Окончание. Начало в http://proza.ru/2022/08/30/1090
Я созваниваюсь с нашим водителем, которого тоже кличут Сашей. Судя по голосу, Саша рад поработать, не придавая большого значения возможной стрельбе. Почему? Так ведь нужно зарабатывать, надо же на что-то жить. Он тоже все это время находился в городе, а была ли у него в эти дни работа – мне неведомо... Мы договариваемся с ним встретиться утром в четверг, тридцать первого марта.
«Время? А давайте в десять часов...»
Утро тридцать первого марта ничем не отличалось от всех предыдущих мартовских дней. Стрельба началась в шесть тридцать, и стреляли много и часто. Последний выстрел прозвучал в семь пятнадцать и после этого все стихло. Один час тишины, второй...
Я порадовался:
- Нам пока везет. Хоть бы не помешали спокойно загрузиться...
И, не спеша, допиваю кофе. До склада мне ехать целых три минуты, из которых одна пойдет на то, чтобы усесться в водительское кресло.
Но в девять тридцать раздался звонок – водитель Саша:
- Сергеич, я уже на месте.
Я его понимаю: никто не знает, что на уме у безумных оккупантов, и когда им взбредет в голову в очередной раз пальнуть в нашу сторону. Поэтому Саша, наученный горьким опытом, хочет побыстрее убраться отсюда, где шанс получить «подарок» с неба один из самых высоких в городе.
- Выхожу! – и через пять минут я на улице и с удовольствием кручу головой, рассматривая, что у нас в округе. А ведь хорошо сейчас...
День сегодня солнечный, безветренный, несколько облачков своим присутствием делают небо более весенним что ли. А еще столько времени никто не стреляет! Так почему бы не быть счастливым хотя бы несколько часов?..
Я уже на месте. Замок склада на этот раз не капризничает, и открывается хорошо, и закрывается бесконфликтно. Груза у нас для первого раза, вообще-то маловато. Но наши менеджеры рисуют гораздо более воодушевляющие перспективы на апрель. Мы не знаем, что будет твориться в городе в апреле, но сегодня такой жизнерадостный день, что просто хочется безоговорочно довериться оптимизму наших менеджеров.
Мы пакуем лестницы, рыщем по складу в поисках каких-то запчастей к ним, которые давным-давно заказывали наши клиенты. Иногда я консультируюсь по телефону со сведущим человеком, уточняя – где и что у него лежит. Он ревниво отвечает, но в нотках ревности я, конечно, подмечаю тоску по утраченной работе. Я его успокаиваю, мы все надеемся на лучшее, только когда это случится? Враг под Киевом...
Загрузка подходит к концу, но у меня в душе недоумение, сродни беспокойству – почему не стреляют?.. Необычно как-то. Четвертый час абсолютной тишины. Нет, я не ропщу, а тихо радуюсь, но все равно задумываюсь – что замышляют?!
Саша уехал. Следующая встреча с ним состоится на следующей неделе, когда апрель вступит в свои права. К тому времени наши менеджеры насобирают заказов и мы с Сашей опять будем ходить по складу с фонариком в руках, вытаскивая на свет божий очередные изделия.
А сейчас я тоже сел в автомобиль и отправился восвояси. Но вначале пути сделал обычный кружок по району. Подъехал к тому месту, где ранее стоял тот самый горемычный склад, что разрушили неделю тому. Руины...
Несколько лет назад, когда сын искал склад для нашей фирмы и объезжал поочередно все места, где предлагали в аренду складские помещения, он побывал здесь тоже. Тогда сегодняшние «руины» выглядели очень представительно. Более того, тутошний склад был непростой, в нем поддерживалась постоянная температура, он был оснащен современным складским оборудованием. Соответственно, и цена аренды зашкаливала. Нам он не подошел, однако, для этого склада арендатор в конечном итоге также нашелся.
Здесь я сделал остановку на несколько минут, чтобы внимательно рассмотреть то, что осталось от некогда современного сооружения. Теперь оно представляло собой гору ржавого металлолома. Вздохнув и горестно покачав головой, я покатил дальше.
Еду, на часах уже перевалило за полдень, вроде бы все прекрасно, но что-то меня смущает... Не пойму – что же? Ба, да не стреляют же!.. Никогда раньше подобных перерывов не было. Что происходит?
Выехал по направлению к центру, искал по пути заправку. Проезжая по проспекту мимо печально известной станции метро, куда прорвалась группа оккупантов и где их всех уничтожили, то обратил внимание, что сгоревшую вражескую технику окончательно убрали, но на асфальте остались несколько больших черных прямоугольников – следов от горения той самой техники. Движению они вовсе не помеха: проскочил и почти не обратил внимания. Только на две-три секунды чуть громче взвыли шины и ты едешь дальше...
Вернулся домой. У нас в гостях наша бабушка. Пообедали вместе, потом даже вздремнули. Еще бы не вздремнуть – тишина вокруг!.. Погружаюсь в новости, интернет, переговоры с друзьями... Уходят от Киева орки. Где без стрельбы и по своей воле, где с перестрелками, а где и с боями, но уходят по направлению к белорусской границе.
К волнительным для всех новостям я отношусь настороженно, – настолько враг коварен, – но так хочется, чтобы они оказались правдой. Теплый солнечный день заканчивается и, не могу поверить и дать волю своей радости, по-прежнему не стреляют. Наверное, не врут новости, орда отступает от Киева. Мы ложимся спать, но нет-нет, а прислушиваемся к любому шуму, – хоть за окном, хоть в квартире, – похож ли он на отдаленный выстрел? А потом переводим дух – нет, нам только так показалось...
Утром начался новый месяц. Тишина твердо захватила свой плацдарм вокруг города. В новостях и ютубе мелькают кадры движения вражеских войск к северной границе Украины.
Мы еще ничего не знаем про то, что творилось в захваченных городах и селах, не можем представить масштабы разрушений, убийств и насилия. Рассказы об увиденном будут до нас доходить в последующие недели, и вся страна застынет в ужасе, услышав, что принесли «освободители» к нам в Украину. Поначалу застынет, а потом разъярится – такое не забыть и не простить. Но все это произойдет позже. А пока мы только переводим дух, пока мы затаенно радуемся тишине и смелее прогуливаемся по улочкам и тротуарам. По-прежнему нам кажется, что мир слишком хрупок, чтобы громогласно веселиться – война только разгорается.
Но и для непосредственно киевлян война тридцать первого марта не закончилась. Будут прилеты в последующие месяцы, будут, к несчастью, еще погибшие, будут значительные разрушения... Единственно, чего мы уже не увидим, так это вражеских войск вокруг города. Через месяц начнут несмело возвращаться горожане, наш жилищный комплекс тоже начнет оживать, будут заполняться автомобильные стоянки.
Казалось, что свое повествование мне можно было и закончить. История называлась «Киев в марте 2022», у нас по календарю наступил апрель, то пора бы и честь знать, не так ли? Но, пробегая по своим же написанным строкам, мне показалось, что я чего-то не договорил. Тридцать шесть дней войны нас всех сильно изменили.
Мы, оставшиеся в городе, вовсе не герои. Герои те, кто находится на фронте, или хотя бы все делают для того, чтобы фронт держался и получал то, что нужно. Герои – это фронтовики, это люди из терробороны, это полицейские и пожарники, волонтеры, наконец. А выжившие на оккупированных территориях? А беженцы? Они кто? Этим людям не позавидуешь в первую очередь. Вот они-то хлебнули по полной...
Да, мы тоже что-то испытали, и, вероятно, на фоне тягот тех, кто не слышал грохота разрывов и жил в глубоком тылу, мы кажемся бывалыми людьми. Но честнее будет сказать, назвав себя обыкновенными счастливчиками. Нам повезло, что нам на голову ничего не свалилось. Падало вокруг, но чтобы просто развалить наш кров, от этого Бог миловал. В общем, не герои мы.
А мой рассказ стоит в ряду таких же историй, которые писали обыкновенные люди во время Второй мировой войны. Это как рассказ-документ. После войны будет написано много чего страшного, жуткого и кровавого. Люди уже сейчас насмотрелись всякого, а что нам еще предстоит узнать и увидеть?..
У любого во время войны есть свой сектор обзора. Как когда-то написал писатель-фронтовик Виктор Астафьев – «у каждого, пережившего войну, в воспоминаниях она своя, личная…» И в любом случае, личная правда – это честная история. Просто один сидел в окопе, а другой в бомбоубежище, один стрелял из пушек, а другой гонял машины для военных. Но они честно описывают свой «сектор обзора». А это кирпичики в общую военную историю страны, которую пишут сами люди, сами участники событий, а не кабинетные записные летописцы.
Что всех из Украины потрясло в первые дни войны, а позже только усугубилось и ввело в состояние ненависти? Мне кажется, любой украинец, прочитавший мой вопрос, сразу закричал бы – слова президента страны-агрессора!.. Но я думаю, что это слишком просто, потому что ныне и весь соседний народ не «безмолвствует». Народ оттуда активен, как никогда. Подавляющее большинство яростно приветствует действия преступной власти.
Я понимаю, пропагандисты отрабатывают свои большие деньги и потому-то кричат с соответствующим энтузиазмом. Остальные смотрят на них и тоже открывают, нет, не рты – пасти! И невозможно никого поколебать в их уверенности. Я уже говорил выше, что все, кто в азарте ревел за спецоперацию, будут заклеймены на многие годы. Абсолютно ясно: распаленный народ жаждал украинцам мести не вполне понятно за что, и народу это блюдо преподнесли. Они не верят, что сейчас у них властвует фашизм, что фашизм в их головах. Не верят потому, что сами стали отъявленными фашистами.
Если бы они смогли на минуту выключить свой мозг, абстрагироваться от реальности Украина-россия, и посмотреть фильм о том, как, предположим, в Африке или в Южной Америке, одно большое племя хочет забрать землю у другого племени. Причем, малое племя их недолюбливает, но ничем себя больше, как нелюбовью к соседям, не проявляет. А проявлять им себя нечем: их мало, оружия у них с гулькин нос, а самое главное, они живут в созидании – своего дома и хозяйства, своего города, своей страны – и намерений воевать у них нет никаких. Кстати, очень важно добавить, что большое племя тоже не любит своих соседей, в том числе и то самое малое племя. Но у большого племени врагов больше – они вообще никого не любят!.. Они могут – нет, не любить, а терпеть только тех, кто им покорен и «не возбухает»...
Как-то раз вождь большого племени, набив брюхо и добившись всего для своей душеньки, попросту говоря, обожравшись всем на свете, решил найти себе геополитическое развлечение, кабы другим племенам что-то доказать. Затем начинает придумывать – «малое племя хочет на нас напасть, они с помощью муравьев переносят на нашу землю специальных микробов, которые нас уничтожат…» – и сам нападает необыкновенно жестоким и подлым образом, круша всё вокруг, убивая и насилуя мирных жителей, забирая в плен массу народу. Вот такое кино.
Здравомыслящие люди из любой страны, и даже из страны агрессора наверняка в сердцах сказали бы:
- Это же немыслимо, так поступали всегда только фашисты, нас этому в школе учили!.. И по истории рассказывали... Конечно, это преступление!..
И как только они это произнесут, тумблер щёлк – и включаются правильные названия племен. Думаете, зритель из большого племени будет в ступоре? Большинство только оботрется и тотчас же начнет кричать:
- Это фейк!.. – иностранное слово теперь с легкостью употребляют даже «самые отсталые слои населения»...
Перед войной я прочитал очень многое, написанное Юрием Нагибиным. Его уже почти тридцать лет нет в живых. Он, без сомнения, истинно русский человек по всему: происхождению, складу ума и, конечно, по месту проживания. Нагибин никогда не любил советскую власть, а откровенными произведениями разразился уже в девяностых. Но всю жизнь, практически день за днем, вел честный и откровенный дневник. Конечно, вел его тайно. Некоторые повести, которые публиковались в последние годы, практически переписаны из дневника. Но не все.
За несколько дней до смерти Юрий Нагибин подписал в печать и свой «Дневник», он был напечатан, а позже признан у него наиболее замечательной книжкой. К «Дневнику» я добрался, а потом погрузился в прочтение, в феврале сего года. Читал и записывал его избранные мысли, хотя я за собой раньше такого, чтобы направо и налево оперировать замечательными фразами, а тем более, чтобы их цитировать, не замечал. А тут что ни страница, то обжигающая мысль. Как пощечина.
«Часто удивляются: откуда берется фашизм? Да ниоткуда он не берется, он всегда есть, как есть холера и чума, только до поры не видны, он всегда есть, ибо есть охлос, люмпены, городская протерь и саблезубое мещанство, терпеливо выжидающее своего часа…»
А теперь, давайте вспомним наш старый лозунг из прошлого века, – народ и партия едины, – но только применим его к нынешней реальности. Если выражаться не так вычурно, то сейчас у них там, за поребриком, большинство населения принимает все, что делает власть, с огромным энтузиазмом. Народ власть понимает, она им близка... Кого там в фашисты записывали? Люмпенов и мещанство, городских маргиналов?.. Значит, и власть вылупилась из них, раз они все делают так, как им «в школе, по истории рассказывали...»
Они все выходцы из девяностых. Кто такие «они»? Это руководство страны агрессора во главе с их лидером. Лично я в годах с ними почти не разнюсь, поэтому могу представить среду, нравы, понятия и законы, по которым формировались будущие «властители» дум российского народа. Ну, не всего народа, а того самого, из определения, что я дал выше... Да, географическое место обитания у меня с ними отличалось, но в те времена все бывшие страны Союза выживали и становились на ноги примерно по одному сценарию.
То же происходило и с людьми. Кто пытался найти свое место под солнцем более или менее честно, тот трепыхался, набивал шишки, но от власти сторонился. Не все брезгливые оказались удачливы, это правда. Но они хотя бы стремились жить честно. А люди во власти ждали своего часа. Они оказались намного «мудрее» многих наивных оптимистов и романтиков.
Что меня тогда поражало, так это как криминал или ходящие на грани закона якшались с властью. Иногда в роли власти выступали менты, иногда налоговики, чаще чиновники из разных ведомств. Однако высшей кастой власти были люди из службы, сами понимаете какой.
Но я уже тогда заметил, что тяга была взаимная. Этого хотели обе стороны. Криминальные бизнесмены приносили деньги, а другая сторона иногда помогала или протежировала своим кошелькам. Дальше – больше. Сейчас я о том, чему я больше всего удивлялся, когда мои пути-дороги, пусть не напрямую, а косвенно, но пересекались с бизнесом, который искал поддержку у не совсем праведных кругов.
Поразительно, в один день они встречают авторитетнейшего вора в законе и уважительно общаются с ним на разные темы, а в другой день сидят по-дружески с ментами в ресторане и также поднимают бокалы за здравие и «человечность»...
Когнитивный диссонанс какой-то...
Разговариваю с партнером, сын которого, судя по всему, очень стремился войти в число авторитетов и сделать там карьеру. Он мне говорит:
- Хочу, чтобы сын поступил, пусть и заочно, но закончил академию управления персоналом…
- Слушай, а зачем она ему?! Он собирается идти в чиновники?..
- У него задатки крупного руководителя... Неизвестно, как потом жизнь повернется...
Я опешил, хотя мысленно улыбался во весь рот.
«Фантазеры какие…»
Правда, через десять лет я совсем не улыбался, когда в нашей стране президентом стал человек, имеющий две ходки. У соседней страны ситуация развивалась совершенно по-другому, но жизненные принципы представителей этих двух взаимоисключающих сфер совпадали. Что дает власть в большинстве стран из бывшего СНГ в отличие, предположим, от Европы?
Власть дает возможность богатеть и реализовывать всевозможные плотские удовольствия. Деньги, жратва, транспортные средства, перемещающиеся по земле, по воде и по воздуху, дворцы... Ну, и секс никто не отменял. Забота о народе? Так «глубинный» народ этого и сам не поймет и не примет. Как он может принять, если он хочет того же самого?
«Ну, он же президент... Ему положено...» - убежденно рассуждает электорат. Самое интересное, что именно эту фразу я слышал лично и не мог ничего возразить, потому что находился от услышанного в состоянии прострации.
Так и выходило, что мораль одних прочно занимала свое место в философии мышления других, которые представляли саму власть. Потому-то и запросы попадающих во власть оказались такими приземленными. А исконный народ с восторгом воспринимал сентенции от высших чиновников про то, что будем «мочить в сортирах» и не нужно «путать рамсы».
«Классно он им врезал! Настоящий мужик...»
А еще как это по-нашему – обозвать свободную прессу дебилами, добавив при этом, что они похожи на гулящих женщин, только выразившись более кратко, чем я сейчас пишу...
«Наконец-то, у нас в правительстве крепкие парни. Ужо покажут этой гейропе и пиндосам, чего те стоят!..» - ликовало воинственно настроенное большинство.
Но лучше всего власть соседней страны характеризовала фраза их президента из известной питерской частушки. Это про «нравится – не нравится». Почему питерской, может, она и не питерская? Вполне вероятно, что не питерская. Но мне когда-то ее пересказал мой близкий друг, выходец из Питера, поэтому у меня в памяти частушка отложилась, как питерская. А тут – на тебе: коренной питерец ее и озвучивает...
Чудовищнее мерзости я не слышал, но, произнесенная из уст их лидера, она навсегда стала его символом. Как увижу где-то на экране предводителя страны агрессора, так сразу вспоминаю про красавицу. Сразу понятно, что человек к сексу относится трепетно. Пусть и нетрадиционному. Ну да, одному нравится арбуз, а другому свиной хрящик...
А теперь у власти, которая получила всевозможные блага, как говорит «глубинный» народ, выше крыши, пришло время и «понтов». Теперь надо «опускать» непокорных и показать всему миру, чего мы стоим. Все «по понятиям», потому что культуры у них ноль. Элементы культуры они могли проявить разве что в пользовании ножом и вилкой, а общечеловеческие ценности как сострадание, эмпатия, честность и элементарная скромность для них чужды как класс. Про таких, оценивая их личные качества, никогда не скажешь словами поэта:
«…значит, нужные книги ты в детстве читал…»
Не читали они книжек. Никаких. У них другие ценности.
Мой дед, которого призвали в первые дни войны, в июне сорок первого, прошел через многие испытания. Были и окружение, и плен, и побег, и снова фронт, госпиталь, откуда он вышел с двумя не удаленными осколками в голове, и опять фронт, но выжил и вернулся домой в июле сорок пятого. Кстати, и главную солдатскую медаль получил – «За отвагу». И когда вся родня собиралась за столом, он поднимал свой «полустаканчик» и тихо говорил:
«За мир во всем мире…»
И больше ни слова.
Он знал, что из себя представляет настоящая война. Не краткие перестрелки, а полноценная, беспощадная, всеохватывающая война. Прежние руководители, которые давно покинули этот мир, знали, что такое война, потому что тоже ее хлебнули, пусть и не всегда в окопах. Потому-то и не доводили противостояние до прямого столкновения.
Зато нынешние «понтовые» геополитики в Кремле про войну ничего не знают. У них, если даже есть какое-то понимание войны, так оно скорее чистоплюйское. Стоя у карты, да вещая по телевизору, они ни секунды не скорбят по убиенным, что по своим, а, тем паче, что по чужим. «Для них люди – мусор»...
Уверен, мои слова не станут новостью для многих в России. Тогда почему такое единение народа с властью? Хорошо, уточню – значительной части народа? Этот факт вызывает у меня глубокую скорбь. Знаю, есть правильные люди на той стороне, честные, порядочные, думающие. Пусть многие уехали из страны Z, но кто-то и остался. Они воспринимают войну как преступление и понимают, что прощения не будет долгие годы, за что я их уважаю и не откажусь от них.
Но агрессивное большинство? Перевоспитать их невозможно, ибо воспитание предполагает присутствие хоть каких-то азов культуры. Они всегда будут орать то, что им вливают в уши, хотя они думают, что их убеждения собственные и осмысленные. Можно предположить, что их можно выдрессировать по-новому, используя иные лозунги в средствах массовой информации. Но даже такой способ быстро не подействует. Годы тотальной лжи так просто не выкорчевать. Это одно. А другое... Сейчас расскажу. Только вздохну поглубже...
Я открыл свои февральские записи и прочитал выписанную цитату от Юрия Нагибина:
«Самая большая вина русского народа, что он всегда безвинен в собственных глазах…»
Я записал это одним февральским вечером и выделил оранжевым маркером, так она меня поразила. Кратко, емко, хлестко... После этой фразы у меня в дневнике осталось небольшое чистое пространство, а за ним из следующего дня написаны всего лишь две строчки :
«24 февраля 2022 года»
«ВОЙНА…»