Для просветителя доказать означает привести такие объяснения в пользу доказываемого, которые нельзя ни опровергнуть, ни оспорить; для мракобеса доказать означает просто убедить кого-то в том, что принять от него требуется. Это значит, что если учёный обнаруживает на Солнце пятна, то в качестве доказательства своего открытия он приводит телескоп, в который приглашает посмотреть всех желающих. Но если кому-то не нравится принимать этот факт, потому, что это-де не вписывается в его догмы, и он не собирается молча смотреть, как его принимают другие, он начинает доказывать, что этого не может быть, и что смотреть в телескоп не надо.
Если просветитель предоставляет телескоп, и какое-то количество людей в него посмотрело, и все они признали наличие пятен, для ему подобных это и является доказательствами, независимо от того, что об этом будут заявлять те, кто посмотреть в него не соизволили. Потому, что независимо от того, соизволят они что-то увидеть и признать, или нет, это не отменит того факта, что это есть, и что это видно, и что это будут признавать все порядочные и адекватные люди. И вот эти независимые от воли мракобесов обстоятельства и есть состав того, что для просветителя является достаточным доказательством, ну а из-за того, что кто-то не отвечающий за свою вменяемость не захочет принимать неоспоримое, просветитель не может лишаться права настаивать на доказательстве своего открытия. У мракобеса подход к делу радикально иной. Его позиция может держаться только на субъективных убеждениях, и передача этих убеждений от одного субъекта к другому и есть весь смысловой состав его деятельности. И если он не убедит целевую аудиторию, что надо верить в отсутствие пятен, и не видеть смысла смотреть в телескоп, всё его учение накроется медным тазом. Но если он сумеет убедить, то можно будет верить, и оставаться при своём, и с этой позиции даже бороться за расширение своего дела. Поэтому для мракобеса доказать означает убедить, и если оппонента удаётся убедить, это называется на его языке «правда доказана».
Для просветителя существует смысл вести с мракобесом публичные дебаты, где он будет приводит такие доводы, на которые оппоненту возразить нечего. Чтобы независимо от того, убедит он его или инет, весь честной народ наглядно видел, что и за чьей позиции стоит и кого надо слушать. Для мракобеса смысла в таких дебатах нет. Есть только или для того, чтобы переубедить оппонента, или только для того, чтобы убедить всех остальных в том, что оппонент ненормальный (или врёт), и что слушать его ни в коем случае не надо.
Если мракобесу очень уж нужно будет тотальное распространение своего учения и исключение каких-либо конкурирующих концепций, то единственный способ борьбы с просветителями останется в принудительном их затыкании или убирании. Это означает, что в случае, если все расправы со своими противниками они могут чинить только через суд, то это должен быть такой суд, в котором подсудимый должен признавать свою вину, и приговор выносился бы на основании одного этого. Никакие другие доказательства его правоты не нужны (или нужны имитации, которые никто не будет опровергать); но самым главным должно быть признание в том, что он был неправ, и что заблуждался или сознательно врал. А вот как только признается, больше ничего в принципе и не нужно. Поэтому мракобесы очень неравнодушны к фразе «Признание – царица доказательств».
Чтобы такой обвиняемый признался, естественно, нужны методы, которые выбьют из него это признание принудительно, поэтому мракобесы любят так же фразу «Цель оправдывает средства». В сочетании с «Признание – царица доказательств» получается дежурный коктейль мракобесия.