Утро на станции – понятие относительное. Тем более, на такой станции, которая всё время дрейфует в тени планеты, не спеша показывать себя всесожигающей двойной звезде. Земного времени здесь тоже не придерживались. А так называемое «среднее общегалактическое» откровенно высмеивали. «Мы живём посреди галактики, в среднегалактическом времени, жизнью средней паршивости, и т.д. и т.п.». Малинин, привыкший к тому, что жизнь по большей части проходит в Дальнем Космосе, делил сутки на четыре части: шесть часов работы – шесть на отдых – и снова в том же порядке. Это было удобно. Вот и сейчас он проснувшись, занялся привычными делами: зарядка, завтрак для себя и для Прапора, а после – уже ставший привычным «умственный труд».
- «Восстание машин» - это миф. – говорил Анке Март. Они неспешно прогуливались по аллее парка при островном Центре. Зрение к нему ещё не вернулось, хотя поразившая его слепота не была слепотой в полном смысле. Март видел, но всё как будто в темноте и очень размыто. Смилянский объяснил ей тогда, что это – результат сильного нервного срыва и полного нервного истощения, до которого Март сам себя довёл. И даже назвал какой-то заковыристый медицинский термин, которым это всё называется. Анка, разумеется, не запомнила. Она тогда вообще не понимала, в чём именно заключается её роль во всём этом. То ли её прикомандировали к Марту в качестве секретаря и сиделки, то ли просто подарили, как живую игрушку…
- Вы хотите, чтобы я с Вами спала? – спросила она в один из первых дней после прибытия в Островной. Её вопрос, видимо, смутил его. Нет, то, что бывший Первый Помощник, а потом и Вождь Счастья Человечества пользуется успехом у женщин она знала. Женщины вообще неравнодушны к успешным мужчинам. Но тут, видимо, было что-то другое. Нечто большее.
- Как хочешь. Я не собираюсь давить на тебя. – ответил он после паузы.
А если не хочу. – хотела сказать она, но промолчала.
Разговор о событиях на Марсе, получивших потом название «война роботов» произошёл спустя какое-то время. Анна сейчас даже не помнила, из-за чего он вдруг начался. Но Март рассказал ей тогда много нового и интересного.
Противостояние Земли и её основной колонии Марса началось практически с момента прибытия первых переселенцев с Земли. Ими были, в большинстве своём, выходцы с Украины – бывшей окраины Русского Мира. Им пообещали в дар целую планету «и ни одного москаля поблизости». И обманули. На Марс потянулись переселенцы и из других стран. Их всех объединяло одно – на своей родной планете им не нашлось места. Кому-то просто не нравились царившие в большинстве земных государств строго-консервативные нормы морали, кое-где переходящие в откровенный клерикализм, кому-то было просто скучно, у кого-то возникли проблемы с законом… Марс очень быстро стал похож на этакий развесёлый «Дикий Запад». В котором украм – так стали называть украинцев, захотелось стать самыми главными.
Так получилось, что среди них оказалось довольно много толковых компьютерщиков. Чем это объяснить – непонятно. Укры в массе своей туповато-агрессивные и весьма недалёкие создания. Но вот гляди ж ты – самые дерзкие хакеры и толковые программисты и просто системные администраторы выходили как раз из них. Это быстро стало известно разведке Полярного Блока. Как и про царящие в укроколониях настроения. На этом и пытались играть. Огвест Бремер, с которого и началась вся заварушка, был наполовину укром. Его мать была украинкой, как и его секретарша, которую он взял на работу именно поэтому.
Украм можно было пообещать всё, что угодно, даже не заморачиваясь выполнением данного слова. На этом блоковцы и сыграли. Очень уж им хотелось превратить Марс в форпост Полярного Блока под боком у Земли.
- Дагвард привлёк наше внимание ещё до того, как начал работать в полиции Марса. – сказал тогда Март.
- Вот как? И чем?
- Он был неплохим спортсменом. Подающим надежды.
- Ну да. «Золотые перчатки» Марса. – кивнула Анка.
- Именно. Но после одной истории – он ввязался в драку в космопорту и чуть ли не насмерть забил противника – его из команды попросили. Однако, не дисквалифицировали. А Дагвард стал работать на мафию.
- Ну, это я знаю. Как и эту мутную историю со смертью Бремера у него на допросе.
- Он умер не просто так. Дагварду велели его убрать.
- Вот как?! – Анка буквально замерла на месте от услышанного.
- Его напарник, как там его… кажется, Лахэд, слишком резво копать принялся. Нарыл что-то такое, что грозило большими неприятностями очень важным дядям в очень высоких креслах. Причём не только на Марсе, но и на Земле. Бремер был ключиком и знал очень много. Если бы он «раскололся», как у вас говорят и «начал петь» не поздоровилось бы очень многим. Вот и надо было заставить его замолчать.
Разговор этот Анна вспомнила аккурат перед приходом её пленителей. А то, что она угодила в руки укромафии – она не сомневалась. И вот сейчас она сидела возле стены в каком-то помещении без окон и в лицо ей светили лампой.
- Ты хто такая? – поинтересовался невидимый за кругом света.
- Туристка.
- Та брешет! – сразу же влез всё тот же тенорок профессионального ябедника.
- Заткнись. – непочтительно оборвал ябедника тот же невидимый. Наверное, он был тут главный, - Мои хлопцы говорят, шо ты шукала тут когось.
- Кого я могла тут искать? – ответила Анна вопросом на вопрос.
- Ты дурой не прикидывайся. – вдруг перешёл на русский язык невидимый, - Мы тут пробили тебя по своим каналам. И знаем, кто ты и откуда.
- Тогда зачем спрашиваете, раз и так всё знаете? И зачем я вам?
Часы шли привычной чередой. Адмирал принимал отчёты о поисках Анны, которая почему-то пропала с глаз присматривающих за ней агентов, а попутно размышлял о том, что же в 1919 году попало в руки видевшему сон допрашиваемому. Кто был этот человек, который передал ладанку с чем-то важным, а перед смертью люди всегда стараются завершить свои земные дела по возможности. Почему состоялась их встреча? Была ли она предопределена или это случайность?
Научник из группы де Огюстье подтвердил, что вернувшись в подземелье допрашиваемый стал искать помещение, где стоял какой-то важный сейф. Искал долго, но нашёл. Сейф лежал на боку, клеймо завода Сан-Гали и дата «1908 годъ» на фасаде присутствовали. Дверка была не заперта и то, что передал умирающий было помещено внутрь. Что там в ладанке он не знал. Но самое интересное произошло чуть позже. В том же помещении он устроился на ночлег и, проснувшись среди ночи, видел силуэт какого-то человека, который ногами грубо раскидывал попадавшиеся на пути доски. Естественно допрашиваемый даже дышать стал через раз, чтобы не привлекать внимания. Рёбра побаливали после знакомства с обитателями подземелья ещё с прошлого раза.
Чуть позже допрашиваемый стал утверждать, что силуэт был женским. Он наблюдал, как этот силуэт склонился над сейфом, что-то оттуда взял и лёг поверх лежащего на боку сейфа. И после этого стало тихо. Допрашиваемый пролежал пару часов прежде чем решился пошевелиться. К своему удивлению на сейфе никого не было. Совсем. Куда подевалась та женщина было не понятно. Видимо, растворилась в воздухе как перед этим сам допрашиваемый в событиях у пакгауза. И эта женщина прихватила с собой то, что он туда положил. И опять возникают вопросы: почему состоялась эта странная встреча, кто была эта женщина, была ли эта встреча предопределена или снова случайность?
"Интересно девки пляшут" - всплыло в голове у Адмирала. Откуда это выражение он так и не вспомнил. Хотя размышлял над своей подводившей памятью полчаса. Даааа. "Старость не радость" - опять всплыло в голове.
- Стоп. Что-то мне это не нравится. Голоса в голове это уже чересчур... Заработался. Пора и в кроватку. - специально вслух проворчал Адмирал и отдал самому себе команду "Отбой".
* * *
В качестве ответа на вопрос был пинок под рёбра. Удар швырнул Анну на пол. Её пнули ещё несколько раз, потом довольно невежливо подняли и поставили на колени. Фонарь продолжал светить в лицо и слепить глаза.
- Рот будешь раскрывать, когда спросят. – ответил невидимый за светом, - И вопросы тут задаю я.
- Да пошёл ты. – ответила Анна и снова получила пинок по рёбрам. Бандиты подождали пока она выпрямится и сможет дышать. И невидимый за светом сказал:
- Шо нам от тебя надо? Та немного. Одна вещь.
Он не договорил, потому что запищал комлинк и невидимый ответил. Услышанное ему сильно не понравилось, потому что сначала он истерично заверещал – Що?! Коли?!
А потом разразился такой заковыристой и замысловатой матерною тирадой, что её не выдержала бы никакая цензура. Анна невольно захихикала. Невидимый тем временем сорвался с места и куда-то понёсся, продолжая оглашать окрестности матерными тирадами. Приближённые рванули за ним. Анна опять осталась одна в темноте.
Когда глаза привыкли к темноте и в них перестали плясать жёлтые и красные круги, она попыталась осмотреться. Темнота не была полной. Где-то в отдалении виднелся свет. А сама она находилась в каком-то помещении без окон.
Не исключено, что и под землёй. – подумалось ей мимоходом. Рёбра всё ещё болели от ударов.
Однако, что их так всполошило? И что им от меня нужно? Одна вещь. Хм… Вещь в смысле – предмет, или в смысле – услуга? Если предмет, то вполне возможно – это наниматели тех незадачливых воришек, которые пытались мой дом обнести. Но тогда – грубовато и непрофессионально они сработали. Зачем было посылать инопланетников, когда надёжнее и проще было для той же цели нанять людей? А если они хотят, чтобы я для них что-то сделала… Тогда тем более они идиоты. Но бить ребята умеют. Это да.
Она попробовала пошевелить руками. Связаны чем-то вроде скотча. Пальцы уже начали неметь. Снова пошевелила руками. Если это действительно липкая лента, то можно попробовать растянуть её и снять. Или поискать, чем можно разрезать. Чёрт. Темно. Снова попыталась растянуть путы. Кажется, получается. Глаза уже достаточно хорошо видели в темноте и Анна напряжённо оглядывалась в поисках подходящего предмета, чем можно было бы разрезать стягивающий запястья скотч.
- Найти!!! Срочно!!! Вы что там совсем мышей не ловите??? - орал Малинин на вытянувшегося перед ним майора. Тот, конечно, мог и возмутиться, но слушал и не перебивал. Анку действительно упустили его оперативные сотрудники. Кто-то смог посрамить знаменитую армейскую разведку. С этим поспорить было невозможно. Да и взаимоотношения командир-подчинённый, даже по прошествии стольких лет, никуда не делись. Адмирал был опытен и мог себе позволить устроить выволочку и за меньшее.
Откричав положенное и успокоившись Малинин опустился в любимое кресло и уже спокойным голосом сказал:
- Чайку налей там.
Алексей, выпустив воздух из лёгких, пошёл наводить любимый напиток Адмирала. Через несколько минут они уже сидели за столом и детально обсуждали план дальнейших действий.
В конце обсуждения Адмирал поинтересовался, как продвигается опрос людей, которые так или иначе были возле приснопамятного лабиринта.
- Я почти всех опросил. - рассказывал де Огюстье. - Подавляющее большинство воспринимают свои сны как кошмары. Да и по сути они кошмарами и являются. Но! Это очень важный момент! Все сны как бы дополняют друг друга, как будто один и тот же факт описывают разные люди. И с текстом допроса часть снов пересекается. В чём-то подтверждает, где-то одни и те же персоны мелькают. Фридрих со всем этим разбирается. Пытается привести к одному хронологическому порядку и привязать к историческим фактам. И ты знаешь, у него это получается. Как закончит работу он тебе отчёт пришлёт. Картина интересная получается.
- А если в двух словах? - поинтересовался Малинин.
- Не буду опережать аналитиков. - развел руками Алексей. - Да и я не знаю всей картины, только поверхностно. И не всех опросили. Вот Ржавую надо...
- Сбереги мне девчонку. - попросил Адмирал.
- Так точно! - де Огюстье вскочил и приложил руку к виску. - Разрешите идти?
- Свободен...
… Они вернулись, когда Анне уже почти удалось освободить руки. Снова вспыхнул ослепляющий свет. Она невольно зажмурилась. Теперь её похитители вели себя куда тише. Главарь вообще, судя по голосу, был чем-то встревожен и озадачен, но изо всех сил пытался не подавать виду. Из его монолога Анна поняла, что её пытаются вербовать. И для начала она должна слетать кое-куда. В нейтральный сектор космоса. Где живёт некто, очень интересующий марсианских укров.
Ну да. Спецназ ведь и используют для спецопераций и спецзаданий. – подумала она, - Однако, что там такое стряслось, что вас так растревожило? Вон какие пришибленные пришли.
Анка не знала, что главарю сообщили о захвате второй группы, отправившейся к её бывшему командиру.
- Ты засветилась на месте разборки. – вещал главарь, - Уличные камеры тебя срисовали. Так что повесить на тебя соучастие…
- Полиция к вам не заходит. – ответила Анка.
- Ничего. Мы тебя сами ей выдадим.
- А зачем вам этот человек? – рискнула спросить Анна.
- Це не твоё дело. – ответил главарь.
- Ну должна же я знать, что мне с ним делать. Живым брать, или мочить на месте.
- Логично. – согласился главарь, - Лучше живым конечно. Но потом…
- Понятно. – кивнула Анна – И какие у меня варианты?
Хотя прекрасно знала ответ.
* * *
Снова сон. Он непонятный и странный, но человек, к сожалению, не волен в этом выборе. Как говорится - что есть, то и есть. Главная проблема для всех, кто видит сны вспомнить его после пробуждения.
Адмирал открыл глаза. Сон не шёл из головы. Для себя он решил, что надо бы записать его. И обязательно показать запись Фридриху, пусть он сделает анализ, где и когда это событие произошло. Слишком реалистичным всё было.
Подъём, зарядка, завтрак. Всё как обычно. И только после этого Адмирал смог сесть в любимое кресло и раскрыть обычную школьную тетрадь, в которой записывал сны, какие-то события и просто мысли....
...В полутьме были видны лишь стены помещения, где кто-то тихо постанывал. Было слишком темно для того, чтобы понять кто и где стонет. За стеной, видимо в коридоре, разговаривали люди. Слов было не разобрать, только интонации. И эти интонации, видимо, совершенно не нравились прекратившему постанывать человеку.
С пола поднялся человеческий силуэт и медленно стал пробираться к одной из стен, скорее всего к двери. Было заметно, что руки человека связаны за спиной и из-за этого пробираться без шума было проблематично. Проходя мимо опрокинутого стула силуэт опустился на какое-то время. Через пару минут человек встал и уверенно пошёл к двери. Руки его были развязаны и он на ходу растирал запястья.
Голоса за стеной становились всё громче. Стали слышны отдельные слова. Но общий смысл фраз пока ускользал. И почему-то показалось, что разговор шёл не на русском языке, хотя некоторые слова были понятны.
В коридоре уже кричали. Потом шум прекратился и стали слышны шаги. Дверь распахнулась. В проёме показались люди. И тут началось движение и снова крики. Но причиной криков были точные и страшные по силе удары из темноты. Человек, который находился до этого внутри помещения за время, не превышающее и пары минут, смог не только заставить замолчать людей из коридора, но и многих просто убить. Лишь двое лежали на полу и хрипели. Человек подошёл к лежащим и тихо о чём-то спросил. В ответ полетели ругательства. Но вот, после очередного удара, затих ещё один боевик. А это были именно боевики. Форма военного образца, но без знаков различия и какая-то разношёрстная: военные вещи сочетаются с гражданскими, разномастные разгрузки, штурмовое оружие старинного вида, которому, наверное, уже лет сто, только у нескольких вполне себе современные бластеры. На головах банданы, многие с неуставными стрижками и даже с бородами. Да и не могли военные так бездарно полечь все до единого при нападении одного человека, даже имеющего сверхподготовку. Бандиты. Однозначно. Не военные. А вот действия напавшего на них человека выдавали его профессиональную подготовку, довольно высокого уровня. Вероятно имея ранение или получив множественные побои так сработать мог только профи.
Тем временем последний из оставшихся боевиков что-то говорил. Говорил торопливо и стараясь вызвать жалость своим положением. Зря. Адмиралу даже во сне было понятно, что он не жилец. Так и случилось в конце разговора. Человек нагнулся и поднял один из бластеров. Профессионально и быстро проверил состояние оружия и спрятал под куртку и выскользнул за дверь в соседнюю комнату. В комнате человек взял со стола какую-то папку и кинулся прочь. В коридоре мелькнула спина.
Адмиралу показалось, что в этом силуэте есть что-то знакомое... Силуэт был женским.
... Посидев ещё немного Адмирал стал записывать те мелочи, которые могли помочь при анализе, который устроят ребята из группы де Огюстье. Мелкие различия формы. Материал стен. Общий интерьер. Замеченные им особенности оружия. Особенности речи и отдельные слова, которые удалось запомнить. Почти закончив текстовый файл, Адмирал поймал себя на мысли, что он, всё-таки, знает этого человека, который смог выпутаться из довольно непростой ситуации и скрылся. Но кто это мог быть?
Итак, спецназ, что мы имеем?
А имеем мы вводную, что местным украм за каким-то понадобился Батя. Интересно, чем же это он им так насолил? Причём, захватить его надо было непременно живым, допросить, а после убрать. А значит – Бате грозит опасность. При том же, из того, что удалось выпотрошить из этих типов – к бате уже дважды посылали группы для захвата и ликвидации. И обе сгинули. А значит – Батю кто-то прикрывает. Но это до поры. Интересно, однако, девки пляшут. Так что задача номер один – заняться разгребанием местной помойки, а заодно и узнаем – зачем им Батя понадобился. И, кстати, те, кто дал заказ обнести мой дом и те, кто охотится за Батей – это одни и те же, или нет?
Как интересно жить! – как выражалась бабушка Анастасия, Царствие ей Небесное.
Однако – вычислили меня местные довольно быстро. Такое впечатление, что меня кто-то сдал. Кто? Встречалась я только с одним человеком. Надо бы «пробить» этого Урса. Вполне может оказаться, что он и на этих работает.
Стоп! Батя начал искать тех, кто был на Зэду. Джинн говорил, что Батя с ним связывался. И пытался вызвать на разговор. А со мной, почему-то не связался до сих пор. Или не успел? А зачем ему вдруг понадобилось ворошить прошлое? И кто ещё знает о той экспедиции? И о том, что Батя вдруг в воспоминания ударился.
День продолжался. Адмирал вчитывался в поступающие отчёты о поисках Анки где-то на Марсе. Мимо, всё мимо. Как сквозь землю провалилась. Хотя какая на Марсе земля??? Песок и камень по большей части. И они совершенно не красные, как считали в далёком прошлом. Странная планета. И ещё более чем странные люди там живут.
Человечество уже давно переболело всеми детскими болезнями вроде вседозволенности и радужных ожиданий чуда от всяких проповедников различных утопий. Но вот марсиане так и остались в детстве. Правда детство это жестокое и злое. Ярко выраженный национализм проглядывал из каждого политика, представляющего Марс, из каждого СМИ, которые были на содержании марсиан. Всё остальное человечество смотрело на этих особенных как на душевнобольных, посмеиваясь и брезгливо отворачиваясь. Но ни к чему хорошему такое положение не могло привести. Этот нарыв рано или поздно должен прорваться. Но это дело будущего.
А сейчас там пропал боец из команды Малинина. Да, команды уже давно нет, но это ничего не меняет. Ещё никто не мог упрекнуть Адмирала в том, что он бросал своих людей. И это принципиально!
Входящий от майора армейской разведки. С новостями?
- Слушаю! - как всегда бодро ответил Адмирал. - Есть новости?
- Никак нет, здравия желаю. - невесело откликнулся де Огюстье. - Новостей по Ржавой нет.
- Тогда зачем....
- Я по другому поводу. - опять замахал руками Алексей. - Отрабатываю опрос людей побывавших на Зэду. Так вот. Пытался поговорить со Старыгиным. Но тот поначалу меня на смех поднял. А потом, выслушав аргументы, сказал, что будет только с вами говорить. Причём сказал это так, что я заподозрил, что за ним есть наблюдение. Теперь думаю, как провести встречу, чтобы его не подставить.
- Интересно девки пляшут... По четыре штуки в ряд... - задумчиво пробормотал Малинин. - Тьфу ты, да откуда же ж это в голову приходит?
И тут он обратил внимание на поведение де Огюстье. Тот стоял с открытым ртом и смотрел на Адмирала.
- Что?
- Да мне в голову только что эти же строки пришли... И я не знаю, откуда они - ответил изумленно Алексей.
- Конец связи. - отключился Малинин. А про себя подумал: "С этим надо что-то делать! Только что? И с чем с этим?"
Интересно девки пляшут,
По четыре штуки в ряд,
Ну и кто же возглавляет
Удивительный отряд?
Арсенюк. Василь Тарасович. Именно это имя назвал один из умирающих бандитов. И какой интерес Арсенюку в делах давно минувших дней? Кстати, кто это? У наших наверняка должно быть досье на этого типа. Но с нашей агентурой на Марсе сейчас опасно связываться – если действительно «крот» слил агентуру. Так что в том, что произошло, вины Урса может и не быть. Просто о моём визите в Илоновку стало известно украм. И чушь всё это, что информацию о нашей агентуре слили нейтралам. Скорее всего – под видом нейтралов действовали мои новые знакомые. В любом случае – задача ясна. Наша цель – Арсенюк.
Илоновка представляла собой несколько параллельно и перпендикулярно стоящих длинных домов, тянущихся на пару десятков километров. Анна уже знала такую систему – «дом полного цикла». Внутри дома делились на блоки-кварталы, соединённые между собой сквозным коридором, по которому ходили мини-поезда, или были устроены движущиеся дорожки-траволаторы. Такие дома одно время в начале XXI века пробовали строить на Земле в местах мало пригодных для проживания людей – в пустынях и полярных районах. В этих домах действовала замкнутая и полностью автономная система жизнеобеспечения, позволявшая поддерживать комфортную среду обитания. Между домами тянулось бесконечно длинное и широченное шоссе и всё это великолепие сверху покрывал обычный для марсианских колоний купол, построенный уже позже. Изначально сами дома строились с расчётом на защиту обитателей от агрессивной внешней среды. Сейчас, благодаря куполу, вдоль шоссе появились широкие бульвары, на которых росли самые настоящие деревья.
«И на Марсе будут яблони цвести» - вспомнилась Анне строчка из какой-то старинной песни. Народу на улице было совсем немного. Анна вспомнила, что вся жизнь кипит как раз внутри домов и поискала глазами вход в один из них, вдоль которого шла, но кроме плакатов с лозунгами ничего не увидела. Из катакомб она вышла каким-то мудрёным путём через подземную парковку из которой наверх вёл широкий пандус. Других входов и выходов не было. Анна прошла немного вперёд и дом неожиданно закончился. Открылась небольшая площадь между домами, а за ней виднелись уже вполне обычные постройки, чем-то даже напоминающие земные. Анна пошла в ту сторону и вскоре оказалась перед приземистой постройкой, стилизованной под крестьянский дом на Земле. Выкрашенная в тёмный цвет кровля выглядела так, словно была покрыта дранкой, стены имитировали бревенчатый сруб. От широкого крыльца в центре шла вдоль дома не то терраса, не то галерея. Вывеска, укреплённая на свесе кровли, возвещала, что это «Львiвськi пляцкi». В нос ударил умопомрачительный запах выпечки.
Перед крыльцом стояли несколько деревьев в кадках, на ветвях которых висели самые настоящие вишни. Анна не удержалась и сорвала парочку. Ягоды были водянистые, но вполне съедобные.
Старыгин. Собственной персоной. Адмирал посторонился и его бывший подчинённый, а сейчас офицер Генштаба, зашёл в палату и поздоровался.
- Присаживайся. - пригласил его Малинин. - Ну... Рассказывай. Алексей меня предупреждал о том, что у тебя есть чем поделиться.
Джинн долго молчал. Видимо собирался с мыслями. Наконец он начал рассказывать о своём сне, который он до недавнего времени считал просто ночным кошмаром, не более того. Хотя сновидение было не одно, можно сказать что целый сериал. Раз в месяц или раз в два месяца этот кошмар мучил Старыгина, заставляя просыпаться в холодном поту.
...Началось всё просто. Во сне он зашёл в тёмный коридор, который проходил совсем рядом с их отсеком на орбитальной станции. А вышел совершенно в незнакомом месте. Глаза долго привыкали к солнечному свету. Он стоял на тротуаре, выложенном обычными, ничем не обработанными камнями. Ходить по нему было непривычно. А вокруг шли какие-то люди, совершенно не обращая на каменный тротуар внимания, видимо – ходили по нему постоянно. Да и на стоявшего столбом Старыгина даже удивлённых взглядов не кидали, просто обходя и иногда задевая плечами. Проезжая часть была свободной. Только вдали стоял экипаж с откидным верхом на больших тонких колёсах, запряжённый лошадью.
Наконец глаза стали привыкать и можно было оглядеться. Каменные дома образовывали улицу, не то, чтобы широкую, напрочь лишённую зелени. Три - пять, иногда и больше этажей. Серые или коричневые фасады. Пыльные окна. Унылые невзрачные цвета везде, даже одежда пешеходов такая же. И небо нежно голубого цвета над всем этим "великолепием". Из всего этого Джинн понял, что он находится на Земле. Но вот где именно?
Он стоял и не знал, что ему делать. Во сне у него раньше всегда всё происходило независимо от его воли. А тут… Он захотел сделать шаг вперёд. Осознанно чуть наклонился вперёд и... И он сделал шаг вперёд. Потом ещё один. Поднял руку. Потом опустил. Развернулся вокруг своей оси, внимательно осматриваясь. Всё происходящее с ним просто походило на какую-то виртуальную реальность. Причём очень реалистичную. Свет в глаза, ощущения неровностей под ногами. Задевающие его прохожие. Запахи... Запахи говорили о том, что никакой виртуалки вокруг него и в помине нет. Запах немытых тел некоторых прохожих. Запах гниющей воды. Запах какого-то дерьма. И ещё один аромат теребил его ноздри. Такой запах он помнил с детства. Когда ему было всего лет четырнадцать они всем классом побывали в музее транспорта. Именно такой запах имел огромный паровоз, который двигался исключительно благодаря сжиганию в специальной топке дров или каменного угля, который преподаватель называл "природным ископаемым".
Осознание того, что в том месте, куда он попал применяется сжигание топлива таким варварским способом, привело к тому, что внезапно всё вокруг пропало и Старыгин проснулся в своей кровати. В тот момент ему хотелось только одного - посетить медика и сделать комплексную проверку своего психического здоровья.
- И всё? – не скрывая своего разочарования спросил Малинин, - А дальше ничего не было?
- Было. Причём эти сны начинались ровно с того момента, на котором заканчивались предыдущие разы. Я же говорю – сериал какой-то.
Итак – Арсенюк. Возглавляет фирму с немудрящим названием «Заборiкi». Занятное название.
Оказывается, кроме идиотских лозунгов в Илоновке были и самая обыкновенная наружная реклама, которой полно в любом городе. И первый же рекламный плакат как раз и был посвящён этой фирме.
В идеале надо бы застать этого Арсенюка со спущенными штанами и поглядеть, как он будет выкручиваться. Но это вряд ли. Наверняка ему уже доложили о побоище в подвале. Так что его люди вполне могут всполошиться.
Анна поправила низко надвинутый капюшон куртки и неспешно двинула вдоль улицы. Адреса в Илоновке напоминали партизанские шифровки: длинная вереница цифр, разобраться в которой могли только местные и то не всегда.
В очередной дом Анна проникла так же через подземный паркинг. Загаженный скрипучий лифт вынес её наверх, на самый верхний этаж. Анна вышла в длинный коридор, больше похожий на неширокую улицу, или, вернее, проход между домами. Поискала глазами хоть какие-то указатели. Вотще. Кроме плакатов наглядной агитации и бесчисленной славы кому-то там на стенах ничего не было. Немногочисленные прохожие внимания на неё не обращали.
Анна прошла ещё немного и оказалась в другом блоке. Здесь окружающая обстановка как-то неуловимо переменилась. Над входами появились красные фонари. Поначалу Анна не придала этому значения. Даже на весьма откровенно одетых и густо накрашенных девиц не обратила внимания. И только увидав мерцающую над входом вывеску, задержала шаг.
Вывеска гласила: «Бар «Шао-Бао». Что это такое – Анна не знала, но именно про это место ей поведал умирающий бандюган. Анна толкнула вертящуюся дверь и вошла внутрь. Внутри было шумно и душно. Пахло дешёвым парфюмом, потом, винными парами и ещё чем-то. На сцене в глубине зала вокруг шеста со скромной грацией только что отелившейся коровы извивалось нечто коротконогое и толстопопое.
Понятно. – подумала Анна, выискивая глазами свободное место. С таковым были проблемы. Посетителей, вообще-то мало интересовала стриптизёрша у шеста, они торопливо и сосредоточенно напивались, либо не менее сосредоточенно пялились в огромный экран над барной стойкой. На экране, по мнению Анны, не происходило ничего интересного: там два каких-то амбала, затянутых в чёрные проклёпанные ремни наподобие лошадиной сбруи, сцепились в напряжённом борцовском поединке. Анна снова перевела глаза в зал. Там к стриптизёрше присоединился какой-то парень и тоже начал разоблачаться. Анна принялась изучать публику. В основном это были мужчины, но попадались и женщины. За одним столиком расположилась целая компания. В углу на диванчике яростно миловалась какая-то парочка.
Понятно. – снова подумала Анна, - Притон разврата, как он есть.
Она задумалась было над тем, почему всякого рода предатели и двойные агенты так любят подобные заведения, но тут на сцене парень-стриптизёр принялся овладевать своей напарницей. Та не возражала, даже напротив - весьма громко выражала своё удовольствие от происходящего с ней.
Тьфу! – не удержалась Анна. Ей вспомнилось, как однажды, ещё в Островном, Март, к нему недавно полностью вернулось зрение, предложил ей посмотреть кино. Кино оказалось довольно низкопробной порнушкой. На возмущение и недоумение Анки на кой ляд Март включил это непотребство, тот поведал изумлённой девушке, что у них такое в школах детям показывают на уроках секспросвещения. Оказывается – во всех школах на счастье Человечества были специальные уроки полового воспитания, где детей учили правильно заниматься сексом. А в качестве учебных пособий использовали порнофильмы.
Словом – попытку подката Анка не оценила и буквально на следующий день сбежала из Островного под недреманное око Гиоры Эпштейна. Тот хоть и гонял её как вшивого по бане, но зато непотребств не любил и не поощрял. Анна усилием воли отвлеклась от происходящего на сцене и снова принялась изучать публику в зале. Урса она увидела не сразу. Тот скромненько, будто порядочный, сидел в уголочке за отдельным столиком и пил что-то ярко-розовое из высокого узкого стакана.
- Ах, не солгали предчувствия мне! – сказала Анна, присаживаясь рядом с Урсом, - Ну, привет. Не ожидал? Ну, это не последняя неожиданность на сегодня. Правда, не знаю, как она тебе.
Урс затравлено оглянулся.
- Сиди тихо. – произнесла Анна, - И не дури. Стреляю я хорошо, особенно в предателей.
Урс окончательно сдулся.
- А ведь ты меня уже похоронил. – констатировала Анна.
- Похоронил. – эхом отозвался Урс.
- Ну и нафига было устраивать это шапито с якобы утечкой информации из конторы? От себя подозрения отвести хотел? Глупо. И непрофессионально.
На кого работаешь? Кому ты меня сдал?
- Арсенюку. Он тебя ищет.
- Я сама его ищу. Кстати. Знакомое имя – Урс. Ты часом с Братством Златова не был связан?
- Я с ним до сих пор связан.
- Ах вот как?! И Златов настолько небрезглив и великодушен, что продолжает вести дела с предателем? Ты ж ведь, если мне память не изменяет, хотел продать Блоку какую-то программу. Которую мы – того…
- Это я сдал вашей Конторе эту программу. Если бы не я – вы бы её до сих пор искали бы. И Златов это знал.
- Ах даже так?!
- Дагвард, которого Златов сделал Хранителем, был засланный казачок, как у вас говорят.
- Интересно девки пляшут! И кем же он был заслан?
- Теми, на кого я сейчас работаю.
- Украми?
- Моя мать была украинка. Из этого не выбраться, даже если ты улетишь на другой конец галактики.
- Но Дагварды-то нет.
- Дагварды – нет. Но их папаня вляпался в одну историю… Вобщем, Бремера того тоже Дагварду приказали убрать. Поэтому он и загнулся на допросе.
- Про Бремера я знаю. Ладно, ближе к телу. Где Арсенюк?
- У себя в офисе, скорее всего. Он там живёт.
- Адрес.
Урс назвал длинную вереницу цифр.
- Это рядом. – добавил он, - Через квартал.
Со стороны это выглядело так, будто проходящий мимо их столика человек слегка задел Урса рукой.
- Не благодарите. – тихо сказал он непонятно к кому обращаясь и затерялся в толпе посетителей. Урс вдруг принялся судорожно хватать ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды, а потом уронил голову на столик. Анна поискала глазами прохожего, но того и след простыл. Она обвела глазами зал. Стриптизёршу на сцене пялили уже двое – один сзади, другой спереди. На экране мужики в лошадиной сбруе перестали бороться и предавались содомскому греху.
- Выходите тихо. – произнёс кто-то тихо, но явственно у неё за спиной, - Не оглядывайтесь. И не волнуйтесь. Мы свои.
* * *
Сериал из сновидений продолжался. Старыгин мучительно пытался понять куда он попадает? И почему? И сон ли это вообще или такое странное проявление шизофрении? Медики, к которым он обратился, вынесли вердикт о полном физическом и психическом здоровье. Поэтому далее о своих странных снах он никому не говорил.
Лишь через несколько месяцев Старыгин узнал место, в которое он попадал. Как ни странно, но это оказался его любимый Санкт-Петербург. Только был один нюанс. В то время город называли Петроградом. А это были двадцатые года двадцатого века. Точнее – 1919-20 годы. Период Великой Смуты. Старыгин просто прочитал афишу на заборе где была дата выступления какого-то "агитационного поезда". Хотя, как может поезд агитировать, он не представлял. Но это и неважно. Теперь были понятны всякие странности и несостыковки. В этом странном сновидении он попаданец в прошлое. Он и старался вести себя в этом образе. К сожалению никакого прогрессорства не получилось. Даже не смотря на то, что со временем он посетил много мест, познакомился с разными интересными людьми, которым он рассказывал о себе и о том, что ждёт этот город впереди. Иногда на него смотрели как идиота, иногда как на чудака, но чаще всего просто не обращали внимания. В ответ на его речи ему рассказывали, как будет всё прекрасно в будущем, когда наступит коммунизм. А на попытки возразить, что никакого коммунизма не будет обзывали контрой.
Старыгин даже завидовал такой вере в светлое будущее у людей. Ему порой казалось, что это не прошлое России, а какая-то альтернативная реальность и с такой целеустремлённостью страна заживёт в сытости и достатке, надо только чуть-чуть подождать.
В своих блужданиях по Петрограду двадцатых годов он встречал и то, что вызывало у него отвращение, не смотря на то, что он сам был военным. Это "экспроприации" накоплений у людей, это быстрые и жестокие суды над противниками власти, это просто огромное количество детей, которые без родителей и места жительства склонялись по улицам. Да, были люди, которые боролись с беспризорностью. Конечно, пойманных беспризорников не судили, их определяли в специальные учреждения. Там их кормили, одевали, учили. Старыгин даже побывал в одном таком заведении. Он привёл двух девочек и мальчика лет восьми-десяти, которых во время своих блужданий по городу встретил в заброшенном доме. Они были истощены и без помощи просто могли умереть. Уговорив их пойти с ним, а это было непросто, дети просто боялись его, Старыгин взял младшую девочку на руки и отвел по одному известному ему адресу. В здании существовавшего в тот момент Путиловского училища, расположенного недалеко от одноимённого завода, недавно созданный Совет защиты детей организовал пункт помощи беспризорным детям. Вывеска на здании по улице Левая Тентелевка гласила: "Училище для рабочей молодёжи при Путиловском заводе и верфи". Старыгин поднялся по ступеням и открыл дверь. Там его встретили две женщины, одетые с строгие чёрные платья. Узнав о цели их прихода они засуетились и, записав имена детишек, повели их мыться. А Джинна попросили немного подождать, пока подойдёт руководивший этим пунктом Осип Карлович. Старыгин уселся на стул в приёмном отделении и стал рассматривать комнату. Обшарпанные стены, покрашенные известковой краской. Массивный стол из дерева, разномастные стулья вдоль стен. На столе возвышалась керосиновая лампа и лежала "амбарная книга" внушительных размеров. Именно туда и записывали женщины имена детишек. Ещё на столе присутствовала чернильница и опущенной в неё ручкой. При письме этой ручкой приходилось постоянно окунать перо в чернила и стараться не сделать клякс на бумаге. Но женщины с этим справлялись совершенно без затруднений. Ждать пришлось примерно четверть часа. Наконец послышались шаги в коридоре. В комнату вошёл стройный, ещё не старый мужчина в строгом сером костюме. Белая рубашка выделялась светлым пятном на фоне серого костюма, серого пыльного интерьера и не менее серой погоды за окном. На Старыгина внимательно смотрели глаза человека, который явно был когда-то военным. Осанка, мягкая грация при ходьбе, старый, почти незаметный шрам на левой щеке чуть выше аккуратных усов. Старыгин вскочил и чуть не отдал честь правой рукой, но вдруг почему-то смутился. Человек напротив улыбнулся кончиками губ. Бывший военный представился как Осип Карлович Михельсон. Он задал Старыгину несколько вопросов относительно обстоятельств, приведших его с детьми именно сюда. Он очень удивился, что на проблему детей обратил внимание, по его словам, "простой мещанин". Произнесено это было с улыбкой. Старыгин не совсем понимал, что значит эти слова и попросил объяснить значение. Со слов Осипа Карловича выходило, что это рядовой городской обыватель. Почему же он улыбался? Это явно был какой-то сарказм, ускользающий от понимания.
Постепенно они разговорились. Беседа была приятной для обоих и к концу встречи они чувствовали взаимное расположение. И пожав друг другу руки на прощание условились встреться через неделю. Джинн собирался зайти, узнать судьбу детей.
Анна с каким-то невероятным облегчением покинула этот рассадник греха. На выходе кто-то взял её под руку.
- Пойдём, Ржавая. Обыскались мы тебя. Кстати, привет тебе от Джинна.
Анна взглянула на своего спутника. Среднего роста и не менее средней незапоминающейся внешности. Тот продолжал, как ни в чём не бывало:
- Так ты прилетела Терезу искать, или тех, кто заказал твой дом обнести? Скажу сразу: не там ищешь. Терезу точно искать не здесь нужно. А насчёт той парочки, один из которых аннигилировался – предоставь это нам.
- Узнаю родную разведку.
- Вот и хорошо.
- А с этим вы что сделали?
- Врачи констатируют смерть от передоза. К Арсенюку мы с Вами вместе прогуляемся. Не против?
- Только «за».
- Ну вот и чудненько. Сейчас ещё пару человек захватим и можно отправляться. Кстати, Грек у нас давно был на подозрении.
- Какой грек?
- Его полное имя было Урсул Грек.
- А, да! Точно. Он был из Братства Златова.
Её спутник усмехнулся.
- В этом «Братстве» каждый второй, если не каждый первый был двойным-тройным агентом. Кстати, надо отдать должное Вашему покойному мужу. Организаторские способности у него были неплохие. Создать структуру, которая формально была совершенно независимой. И работала вроде бы сама на себя. Подобрать людей, умеющих добывать информацию, а главное – её обрабатывать и анализировать. При этом каждый был, вроде бы, сам по себе. Имел собственную агентуру и источники получения информации.
- А зачем ему это было нужно? Он ведь так и не рассказал мне о том, что Братство создал он.
- Ну, вот этого я не знаю.
Не все сны были для Старыгина кошмарами. Иногда увиденная им нищета, боль, страдания людей, а подчас и их смерть куда-то отступали в сознании. Такие ночи, однако же, были редкостью. И несли в себе просто огромный положительный заряд. Проснувшись Старыгин испытывал ни с чем не сравнимую эйфорию и в дальнейшем заряд бодрости чуть ли не на неделю.
В один из таких снов он снова попал то заведение, куда отвёл беспризорных детей. Справившись о здоровье детей у строгих женщин в приёмной комнате, Старыгин поинтересовался, может ли встретиться с Осипом Карловичем. И через десять минут он уже входил в кабинет, куда его провели по пыльным и тёмным коридорам.
В кабинете стоял стол и множество книжных шкафов вдоль стен. Книги лежали везде - на подоконнике, на стульях, на столе и даже на полу. Такого огромного количества бумажных книг Джинн не видел никогда в своей жизни. И у этих книг был запах. Запах керосина, пыли и старой бумаги. Почему-то столь необычное сочетание волновало, казалось загадочным. Жёлтый свет керосиновой лампы под зелёным абажуром выхватывал из полумрака руки Осипа Карловича. Лицо оставалось неосвещённым. Шторки на окне были задёрнуты.
Они проговорили почти четыре часа. Была уже глубокая полночь. Старыгин слушал Осипа Карловича о его жизни, об учебных заведениях нового типа – школах-коммунах для беспризорников, попивая чай из щербатой кружки и удивлялся. Среди того безумия, что происходило вокруг тут он чувствовал себя как дома. Даже речь собеседника не вызывала того неприятия, как при разговорах с другими людьми этой эпохи. Обороты речи, интонации, даже словарный запас у собеседника были такие же, как привык в своем времени слышать Джинн. Вдруг в голове у него возникли стихи, которые он никогда не читал:
" Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Он их высоких зрелищ зритель,
Он в их совет допущен был -
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил!"
Джинн даже помотал головой, удивляясь своим мыслям. "Что это было?" А напротив он увидел улыбающиеся глаза Осипа Карловича.
- Это Тютчев. – сказал он ошарашенному Джинну. И добавил, - Просто Вы не первый, кто приходит сюда. Я не знаю, откуда Вы пришли, возможно, действительно из другого времени, но я сейчас попрошу Вас об одном одолжении.
- Да-да, конечно! – несколько поспешно ответил Джинн.
Осип Карлович назвал ему адрес на Обводном канале и попросил, по возможности, навестить живущих там людей.