Когда Любовь Семёновна назвала свой адрес, Антон даже не поверил, совсем недавно он жил в том доме с Ани. Впрочем, психолог жила в другом подъезде.
- Всё нормально, кавалер? – Взгляд потерял детскую игривость.
- Нормально, - звуки выходили какими-то толчками.
- Может лучше на такси?
- Нет, нет, я довезу. Знаю этот адрес.
- Антон, я могу чем-нибудь помочь? Я же вижу, как вы напряглись.
- Всё нормально.
Психолог замолчала, нарочито разглядывая сумрачный город, лишь изредка бросала на Антона взгляд, полный родительской любви. И этот взгляд напрягал, вызывал чувство вины. Возникло странное ощущение - Любовь Семёновна пытается вытащить что-то надёжно схороненное, спрятанное настолько ловко, что стало забываться. И дело даже не в Ани, прятал он что-то такое страшное, что не нашёл в себе сил разбираться, так и похоронил в коконе.
- …не имеет смысла…
- Что, какой смысл?
- Я сказала, что заезжать во двор не надо, намедни трубу прорвало, теперь не двор – земляные укрепления от врагов.
Но Кислицин всё же въехал. Высадил психолога, пробурчал дежурный отказ от гостевого чая. Дождался, когда с лязгом хлопнет подъездная дверь, и наконец, позволил себе поднять голову к окнам - света не было. Темнота почему-то успокоила, но он решил немного проехать вперёд. У «их» подъезда привычно скандалили. Какой-то жилец доказывал своё право на парковку очередному поклоннику любвеобильной дамы с третьего этажа. Кислицин проехал дальше, место в углу было свободно.
Какая сила не даёт уехать, держит его вакуумными тисками ушедшего? Антон не мог ответить, лишь всматривался в желейную черноту, разрываемую всполошёнными огоньками фар, оцепенение не давало повернуть ключ в замке зажигания.
Мимо него проехал джип и остановился у подъезда. Из него вышел…Васильков. Обошёл автомобиль, открыл пассажирскую дверцу. Не может быть - Ани! Россыпь золотистых волос, безупречные ноги, обтянутые поблёскивающей лайкрой. Подождала Василькова, выгружающего из багажника пакеты. Антону вдруг стало неудобно, будто подглядывал в замочную скважину. Сколько деланной томности, заученной вальяжности в походке, снисходительного молчания в ответ на щебетание бывшего коллеги. Пара скрылась в подъезде, а Антон набрал номер владелицы квартиры. Придумал легенду, что хочет опять снять квартиру. Паузы, неловкость выстраиваемых фраз подтвердили предположение - они не просто вместе, а вместе в той самой квартире, в замершем интерьере, продуманном фоне для подчёркивания совершенства временной хозяйки.
Отец, как он забыл, совсем один в тёмной квартире, с телефоном в кармашке домашних брюк.
Бесконечный день завершал самый настоящий пир. Антон накупил в ближайшем супермаркете разных вредных вкусностей и пива. Его возбуждение передалось отцу. Они сидели, как старые приятели, на старой, закопчённой кухне, отпивали из щербатых кружек, заедая какими-то тощими тёмными рыбками, кальмарами. В кастрюле бурлила вода, перемешивая розовые тельца креветок.
- Представляешь, пап, Анька выходит из машины моего прежнего коллеги. Гнусный тип, доложу я тебе. Как? Как они вообще познакомились? Когда?
- Переживаешь, сынок?
- Что ты? Я будто выдохнул, задышал полной грудью. Но они, действительно, подходят друг другу. Даже кружки, - Антон вдруг захохотал в полный голос.
- Что кружки?
- Представляешь, они оба любят только чёрные кружки. Из других не пьют.
- Надо же…
- Да шут с ними, не зря всё, не зря повёз психолога.
- Какого психолога? Я ничего не понимаю, сынок. Мне трудно следить за ходом твоей мысли.
И Антон рассказал и о волонтёрах, которые просто работают, чтобы другим стало легче, и о чудесной женщине в кокетливой шляпке.
- Слушай, я вас познакомлю. Вот только приведём тебя в порядок. Ты у нас ещё ого-го!
- Сынок, о чём ты говоришь? Какие женщины?
- Пьян я сегодня, отец. От свободы своей пьян. Это всё чепуха, главное – мальчишку мы нашли. Только вот будущее у него печальное. Но давай сегодня только о хорошем! И с письмами Дарьи Ивановны обязательно разберёмся. И тётю Аню найдём. Поедем в Колышлевск, в наш дом. К этому Илье Ефимовичу. Он тебя разом от всех хвороб избавит.
- Раздухарился, сынок, давай ложиться. Поздно.
Антон не сразу понял, почему звонит будильник. Какие дела отрывают его от сладкого сна без сновидений. Но это оказался не будильник.
- Антон, есть новости по вашему делу. Сможете подъехать?
Он, конечно же, согласился, хотя и не сразу вспомнил, по какому-такому делу ждёт его Сергей. Отец ещё спал, наверное, впервые так долго за последние годы. Стараясь не шуметь, мужчина оделся, оставил записку и вышел.
Весна гуляла! Тёплый ветерок вытягивал из сонной земли ароматы перезимовавшей и бодрой первой зелени. Щербатый тротуар превратился в мозаичное полотно, подсвеченное в каждом осколке. Налетевший табор воробьёв устроил такой переполох, что заглушил звуки уставшего города. Даже старушки во дворе выглядели как-то нарядно, в ярких платках со складками от долгого хранения на полках, в беретках, кокетливо сдвинутых на одно ухо.
В коридорах общественной организации непривычно пусто, дверь в кабинет Сергея приоткрыта.
- Рад вам, Антон, - хозяин поднялся навстречу, - жду вас.
- Есть новости?
- Ещё какие.
- Когда вы всё успеваете?
- Времени было достаточно. Вчера материал передал нашим аналитикам…
- Аналитикам?
- Это мы тут так называем наш мозговой центр. Ребята обрабатывают первичную информацию, вырабатывают алгоритмы поиска, подключают нужные каналы.
- Серьёзно.
- Главное эффективно, - улыбнулся руководитель, - чуть позже познакомлю с ребятами. Так вот, вчера я говорил, что это – третий случай. Я ошибся. Они раскопали еще шесть подобных эпизодов.
- И их до сих пор не поймали? Потерпевшие не обращались в полицию?
- В том-то и дело, обращались. Там просто не заводили дела. Думаю, вы догадываетесь, как это бывает. Письма приходили с одного адреса, из Подреченска. По нему расположен разрушенный дом, в котором прописан алкоголик, себя не помнящий.
- Но как? Суток не прошло?
- У нас прекрасные отношения с волонтёрскими организациями. Письма отправлялись из Подреченска, но, разумеется, не алкоголиком. Схема такая: здесь находят жертву, собирают информацию. Важно, чтобы жертва была одинокой. Узнают место захоронения и начинают охоту. Скидывают информацию, и неизвестный из Подреченска отправляет письмо.
- Но кто здесь занимается сбором конфиденциальной информации?
- Есть у нас соображения. Дело в том, что одна из сотрудниц ЗАГСа уже попадала в поле нашего внимания. Вышли мы на риэлторов, которые оставляли одиноких стариков без жилья. Показательно, что они проявляли свою активность сразу после переоформления жертвами наследства. Мы даже подозревали нотариуса. Но это не нотариус, это та самая сотрудница. Риэлторы отбывают срок, а информаторша осталась на свободе.
- Но как?
- Промолчали. Женщина затаилась, вела себя скромно. И совсем недавно узнаём, что скрываться перестала: новая машина, коттедж за городом.
- Как она узнаёт место на кладбище?
- У Дарьи Ивановны не случайно спрашивали, услугами какой ритуальной фирмы пользовалась. Хозяйка этого агентства – дочка высокопоставленного чиновника, девица очень мутная. С сотрудницей ЗАГСа они подруги.
- Так может хозяйка ритуального агентства и автор этой схемы?
- Вряд ли. Не её масштаб. А вот подружке своей могла идейку подкинуть. Развлекаются девушки.
- Ничего себе развлечение.
- Владелицу гробов и венков нам не достать, одной фразы папаши достаточно, чтобы нас прикрыли. А за девицей этой из ЗАГСа наши ребята проследят. Так что у меня к вам просьба, успокойте Дарью Ивановну. Если вдруг появится письмо – обязательно передайте нам. Но вас я пригласил не только за этим. У нас сегодня пока тихо, а завтра соберутся ребята – аналитики. Если есть желание, посмотрите, как они работают. Возможно, вам понравится у нас. Вы же сейчас без работы? Кирилл говорил, что живёте с больным отцом. У нас скромные, но стабильные зарплаты. Разумеется, у тех, кто работает с нами не на общественных началах.
- Я обязательно подумаю. Мне у вас хорошо, но вдруг не получится. Я занимался рекламой, маркетингом.
- И это замечательно! Значит, немного разбираетесь в психологии, да и анализировать умеете. Будем вас ждать.
Всю обратную дорогу Антон пытался понять, почему ничего не рассказывает волонтёрам о пропавшей тётке. Что если тётка ещё жива и нуждается в помощи? Но как тогда объяснить все эти видения? Как объяснить мистичность исчезновения? Почему это событие столь сильно изменило его жизнь? Тётку эту он видел несколько раз в своей жизни, и аргументы жалости к отцу тоже срабатывали плохо. Конечно же, отец переживает, чувствует себя виноватым - единственная сестра, но ведь очевидно, что если и удастся отыскать следы, то эти следы приведут уже к мёртвой женщине.
Отец суетился у стола. От вчерашнего пиршества ни следа, хотя ещё утром кухня выглядела не лучшим образом.
- Какие новости, сынок?
- Предположение о мошенниках подтвердилось. Даже есть подозреваемые. Скорее всего, это сотрудница ЗАГСа, которая оформляла свидетельство о смерти.
- Какой кошмар! Но почему письма из Приреченска?
- Вероятно, там живёт сообщник этой дамы. Она отправляет ему информацию, а он пишет письма. Кстати, по адресу, указанному на конверте, стоит разрушенный дом. Его хозяин – безобидный алкоголик.
- А что по розыску нашей Анечки? – Голос Сергея Петровича дрогнул.
- Пока ничего. Я не обращался к волонтёрам, не знаю, что сдерживает. Мне кажется, надо ещё раз съездить в Колышлевск.
Будто в ответ телефон Кислицина - старшего неожиданно ожил.
- Клавочка, - губы мгновенно потеряли цвет. И уже в трубку: - Да, Клавдия, Анечка отыскалась?
Но Анна Петровна Кислицина не нашлась, зато нашёлся её дневник. По словам Клавдии Олеговны, «заглянувшей наугад», записи могут помочь в расследовании.