У меня на балконе почти круглый год цветут красивые алые герани. Мы их купили с Аидой в марте 2015 года во время прогулки. В первое же лето я получил от них семена, прорастил их и сегодня у меня растут по сути потомки от тех семян, поскольку оставленные зимовать на балконе цветы замёрзли в феврале 2016 года, когда, казалось, зима уже прошла.
Я многое делаю, чтобы сохранить именно этот сорт, как память об Аиде.
Зимой 2021 и 2022 годов ко мне на балкон приходила белка, часто не одна, и я подкармливал их грецкими орехами. Нынешним летом белки не приходят, но на герани прилетают пчёлы. У меня для синиц, малиновок и прочих мелких птичек, а так же для белок всегда стоит блюдце с водой. Нынешним летом заметил, что из блюдца пьют воду мухи, осы и пчёлы. Однажды выхожу утром с лучами солнца на балкон, а две пчелы крутятся у меня перед носом. Я увидел, что воды в блюдце нет. Попросил пчёлок потерпеть. И как только я налил воду, они тут же сели на край блюдца. Подобное повторилось раза три или четыре. Лето нынче сухое, дождей не было весь август, росы утренней нет - сухорос, и птицы и пчёлы пьют воду из блюдца.
На фоне спецоперации по разоружению территории бывшей Украины, когда каждый день звучат сообщения о дронах и беспилотниках, подумалось, а вдруг какой-нибудь доморощенный нанотехнолог без царя в голове, но с высокими амбициями, изобретёт какую-нибудь муху, комара, блоху или мошку, способную преодолевать огромные расстояния и нести наночастицу нановещества, способного убить человека? Жизнь на Земле для человечества может превратиться в ад.
Вспомните роман японского писателя Кобо Абэ «Чужое лицо» (1964 год).
Главный герой, руководитель химлаборатории при проведении опытов с жидким кислородом сжигает кожу лица. После выписки из больницы он уезжает в Осаку, снимает квартиру в невзрачном доме и живёт один, страдая от одиночества. Талантливый учёный, он решил создать маску на изуродованное лицо. И ему удалось. Маска вполне заменяет настоящее лицо, можно без опаски выходить на улицу и даже улыбаться.
А после началось раздвоение личности, и, надевая маску, герой предстаёт совершенно другим человеком, способным совершать самые дерзкие преступления.
А вспомним «войну беспилотников», которую власти США организовали против суверенного Пакистана в период с 2004 по 2018 год. Тысячи целей на северо-западе Пакистана были атакованы американскими дронами, управляемыми ВВС США под оперативным контролем Отдела специальных операций ЦРУ. Это было явным нарушением устава Организации Объединенных Наций, международных законов и гуманитарных норм.
Операции в Пакистане были тесно связаны с аналогичной кампанией беспилотных летательных аппаратов и в Афганистане, вдоль той же пограничной зоны. В результате этих ударов погибли 3798-5059 боевиков и 161-473 мирных жителя. Среди погибших боевиков - сотни высокопоставленных лидеров афганских талибов, пакистанских талибов, Исламского государства, Аль-Каиды, Сети Хаккани и других организаций. Только за одну декаду мая 2017 года было убито 70 лидеров талибов.
Какое право имела и имеет американская военщина определять без суда и следствия, кто террорист, назначать меру ответственности, уничтожать много людей, включая мирных граждан и даже детей.
Скорее всего, сегодня все признаки террориста имеет само объединение американских государств, военщина и политики США и НАТО имеют наглость свои преступления перекладывать на другие страны и народы, организовывать госперевороты и цветные революции в суверенных странах, ставить во главе якобы дружеских стран безмозглых марионеток.
В Википедии есть пример, когда ЦРУ заявило, что в результате ударов дронов, нанесенных в период с мая 2010 года по август 2011 года, было убито более 600 боевиков без жертв среди гражданского населения. Но фонд "Новая Америка"считает, что 80 процентов погибших были боевиками. А вот Бюро журналистских расследований установило, что от 423 до 965 гражданских лиц были убиты из общего числа от 2497 до 3999 человек, в том числе от 172 до 207 детей. Бюро также заявило, что с тех пор, как Обама вступил в должность, участились случаи убийства с дронов гражданских лиц и удары дронами по похоронам и скорбящим, а эта практика осуждается всеми правовыми экспертами.
А теперь на минуту представим, когда люди будут массово умирать от укусов механических наноблох, наномух, наномошек, и никто не узнает, кто дал команду на то или иное убийство.
Наверняка все помнят сказку Пушкина о царе Салтане, а ведь там очень наглядно показано действие биологического оружия, правда, жертвы этого оружия только в самый последний момент узнали, за что были наказаны. На пир по случаю свадьбы Гвидона и обретения царём Салтаном жены и сына ткачиха с поварихой, с сватьей бабой Бабарихой не явились,
Разбежались по углам;
Их нашли насилу там.
Тут во всем они признались,
Повинились, разрыдались;
Царь для радости такой
Отпустил всех трех домой.
А теперь полистаем страницы сказки о царе Салтане и посмотрим, как использовано биологическое оружие.
Гости на своих кораблях отправились в страну царя Салтана.
Гости в путь, а князь Гвидон
С берега душой печальной
Провожает бег их дальный;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?» —
Говорит она ему.
Князь печально отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает,
Одолела молодца:
Видеть я б хотел отца».
Лебедь князю: «Вот в чем горе!
Ну, послушай: хочешь в море
Полететь за кораблем?
Будь же, князь, ты комаром».
Царь Салтан дивится чуду;
Молвит он: «Коль жив я буду,
Чудный остров навещу,
У Гвидона погощу».
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Не хотят его пустить
Чудный остров навестить.
«Уж диковинка, ну право, —
Подмигнув другим лукаво,
Повариха говорит, —
Город у моря стоит!
Знайте, вот что не безделка:
Ель в лесу, под елью белка,
Белка песенки поет
И орешки всё грызет,
А орешки не простые,
Всё скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд;
Вот что чудом-то зовут».
Чуду царь Салтан дивится,
А комар-то злится, злится —
И впился комар как раз
Тетке прямо в правый глаз.
Повариха побледнела,
Обмерла и окривела.
Слуги, сватья и сестра
С криком ловят комара.
«Распроклятая ты мошка!
Мы тебя!..» А он в окошко,
Да спокойно в свой удел
Через море полетел.
Гости князю поклонились,
Вышли вон и в путь пустились.
К морю князь — а лебедь там
Уж гуляет по волнам.
Молит князь: душа-де просит,
Так и тянет и уносит…
Вот опять она его
Вмиг обрызгала всего:
В муху князь оборотился,
Полетел и опустился
Между моря и небес
На корабль — и в щель залез.
И желанная страна
Вот уж издали видна;
Вот на берег вышли гости;
Царь Салтан зовет их в гости,
И за ними во дворец
Полетел наш удалец.
Видит: весь сияя в злате,
Царь Салтан сидит в палате
На престоле и в венце,
С грустной думой на лице.
А ткачиха с Бабарихой
Да с кривою поварихой
Около царя сидят,
Злыми жабами глядят.
Все в том острове богаты,
Изоб нет, везде палаты;
А сидит в нем князь Гвидон;
Он прислал тебе поклон».
Царь Салтан дивится чуду.
«Если только жив я буду,
Чудный остров навещу,
У Гвидона погощу».
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Не хотят его пустить
Чудный остров навестить.
Усмехнувшись исподтиха,
Говорит царю ткачиха:
«Что тут дивного? ну, вот!
Белка камушки грызет,
Мечет золото и в груды
Загребает изумруды;
Этим нас не удивишь,
Правду ль, нет ли говоришь.
В свете есть иное диво:
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Разольется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы удалые,
Великаны молодые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
Это диво, так уж диво,
Можно молвить справедливо!»
Гости умные молчат,
Спорить с нею не хотят.
Диву царь Салтан дивится,
А Гвидон-то злится, злится…
Зажужжал он и как раз
Тетке сел на левый глаз,
И ткачиха побледнела:
«Ай!» и тут же окривела;
Все кричат: «Лови, лови,
Да дави ее, дави…
Вот ужо! постой немножко,
Погоди…» А князь в окошко,
Да спокойно в свой удел
Через море прилетел.
Гости князю поклонились,
Вышли вон и в путь пустились.
К морю князь, а лебедь там
Уж гуляет по волнам.
Князь опять: душа-де просит…
Так и тянет и уносит…
И опять она его
Вмиг обрызгала всего.
Тут он очень уменьшился,
Шмелем князь оборотился,
Полетел и зажужжал;
Судно на море догнал,
Потихоньку опустился
На корму — и в щель забился.
Кстати «Полёт шмеля», оркестровая интермедия Николая Римского-Корсакова для его оперы «Сказка о царе Салтане», сочинённой в 1899—1900 годах, стала мировой классикой. «Полёт шмеля» заканчивает третий акт оперы.
Видит, весь сияя в злате,
Царь Салтан сидит в палате
На престоле и в венце,
С грустной думой на лице.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Около царя сидят —
Четырьмя все три глядят.
Царь Салтан дивится чуду.
«Коли жив я только буду,
Чудный остров навещу
И у князя погощу».
Повариха и ткачиха
Ни гугу — но Бабариха
Усмехнувшись говорит:
«Кто нас этим удивит?
Люди из моря выходят
И себе дозором бродят!
Правду ль бают, или лгут,
Дива я не вижу тут.
В свете есть такие ль дива?
Вот идет молва правдива:
За морем царевна есть,
Что не можно глаз отвесть:
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает,
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
А сама-то величава,
Выплывает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.
Молвить можно справедливо,
Это диво, так уж диво».
Гости умные молчат:
Спорить с бабой не хотят.
Чуду царь Салтан дивится —
А царевич хоть и злится,
Но жалеет он очей
Старой бабушки своей:
Он над ней жужжит, кружится —
Прямо на нос к ней садится,
Нос ужалил богатырь:
На носу вскочил волдырь.
И опять пошла тревога:
«Помогите, ради бога!
Караул! лови, лови,
Да дави его, дави…
Вот ужо! пожди немножко,
Погоди!..» А шмель в окошко,
Да спокойно в свой удел
Через море полетел.
Тут уж царь не утерпел,
Снарядить он флот велел.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Не хотят царя пустить
Чудный остров навестить.
Но Салтан им не внимает
И как раз их унимает:
«Что я? царь или дитя? —
Говорит он не шутя: —
Нынче ж еду!» — Тут он топнул,
Вышел вон и дверью хлопнул.
Применение биооружия в сказке оправдано. Виновные наказаны. Они хотели смерти царице и её сыну. Когда правда вскрылась, всех трёх отправили домой. Но можно ли оправдать действия, когда кто-то получит право карать других только потому, что он без оглашения своего имени, без демонстрации своего лица, без соперничества на равных в ходе судебного заседания обладает таким оружием, которое не известно его противникам или соперникам в каком-либо деле?