотрела, она любовалась собой. Вдруг Жанна положила щётку на столик слева от себя, отвела волосы со спины в сторону… Она спустила тонкую белую рубашку, что была на ней, с левого плеча и погладила себя по этому плечу. Я увидела сзади у неё на спине, в месте, которое она обнажила, тёмно-коричневое родимое пятно, похожее по форме на дубовый листик,… чуть более светлый с одного каря. Я замерла перед окном, приблизив лицо к стеклу,… и наблюдала за ней. И вдруг увидела на её лице… Улыбку? Мне?!
Сорвавшись с места, я была дома уже, кажется, через секунду.
Нет, об этом я рассказывать мужу точно не буду.
Но, честно говоря, эта картина: «Жанна перед зеркалом…», не шла у меня из головы ещё не один день. Ведь это было,… как… спектакль. Словно специально поставленная сцена… перед… окном.
Из страха, что она, Жанна, видела меня, я больше недели обходила её дом стороной, хоть любопытство и сжигало меня.
Но в этот день я не могла сама себе противостоять. Дело в том, что я увидела, как в дом Жанны вошёл мужчина… Конечно, это не первый мужчина вошедший в её дом, но мы увидели его вместе с одной моей соседкой, стоя у дороги на улице; и та, между делом, сообщила мне, что это бывший муж Жанны.
Попрощавшись с соседкой, я направилась к дому, но не к своему, а к дому Жанны… Конечно, я не могла побороть разжигавшее меня любопытство.
Я заглянула в окно гостиной. Почему-то я подумала, что они, должно быть, там. Но гостиная была пуста…
Я увидела Жанну и её бывшего супруга в кухне. Увидела, как он поднял её платье, высоко, до самой талии; усадил Жанну ловко на кухонный стол… Увидела, как быстро он спустил брюки,… она стянула с него футболку. Они занялись сексом на кухонном столе, днём, даже не завесив окнА. Я не отрываясь наблюдала за тем, как Жанна страстно отдавалась своему бывшему мужу!... Она запрокинула голову, и я даже расслышала её стоны и вскрикивания… Весь ужас в том, что в окне на втором этаже, я, ещё только подходя к дому Жанны, увидела движение какой-то женской фигуры, не Жанны, у неё, видимо, опять гостила какая-то подруга, может, одна, может, с кем-то. Но Жанну, выходит, нисколько не смущало присутствие других людей в доме! Она явно не собиралась сдерживаться.
Пару раз во время этого… процесса, Жанна открывала глаза, повернув лицо к окну. И мне казалось, она меня заметила… Но по её лицу этого нельзя было понять.
Когда, наконец, бывший муж спустил её со стола на пол, я скользнула тенью к своему дому.
Вечером я готовила ужин на нашей уютной кухне. Муж читал журнал, сидя за столом.
- Знаешь, Филипп, - сказала я ему, - Наверное, наша молодая соседка, Жанна, сойдётся со своим бывшим мужем.
- С чего ты взяла? – поднял на меня глаза супруг.
- Они спят. Я видела, как они занялись любовью, - отвечала я.
- Как видела? Где? – даже мой невозмутимый супруг немного удивился, - Ты подглядывала за ними ночью?
- Они делали это днём, в кухне, и даже не задёрнули штор, - пожала плечами я.
- И ты на это смотрела?
Мне вдруг стало неловко.
- Что значит «смотрела»? Шла мимо и случайно увидела. Ты же не думаешь, что я наблюдала весь процесс от начала и до конца? – отвернувшись к плите, говорила я, - Да, стеснением эта Жанна не отличается. Но… Может, за это он её и полюбил. Кто знает.
- Ну, я-то тебя точно полюбил не за… распущенность, - серьёзным тоном говорит мой супруг.
- Конечно, - откликаюсь я, - В обществе, в котором я росла, жила и общалась, среди нас, девушек, считалось неприличным слишком проявлять свою страсть к мужчине.
- Оно и к лучшему, - резюмировал Филипп и опять погрузился в чтение.
____________
Надо ли говорить, что я ходила зачастую довольно-таки близко от окон Жанны. Нет, я не хотела больше увидеть ничего такого. Мне просто интересно было узнать, сойдутся ли вновь Жанна с её мужем.
Но спустя всего несколько дней после того случая, я заметила в гостиной Жанны её с совсем другим мужчиной, явно не с её бывшим супругом.
Супруг Жанны был брюнетом, с прямыми чёрными волосами, с тёмными бровями и глазами. Сейчас же перед Жанной стоял блондин, с несколько вьющимися, как и у самой Жанны, волосами. Он и Жанна стояли оба в профиль к окну,… очень близко друг к другу.
Я только успела разглядеть как следует сарафан, что был на Жанне, лёгкий такой сарафанчик. Как вдруг увидела, что она… приоткрыла свой рот и… облизала губы этого мужчины. Не поцеловала, не коснулась слегка кончиком языка, а облизала широким таким… жестом. Что-то вздрогнуло во мне. И в тот же миг я сама чуть не подпрыгнула.
- Рита! – услышала я за своей спиной голос одной из моих соседок. Мне пришлось скорее нагнуться и сделать вид, что я поправляю застёжку на ботинке, чтобы она не подумала, будто я стою тут, подглядывая. Не знаю уж, поверила ли она мне. Мы перекинулись с соседкой парой слов, и я поспешила домой. Не всё я, конечно, успела увидеть за окнами Жанны. Но и того, что попало мне на глаза, было более чем достаточно, это стояло у меня теперь перед мысленным взором. Почему-то это впечатлило меня даже больше, чем тот секс… на столе. Мурашки проходили у меня по спине от этого… беззастенчивого… действия, что совершила на моих глазах Жанна! И ведь лишь на днях она занималась любовью с бывшим мужем.
Войдя к себе в дом, я остановилась в прихожей перед зеркалом… Я долго смотрела на своё отражение, а потом попыталась повторить, глядя в это зеркало, движение языком, которое совершила всего лишь минуты назад Жанна. Вышло ужасно глупо, нелепо и совершенно несексуально. Я нахмурилась, глядя самой себе в глаза… И отправилась готовить ужин.
Когда пришёл Филипп, и мы сели за стол, я сказала:
- Жанна, видимо, не сойдётся с бывшим мужем.
- Почему?... Почему ты так думаешь?... – уточнил мой супруг.
- Она спит с другим, - ответила я.
Филипп удивлённо поднял брови:
- Опять… видела?
- Да… Почти, - согласилась я, - Она была в гостиной с другим мужчиной. И она… облизала ему рот.
Брови Филиппа поднялись ещё чуть выше.
- Да, да, - подтвердила я… и даже, как могла, показала, проведя языком по воздуху, - Вот так. Наверняка она с ним спит.
- В сущности, мне всё равно, с кем она спит. Да и тебе должно быть в целом это тоже безразлично. Но это… облизывание, надо сказать, довольно… странно.
- Я тоже так считаю, - закивала я, - Я-то не понимаю, и никогда не совершила бы таких жестов.
Филипп кивнул и… как-то совершенно необычно и… непривычным мне каким-то взглядом просмотрел на меня. Потом опустил глаза в свою тарелку. И снова бросил на меня этот взгляд… Значения которого я так и не поняла.
_____________
Смотрю в окно Жанны не отрываясь, затаила дыхание. Жанна в гостиной расставила манекены, она порхала вокруг них, словно бабочка. Манекены были задрапированы различного цвета и фактуры тканями. На столе и на полу были разложены рисунки-наброски, которые Жанна ещё периодически поправляла карандашом, она брала, не глядя, из коробочки какие-то булавки что ли,… поправляла и закрепляла наряды на манекенах. Волосы Жанны были собраны в хвост на затылке, но они совершенно растрепались, рот её был выпачкан карандашом, потому что она этот карандаш то и дело грызла, задумавшись над каким-нибудь своим рисунком. Домашнее свободное платье сбилось, съехало с одного плеча… Жанна то вставала в полный рост, то приседала на корточки или становилась на колени, садилась на пол,… опять вставала, нагибалась и выпрямлялась. Видно, это было её любимое занятие, хобби – придумывать модели одежды, я так думаю, потому что уже не в первый раз замечала её за этим… творческим процессом. Сегодня же она была просто в ударе. Глаза её горели, она была так увлечена! И всё совершала, помимо нужных и точных движений, которые необходимы для создания образа на манекене,… хаотичные и неосознанные… Чесала, задумавшись, долго одну щёку, теребила прядь волос, надолго прикусывала нижнюю губу, мяла край своего домашнего платья в руках, тёрла лоб, нос,… стучала себе по плечу карандашиком… Я не могла отвести глаз от этого… действа. «Везёт же ей!», - думалось мне в те минуты. Ведь недавно я узнала от знакомой, что Жанна работает оформителем витрин в магазине женской одежды в центре. То есть, её работа и хобби перекликаются, наверняка она любит свою работу.
А я работала когда-то давно в родильном доме, с новорожденными малышами… Но с тех пор, как вышла замуж, сижу дома, Филипп сказал, что глупо ходить на такую низкооплачиваемую работу, когда дома полно дел. Их, и правда, полно. Да и работу свою я никогда не любила.
А сейчас, у окна, я была как будто немного там, с Жанной… Ах, какая она была счастливая!
_______________
Как я уже говорила, к Жанне часто приезжают в гости и остаются фактически пожить какое-то время, разные друзья. Но иногда, видно, и этого не довольно, и Жанна устраивает какие-то встречи, застолья, вечеринки.
В этот день, когда я снова просто прилипла к окну её кухни, глядя в него чуть сбоку, чтобы была возможность остаться незамеченной, Жанна как раз готовила ужин для гостей, ей помогала одна из её подруг.
Я теперь уже несколько изучила, что обычно готовит Жанна лично для себя: утром иногда творог с какими-нибудь ягодами, реже - с вареньем, ну и кофе, порой – бутерброд – хлеб, масло и сыр; в обед она могла сделать себе какой-то салат, пожарить яйца, бывало, готовила пасту, совсем редко – варила себе готовые хинкали (странный выбор, на мой взгляд); по вечерам она могла поужинать тушёными овощами, которые готовила быстро, на скорую руку, или выпить чаю с булочкой,… иногда варила рис на воде и ела его… со сметаной, зеленью и перцем! (Это меня особенно удивляло). Жанна не готовила себе сложных, замысловатых блюд. А когда к ней приходил… мужчина, она и вовсе не готовила, ела, что он принесёт с собой или заказывала еду из ресторана, по крайней мере, сколько я видела.
Сейчас же с подругой они готовили целый пир. И Жанна, так редко подолгу стоящая у плиты, подобрав волосы и излучая усердие, нарезАла множество салатов, одновременно выпекала какие-то пироги, делала канапе… В то время, как её подружка обжаривала сразу на двух сковородках котлеты, разбирала на кусочки копчёную курицу и раскладывала по тарелкам маслины, оливки, нарезки…
Они всё болтали (Жанна и её подруга) о чём-то, смеялись, облизывали сами себе выпачканные едой пальцы… У них играла музыка и они периодически пританцовывали и подпевали. Толкали в шутку бедром одна другую. А один раз Жанна даже хлопнула свою подругу по попе…
Я едва заставила себя уйти от окна, чтобы уже окончательно не раскрыть себя, не перед Жанной, так перед кем-нибудь, кто мог идти мимо.
Дома я готовила ужин, очень торопясь, мне хотелось всё же вернуться ещё к дому Жанны и посмотреть, кто придёт в этот раз к ней в гости.
Поев сама и накормив Филиппа, я усадила его перед телевизором с бокальчиком бренди, а сама отправилась на кухню, убрать после ужина и помыть посуду. Потихоньку я улизнула обратно к окнам Жанны, но, к моему большому сожалению, гости не расположились в так хорошо просматриваемой с улицы, гостиной, они собрались в столовой. Я могла их видеть лишь издали через окно на кухне, так как столовая расположена сразу за ней и соединяются они стеной с широкой аркой посередине. Окна самой столовой выходят на внутренний дворик дома Жанны, куда доступа у меня не было.
Гости расположились за большим овальным столом, накрытым белой скатертью, прямо напротив упомянутой мной уже арки. Я смотрела на них в кухонное окно. Мужчины и женщины: весёлые, раскрепощённые, оживлённые… Среди них и Жанна - нарядная, яркая, красивая, раскованная!... На всех лицах, на всех губах и во всех глазах играли улыбки. Люди с удовольствием пили что-то, вероятно, вино, из высоких бокалов, и с удовольствием закусывали, смеялись, иногда просто взрывались хохотом, порой покачивали ритмично плечами и головами, видимо, там играла музыка.
Мне стоило труда проститься с этой… картиной и уйти домой… Я поймала себя на том, что тоже чему-то улыбаюсь. Словно почувствовав какую-то сопричастность. Сопричастность… к ним.
______________
Я наводила порядок в комоде, в нашей с Филиппом маленькой спаленке на втором этаже. А то я уж давненько не перебирала и не раскладывала там по местам вещи. Дойдя до ящика с бельём и носками Филиппа, я была очень удивлена, обнаружив среди вещей старый охотничий бинокль, что подарили моему мужу когда-то давно друзья. Странно. Что этот бинокль делает среди носков?...
Признаюсь честно, уже через мгновение после этой находки, я стояла с биноклем у окна, направив свой взгляд в окна Жанны.
О! Теперь я могла видеть её новую спальню, оборудованную на втором этаже – всю целиком, до мельчайшей детали! Я разглядела каждый голубой цветочек выбитый на её воздушных прозрачных занавесках, кружевной бюстгальтер цвета шампанского, небрежно брошенный на спинку стула (я никогда так не разбрасываю свои вещи, тем более нижнее бельё), цветы на столе у кровати,… лепесток одной из роз, упавший на подушку… Скомканный листок бумаги на столе… Цвет обоев, паласа, светильников…
Я уже знала, что прибегну к биноклю, как только к Жанне придёт мужчина. Убрав найденный бинокль обратно в ящик с носками Филиппа, я даже ладони потёрла от радости.
За ужином муж заметил мне, что я сегодня какая-то странно возбуждённая, даже спросил, не случилось ли чего. Я бодро ответила, что, нет, ничего. И сама почувствовала, как горят мои щёки.
Каждый день, будучи дома одна, и каждую ночь, когда Филипп засыпал… или допоздна смотрел телевизор в гостиной, я бережно доставала теперь бинокль и припадала к окну. Мне было интересно всё… Жанна всё делала интересно. И необычно для меня.
Я наблюдала её утро… Как она просыпается, долго и сладко потягивается, как отбрасывает в сторону одеяло прежде, чем встать. Она спала полностью голой!
Выйдя из ванной, Жанна долго разглядывала себя в зеркале со всех сторон, и лицо, и тело. Улыбалась сама себе. И… трогала себя везде. Я никогда не решаюсь так до себя дотронуться, даже наедине с самой собой.
Утром она одевалась под музыку, вечером – под музыку раздевалась. Иногда с утра она спешила на работу. Она вечно не успевала, обувала туфли на бегу, смешно роняла вещи второпях. Каждый раз! Если ей надо было куда-то с утра, никогда не завтракала и не успевала выпить… кофе (она не пила чай утром, только кофе), даже если кто-то из живших у неё друзей готовил ей чашечку этого напитка, она быстро делала два глотка и сразу убегала. Я удивлялась: неужели нельзя встать раньше… или собраться чуть быстрее?... Но она всегда с утра бежала и опаздывала.
У неё дома часто звучала музыка, и когда Жанна ела, и когда занималась созданием моделей одежды, когда вставала и ложилась, когда грустно смотрела в окно, когда весело болтала с друзьями, когда готовила еду… Часто она танцевала одна. Это выглядело очень красиво… и странно.
По вечерам она позволяла себе выпить вина и в компании,… и одна (я удивлялась, я-то не за что не стала бы пить в одиночестве и… без повода, всегда считала это задатками… алкоголика). Жанна пила вино, на мой взгляд, непростительно часто. Но смотреть, как она это делает, мне нравилось… Нравилось видеть, с каким удовольствием она подносит высокий бокал к губам, как… обнимает губами его край и не спеша втягивает глоток вина… Это смотрелось почти как поцелуй. Я знала теперь наизусть излюбленное движение пальцами Жанны, когда она вращала бокал за ножку.
Я, уже почти беззастенчиво, следила не отрываясь за тем, как Жанна занимается сексом… на столах, постели, подоконниках, паласе… и стоя у стены… Меня уже словно и не волновало, не заметит ли она меня.
А порой я просто смотрела на то, как она сидит, читая книгу, листая странички… Или смотрит фильм, попивая лимонный сок (это её любимый сок). И даже, как она спит, по-детски трогательно, подложив ладонь под щёку.
_________________
Филипп отправился в небольшую поездку по работе. В эту ночь я была одна. И, конечно, я, уже не задумываясь, достала бинокль. Я подошла к окну своей спальни и вдруг просто замерла, рука моя вместе с биноклем застыла в воздухе, так и не дойдя до лица.
Я увидела Жанну в окне напротив, но не просто внутри её собственной спальни… Жанна сидела на широком подоконнике своего настежь распахнутого окна. Сидела совершенно обнажённой, боком, свесив одну свою босую, сияющую серебристой белизной в лунном свете ногу вниз, на улицу, а другую согнув в колене и обхватив руками. Лицо Жанны, повёрнутой ко мне полубоком, было обращено вверх, в темнеющее звёздное небо. Она, видно, о чём-то задумалась. «Будто картина из Мастера и Маргариты», - подумала я.
Я всё же поднесла бинокль к глазам и увидела теперь свою соседку так, словно она была совсем рядом, прямо передо мной. Увидела её чуть приоткрытый рот, влажные глаза… Дул лёгкий тёплый ветерок, окно в моей комнате тоже было приоткрыто…
Я смотрела на то, как тонкая занавеска в спальне Жанны колыхалась, и то и дело краем своим эта занавеска проходилась по бесстыдно и непонятно для чего обнажённому телу,… скользила то по руке или плечу, то по груди, по шее Жанны… И волнистая прядь волос колыхалась у лица… и около ключицы Жанны в одном порыве с занавеской, в одном с ней ритме.
Жанна тоже была в эту ночь одна. О чём же думала она, что двигало ею?... Как бы мне хотелось это узнать!
Я снова и снова видела, смотрела, наблюдала за всем, что делает Жанна. Разглядывала внимательно продукты, что она покупает, её новые платья… Смотрела, смотрела и смотрела за тем, как она общается с друзьями: это зрелище всегда меня завораживало. Жанна ведь общалась с друзьями совсем не так, как я со своими. Мы с соседками мирно пили чай, болтая о том и о сём, ну, в праздники позволяли себе немного шампанского… и музыки. Жанна вела себя с друзьями, по - мне, так слишком… непринуждённо. Она могла похлопать товарища-друга по руке или по колену во время разговора, смеясь, уткнуться лбом ему в плечо… Я бы никогда так не сделала. С женщинами-подругами всё обстояло ещё хуже. Жанна… целовала их в щёки и в губы, хлопала по попе!... Клала им на колени голову… или закидывала на их ноги свои! Говорила им что-то на ухо, прижимая свои губы к самому их уху. Во всём этом мне виделась какая-то сексуальная подоплёка. Хотя я никогда не видела, чтобы Жанна… была близка с женщиной.
Зато я уже бессчетное количество раз наблюдала интимные сцены между Жанной и её мужчинами. У меня до сих пор не укладывалось в голове, как ей перед самой собой было не стыдно спать то с одним, то с другим! Но это было именно так. Кто, как не я, наблюдала столько раз, как страстно (всегда страстно и прямо-таки… самозабвенно) Жанна занимается сексом с бывшим супругом и с красавцем-блондином.
И, да, мне не раз уже казалось, что порой Жанна видит меня. Но, мне представляется, ей было на это совершенно плевать, и мне стало тоже,… даже если видит.
Правда, муж, бывший её муж, стал приходить к Жанне всё реже, а блондин-всё чаще. Я это заметила. И ещё я заметила, что с блондинчиком Жанна более ласкова после… близости, с мужем она вела себя скорее больше по-дружески. Это всё очень-очень необычно и странно для меня.
А когда я пытаюсь поговорить об этом с моим Филиппом, он морщится, хмурится и говорит, что ЕЁ жизнь совершенно не моё дело.
____________________
Воскресным вечером Филипп уехал с друзьями, мужской компанией, в загородную баню. Оставшись одна, я, уже по традиции, направилась к ящику с биноклем, чтобы посмотреть в окна дома Жанны. Я выдвинула всё тот же ящик и на секунду замерла, не увидев бинокля. Но я тут же заметила сей необходимый мне предмет в другом углу ящика. Это ввело меня в такое даже… изумление. Я точно помнила, что оставила бинокль на старом месте, когда клала его сюда в последний раз. Зачем Филипп сдвинул,… переложил его? Он и не заглядывал месяцами, если не годами в этот ящик. Ведь все вещи, в том числе носки и бельё, я готовила ему каждый вечер сама к следующему дню, а так же на выход по вечерам, когда он выходил… Я сама наводила порядок в этих шкафах. И Филипп вряд ли бы и под дулом пистолета смог ответить, что где лежит… Потому все полочки были исключительно в моём ведение, он же старался их… не посещать. Отчего ж передвинут бинокль?
Я всё стояла, как прикованная, у комода. Мысль о сдвинутом бинокле почему-то тревожила меня, не шла у меня из головы. Я смогла отбросить эту «головоломку» только вынув, наконец, этот бинокль из ящика и направив его привычно на окна Жанны.
Жанна читала сейчас книжку, сидя у окна в своём кресле. Она читала увлечённо, внимательно, даже немного рот приоткрыла. Читая, Жанна периодически теребила прядь волос,… а, перелистывая страницы, предварительно слюнявила палец (очень это негигиенично, между прочим). Свои голые ноги Жанна закинула на подоконник, скрестила их, положив одну на другую. Она иногда шевелила едва заметно пальцами ног и трогала большим пальцем правой ноги оконное стекло. (Там же пятна останутся!…). Я наблюдала за каждым её движением, но мне было интересно и знать, что же она там читает.
Я настроила бинокль очень хорошо, могла разглядеть любую деталь… Но Жанна так держала книгу, что я никак не могла увидеть названия. Возможно, если бы я посмотрела под другим углом… Но мне же нужно было смотреть из-за шторки, так, чтобы Жанна меня не увидала.
Вдруг Жанна пошевелилась, взглянула мельком в окно и переменила положение книги так, что я смогла прочесть «Дитя слова.» Я не знала такого произведения и автора его не знала… Внезапно я отпрянула от окна. Мне показалось, что Жанна чуть улыбнулась, покосившись в мою сторону. Неужели заметила меня? Специально для меня повернула так книжку?!... Надеюсь, что нет.
В этот день я не решилась больше взглянуть на её дом. Ну, только издали.
А вот на следующий – я снова заглянула в окна Жанны и увидела её вдвоём с подругой. Не зная, о чём они там говорили, над чем смелись, чему радовались,… я всё-таки понимала, что им там настолько сейчас хорошо вдвоём, что мне хотелось оказаться в том доме – вместе с ними; хотя я едва посмела признаться себе в этом.
Они хохотали, пили шампанское (обливая им периодически палас, между прочим), ели сыр, конфеты и виноград… Обнимались. Жанна, по своей привычке, целовала подругу в щёки…
Потом они стали… (я просто замерла!) показывать друг другу чулки и пояса к ним.
Сначала подруга Жанны встала, подняла подол платья и продефилировала по комнате, демонстрируя белые тонкие чулки с кружевом по их верху и белый же набедренный пояс,… очень красивый, ажурный.
Потом и Жанна вскочила с дивана. Она стала, улыбаясь, доставать из шкафа разные пояса, чулки и подвязки… Всех возможных оттенков, цветов и конфигураций. Чёрные, белые, телесные, коричневые и тёмно-серые, красные!... Чулки были простые, со стрелочкой и с рисунком, с сеточкой… и кружевные. Пояса тоже были всевозможные. Подруга, наконец, указала Жанне на один комплект. И та с готовностью стала аккуратно натягивать чулки,… пояс… Это были чёрные сетчатые чулки со стрелкой сзади и удивительный пояс, тоже чёрный, состоящий весь из небольших бантиков! Жанна скинула через голову своё платье и, оставшись в одном белье и чулках, обула какие-то туфли на высоком каблуке, а затем начала, смеясь, танцевать перед своей подругой.
Подруга же хлопала в ладоши, подбадривая Жанну, а потом даже встала и… очень нескромно потанцевала вместе с ней, как на сцене стриптиз-клуба какого-нибудь, я думаю.
Смеясь, они обе сели потом на диван, причём Жанна так и осталась в чулках и белье! Только туфли кинула, как попало, в сторону. Подруги продолжили пить шампанское и болтать. А мне пришла в голову одна ужасная мысль!
Я собралась и отправилась в ближайший магазин женского белья, чтобы купить себе чулки и пояс. Я чувствовала, что, возможно, делаю что-то совсем не то, но мне жутко этого хотелось, так, как давно уже, кажется, ничего не хотелось.
Я стояла тихонько у прилавка, благодаря судьбу и Бога, что покупателей совсем нет, кроме меня и никто, вроде бы, на меня не смотрит…
Выбор мой пал на белые чулки с бело-розовым кружевом… К ним я присмотрела и подходящий по цвету пояс. Волнуясь, как школьница, я подошла к девушке-продавцу и попросила завернуть мне всё это… Я со страхом взглянула ей в её миловидное лицо, ожидая, что сейчас на нём появятся саркастическая улыбка и этакий… снисходительно-понимающий взгляд. Но лицо девушки выражало лишь… абсолютное равнодушие.
- Эти? – бесстрастным голосом уточнила она, указывая на чулки и пояс, выбранные мной.
Я кивнула. Продавец спокойно завернула товар в белую бумагу, взяла из моих рук деньги, пробила чек и, привычным быстрым движением бросив мою покупку в фирменный пакет, протянула его мне. Я всё взглядывала в её лицо, но оно ничего не выражало, кроме,… может, скуки.
- Спасибо за покупку. Носите с радостью. Надеемся видеть вас у нас снова, - дежурно произнесла она. А мне всё ещё казалось, что под этой «маской» безразличия девушка скрывает презрение ко мне и… к моей покупке. Я опустила глаза и быстро покинула магазин. На улице я тщательно свернула пакет и спрятала своё приобретение в дамскую сумочку. Что вообще за странная идея: делать фирменные пакеты с логотипом и названием магазина женского белья?! Что же мне, идти по улицам и красоваться этим?… Чтобы все знали, что я сейчас покупала себе бельё?!
Вернувшись домой, я померила… то, что купила. Это выглядело дико сексуально. В голове моей, при взгляде на себя в зеркало, возникли картинки, подсмотренные мной в доме Жанны. Некоторые сцены из её интимной жизни были настолько… откровенно-неприличными, что я краснела при одном воспоминании о них. То, что я видела, вряд ли даже можно было назвать эротикой. Я никогда не смотрела порнографических фильмов, но, думаю, то, что выделывала Жанна, было близко к этому… Я не очень разбираюсь.
Я сняла с себя чулки и пояс и спрятала их в ванной.
Вечером, после ужина, когда Филипп уже посмотрел свою любимую передачу и лежал в постели,… дочитывая новости, я быстренько переоделась в ванной комнате. Надев красивое нижнее бельё, новый пояс и чулки,… я вновь вспомнила, как действовала Жанна и, тихонько выйдя в прихожую, обула свои выходные красные туфли на каблуке. Я распустила волосы, взглянула ещё раз на себя в зеркало, отрепетировала улыбку… И, замирая от стыда и страха, не спеша вошла в нашу супружескую спальню. Остановилась у дверей. Филипп поднял на меня глаза, и я прочла в его взгляде удивление… Восхищение?! Интерес!
Он улыбнулся мне, а я – ему. Он никогда в жизни не видел меня такой. Я двинулась к кровати, Филипп протянул ко мне руки. Он разглядывал меня… с вожделением.
Я забралась к нему на постель, предварительно скинув туфли (всё-таки я ходила в них по полу). Филипп поцеловал меня. Поцелуй был такой!... Прямо как в юности.
Это была лучшая ночь в моей жизни. Наверное, всё же не зря я купила всё это.
Я проспала до обеда. Даже не помню, как Филипп ушёл на работу (я не покормила его завтраком!).
__________
Я не знала, что Жанна курит. Но сегодня я вышла из дома за покупками и просто обалдела! Жанна сидела с двумя какими-то своими подружками прямо на порожках своего парадного крылечка… И они все втроём курили какие-то тоненькие длинные сигареты!... Я ненавижу, когда женщина курит! А Жанна, я знала это точно, не курила, в смысле, на постоянной основе! Зачем же она сейчас?!... Ещё и прямо на пороге дома. Любой же может увидеть.
Идя медленно по дорожке в сторону магазина, я, видимо, так откровенно косилась на Жанну, что она в ответ откровенно и прямо посмотрела мне в глаза… Прямо в глаза! На губах её играла полуулыбка, Жанна выпускала в этот момент изо рта дым. Я так растерялась, что даже остановилась! А она всё улыбалась и улыбалась. И смотрела мне в глаза.
Я кивнула ей (молча, как она это обычно делала…). Жанна кивнула мне в ответ.
Глубоко вздохнув, я побежала в магазин. Я как-то вся съёжилась, чувствуя до сих пор на себе взгляд Жанны…
А она сидела там, у себя на порожках, со своими подругами, курила и смотрела мне вслед. Я чувствовала это.
Весь день я думала. Я не могла понять. Зачем она курила? Зачем курить, если ты в принципе… не куришь? Для чего? За компанию? Зачем?
С этого дня я начала писать Жанне письма. Смешно, конечно. Я это знаю. Но я вдруг почувствовала в этом острую необходимость.
Первое письмо я написала ей с просьбой больше не курить. Подробно изложила все известные мне теории о вреде каждой выкуренной сигареты. Написала, что в целом, я уже даже немного примирилась с тем, что она, Жанна, так часто употребляет алкоголь, так любит вино, шампанское. Но то, что, мол, курить ей уж точно не следует ни в коем случае. Даже со своими подругами. И что, если бы они ей были настоящими подругами, то сами бы всё это сказали ей и отговорили её от курения. В конце этого письма я, подумав, приписала ещё, что вообще-то, желательно при встрече говорить «здравствуйте», а не просто молча кивать головой.
В следующем письме я писала Жанне о книге, которую я недавно прочитала. Это была книга В. Гюго «Собор Парижской Богоматери». Я делилась с Жанной мыслями и впечатлениями. Спрашивала, о чём та книга, что она читала у окна, «Дитя слова», и интересная ли она.
И так я стала писать письма Жанне каждый день.
Я писала ей обо всём! О просмотренных мною фильмах, о мечтах, о самых своих сокровенных мыслях!... Я писала ей об этом гораздо… честнее, чем могла бы рассказать хоть одной из своих подруг или даже мужу.
И я спрашивала её в своих письмах обо всём! О том, о чём ни в жизни бы не спросила в глаза. И о всяких глупостях и мелочах, и о более важном: «Почему она вечно готовит и ест эти блюда, почему у неё в доме постоянно живут какие-то друзья, отчего она спит с двумя мужчинами, а не выберет уже кого-то одного, зачем ей такое невероятное множество чулок, ходит ли она в театр, и на что ходит, на кого похожа она лицом - на маму или на папу?... Почему развелась с мужем? Зачем сидела голая в окне? Почему считает приемлемым целовать… своих подруг? Где и как она нашла эту работу себе по сердцу? Обо всём! Мне хотелось узнать о ней всё, что я ещё не смогла рассмотреть… через бинокль. Иногда письма мои выходили излишне напористыми, почти злыми. А порой – очень ласковыми по отношению к Жанне.
И, конечно, ни одно из них я ей не отправила. Я писала их, перечитывала и прятала среди бумаг в самом дальнем ящике. А сама всё смотрела ей в окна. И всё вспоминала её чуть насмешливый взгляд на себе, такой холодный, не смотря на «тёплое обрамление» из солнечных веснушек вокруг её глаз.
___________
Мне очень неприятно в этом признаваться, но в последнее время я совсем забросила своих подружек и… знакомых, соседок. Я почти не ходила к ним в гости и совсем не звала их к себе. Если созванивалась с ними, то говорила не более десяти – пятнадцати минут, что на меня совсем – совсем не похоже. Да и говорила-то я с ними как-то почти через силу. Не знаю почему, но мне вдруг стали малоинтересны сплетни о дамочках из нашего круга, мне было скучно обсуждать сериалы и передачи… и жизнь звёзд,… и цены на продукты, обувь и товары для дома.
Наверное, это ужасно, но мне хотелось всё поскорее остаться одной и, вынув, ставший таким дорогим моему сердцу, бинокль, прильнуть скорее к окну, заглянуть лишний раз в дом Жанны, заглянуть к ней, в её жизнь. Или сесть к столу и, пока никто не видит, написать (и не отправить) ей очередное длинное письмо.
А недавно я увидела в её руках (руках Жанны) ещё одну книгу: «Жермини Ласерте» Эдмона Гонкура. И я взахлёб прочитала её, на одном дыхание. Потом долго думала о ней, о книге этой… О ней невозможно не думать.
Сейчас я читаю «Цветы на чердаке». Эту книгу я тоже увидела у Жанны. Книга грустная, но жутко интересная. И её прочтение страшно занимает меня.
___________
Сегодня суббота, но Филипп всё равно уехал на работу. А вот Жанна дома, я уже видела её тень в окне.
Наскоро приняв душ и даже не завтракая, я побежала к ящику с биноклем…
Бинокль снова был переложен! У меня задрожали руки… Я уже не могла отмести мысль об этом,… переключиться.
Трясущимися губами я произнесла шёпотом, обращаясь сама к себе:
- Это… он. Это Филипп брал… свой бинокль.
«Но зачем?!» - в отчаяние думала я. И сама уже знала ответ. Филипп давно уже не ездил на природу: ни на охоту, ни на рыбалку. Я не могла не признаться самой себе в том, что подозреваю,… что Филипп брал этот бинокль… для того же, для чего беру его я.
«Боже! Неужели?... ОН тоже смотрит в окна Жанны?!» От этой мысли моё сердце пылало, его будто жгли огнём тысячи разведённых внутри меня костров!
Меня съедала и разрывала на части будто бы… двойная ревность! С одной стороны: я понимала, что мой муж… пялится на Жанну! Смотрит на неё! Вероятно, на то, как она раздевается, встаёт поутру,… занимается сексом! Перед глазами всплывали виденные мной самой картины… с Жанной. Меня бросало в дрожь от одной мысли, что Филипп, мой Филипп, наблюдал это, смотрел на это целенаправленно! Некоторые действия Жанны и её мужчин (уж я-то знала это!) были до того бесстыдно неприличны, что мне неловко было даже от воспоминаний об увиденном. И я отлично помню, как меня в жар бросало и липкий пот выступал по телу, когда я смотрела на это!... И ОН, значит, смотрел! Какой ужас! Но… ещё хуже, если он (как и я) смотрел и на то просто,… как Жанна ходит, танцует, пьёт и ест… Как красит глаза или причёсывает волосы, как готовит еду… Неужели ему интересно смотреть на это?!...
С другой стороны: меня ещё и больно колола мысль о том, что кто-то другой, не только я одна, пусть даже этот кто-то – мой муж,… так же… проникает в жизнь Жанны! Так же интересуется ей, наблюдает, получает от этого удовольствие! Что этот «кто-то» имеет такой же доступ в дни и ночи Жанны, как и я! Мне казалось ведь, что это только… Моё!
Вечером за ужином я едва скрывала дрожь в руках. Мне было трудно отвечать на простые вопросы Филиппа, вроде:… «Как прошёл твой день?», «Виделась с кем-нибудь из подруг?», «Что сегодня по телеку?»… Я всё представляла себе, как мой муж стоит с биноклем у окна,… у окна нашей спальни, и смотрит, смотрит в окна дома Жанны!... Эта мысль мешала мне толком сосредоточиться хоть на чём-нибудь. Я отвечала Филиппу с запинками и невпопад.
- Когда ты видел в последний раз нашу соседку Жанну? – спросила я его неожиданно.
- Вчера, кажется. Она шла мимо нашего дома. А я был во дворе, - спокойно ответил мне мой супруг, - А что такое?
- Нет. Ничего. А она ведь симпатичная, правда? – продолжила я, ковыряя вилкой почти не тронутое мною рагу в тарелке.
- Женщина, как женщина, - пожал плечами и продолжил есть мой муж.
- Она могла бы тебе понравиться? Ну… Не будь меня? – спросила я, глядя ему в лицо.
- Что за вопрос? У меня ЕСТЬ ты. Ты несёшь какую-то чушь.
Кажется, он слегка разозлился. И это ещё увеличило мои подозрения. Но больше я ничего не сказала и не спросила о Жанне. Почему? Потому что я жуткая трусиха, наверное.
____________
Я пошла в библиотеку. У меня дома много книг. Но иногда я пользуюсь библиотекой, что недалеко от нашей улочки. Мне нравится прийти туда и походить между полок, уставленных книгами, книгами разной толщины, в разном переплёте.
Я люблю брать книжки в руки, листать их, чувствовать их запах… Люблю прочесть какой-нибудь абзац, выхваченный из середины… И выбрать себе таким образом томик для чтения. Мне приятно нести его потом домой, чтобы углубиться в историю, созданную автором. Я устраиваюсь в тишине и уютной обстановке и читаю.
Обычно в библиотеке мало народу. Да что там? Обычно,… чаще всего, я там вообще одна. Это небольшая библиотека… А люди, наверное, не так много читают в наше время.
Сегодня я тоже вошла в пустой зал, сдала серьёзному и немногословному библиотекарю две книги, что брала ранее, и уже бродила среди деревянных полочек в поисках того, что можно было бы взять почитать. Я не спеша брала одну книгу за другой, тихонько листала.
Я выбрала сборник детективных историй Агаты Кристи с Эркюлем Пуаро. Потом подошла к библиотекарю и спросила, есть ли у них книга… «Дитя слова». Библиотекарь ответил, что, к сожалению, нет. Тогда я попросила Кронина «Замок Броуди». (Надо ли говорить, что эту книгу я тоже видела у Жанны?...) Это произведение оказалось в наличие. Библиотекарь ушёл за ним, а когда вернулся, неся книгу в руках, в зал библиотеки вошла… Жанна. Мы молча кивнули с ней друг другу (как всегда). Я смотрела на неё удивлённо и во все глаза. Я впервые видела её так близко… Мои ноздри приятно щекотал запах её духов. Я ещё раз рассмотрела удивительным образом рассыпанные веснушки у её глаз… Наверняка я выглядела глупо, таращась на неё. И вообще, чему я удивлялась? Встрече в библиотеке? Единственной библиотеке в нашем районе?
Я машинально взяла из рук библиотекаря протянутую мне книгу. Жанна, не скрываясь, покосилась на название этой книжки… И чуть улыбнулась. Как мне показалось, одобрительно. Потом она прошла к полкам, больше не глядя на меня, а я поспешила уйти. Всю дорогу до дома мне думалось теперь, что она, Жанна, улыбнулась вовсе и не одобрительно, а – насмешливо. «Она, наверное, догадалась, что я читаю книгу… вслед за ней!» Эта мысль теперь мучила, терзала и не отпускала меня.
Но уже на следующий день меня развлекло другое событие в жизни моей соседки Жанны.
Ближе к вечеру, за пару часов до прихода Филиппа с работы, я вновь прилипла к окнам с биноклем в руках. И увидела,… что Жанне принесли котёнка.
Малюсенького чёрного котёнка с белым пятнышком на носу. Пятнышко было такое, словно кто-то, забавляясь, мазнул кисточкой с белой краской по носу котёнка. Я почему-то подумала, что это именно котик, хотя знать этого, конечно, я не могла.
Жанна так радостно улыбалась своими пухлыми губами, приоткрывая розовую полоску верхней десны… Схватив котёнка на руки, Жанна прижимала его к своим лицу и шее, целовала этот «вымазанный краской» носик! Она поила котёнка молоком из крошечного блюдечка, присев рядом с ним на корточки,… как маленькая девочка. Сооружала котёнку лежанку. Играла с ним, гладила, усадив к себе на колени,… относила в туалет. Я долго наблюдала за всем этим.
А потом я села на свою постель и расплакалась, разрыдалась, всхлипывая и размазывая слёзы по щекам. Я так хотела котёнка! Но Филипп никогда не разрешал мне его завести.
- Мне не нужны вонь, шерсть и ободранные обои, - говорил он. И я покорно соглашалась.
«Но теперь, хватит! – решила я, - Сегодня же скажу, что завожу котёнка! И заведу! Какие б не были возражения!»
… Слёзы высохли. Я успокоилась. Приготовила ужин. И встретила Филиппа с работы. И, конечно, ничего ему не сказала. И никакого котёнка я не завела.
____________
Я наблюдала сегодня в окнах Жанны странную картину… Жанна была одна в своей комнате, она сидела на полу, на паласе, скрестив по-турецки ноги, и смотрела телевизор. (Между прочим, она часто так сидела: именно на полу и именно в такой позе. Мне-то никак не понять, для чего сидеть на полу, когда вокруг полно удобной мебели: и диван, и кресло, и постель, и стулья…). Жанна грызла сухарики, макая их в какой-то подозрительного цвета соус, и смотрела передачу про животных.
На экране не происходило ничего такого. Не показывалось ни убийства животных,… ни каких-нибудь больных особей, ни кровавых стычек между различными видами и кланами, стаями… Мирная картина существования млекопитающих, живущих рядом, природа… И вдруг Жанна горько расплакалась! Она закрывала лицо руками, и слёзы текли у неё по лицу и по пальцам. Она плакала так безудержно и так долго!... Глаза, нос и губы распухли у неё от слёз… (Но, надо сказать, Жанна всё равно оставалась красива сейчас, просто удивительно…) Мне стало так жаль её, но я никак не могла понять, что же вызвало этот поток её слёз.
В конце концов, Жанна выключила телевизор, забралась в свою постель и, всё ещё всхлипывая, уснула, приоткрыв во сне, как ребёнок, свои покрасневшие и распухшие губы.
А я всё думала потом, пыталась угадать. Может,… она расплакалась, увидев семьи животных с детёнышами? Ведь у неё самой нет семьи. Или оттого, что животные,… их жизнь, как-то добрее и проще, чем людская? Вообще, в голове этой женщины, мне кажется, могло происходить, что угодно, вовсе даже и не подвластное простой логике. Мне так трудно вечно понять мою соседку.
Вот ещё буквально на днях я увидела в свой бинокль (в наш с Филиппом, видимо, бинокль), как Жанна разговаривала с кем-то по телефону… А потом она жутко за что-то разозлилась и стала ругаться. Это было очевидно, что она ругается. Глаза Жанны метали молнии, и она что-то быстро говорила и взмахивала руками. А после даже неожиданно швырнула со злостью трубку, так, что краешек её, трубки то есть, пластиковый кусочек, откололся и полетел в стену. И это ещё не всё! Жанна схватила стул и бросила его в угол, на пол! Ваза полетела тоже на пол и разбилась! А Жанна ещё и пнула ногой кресло! Я никогда раньше не видела её такой злой. И эта сцена удивила и озадачила меня. На кого же она могла так разгневаться?! И, в любом случае, зачем же швырять и пинать вещи?! Нет, я, бывает, тоже выхожу из терпения. Но я ни за что не могу представить, что буду так… бушевать! Ох, как мне хотелось узнать, с кем же она разговаривала! Может,… с мамой? Моя мама звонит мне строго два раза в неделю (или я ей) и она почти всегда говорит мне… такие неприятные вещи, что у меня просто горит и кипит всё внутри. Она говорит, в основном, о том, что я не работаю, а торчу «как клуша, дома» - её слова, о том, что, видно, цель моей жизни «суп мужику варганить», о том, что нет у нас детей,… о моём «сером» - опять же, её слова, внешнем виде. Но я лишь сильно-сильно стискиваю зубы… и стараюсь поскорее закончить разговор. Могу даже порой расплакаться потом от злости и обиды. Но, чтобы так крушить всё вокруг!...
Да нет, конечно, не с мамой говорила моя соседка, я совсем забыла – мама Жанны давно умерла.
А всё-таки странная она, эта Жанна.
Вечером понедельника я увидела в бинокль, что к Жанне пришёл её блондинчик. (Вот бы узнать, как его зовут!) Он что-то говорил ей, взяв её за плечи, а она смотрела на него во все глаза и вдруг подпрыгнула, обвила его руками за шею и буквально повисла на нём! Жанна хохотала. Хохотала и целовала блондина в лицо быстрыми и частыми поцелуями… Такая она была радостная, весёлая и счастливая, что я, даже не ведая ничуть причины такого её восторга, словно тоже… заразилась им от неё и стояла теперь с биноклем у окна, улыбаясь во весь рот. А блондинчик подхватил Жанну на руки и кружил её по комнате, тоже радостно смеясь. Потом он остановился, прижав к себе свою даму («мою» Жанну) и всё смотрел на неё такими счастливыми глазами!... Теперь уже Жанна что-то говорила ему и всё чуть пританцовывала на месте, явно от радости. Как же мне хотелось узнать, что же ей сообщил её блондин! Чему они так радовались с ним? «Может, он сделал ей предложение? – думала я, - Но разве так делают предложение?...» Мне хотелось, как в сказке, превратиться в мушку и скорее влететь в ту комнату, что я могу видеть каждый день и изучила уже, как свою собственную!... Нельзя лишь послушать, о чём там идёт речь, в той комнате, комнате Жанны.
Спустя год.
Бинокль сдвинут, опять сдвинут в сторону с того места, на котором я его оставила. Я теперь уже часто это замечаю, каждый раз меня передёргивает… Но я беру бинокль и подавив неприятные мысли о Филиппе, иду к окну, посмотреть на дом Жанны. И вот сегодня я увидела в комнатах моей соседки множество собранных чемоданов. Больших и маленьких, на колёсиках и без них, каких-то сумок… И даже коробок. «Куда это она уезжает? – подумала я, - На отдых? Да нет. Она, видно, собралась надолго. Уж больно много вещей она собрала в дорогу. Путешествие обещает быть длительным?»
Жанна была в тёмно-сером брючном костюме, в туфлях на сплошной подошве. (Я так редко видела её в обуви без каблука!) Жанна ещё долго, как-то очень медленно, ходила по комнатам и что-то ещё брала то на полочке, то в каком-нибудь ящике… И тоже клала в сумку. Я с интересом наблюдала за ставшей… просто частью моей жизни,… соседкой Жанной
В этот момент мой сыночек проснулся и пошевелился в своей кроватке. Надо было выйти с ним прогуляться на свежем воздухе. Я накинула себе на плечи джемпер, переложила тёплый комочек, весь в кружевах, в коляску, что стоит теперь при входе в мой дом, в моей прихожей… И вышла на улицу. Свежий ветерок тронул личико моего сына, малыш сразу примолк. Конечно, надо честно признаться, я вышла из дому не только ради прогулки и свежего воздуха – мне очень хотелось посмотреть, кто придёт за Жанной, может, попробовать угадать, куда она собирается. И я не обманулась в своих ожиданиях.
Я подошла с колясочкой поближе к дому Жанны и увидела, как подкатила большая машина к её порогу. Из неё вышел блондинчик и другой мужчина – водитель. Они двинулись к Жанне, которая уже стояла на пороге с несколькими сумками. Кажется, эти люди, все трое, не обращали на меня никакого внимания, и я подошла тогда так близко, что могла слышать всё, о чём они говорят.
- Все вещи собраны? – спросил блондин.
- Да, - негромко ответила ему Жанна.
- Мебель решила всё-таки совсем не брать? – продолжал он, взяв сумки.
- Нет. Куплено же всё новое. Не хочу тащить ничего с собой из старой жизни. В новый дом.
- Ну, и правильно, - поддержал её блондин.
Они, то есть блондин вместе с шофёром, стали выносить вещи из… дома Жанны. Саму Жанну блондинчик хотел усадить в машину, но она осталась пока стоять на воздухе и наблюдала за погрузкой её чемоданов и коробок. В Руках её теперь был лишь кот в небольшой переноске.
Я замерла на месте. И только сердце моё неслось, как скоростной поезд. Мысль не успевала за ним.
Когда всё уже было погружено и дверь машины открыта перед Жанной… Она, Жанна моя,… вдруг посмотрела прямо на меня. Она была сейчас так близко… И она… переезжала, уезжала отсюда!
- Прощайте, - тихо сказала она мне, кивнула и слегка улыбнулась одними глазами.
Она села в машину!... И уехала. А я… Я стояла на ветру. Со мной был сыночек, мой долгожданный сын. Наш с Филиппом сын. Но я чувствовала себя такой потерянной, брошенной, одинокой и… пустой! Безгранично пустой! Мне казалось, что я стою ногами не на земле, а на дне лодки, которую нещадно качает волнами.
Машина скрылась за поворотом.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Э. Гросс 2022г.