В 1859 году отдано в опеку имение Ерина. Крестьяне его деревни Земской Касимовского уезда имели земли по 2 десятины в поле на тягло самаго дурнаго качества, и сверх того накашивали в свою пользу сена по одному возу на тягло, за что платили оброк по 15 руб. с тягла, или по 7 руб. 50 к. с души, и, кроме того отправляли барщину неопределённо и произвольно, обременительную подводную повинность, и с каждой бабы по 4 аршин холста.
Это довело крестьян до совершеннаго обнищания, особенно по неимению никаких угодий и неумеренными поборами.
Осмотр крестьянских построек и хозяйства показал, что только 5 семейств живут в некотором довольстве, прочие же крестьяне помещаются в избах совершенно ветхих и значительно нуждаются в рабочем скоте, а некоторые вынуждены даже побираться.
Крестьянин Дмитриев 55 лет, имевший 5 человек детей, изнурён произвольною барщиною до того, что не имел времени работать на себя, а потому осенью и зимой принужден был для пропитания своего просить с детьми милостыню. Он одевался в ветхую и изорванную свиту, которая составляла его единственную одежду зимою и летом.
Положение других деревень - Былиной, Чашиной, Голышевой и Ильиной также стеснительно. Земли около 1 десятины в поле и кроме того накашивают сена от 5 до 12 возов на тягло, пользуются топливом из барскаго леса, за что платят оброку 18 руб. серебром с тягла и отправляют натуральныя повинности - работа на барщине в течении всего лета по два дни в неделю, рубка и возка 4 (четырёх) кубических сажень дров, столовый припас с тягла 1/2 барана, 2 фунта масла, 10 яиц, два цыплёнка, 10 аршин холста, 4 тальки и 75 коп. за свинину. Некоторые крестьяне, имевшие 60 и более лет, продолжают нести на себе 1/2 тягла, а иногда и целое тягло.
Многих крестьян Ерин изнуряет работою на барщине сверх положенного числа дней, а также заставляет работать на кирпичном заводе, или вовсе не зачитывая этих работ, в счёт платимаго ими оброка, или зачитывая самую ничтожную; затрудняет промыслы крестьян невыдачею им паспортов, также крестьяне лишены средств добывать деньги на уплату оброка. Делает и другие сборы - гречихой и сеном.
Обращение с крестьянами жестокое, нет почти ни одного крестьянина, который бы не был бы бит или сечен. Секли крапивою, розгами, кнутом и палками, иногда вследствии самых ничтожных причин. Крестьянин Климов наказан за то, что не в тот лес ездил за лучиной; крестьянка Лукьянова жестоко наказана кнутом за то, что не умела справиться с лошадью; крестьянин Платонов приведён бурмистром к Ерину с жалобою, что не уплатил оброк. Ерин, предварительно избив Платонова кулаками, приказал сечь его ременным кнутом. Сёк барский кучер, который от испуга даже на помнит, сколько дано ударов, не менее 150. Платонов при начале сечения кричал, и просил помилования, но потом замолчал, "лежал как колода". Во время сечения Ерин повторял - "реже", и выкурил три трубки. По окончанию же бурмистр велел Платонову поклониться барину в ноги и поцеловать у него сапог, что и было исполнено. После того Платонова привязали к колесу корьевой толчеИ на кожевенном заводе, и отвязали несколько дней спустя лишь вследствие настояния хозяина завода.
Крестьяне Макаров и Иванов тоже были наказаны.
Надо заметить что имение Ерина было в опеке, по снятии ея Ерин вызвал до 30 крестьян и спросил Макарова "кто его назначил старостой?" "Мир, батюшка", отвечал тот. За это Ерин начал его бить и таскать за бороду, вырвав полбороды. Макаров в безпамятстве упал, а Ерин продолжал рвать у него бороду. От этого наказания Макаров 4 недели не мог глотать слюну.
Иванов же неизвестно за что был бит по лицу, и когда он упал на колени, то начал таскать за волосы и рвать бороду, так что Иванов был весь в крови и в синяках.
Крестьяне Александров, Евсеев и Корнеев ходили жаловаться на Ерина уездному предводителю за притеснение их, вследствие требования излишне по 50 пудов сена с тягла, сверх обычных натуральных повинностей; за это они были наказаны розгами и палками так жестоко, что "не чаяли быть живы". По словам присутствовавших при этом, они подобнаго наказания никогда не видывали, оно происходило в обеденную пору:"шли мы обедать - их наказывали, и пообедали мы - а их всё били; крик был страшный". При этом наказании присутствовал сам помещик.
Дело началось вследствие отношения Касимовскаго уезднаго предводителя губернатору о жестоком обращении Ерина с своими крестьянами. Губернатор поручил произвести следствие советнику губернскаго правления совместно с жандармским штаб-офицером; результаты этого следствия обсуждены губернским правлением, которое заключило, что "обнаруженные следствием поступки Ерина принадлежат к тому разряду явлений необузданной жестокости и безпримерного неистовства, которые в благоустроенном обществе быть не могут". Посему следствием дело было препровождено в Депутатское Собрание, которое и постановило подвергнуть имение опекунскому заведыванию.
Дело Двор. Деп. Собр. 1859 г. № 4.
Материалы собраны начальником архивной комиссии Рязани Александром Дмитриевичем Повалишиным долгое время не пропускала цензура.
Выпущены на 450 страницах в 1903 году при содействии князя Николая Сергеевича Волконского.
Переизданы в 1995 году при содействии Архиепископа Рязанского и Касимовского Симона.
Прошу модераторов не удалять мою статью, материалы и так долгое время были под запретом.