Коса плетётся
напоследок,
в ней волос съеден
сединой,
и в отражении –
мой предок –
то скорбный лик
и голос мой.
Оплетены и вновь
подвижны
слова, упавшие
на взгляд,
и пряди делятся
на трижды
и до седин голят
и злят.
Наряжена в то
отраженье,
и бег свой заплету
косой,
мой званный,
не в твоих владеньях
ни скорбный лик,
ни голос мой.
Не упредила я
спесивца,
вплетались в косу
колтуны,
и мои сёстры-
небылицы
не в голосе...
и не годны.
О, добродетели
причина –
наследие для
повседней,
без сожаления
витрина
разбита...
нет поводырей.
И опереться
на причастие,
вернув долги,
остричь косу,
и это то, чего
бояться –
невежды –
и из кос косу.
Дорога может
вверх ногами
исток найти,
но не убить,
достаточно зрачка
Платона
для малости –
всего смешить.
Остатный штрих
постравным комом
сквозь пальцы утечёт,
полня
все твои воды
смерчем, штормом...
Такая, стоик,
болтовня...
4.08.22