Мисс Дарт, которую уже очень давно никто не называл по имени, поправила очки на тонкой переносице и отложила письмо на стол. Даже в этом коротком письме, изрезанном витиеватым почерком, она была не Аделиной, а так и не вышедшей замуж хозяйкой особняка. Мисс Дарт, носящей фамилию отца.
Тень печали коснулась ее немолодого, но все еще очень красивого лица. Женщина со вздохом сняла очки и потерла веки – в ее кабинете всегда было мало света, поэтому приходилось зажигать лампу, от которой у Аделины частенько болела голова. Но, по правде говоря, сегодня никакая мигрень не шла в сравнение с тем, что предстояло им с Маригольд в скором времени. Весточка с другого берега никогда не приносила радости. Аделина еще помнила, как в доме появился Джереми – младший из ее воспитанников. Это было будто бы вчера: шаловливый мальчишка со взъерошенными волосами зашел в холл и крикнул с порога «есть здесь кто-нибудь?». Маригольд закашлялась от неожиданности и попыталась объяснить, что в Алой заре не принято громко говорить. Мисс Дарт поймала свое отражение в зеркальной створке двери и подумала: этого мальчика придется многому научить. Он стоял рядом с ней, но явно опасался высокую даму средних лет в черном платье и неизменных тонких перчатках. Джереми сразу распознал ту, с которой будет близок. И это была Маригольд. В отличие от Аделины, экономка обладала чуткостью и недюжинным обаянием невысокой женщины в теле. Душевность и простота делали ее незаменимой в Алой заре. Маригольд ловко управлялась с хозяйством и детьми, водила дружбу с Кэсси и Джорджем, а еще была абсолютно предана этому дому. Она могла похвастаться живостью характера, за что экономку любили, а не побаивались, как хозяйку дома Аделину.
Мисс Дарт поднялась из-за стола и неспешно прошла к окну. Со второго этажа открывался прекрасный вид на сад, за которым ухаживал дворецкий Джордж. Надо сказать, он преуспел в садоводстве. Теперь под окнами дома произрастали какие-то цветы. В голове Аделины мелькнула мысль: эти растения цветут в конце осени – довольно странное явление. Однако она тут же задвинула эти размышления в дальний ящик. И без них в доме вскоре произойдет нечто важное, о чем следует беспокоиться.
Аделина пересекла кабинет, вернувшись к столу. Бросила короткий взгляд на письмо и коснулась его пальцами в перчатке. Самый юный воспитанник Джереми как будто только вчера появился у дверей Алой зари и стал ее частью. Теперь же мисс Дарт должна была принять в своем доме еще двух сирот. Прибытие каждого ребенка в особняк сопровождалось в сознании Аделины ворохом противоречий. Каждое дитя приносило с собой и радость, и печаль. Хозяйка Алой зари в который раз задавалась вопросом, сможет ли она помочь и в этот раз, но, как и прежде, ответом ей были лишь тишина и неизвестность.
***
Лорд самозабвенно тонул в своей музыке, но сегодня ему было не суждено закончить пьесу – в гостиную, громко топая по паркетному настилу, вбежал Джереми. В руках мальчика мелькал тренировочный меч, а сам он в спешке пытался занять удачную позицию для атаки. Лорд раздосадовано нахмурил светлые брови и, дернув уголком рта, прервал свою игру. Все его движения были медленными и полными присущим ему аристократизмом: тонкая ладонь закрыла крышкой клавиатуру рояля, а его высокая фигура изящно поднялась с банкетки. Литрис проследила за тем, как юноша нехотя повернулся к ней и Джереми. Она совершенно не удивилась переменам в лице Питера, которого все, кроме мисс Дарт и Маригольд, называли Лордом. Его серые глаза заволокла дымка едва сдерживаемого недовольства, а на виске проступила вена — так всегда происходило, когда Лорд сильно сжимал челюсти в попытке вернуть себе самообладание. Единственное, что выводило его из равновесия — шалости Джереми и Чарли. И если Джереми все сходило с рук из-за юного возраста (мальчику совсем недавно исполнилось восемь), то ребячество Чарли было выше понимания Лорда. Для всех детей, живущих в доме мисс Дарт, он, Питер, был бесспорным авторитетом. С ним считалась даже сама хозяйка. Однако Чарли лишь насмехался над ним и продолжал вести себя так, словно он едва ли старше маленького товарища по играм.
Пока Лорд сверлил взглядом затылок раззадоренного Джереми, в комнату влетел Чарли и в два прыжка оказался перед мальчишкой. Всклокоченные черные волосы Чарли делали его вид крайне устрашающим, а уверенная стойка давала понять всем присутствующим — никто не сможет его остановить. Хотя Лорд даже не пытался. Он лишь скрестил руки на груди и надменно наблюдал за тем, как противники обходят друг друга по кругу, сжимая в ладонях рукояти деревянных мечей. Чарли не спешил атаковать, и Лорд понимал почему — он явно давал маленькому Джереми изучить свои слабые места и реакцию. С неудовольствием Лорд мысленно похвалил парня, но внешне его одобрение никак не проявилось.
Наконец мальчик атаковал друга. Он быстро переставлял ноги и сосредоточенно раз за разом взмахивал своим оружием. Литрис, наблюдавшая за поединком из любимого кресла на другом конце гостиной, заметила, что борьба дается Джереми трудно — мальчик сцепил зубы, а его лицо покрылось красными пятнами и испаринами. Чарли, в свою очередь, азартно улыбался и не отрываясь смотрел противнику в глаза, легко отражая каждый из хаотичных ударов.
– Довольно! – воскликнул Лорд, порываясь остановить их. Но его крик разбился о стук деревянных мечей. Джереми восхищенно наблюдал за тем, как Чарли блокировал его атаки. Но все его усилия дали трещину, когда устав от борьбы, он начал стремительно отступать, позволяя загнать себя в угол. Джереми мысленно досчитал до трех, и их мечи скрестились.
– Сегодня тебя устроит ничья? – засмеялся Чарли, сдувая с носа прилипшую прядь волос и опуская оружие.
– В следующий раз ты будешь просить пощады! – довольно расплылся в улыбке его маленький противник.
И в эту секунду обоим стало ясно, что игнорировать Лорда больше не выйдет. Он оставался в той же части гостиной, где и был до появления Джереми и Чарли. В действительности между ними существовали те несколько метров, что сжались до расстояния вытянутой руки, и это почувствовали все четверо присутствующих. Виной тому удивительная способность Лорда заставлять усомниться в правильности своих поступков одним взглядом. Колким взглядом серых, практически стеклянных глаз. Правильное, выверенное будто бы по линейке лицо Лорда не выражало никаких эмоций, но тень его недовольства подкрадывалась к Джереми и мелкими точными ударами пробивала брешь в былой браваде. Ведь именно Лорд занимался его воспитанием.
– Почему бы вам не заняться более полезными делами и не нарушать покой Алой зари? – голос Питера звенел в повисшей тишине.
– Искусство войны не менее полезная наука, чем география или...литература, не находишь? – с улыбкой парировал Чарли. Он знал, что с его аргументом сложно поспорить, Лорд даже не станет пытаться. Блондин всегда считал, что пустые разговоры не делают ему чести.
Наблюдая за этой сценой, Джереми боялся, что если он хоть на мгновение задержит взгляд на Лорде, то станет ключевой фигурой спора. К бесконечному противостоянию старших воспитанников все привыкли: Лорд думал, что непокорность Чарли – личное оскорбление, а Чарли просто сеял хаос в идеальном мире Лорда, потому что не любил порядок. Стоять между этими двумя – не к добру. Джереми нервно сглотнул. Сложившаяся картина не сулила ничего хорошего. По одну его руку стоял Чарли – друг, с которым ему не приходилось думать о приличиях, накрахмаленных воротниках, этикете. По другую руку – Лорд. И именно он вкладывал в мальчика много сил, обучая математике, заставляя читать толстые книги из библиотеки мисс Дарт. Пожалуй, некоторые из них были и правда любопытными, но мальчишеская душа Джереми все равно тяготела к глупостям и рвалась в бой на деревянных мечах.
– Если мы разрешили все имеющиеся противоречия, я пойду, – небрежно бросил Чарли, разворачиваясь на пятках в сторону коридора, – Совсем скоро подадут обед.
Даже Литрис, молчавшая все это время, поняла: он просто не хотел ставить Джереми перед выбором. Ведь если бы Чарли обнажил свое главное оружие – острый, как бритва, язык – Лорд мог потерять самообладание. И в этом противостоянии никто не стал бы победителем. А маленький Джереми оказался бы меж двух огней. Разумеется, намерения Чарли не укрылись и от Лорда.
Литрис поднялась из кресла и расправила складки на платье, а затем подошла к мальчику, растерянно стоявшему посреди гостиной. Ее ладонь мягко легла ему на плечо – Джереми вздрогнул. Он был слишком занят размышлениями, чтобы услышать стук каблуков за спиной.
– Если хочешь, я принесу книгу о рыцарях! – защебетала она, стараясь заполнить собой все пространство и сгладить острые углы.
– Нет... – отмахнулся мальчик и вытер рукавом пот со лба, – Лучше расскажи о своих приключениях!
Лорд нахмурился и, кивнув каким-то своим своим мыслям, вышел из гостиной. В комнате стало больше воздуха.
***
Чарли захлопнул дверь комнаты и, расстегнув пуговицы на манжетах рубашки, закатил рукава. Ладонь заученным жестом скользнула по длинным темным волосам. В этой комнате он обитал последние пару лет. Сначала Чарли решил, что на чердаке можно заниматься наукой: сюда не поднимаются младшие дети, Джордж и Маригольд, а значит он может не беспокоиться о том, что ему могут помешать. Позднее он стал понимать, что жить в одной комнате с Лордом становится все более невыносимо. Однажды он потерял счет времени во время чтения и уснул прямо здесь, на чердаке. Оказалось, засыпать под завывание ветра даже приятно. На следующее утро он попросил Джорджа помочь ему с кроватью. Конечно, в маленькую комнатушку было невозможно поставить его большую старую кровать. Но Чарли это не беспокоило. Он был полностью удовлетворен тем, что удалось найти в кладовой. Через некоторое время юноша обзавелся столом, занявшим место у единственного окна. Привычный шкаф заменил видавший виды комод. Жизнь Чарли обрела новый смысл. Теперь он, наконец, был предоставлен самому себе – никаких нравоучений от Лорда и Маригольд.
Юноша открыл небольшое окно и посмотрел вниз. Убедившись, что никто его не заметит, оценил, насколько сегодня ветрено. А после Чарли ждал привычный путь до каменного выступа – пара шагов. Парень преодолел его в два прыжка и, придерживаясь за шершавую черепицу, стал осторожно пробираться к восточной части дома. Его проводником к окну на втором этаже всегда было крепкое каштановое дерево, ветви которого касались крыши. Этот раз не стал исключением. Чарли проверил, насколько каштан готов выдержать вес его тела, а затем – перекинул ногу через наиболее внушающую доверие ветвь, лег на нее и пополз к стволу. Здесь он смог осмотреться и выбрать ветки, по которым сможет спуститься к окну кабинета Аделины Дарт. Чарли мысленно чертыхался, опасаясь, что его усилия падут прахом. Что, если Маригольд и мисс Дарт уже успели все обсудить, пока он карабкается по крыше и перепрыгивает с одной ветки на другую? Он сделал рывок и оказался совсем рядом с выступом на фасаде второго этажа. Еще один шаг. Цель была достигнута.
Чарли подобрался ближе к углу здания. Окно Аделины находилось за углом и, на удивление, было открыто. Юноша прижался к каменной стене и сосредоточился. Подслушивать разговоры, находясь в положении, когда в любой момент можешь упасть на землю и разбить себе голову – дело непростое. Вдобавок, ветер шумит так, что ничего не разобрать. Чарли просидел так некоторое время и, разочаровавшись, уже был готов уходить. Но тут до него донесся громкий возглас Аделины. Юноша сглотнул и в одну секунду поверил в предчувствия и интуицию. Осталось спуститься отсюда незамеченным и дождаться следующего дня. Ведь мисс Дарт явно приготовила детям Алой зари сюрприз.