Суббота, 2 июля, Москва
Когда Семёнов и сопровождавший его человек в костюме вошли в кафе одного из бизнес-центров столицы, Костя и Соня были уже на месте — и, заметив визитёров практически сразу, поднялись из-за стола, на котором уже стояли кофейные чашки и тарелки с лёгкими закусками.
В руках у Кирилла Альбертовича, одетого во всегдашнюю чёрную рубашку и брюки, был компактный чёрный портфель, у его спутника (видимо, охранника) — вытянутой формы устройство, подозрительно смахивающее на детектор прослушки.
— Не берусь утверждать, что день добрый, однако приветствую вас, — сказал владелец «BSX Group», подойдя вместе с сопровождающим к двоим «косогоровцам». — Рад, что вы сделали правильный выбор и согласились на эту встречу.
— Где Гордей? — спросил Костя; его глаза за стёклами прямоугольных очков без оправы сверкали неприязнью и решимостью.
— Ваш друг в машине — на случай, чтобы, если мы придём к компромиссу, я смог немедленно выполнить обещание. Подождите секунду, мой сотрудник должен всё проверить.
Семёнов махнул своему спутнику, и тот «обшарил» детектором стол (причём полностью: столешницу с обеих сторон и ножки от самого пола), все четыре стула, а ещё стену, радом с которой стол находился, и пол — под столом и примерно квадратный метр сбоку. Затем шагнул ближе к людям из «Косогор Студио».
— Извините, вас тоже, — сказал «охранник». — Руки в стороны.
— Да пожалуйста, — буркнул Костя и нехотя подчинился.
Его и Соню также методично просканировали — и, ничего не найдя, человек в костюме отошёл к своему начальнику.
— Всё чисто, — произнёс он, обводя глазами полупустое кафе. — Можно беседовать.
— Благодарю, вы свободны, — ответил Семёнов и сел. Костя и Соня последовали его примеру. — Ждите меня в машине. Если я позвоню, отпускаем «клиента».
— Хорошо, — сказал «секьюрити» и направился к выходу из зала, едва не столкнувшись в дверях с подростком в кепке, клетчатой рубашке и солнцезащитных очках.
А сидевшие за столом приготовились к разговору.
— Итак, какие у нас варианты? — спросил Костя, провожая настороженным взглядом подростка, который, делая вид, будто никого не замечает вокруг, прошёл мимо них, сел за соседний столик и заказал себе кофе.
— Их два, — развёл большие пальцы на сложенных в замок руках Семёнов. — Первый — базовый, его я вам предлагал с самого начала. Передать мне коммерческие права и продолжить работу над проектом, но уже под моим контролем. При этом все отчисления начнут приходить мне, а вы будете получать хорошую по столичным меркам зарплату.
И второй вариант, который, мне так кажется, стал уместен теперь. Вы можете полностью продать мне «LiveSmart». Права вместе с исходным кодом и документацией. И я готов предложить вам, так сказать, за все неудобства вот такую сумму…
Семёнов достал из портфеля ручку, написал на салфетке несколько цифр и пододвинул её к Косте и Соне.
Девушка подняла брови, увидев число, которое было указано. Парень же принахмурился, поправил очки и взял салфетку в руки.
— Придётся контракты с фирмами бытовой техники перезаключать, — сказал он. — Просто так ни то, ни другое сделать не получится.
— Перезаключим, — пожал плечами Семёнов. — Мои юристы займутся этим. У вас же там прописаны пункты о возможных допсоглашениях? — Костя, помедлив, кивнул. — Вот и отлично. Не будет затягивать… Так, сейчас выходные, на следующей неделе начнём процесс. Итак, время для раздумий, пока мы тут говорили, у вас было — каков ваш ответ?
Костя и Соня переглянулись. Айтишник выставил на правой руке один палец, на левой — два, по всей видимости обозначая варианты: первый или второй. Увидев, куда показала взглядом девушка, он кивнул и повернулся к Семёнову.
— Для нас выбор очевиден. Мы хотели бы продолжить работу над проектом.
— Значит, так тому и быть, — ответил владелец «BSX Group», порылся в портфеле и вынул две стопки скреплённых степлером листов. — Я подстраховался и подготовил оба варианта договора. Здесь два экземпляра первого. Подписывайте, — и он подвинул ручку к молодым людям.
— Погодите… Тут уже есть подписи Гордея? — Костя, полистав договор, удивлённо посмотрел на Семёнова.
— Ради того, чтобы выйти на свободу, человек что угодно подпишет, — сказал тот. — Читайте, в том числе и мелкий шрифт, чтобы потом между нами не было недопониманий. Я жду.
«Косогоровцы» углубились в чтение представленных экземпляров.
Пробежав глазами договор до конца, Костя с отсутствующим видом взял ручку, повертел её в пальцах — и вдруг махнул рукой и подписал каждую страницу в обеих стопках. Следом свои автографы оставила Соня.
— Благодарю, — сказал семёнов и расписался везде сам. Один экземпляр убрал назад в портфель, другой оставил на столе. — Это вам. Напишите, пожалуйста, ещё список компаний, с которыми вы сотрудничаете. Чтобы мне знать, с кем договариваться.
Костя черкнул на той же салфетке с другой стороны несколько названий.
— Отлично. Ну вот, и стоило из-за этого в бега подаваться…
— Мы всё сделали. Теперь выпустите Гордея! — сказала Соня.
— Можно потише? Нам ведь не нужно лишнее внимание к этой истории, верно?..
Семёнов достал смартфон и позвонил кому-то, произнеся лишь:
— Мы договорились. Он свободен. — И обратился к молодым людям: — Ваш друг сейчас выйдет из машины. Он будет ждать вас снаружи, чтобы не смущать посетителей бизнес-центра своим видом. Кстати, это, — он вынул белый конверт и положил перед «косогоровцами», — компенсация за моральный ущерб. Надеюсь, наши прежние разногласия не станут критичной помехой для сотрудничества.
Костя скосил глаза на Соню и заметил, как она ниже уровня стола — так, чтобы не мог видеть Семёнов, — скрестила два пальца. В точности повторяя жест Гордея на видео.
— Знаете, нам это не нужно, — сказал айтишник и толкнул конверт по гладкой полированной столешнице обратно к Кириллу Альбертовичу. — В отличие от вас, мы хотя бы пытаемся следовать своим принципам.
— Что ж, я вас услышал, — проронил Семёнов и поднялся. — Когда всё будет готово к подписанию допсоглашений, я вам позвоню. Всего доброго.
И ушёл, напоследок оглянувшись и задержав взгляд на подростке, сидевшем спиной к двери. Тот, судя по всему, снял тёмные очки, но остался в кепке, закрывавшей волосы, и попивал кофе; узнать его со спины не было никакой возможности.
Как только фигура владельца «BSX Group» исчезла за поворотом коридора со стеклянными стенами, Костя шумно выдохнул и обернулся через плечо:
— Ну что, Миша, всё записалось?
* * *
Ещё с июля мне не давала покоя мысль: что там у «Косогора», как они справляются? Костя не выходил на связь, а я сам не решался писать им, не зная, что происходит. Если учесть, что мне до этого пришлось по большому счёту сбежать с мамой из страны, чтобы уйти от оппонентов, то у моей нерешительности были причины.
Но после треволнений конца июля я счёл нужным прояснить для себя ситуацию. Тем более, что за несколько недель хоть какие-то подвижки должны были последовать.
Поначалу я обрадовался, когда Костя мне ответил на сообщение, посланное сразу по окончании тестов. Но по мере чтения изложенной версии событий у меня волосы вставали дыбом.
Это ж надо — всё проспать и радоваться жизни, когда такие дела творятся! Замкнуться в своём гоночном мирке и оказаться неспособным прийти на выручку!
И я твёрдо решил в перерыве между этапами это исправить.
Идея ответного хода у меня возникла сразу, как только я узнал все подробности. Ведь чтобы прижать «BSX Group», нужны конкретные доказательства. И нет ничего лучше, если Семёнов сам обо всём проговорится.
Согласно закону, нелегально сделанными являются записи, касающиеся личной или семейной жизни. Исключение — записи, сделанные для защиты своих прав ну и касающиеся только этой темы. Мы же не собираемся шантажировать Семёнова — за это он на нас такую охоту объявит, что похищение Гордея по сравнение с этим будет цветочками.
Конечно, есть шанс, что неуважаемый Кирилл Альбертович всех подкупит и запись не примут ко вниманию, но у нас другого-то выхода и нет, кроме как идти ва-банк, если мы хотим вернуть всё как было. В гонках мне такой подход не раз помогал — будем надеяться, что и теперь результат оправдает риски.
План сложился в моей голове по дороге в аэропорт — я успел забронировать билет на улетающий ночью рейс до Москвы. Родителям в Финке придётся ещё какое-то время обойтись без моего присутствия, но это временно. И они всё поймут, я уверен.
Биткоин, кстати, упал до сорока с лишним тысяч. Подожду августа, когда он будет весь месяц колебаться на уровне тридцати восьми, и закуплюсь по новой, чтобы и дальше помогать папе с бизнесом, а заодно и строить собственные планы.
Но это так, к слову. Возвращаясь же к нашим баранам…
Прилетев в Россию, я купил простенький кассетный диктофон и по указаниям Кости в сообщениях нашёл квартиру в Люберцах, где прятались они с Соней. Я рассказал им, что успел придумать, и остаток дня мы обсуждали детали плана.
Тёмные очки и кепка у меня были с собой, плюс я утром перед назначенной встречей подстригся и подкрасил волосы в чуть более светлый оттенок, поэтому узнать меня при беглом взгляде было бы трудно.
Но если бы что-то пошло не так, то вся надежда у нас была на Гордея, что он после освобождения пойдёт в больницу и снимет побои. Однако с записью у нас гораздо больше шансов выйти из замеса победителями.
С гордо поднятой головой и правами на наш же проект в кармане.
* * *
Пятница, 15 июля
Зандворт (Нидерланды)
— Ты хотя бы понимаешь, о чём говоришь? — строго спросил инженер «Премы».
— Да, — кивнул Лэнс. — В очковом зачёте я контролирую ситуацию, так что почему бы и нет?
Инженер покачал головой.
— Всё равно это неправильно…
— Нам нужно дать ему почувствовать себя сильнее. Всего на один этап. Потом вернёмся к прежней тактике. Чемпионат у меня уже в кармане. Просто остальные об этом пока не знают…
— Я посмотрю, что можно сделать, — опасливо оглядываясь, вполголоса сказал инженер. — Но не обещаю. Твоему отцу, если он узнает, всё это очень не понравится…
— Он не узнает. К тому же, победителей не судят. А победитель тут может быть только один. И мне уже точно известно, кто им станет.
* * *
Зандворт в каком-то смысле необычная трасса. Конфигурация у неё интересная, со множеством широких бэнкингов[1] в быстрых поворотах, где в ряд могут свободно разместиться три машины класса «Ф-3», но обгонять тут будет той ещё задачкой. Я видел проводившиеся здесь гонки младших серий — это езда практически «паровозиком». Борьба плотная, а вот чтобы выйти вперёд, нужно, во-первых, поймать момент — и, во-вторых, сделать в этот самый момент нечто сумасшедшее. Ну ничего, буду пробовать.
А пока…
На выезде с пит-лейна зажёгся зелёный свет, и один за другим болиды начали выезжать на трассу.
Я находился в голове собравшегося перед линией пелотона, позади разве что двух оранжевых «Мюкке». Джордж и Бен стояли где-то в середине, за парочкой «Прем», а Никиту наши стратеги расположили ближе к концу. Уже не в первый раз. Я так думаю, неслучайно.
Вторая квала. Крайний заезд пятницы, когда ещё шины свежие и основные сражения впереди. И требуется выложиться по полной на двух быстрых кругах, которые определят стартовые места во второй и третьей гонках.
День вообще начался для нас довольно удачно: мы вчетвером оказались в топ-восемь по итогам первой практики, причём Джордж стал самым быстрым, а Никита поставил третье время. Во второй тренировке мы забрали позиции похуже, но там и отрывы были меньше: шутка ли — пять пилотов в пределах трёх сотых секунды!
В предыдущей квалификации команда немного подкачала. Джордж показал третий результат, я — десятый, Никита — пятнадцатый, а Бен и вовсе вернулся в боксы после круга выезда из-за утечки тормозной жидкости. Но всё равно мы оставались в борьбе, и это было здорово.
А поул неожиданно выиграл Кэссиди, опередив сокомандника Гюнтера без малого на четверть секунды. Похоже, разговор за боксами в Хоккенхайме помог Нику сделать выводы и вновь показать свою истинную скорость.
Стролл стал лишь четвёртым, однако, если учесть, как он вкатился, выиграв вторую практику, противником оставался серьёзным. Определённо, Джорджу надо будет постараться, чтобы в гонке заехать на подиум.
Как мне показалось, в паддоке стояла атмосфера напряжённого затишья. Как будто эхо Норисринга ещё не отзвенело, а накала страстей для нового витка пока не хватало. Значит, однажды вновь полыхнёт. Но не сейчас. Можно выдохнуть. И сделать наконец свою работу хорошо.
Круг выезда… Можно полюбоваться видами, отметить в уме наиболее требовательные участки трека, прослушать установку инженера, погреть шины, виляя туда-сюда чуть ли не всё время прохождения этого не идущего в зачёт витка, — и напоследок отпустить едущие впереди болиды на удобное расстояние.
Осторожный выход из последнего поворота — и сразу же полный газ на прямой, только передачи успевай переключать. Небольшой подъём к финишной отсечке — и спуск к бэнкингу на входе в затяжной «Тарзанбохт»[2]. Дифференциал в машине достаточно закрытый, поэтому выруливаю из дуги на сто восемьдесят как можно аккуратнее, однако меня всё равно относит к внешнему поребрику.
Но это нормально — по внешке спрямляю небольшой изгиб и тут же ныряю внутрь, заходя в «Герлахбохт». И — без перерыва — крутой восходящий бэнкинг слепого «Хугенхольцбохта»: снова разворот на сто восемьдесят, корректировка на поребрике и выход на основную часть первого сектора.
Два довольно пологих поворота, широкая дуга «Схейвлак» — и с середины короткого прямика новый сектор. Связка изгибов с седьмого по девятый, проходимых подряд и дающих в сумме разворот примерно на двести тридцать, и долгий-долгий десятый, в котором я вновь старательно прижимаюсь к внутренней стороне. Далее — второй по длине после старт-финиша прямик возвращения с линией начала третьего сектора.
Похожая на крюк шикана имени Ганса Эрнста, перестроившего трассу в 1989-м, — опять-таки с идущим вверх бэнкингом. Короткое ускорение до «Кумхобохта»… и вот я уже плавно выезжаю по очередной профилированной дуге на главную прямую.
Установочное время поставлено.
Из двадцати минут квалы, считая круг выезда, осталось около шестнадцати. Резина у нас не настолько капризная, как в главной «Формуле», так что два-три квалификационных витка кряду без особого перерыва проехать вполне реально. Значит, шесть-семь боевых попыток получится сделать.
И две из них определят меня на те места, где я пока что достоин быть.
Эх, и всё-таки… если сравнивать машины «четвёрки» и «трёшки», я бы не отказался проехать по каким-нибудь знаменитым трассам на своём прошлом болиде — также раскрашенном в триколор, но чуть менее мощном, полегче и попроще в управлении. Конечно, Dallara F315 и выглядит внушительнее, чем мой прежний Tatuus F414: длиннее, шире, с вынесенным сбоку кожухом воздухозаборника и более гладкими аэродинамическими обводами, — и ездит быстрее, но… Нет всё же здесь того азарта, который испытываешь, когда мчишь, обгоняя ветер, на, как выразился один из моих знакомых по «SMP Racing», «табуретке на колёсах».
И как там, здесь уже не прокатит. Чтобы приноровиться к пилотированию, мне потребовалось несколько этапов. Если вспомнить, какие передо мной поставлены цели на сезон (что мной самим, что мистером Оуксом), то мне явно нужно прибавить.
Вопрос в том, когда и насколько у меня это выйдет.
Насчёт Зандворта я не был уверен, потому что никогда раньше тут не ездил — максимум видел старые гонки, любительские круги. Буквально месяц не дождался выхода новой «формульной» игры, где был бы представлен голландский автодром, вернувшийся в календарь «королевы автоспорта», — когда меня закинуло в это время… Так что в активе у меня было всего лишь несколько дней симулятора; я постигал трассу практически с нуля. Как впрочем, и все в прошлогодней «Ф-4», кроме Сочи.
А через две недели чемпионат приедет на легендарный трек Спа в Бельгии — и по нему-то я откатал в виртуале (по сумме в «прежней» и «новой» жизни) все пять, а то и шесть тысяч кругов. И уж там-то я раскроюсь по полной.
А пока что катим вперёд — в погоне за лучшим временем.
...Пройдя взвешивание и отбившись от назойливых журналистов, я направился к расположению команды, где находились мои вещи, в том числе и мобильник. Мне хотелось кое-что обсудить с одним человеком — и сейчас лучше было это делать в чатике.
Квала? А что квала? Одиннадцатый по самому быстрому кругу и восьмой по второму — 1:29,129 и 1:29,219 соответственно. Прямо передо мной Джордж, если что, а Никита и Бен где-то ближе к середине второй десятки. Сложная сессия, в общем. На этом фоне двойной поул Стролла выглядел каким-то изощрённым издевательством.
Поводов для тревоги у меня и без этого было немало.
Костя ещё дней десять назад писал, что они втроём обратились-таки в полицию и теперь им снова нужно скрываться, — и с тех пор от него в мессенджере ни слуху ни духу. Как бы опять чего не приключилось…
А мои робкие попытки менять историю в лучшую сторону, предотвращая катастрофы, оказались, мягко говоря, тщетными. Взрыв в Ницце прогремел «по расписанию», несмотря на уйму электронных писем, посланных через сайт-анонимайзер в местные органы правопорядка. Да и в Турции, по ходу дела, обещало полыхнуть этой ночью…
Единственное, в чём удалось добиться хоть какого-то прогресса, — это спорт. Кто бы мог подумать, что задержание одного конкретного человека не только предотвратит выход его «разоблачительного» интервью и застопорит «независимое» расследование, но и приведёт к допуску большинства российских спортсменов на Игры в Рио! Тем не менее, это всего лишь отголоски моего письма. Настоящие испытания, а следовательно, и главные шаги ещё далеко впереди.
Однако я хотел бы прийти в «Формулу-1» с российским флагом и правом на гимн — и сделаю всё от меня зависящее, чтобы этого добиться.
Ладно, это пока мечты… а есть вопросы и более приближенные к реальности и текущему моменту. Один из таких вопросов я и планировал закрыть окончательно.
«Прив. Встретимся или будем общаться так? Мне важно».
«Жумакин, я же тебе писала — нам не надо контактировать. Никак. Совсем».
«Я должен знать, на чьей ты стороне. И всё. Просто скажи, чтобы я знал, как ко всему относиться».
«Да что это изменит?.. (Смайлик «рука-лицо».)Я вообще не хочу ни во что ввязываться, достаточно и того, что уже случилось.
Хорошо, моё мнение ты услышишь — я против всех. Доволен?»
«То есть?»
«Да, я считаю тебя одним из виновников войны между тобой и Строллом. Вместо того чтобы лезть в чужие дела, ты мог бы заниматься своим — просто гоняться и не отсвечивать. Вот не можешь ты без этого, не можешь не вмешиваться. Ну чего тебе неймётся, шило в одном месте играет? Так я его выну. Всё, отстань от меня и дай мне бодаться с Лэнсом самостоятельно!»
«Послушай, Стролл подговорил Кэссиди врезаться в меня и даже ему заплатил.
И ты…»
Я не успел закончить второй абзац сообщения, после того как отправил первый. Ответ, пришедший в личку, был кратким, но оттого запоминающимся.
«Мне пофиг».
И, похоже, меня заблокировали. Вот так, с размаху.
Я убрал телефон и треснул кулаком по стене моторхоума.
Что ж всё так сложно-то, а?!
Гаджет пиликнул: пришло новое сообщение. Судя по всему, от кого-то другого. Но в том же приложении: на территории Европы было всё же удобнее пользоваться западными сервисами.
Точно. Писал Патрик:
«Майк, удача. Стролла и Камару дисквалифицировали из-за технических нарушений. У Лэнса не соответствовала регламенту передняя подвеска, у Сержиу — воздухозаборник. Так что мы все в плюсе на два места на старте второй субботней и воскресной гонок. Жду на брифинге».
В смятении я убрал мобильник в карман. Повернулся и уставился в даль — в предвечернее небо над трейлерами «Премы».
Хм, получается, не всё так уж плохо? Главное — завтра днём удержаться в очках, а дальше показать себя на все сто будет, пожалуй, слегка попроще.
Может, и в командной борьбе за титул не всё потеряно?
Как знать, как знать…
Но как бы там ни было, все точки над «ё» в любом случае расставит трасса.
* * *
Суббота, 16 июля
В гоночной своей части этап выдался едва ли не самым скучным из всех, в которых мне довелось участвовать. О чём я и говорил. Без открывающегося заднего крыла, как в «больших призах», или «кнопки мощности», как в будущей ФРЕКА — «Формуле Альпин», — то ещё удовольствие.
Самое интересное в первой гонке случилось на старте. Пока Кэссиди, увлёкшись обороной поул-позиции от Макса Гюнтера, смещался вправо, прижимая сокомандника к краю, лидера «Хайтека» и «Премы» (не забываем: тут порядок машин на решётке определяла первая квалификация) воспользовались открытой «дверью» слева и спокойно по внешке вышли вперёд, причём пару поворотов спустя Лэнс обогнал Джорджа и поехал в отрыв, оставив британца бороться с Ником.
На третьем круге новозеландец изловчился и прошёл Расселла в конечной дуге третьего сектора, но тот к концу прямой сместился вовнутрь и отыграл позицию назад. Увы, на время: восьмой виток гонки увенчался новым обгоном от Кэссиди — и тут уже Ник не оплошал, сдерживал Джорджа до конца заезда, заслуженно, я считаю, заняв по его итогам второе место.
У меня всё сложилось куда как рутиннее: стоявший передо мной Юбер немного провалился на старте, и в результате от огней светофоров до клетчатого флага я катил позади Лизы, не имея шанса приблизиться для атаки. Все едут друг у друга в слипстриме, алло! Где тут сражаться?..
В таблице, конечно, положение было аховым. Стролл как знал, когда безболезненно для себя можно вытерпеть неудачу: отрыв от Расселла, вернувшего себе (наверное, ненадолго) вторую строчку, составлял целых шестьдесят пять очков — пропасть по здешним меркам. Джорджу оставалось разве что минимизировать потери — с его-то стартовых позиций в оставшихся двух заездах.
Да и среди команд — уж если Гюнтер и Кэссиди после дисквала их «вожака» облюбовали места в первой тройке на гриде, то отыграться нам, «Хайтеку», в эти выходные явно не удастся.
Эх, а ведь если бы очки в конструкторский зачёт наряду с Джорджем зарабатывал я, а не Бен…
Мысль, с одной стороны, крамольная, но… чем чёрт не шутит. Если наберу в личном первенстве за этап больше, чем Барникот, — глядишь, и предложу руководству. А там как пойдёт.
Следующую гонку я начинал девятым — и на самом же старте обогнал Расселла. Прибавить к этому прорвавшихся чутка ближе Бена и Никиту — и вот вам четыре «Хайтека» друг за другом. И лидировал в нашем квартете в данный момент я.
Ещё в перерыве я поинтересовался у инженера, будет ли у нас командная тактика, но Патрик не дал мне вразумительного ответа и свернул с темы. Пришло, видно, время напомнить — поставить вопрос ребром.
— Какой у нас план? — осведомился я по радио.
— Как обычно, едем вперёд. Можно бороться, но без аварий.
Они не делают ставку чисто на Джорджа? То есть важен не сам результат, а то, как его добиваются гонщики? Интересно…
Я глянул в зеркало. Барникот как раз прошёл Расселла, но до меня им теперь было далековато.
Ну хорошо, поверю стратегам на слово.
Минут двадцать, наверное, ничего не происходило. Все тупо ехали паровозом, поддерживая среднюю скорость на уровне ста семидесяти километров в час, если судить по тому, за сколько мы преодолевали круг длиной 4307 метров.
Витке на тринадцатом кативший передо мной Бекманн, казалось, приблизился к Форман, но вскоре отстал — и я, сохраняя темп, подъехал к нему вплотную. Обгонять здесь было мукой адской — всё равно что работать в допотопном терминале Git[3],— но это хотя бы не Монако. И не Макао. Так что кое-как протиснуться в бэнкинге удалось.
Более того — вслед за мной такой же манёвр проделали и Бен (на том же — восемнадцатом! — круге), и Джордж (на следующем). А я получил просто обалденную возможность вновь закончить гонку на хвосте у Лизы.
На последнем круге я увидел позади, как Расселл обратно прошёл Барникота и поехал уже за мной, и в очередной раз спросил у инженера по поводу командной тактики.
— Нет, пропускать не нужно, — ответил Патрик. — Текущие позиции нас устраивают. — Помолчал немного и добавил: — Да и Джордж сам отказался. Он хочет стать чемпионом исключительно своими силами.
«Неужели это мои предупреждения так его уязвили?.. — подумал я. — Что ж, пусть пробует сам, коли ему так охота. Да и не помню, чтобы он какие-то глобальные ошибки должен совершить во второй половине сезона… Кажется, Джордж стал всё как-то воспринимать ещё ответственнее. Надеюсь, это ему поможет».
Вот и финиш. Седьмое место. И снова, похоже, третье среди новичков. Только бы оторваться от Кари, а то профуканный Норисринг мне всю картину в зачёте испортил.
Джордж отыграл-таки четыре очка у Лэнса — но всё равно оставалось ещё шестьдесят. И это было, пожалуй, главной проблемой, над которой моему товарищу по команде следовало поработать.
А Кэссиди после своего дневного фиаско (поул-то у него защитить не вышло) смог наконец одержать первую победу в чемпионате. И на награждении по лицу новозеландца было видно, что он вырвал бы это первое место даже у Стролла, если бы того не отправили в конец решётки.
* * *
Воскресенье, 17 июля
Третья гонка прошла и вовсе невыразительно. Разве что Айлотт на первом круге прошёл меня и Эрикссона, и мы с британцем по ходу заезда пару раз обменялись позициями. Но примерно за минуту до конца основного времени Каллума немного занесло на поребрике в «Гансе Эрнсте», и я сумел вернуть себе стартовое шестое место.
По-моему, больше вообще ничего интересного на трассе не происходило. Я имею в виду — в плане битв, не считая вылета малайзийского пилота в «Мастерсбохте» на восемнадцатом круге; вероятно, это был единственный раз в сезоне, когда машина безопасности не выезжала при явной аварии.
Первые шесть гонщиков в итоговой классификации оказались на тех же местах, с которых и начинали. Вот вам наглядное доказательство «пригодности» Зандворта к молодёжным сериям.
Мне лично не очень понравилось.
Но как минимум — очки я набрал: шестнадцать за этап против трёх у Барникота. В общем зачёте нас теперь разделяли шесть баллов и один человек — Лоранди, который благодаря трём финишам вблизи подиума прорвался с пятнадцатого места на девятое.
Среди лидеров ситуация была такая:
1. Лэнс Стролл («Према») — 240.
2. Максимилиан Гюнтер («Према») — 215.
3. Джордж Расселл («Хайтек») — 190.
4. Каллум Айлотт («ВАР») — 159.
5. Ник Кэссиди («Према») — 149.
В командной таблице мы проигрывали «Преме» уже больше ста тридцати очков, поэтому Спа нам надо было забирать по максимуму. А следом и Нюрбургринг, и Имолу, и Хоккенхайм.
Только так у нас будет шанс вновь выйти в лидеры.
И я очень надеялся, что на подиуме (обычном, не «новичковом») до конца чемпионата хоть раз побываю.
_______________
[1] см. книгу «На открытых колёсах», главу 14.
[2] То, что на других трассах «kurve» (или близко к этому), здесь — «bocht». Всего лишь «поворот» на голландском.
[3] Система управления версиями, используется разработчиками в процессе создания программ с возможностью сохранять изменения и затем возвращаться на любой этап проекта.