— Мы ехали в Малвиль на уценённую распродажу, которая проходила там каждый первый четверг месяца. Всю дорогу мы с женой пререкались. Мне всегда не по душе были эти поездки, они всегда заканчивались тратой бензина, денег и времени, и кучей всякой приобретённой дряни, от которой не оставалось и следа к следующему месяцу.
Не успели мы отъехать от дома и десяти миль, Джиджи приспичило по нужде.
— Кто это – Джиджи?
— А, это моя жена Джинджер. Мы как раз вывернули на 36-ю автостраду, она начала ныть. Потом орать. Пришлось остановить у ближайших кустов. Пока моя благоверная журчала нескончаемым водопадом в кустах, я вышел на шоссе, спустил штаны, стал вертеть задом и передом проезжающим автомобилям. Это обычно помогает мне успокоиться и собраться с мыслями.
— Это на 17-м километре, где всё и произошло?
— Да, сэр. Разве я мог предположить, что это проклятое место, которое искалечит всю мою оставшуюся жизнь. В открытом кадиллаке, ну знаете такие, кабриолет, катились три девицы. Завидев меня, они тут же заржали, задрали футболки, оголив свои молоденькие упругие гладенькие дыньки, а одна возьми, да и крикни во всю глотку: «Эй, красавчик! Лизни мою киску!». Тут же журчание в кустах прекратилось. Я еле успел застегнуть портки, как Джиджи уже стояла рядом. «Кто это?», спросила она: «Ты её знаешь? Стоит мне отойти, ты уже лижешь киски? На каждом метре у тебя любовница? Ты не в силах пропустить ни одной юбки?». Объяснять, что я её не знаю, что любовниц у меня всего две и те в соседнем округе, что на той девице была не юбка, а шорты, было бесполезно. Я только заметил взмах её руки и описывающую полукруг сумочку. Дальше провал.
— Постойте, мистер Гринвуд, меня не интересуют интимные подробности Вашей семейной жизни. Меня интересует человек, который умер у Вас на руках.
— В самом деле? М-м…
— Вы вызвали полицию и заявили, что на Вас скинули труп.
— Ах это. Да-да. Когда я пришёл в себя, жена опять сидела в кустах. Я решил вновь собраться с мыслями, стал снимать брюки, как вдруг из проезжающей машины, это был зелёный форд 59-го года, на меня выкинули человека. Мужчина лет пятидесяти, в хорошем костюме с тремя пулевыми отверстиями в спине. Мы повалились на землю. Тут же возникла Джинджер и начала выдвигать совершенно неоправданные обвинения в моих гомосексуальных наклонностях о которых она, как оказалось, давно подозревала.
— Что же тот мужчина? Он был жив?
— Более чем. Он впился в меня своими лапами пробубнил какую-то чушь и умер. Я тут же позвонил в полицию, по случаю телефонная будка оказалась в трёх шагах от удивительного места, где мы остановились. Затем описывающая полукруг сумочка жены и… очнулся я уже здесь, на больничной койке.
— Погодите. Что сказал человек?
— Какой человек?
— Тот, который выпал из проезжающего форда.
— Он не выпал, сэр, его выкинули совершенно целенаправленно.
— Что он сказал?!
— Вернее, он даже не сказал, а спросил.
— Что?
— Он схватил меня за грудки, тряханул и, выпучив глаза, задал неожиданный вопрос: «Почему они не спросили потного толстяка?», испустил дух, а дальше Вы знаете.
— Я так и думал. К сожалению, мистер Гринвуд, Вы слишком много знаете. Мне правда жаль.
— Вы о чём?
Дознаватель накрыл лицо Гринвуда подушкой, сел на неё, а когда движения снизу прекратились, подложил её Гринвуду под голову и покинул палату, на ходу раскуривая сигарету, хотя это категорически запрещалось больничными правилами и грозило денежным штрафом в размере четырёх долларов.
2 сентябрь 2022