Где-то есть город, в котором тепло…
Наше далёкое детство там прошло…
ФЕОДОСИЯ-13
Этот посёлок в Крыму никогда не исчезал из моей памяти… Немудрено - с ним были связаны, пожалуй, самые яркие впечатления детства… Но странное дело – названия того посёлка у моря я не знала. В нашей семье тот период назывался просто: "когда мы жили в Крыму" или «когда мы жили в Феодосии»… Хотя на самом деле жизнь наша изо дня в день проходила не в городе с большими домами, как до этого в Витебске, а в небольшом поселении из одинаковых финских домиков и двух кирпичных строений типа казарм - с несколькими квартирами и общими кухнями. Там и там жили офицерские семьи. В Феодосию – на рынок, в парк, в картинную галерею, в цирк - нас изредка вывозили на автобусе, и, как правило, в эту поездку отправлялись в основном женщины и дети.
Первой найти-таки этот посёлок спустя 30 лет решилась сестра, когда по путёвке отдыхала в Феодосии. Перед её отъездом в Крым мама сказала: «Искать надо рядом с Сарыголью». Казалось, этого достаточно, чтобы найти поблизости дома и улочки, которые с детства врезались в память. На автобусной остановке сестре подсказали, где надо выйти, чтобы попасть в Сарыголь. Вышла, вокруг поле. Пройдя немного в указанном направлении, упёрлась в высокий бесконечный бетонный забор, который ни взглядом окинуть, ни обойти. Вокруг ни души, автобус ушёл, спросить не у кого. В какую сторону идти, непонятно. Короче, сестрица спасовала и дальше идти не решилась.
Спустя ещё 30 лет на поиски маячащего в памяти посёлка, в который так хотелось заглянуть, решила отправиться я. Но предстояли этому долгие виртуальные поиски местечка, которое так манило. Это настольная работа с публикациями, документами и картами, которые можно найти в интернете, переписка с авторами публикаций, но финишем должна была стать поездка в Крым. А пока у меня такой приятный исследовательский зуд…
***
До 1996 года найти наш посёлок было нереально – секретный объект оборонного значения. Это была одна из многих тайн нашего государства, охраняемая грифами «Совершенно секретно» и подписками о неразглашении. В детстве мы жили рядом с этой тайной, и не подозревая о ней: просто бегали, играли, гоняли на велосипеде, проказничали, купались в море и грелись на золотистом прибрежном песке, перемешанном с белыми ракушками-ноготками. Такого песка я больше нигде не видела. На море, до которого было десять минут пешком, ходили не так часто – одних нас, детей, не пускали, а мамы вечно были заняты какими-то бытовыми делами.
Отдельные картины крымского детства навсегда остались в моей памяти, но чем был тот период нашей жизни в истории страны, узнала совсем недавно.
***
Уйму времени потратила я в интернете на поиск на картах Крыма, современных и совсем старых, посёлка Сарыголь. Других ориентиров найти место, где мы жили в начале 1950-х, не было. Очень мешало то, что поселений с таким названием в самой Феодосии и рядом с ней было несколько. Вплоть до древнего Сари-Голь (Жёлтое озеро по-татарски), основанного ещё в четвёртом веке до нашей эры! Потом на его месте появилось средневековое поселение, которое на картах XIX века именовалось как Сарыголь или Коронель. А уже после Великой Отечественной войны посёлку на его месте дали название Береговое, хотя местные жители по-прежнему называли его Сарыголь ещё и в 1950-е годы. В самой Феодосии район нынешнего автовокзала когда-то был посёлком Новая Сарыголь, получившим своё название из-за озера Сарыголь, вокруг которого он образовался. Сейчас озера нет.
Сколько я ни гуляла на спутниковых картах по улочкам и кварталам этих старых и новых Сарыголей в надежде найти знакомую дислокацию запомнившихся с детства домов, причём расположенных близко к морю, до которого мы быстро добирались пешком, ничего похожего не было… Ехать туда наобум Лазаря было бесполезно.
***
Перед тем, как отправиться в Крым для поиска на местности, мне несказанно повезло: в марте 2015-го я наткнулась в интернете на публикацию Игоря Качана из Питера, моего ровесника, в одно время с нами жившего с родителями в Феодосии-13. Ого! Именно Феодосия-13 фигурировала в послужном списке отца… А в рассказах родным и друзьям о том времени и той работе говорилось одно: «закрытая стройка». Что именно строили? На этот мой вопрос, когда я стала уже взрослой, папа неизменно отвечал: «Рудник и торпедно-минный завод». Ну да, там же море, где ещё делать торпеды? - мысленно соглашалась я. Позже, листая личное дело отца, когда его уже не стало, именно такую запись о месте работы в Крыму нашла и там: строительство рудника (торпедно-минный завод). Хорошо, а что известно Игорю о характере той работы? Ну-ка, ну-ка… Я эачиталась его мемуарами и впервые тогда узнала, что в начале 1950-х в горах Кизилташа на небольшом удалении от Феодосии строили первое в СССР хранилище ядерных боеголовок! Думаю, даже папа об этом тогда не знал, да так и не узнал.
В тот же день я написала Игорю, и в тот же день он ответил. Коротко о самом Игоре: кадровый офицер, служил на атомных подводных лодках, принимал участие в испытаниях атомного ракетного крейсера «Киров».
Из дальнейшей нашей переписки выяснилось, что он с родителями жил всё-таки далеко от моря, а мы – рядом, то есть посёлков было несколько, но секретный объект, на котором служили наши отцы, как и почтовый адрес, имел общее название: Феодосия-13. Ещё от Игоря я узнала, что Сарыголь - это просто старое название железнодорожной станции Айвазовская в предместье Феодосии. Вот тут-то мне и надо искать наш посёлок!
Апрель 2015-го. Я всё еще пребываю в азарте виртуального исследования восточного побережья Крыма, в моих поисках разных документальных или эпистолярных свидетельств периодически возникают тупики, архивы скорее всего остаются в распоряжении Украины, прикидываю, как бы вырваться летом в Крым, но переправа через Керченский пролив как-то отпугивает.
***
Я ещё и ещё прочёсывала интерактивную карту в районе станции Айвазовской и за её пределами, переписывалась в «Одноклассниках» со старожилами города, пока наконец не нашла нечто очень похожее по конфигурации домов на наш бывший посёлок: военный городок на северо-востоке Феодосии, в 10 минутах ходьбы от моря. Сохранился до сих пор. Неужели он?
Нашла в интернете современные фото этой территории, окружённой бетонной оградой и заброшенной, местность показалась мне очень похожей на ту, в которой мы жили. Выяснила, что это Перевалка – обиходное и самое раннее название посёлка. Прилипло оно из-за специфики работ, которые проводились в его технической зоне: здесь грузы, прибывшие по железной дороге, перебрасывали (переваливали) в автомобили и доставляли в горы, где сооружался секретный военный объект. Похоже, что это он, наш посёлок! Я не верила своему счастью…
В конце мая в обсуждениях старых снимков Феодосии наткнулась на комментарий к фото некого Северного городка, который окружён забором, внутри финские домики, был связан с воинской частью, перевозившей ядерные боеголовки. Точно он! Но какая же путаница с названием! Что ни карта, оно другое: Военный городок-13, Феодосия-13, Северный, Перевалка, Техзона и Промплощадка. Поди разберись! Нет, это можно сделать только на месте.
Написала автору комментария, бывшему моряку Александру Прокопенко. Назавтра он ответил:
«Посёлок так и называется - Северный, расположен в конце улицы Геологической. Найти очень просто… Надо только оказаться на центральной проходной нефтебазы…»
Что ж, надо ехать на место и там искать!
ЭТО БЫЛО НЕДАВНО, ЭТО БЫЛО ДАВНО…
Что я помню из того босоногого беззаботного детства? Да не так уж и мало для ребёнка четырёх – шести лет…
Кирпичные длинные казарменного вида дома, окрашенные мелом, с общими входами с обоих торцов. В них жили по три – четыре семьи, располагая каждая двумя комнатами и общей кухней. Сквозь дом проходил широкий коридор, по обеим сторонам – двери в комнаты. Домов было два, они стояли в линейку, с проездом для машин между ними. Общую кухню совсем не помню, но хорошо помню летнюю во дворе: пятачок, обсаженный белой акацией, со сложенной из кирпича плитой на несколько конфорок, которую топили сучковатыми дровами. На ней в тёплое время года и обеды готовили, и варили варенье: вишнёвое, абрикосовое, кизиловое, персиковое, - такой аромат стоял!.. Ягоды и фрукты продавали обладатели садов в соседнем посёлке Сарыголь. Изредка ездили за ними на рынок в Феодосию. По периметру летней кухни под молодыми раскидистыми акациями стояли деревянные скамейки со спинками, на которых в ожидании готовящихся блюд посиживали наши молодые мамы, обмениваясь новостями, а вечерами они обожали проводить здесь время за вышивкой разных салфеток, полотенец, даже скатертей и картин. Большая вышивка на сюжет сказки о рыбаке и золотой рыбке, как и белая скатерть, расшитая по краям чёрными оленями и зелёными елями, сохранились у нас до сих пор…
Ну а мы, дети в основном дошкольного возраста, не очень-то им докучали, поскольку весь тёплый сезон были предоставлены сами себе. Носились по посёлку, как правило, босиком, в одних трусиках. Сандалии натягивали только тогда, когда выбирали местом игр поросшие низкой травой с колючками степные пустоши. Убежать далеко мы не могли, посёлок был огорожен высоким забором, на въезде-выезде контрольно-пропускной пункт - КПП. За лето, которое тянулось там очень долго, мы загорали, как чертенята. Неудивительно, что на фотографиях того времени у всех детей смуглые лица и светлые, выгоревшие на солнце волосы.
Нашими соседями по двум домам были семьи, фамилии которых, словно нарочно, начинались на одну букву. Посёлок был военным и секретным, вместо адреса на конвертах указывался почтовый ящик – ПЯ с номером. Поэтому фамилии упоминать не буду, назову лишь одну, поскольку мой ровесник из этой семьи сделал эту фамилию довольно известной, став генералом-танкистом. Это Ярик Тасоев, полное имя Ярослав. От командира воинской части до военврача фамилии наших соседей начинались на букву Т.
Спустя годы я так объясняла себе это странное совпадение: вероятно, отправляя военнослужащих на секретный объект и выбирая их из длинного рекомендованного списка, составленного по алфавиту, обвели карандашом, недолго думая, колонку фамилий на букву «Т» - и готово!
***
Жаркое лето 1952-го. Утро. Я лежу в своей кровати, над которой висит в рамке портрет Сталина с девочкой на руках. Мне 4 года, но я хорошо различаю, где на портретах Сталин, а где дедушка Ленин. Дверь детской распахивается, на пороге папа, но я его не узнаю… У папы совсем голая голова… А где же его волнистые русые волосы?!
- Папа, ты Ленин? – спрашиваю в недоумении.
Папа поглаживает рукой щетинку на своей подстриженной под ноль голове, обескураженный таким сравнением:
- Нет, это я подстригся. Жарко. И поднимайся, после завтрака пойдём на море.
Ура! Я вскакиваю и бегу на кухню.
***
Несмотря на то, что рядом море, дети любили плескаться в глубокой тёплой луже неподалёку от нашего дома, вокруг по-хозяйски бродили гуси и индюки с соседней улицы. Те и другие норовили погнаться за нами и ущипнуть. Иногда им это удавалось.
На море чаще ходили с мамой, реже – с какой-то соседской семьёй. На подступах к морю дорогу нам преграждали несколько железнодорожных путей. Нередко со стоящим на них поездом. Приходилось его обходить либо пролазить под вагоном. Жуть!.. Мы-то шли налегке, а мама тащила сумку с провизией и четыре колышка, которые потом на берегу втыкались в песок, а сверху к ним привязывалась простыня, служившая нам тентом. Вторую простыню расстилали на песке. Наш пляж был пустынным, считай, диким или первозданным: золотой песок с мелкими белыми ракушками, в котором при желании можно было сварить на солнцепёке яйцо. В зелёно-голубых волнах у берега не переводились небольшие белые медузы, мы бесстрашно ловили их руками и исподтишка бросали друг другу на спину. Ах!.. Скользкое существо пугало и обжигало холодом. Плавать мы ещё не умели, но не вылезали из воды до посинения. Съев то, что взяла с собой мама: котлету, жареную рыбку, огурец или помидор, грушу, персик, выпив компот, мы блаженно откидывались на простыню и мигом засыпали… Тогда и мама могла окунуться и поплавать недалеко от нашего привала. А плавала она классно, с детства, потому что выросла на большой сибирской реке.
***
Очень впечатлило и запомнилось навсегда, как отец девочек, наших с сестрой ровесниц, в военной форме, встав со стула и подойдя к гробу, заботливо смахнул соринку с воскового лица жены. Очень красивая, она казалось спящей. Не помню, чтобы до этого мне приходилось её видеть. Жили они в финском доме на соседней улице. А девочек Лену и Галю мы знали по общим играм. Сейчас они были притихшими, а когда младшая Галя порывалась что-то громко сказать, строгие тётеньки в мрачных одеждах шёпотом просили её помолчать, чтобы не разбудить маму… Дети чуть постарше уже знали, что мама девочек не проснётся. Её застрелил из пистолета на веранде их дома солдат-грузин (ему предстояла демобилизация), когда красавица Марина отказалась ехать с ним в Грузию, даже со своими девочками. Чего только не наслушались мы краем уха в дни той трагедии. Вечерами все в посёлке боялись нос высунуть из дому, а мы с сестрой для надёжности ещё и забирались под большой круглый стол, накрытый свисавшей чуть не до пола скатертью… Тот солдат и сам застрелился, забрать его тело приезжали родители из Грузии. А Лена и Галя уехали с отцом к родственникам в Москву.
В один из тех мрачных тревожных дней я впервые увидела, где папа хранит и откуда достаёт свой пистолет в коричневой кожаной кобуре…
***
В нашей дворовой компании самым старшим был Слава, сын командира части, ему было лет 10, мне - 5. Его старшая сестра Тамара с нами не водилась, считая себя большой, ещё бы – она училась уже в 7 классе! У Славы был велосипед, на котором он гонял по всему посёлку, а однажды вздумал прокатить меня. Я, хоть и побаивалась, но как-то взгромоздилась на раму, ухватившись за руль, и Слава с ветерком покатил меня по окрестностям посёлка. Прохладные потоки воздуха касались моих щёк, по сторонам грунтовой дороги колыхался ковыль, возле своего уха я слышала дыхание Славы, а затем ни с того, ни с сего он чмокнул меня в щёку! Ничего себе! Зачем? Что бы это значило? Я была в полной растерянности и, как реагировать, не знала. С одной стороны, это было лестно, а с другой – я же ещё маленькая… Я соскочила с рамы и решительно направилась к нашим домам.
- Да ладно, чего ты… - обогнал меня Славка. – Садись, больше не буду.
Но я упрямо шагала вперёд. Больше совместных катаний не было.
Наша семья и семья Славы жили в одном крыле дома, у нас был общий вход и общая кухня. Тётя Шура, мама Тамары и Славы, работала в магазине военного городка, там продавались продукты и бытовые мелочи. За чем-то более существенным ездили в Феодосию. Незадолго до нашего отъезда из Крыма у тёти Шуры родился мальчик, и мама навещала её в роддоме. Так в этой семье стало трое детей: Тамара, Слава и малыш. Потому, я думаю, их могли переселить в пустующий и просторный генеральский особняк.
Спустя 60 лет, во время моей поездки в Феодосию жительница нашего бывшего дома рассказала мне, что уже после нашего отъезда она нянчила в генеральском особняке маленького мальчика, сына начальника воинской части, и что старший их сын (неужели Слава?!.) погиб, подорвавшись на снаряде у КПП.
***
С Валерой мы были одногодки. Его папу, военврача, хорошо помню в зелёной гимнастёрке, перетянутой портупеей. Медпункт находился за оградой воинской части, куда мы с Валеркой любили тайком пробраться через лазейку, а то и через приоткрытые ворота КПП – дежурный внимания на нас не обращал. Там на запретной для посторонних территории была деревянная ракушка эстрады со сценой, перед нею ряды скамеек, но нас манило другое – разведанное нами пространство под сценой, усыпанное понизу битым стеклом. Через какой-то лаз мы пробирались туда и, осторожно ступая по осколкам босыми ногами, искали сокровища, которыми считалось всё, что угодно: стеклянный шарик, блестящая пуговица, красивый камешек. Выбравшись из полутьмы нашего тайного убежища, мы выкладывали добычу на освещённой солнцем скамейке, что-то выбрасывали, чем-то обменивались. А потом бежали к другому, ещё более любимому местечку, казавшемуся нам пустыней из золотистого, мелкого и очень тёплого песка, раскинувшейся у самой ограды неподалёку от КПП. Блаженствуя в этом песочном царстве, пересыпая песок, зарываясь в него, греясь в нём, мы не замечали времени. Пока отец Валеры, уже направляясь домой на обед, не предлагал нам следовать за ним, по дороге угощая любимыми жёлтыми аскорбинками.
***
На Новый год мы ставили не ёлку, а пихту. Новый 1953 год был тёплым, во дворе с южной стороны дома зеленела трава. В большой брезентовой палатке на окраине нашего посёлка был клуб. В холода в нём топили буржуйку. На какой-то из праздников, стоя на табурете, я декламировала для взрослой публики поэму Маршака «У Скворцова Гришки жили-были книжки…», которая мне очень нравилась. Мне было пять лет.
А летом земля была покрыта какими-то плетущимися растениями с круглыми колючками, в степи рос ковыль. Я узнала эту растительность на пустырях за новым домом воинской части во время поездки в Феодосию в 2015-м.
***
Моё природное упрямство, пожалуй, впервые проявило себя в Крыму. Изредка тёмными южными вечерами мы ходили в кино в соседний военный городок, к морякам. Телевизоров тогда и в помине не было, а светящийся экран, установленный под открытым небом, был виден издалека и притягивал, как магнит. Мы шли на его свет в ожидании чуда. Кинолента «Тарзан» гуляла тогда по побережью и прокручивалась бессчётное число раз. Чёрно-белое кино с выпавшим из самолёта малышом, выросшим в джунглях среди животных, стало захватывающей сказкой для взрослых и детей.
В тот вечер мы тоже собирались в кино, и я уже приготовила маленький стульчик, который возьму с собой, потому что на скамейках перед экраном усаживались взрослые, а малышня пристраивалась впереди всех на своих стульчиках. Но неожиданно в семье начался переполох: у маленькой Оли поднялась температура, она капризничала, требовала внимания, и затея с долгожданным кино срывалась на глазах. Я пригорюнилась.
- В другой раз посмотрим этот фильм! – пытался приободрить меня папа, пока мама меняла на лбу сестрёнки мокрые марлевые салфетки.
Нет, с этим я никак не могла смириться. И придумала: украдкой вынесла в коридор самый лёгкий детский стульчик, приготовила сандалии, а когда родители принялись уговаривать Олю выпить до дна противное горячее молоко с мёдом и маслом, выскользнула на улицу, прихватив стульчик.
Я знала и видела, куда мне надо идти: далеко впереди призывно светился в темноте белёсый экран, вот-вот на нём замелькают кадры нового фильма, надо спешить! А под ногами не тропинка и не дорога, а неровная, вся в кочках и колючках, устланная плетущимися стеблями земля. И стульчик бьёт по ногам и становится всё тяжелее и тяжелее…
Вдруг я услышала голос со стороны:
- Девочка, ты куда идёшь?
Смело ответила:
- В кино к морякам.
- А ты не боишься?
Я повернула голову вправо, откуда доносился голос, и увидела в темноте силуэт человека, который шёл в стороне, но так же быстро, как я.
- Нет.
- Давай я помогу тебе стульчик нести! – человек сделал движение в мою сторону.
И тут, присмотревшись и прислушавшись, я поняла, что это папа. Он шёл за мной от самого дома, сначала незаметно, а увидев, что я полна решимости дойти до цели, заговорил.
Как уж он уговорил меня вернуться, не помню, но идти обратно, взявшись за папину руку и без стульчика, было значительно легче.
***
Как-то мама отправила меня с папой в генеральский дом – небольшой финский особняк, где была ванная комната, на помывку. Хозяев на тот момент не было, ключи от дома они оставили папе, предложив при случае воспользоваться ванной. Обычно нас купали в корытах прямо на улице или на общей кухне. Папа растопил титан дровами, и скоро из его крана полилась тёплая вода, она быстро наполняла ванну, и в ней уже можно было плескаться. Я сбросила с себя сарафан и трусики, и папа, приподняв меня, опустил в воду, а сам вышел за новой охапкой дров. Вода широкой струёй продолжала бежать из крана, а я, сидя на дне большой ванны, блаженствовала, расплёскивая вокруг себя тёплые волны. Вода на глазах прибывала, а папы всё не было. Где и как закрывается кран, я толком не знала и, уже встав во весь рост, просто ждала, когда вернётся папа, с тревогой поглядывая, как вода поднимается всё выше и скоро достигнет краёв ванны. Звать папу было бесполезно – на улице он не услышит. Самой как-то выбраться из ванны – эта мысль даже не приходила мне в голову. Я надеялась, что папа успеет, и ждала.
Он вошёл, когда воды было уже по грудь и мои косички насквозь промокли. Бросил дрова на пол, закрутил кран и спустил лишнюю воду. Оказалось, его отвлёк разговором сосед. Папа помог мне вымыться и переодеться в чистые одёжки. Косички мы хорошенько промокнули махровым полотенцем. Но мама всё равно нас отругала за то, что замочили волосы.
***
По нескольку раз на день оглашал двор громкий гортанный крик тёти Наины:
- Я-я-ярик!!!
И опять:
- Я-я-ярик!
Дозваться и найти Ярика было трудно. Без дела он не сидел и в свои пять лет был крайне самостоятельным. Это был самый хулиганистый мальчик в нашем дворе, кому только из детей от него не доставалось!.. В круг интересов Ярика входило всё, что попадалось ему на глаза. Ящерки, которым мальчишки смело отрывали хвосты, где-то услышав, что они отрастают, и надеясь это увидеть, но бесхвостые ящерки стремительно уползали, не давая жестоким детям понаблюдать за ростом хвостов. Лягушки, которых самые бесстрашные и не брезгливые девочки и мальчики препарировали, разрезая стёклышками на карнизе фундамента нашего дома. Если кто-то с кем-то подрался, допрос начинали с Ярика. Без него точно не обошлось бы. Был случай, он усадил детей в "газик", стоявший у входа в их квартиру, сам сел за руль, повернул оставленный ключ зажигания, и "газик" поехал!.. Покатился вниз с горки. Дети завизжали, выскочил из дому отец Ярика, остановил машину. Досталось тогда Ярику на орехи. И вот на тебе – вырос, стал танкистом, кадровым офицером, окончил военную академию, служил в Группе советских войск в Германии, командовал полком, после вывода танковых бригад из ГДР служил в Николаеве, ушёл в запас в звании генерала. Как же я обрадовалась, спустя годы узнав об этом. Ай да Ярик! Ай да молодец! И кто бы мог подумать…
Нам бы увидеться, встретиться в Феодосии, в том посёлке, где когда-то бегали босиком, но … за два года до того, как я нашла его следы, Ярослав Тасоев умер. Не довелось. А ведь он вполне уже мог знать историю секретной стройки, ради которой мы жили на берегу Чёрного моря, поскольку тайна хранилища ядерных боеголовок к тому времени уже была рассекречена, а ядерные боеприпасы вывезены.
Недавно в интернете попалось на глаза очень выразительное фото автора из Николаева: «Осеннее солнце» - набережная и море. И вот о чём я подумала: что у этого моря умер генерал Ярослав Тасоев – тот самый Ярик из нашего дома, тот еще хулиган и забияка, вместе с которым мы росли у этого моря, только у другого берега. Думаю, он тоже иногда вспоминал берег из нашего детства, но спросить его об этом я не успела…
***
Незадолго до смерти мама, перебирая в мыслях прожитые годы, призналась, что лучшими были те, проведённые в Крыму…
БЕРЕГ МОЙ, ПОКАЖИСЬ ВДАЛИ...
Дневник путешествия, 2015 год
31 июля, пятница
После двухнедельного отдыха на Балтике увидела в газете объявление автопарка о рейсах в Анапу. Дорога в одну сторону с ночёвками в автобусе, в пути двое суток. Прибытие в Анапу в 9 утра.
Хорошо, а как добираться до Феодосии? Узнала, что между Анапой и Феодосией ходят прогулочные катамараны - три часа, и ты на месте. Двух дней в Феодосии, думаю, мне хватит. Присмотрела пансионат на приморской улице Федько, в пяти минутах от моря. Обратно - поездом до Минска. Затем маршрутка до Гродно. На всё уйдёт ровно неделя. И минимум 300 долларов. А что? Надо подумать…
Думала недолго, и через десять дней у меня уже были билеты на автобус, отъезжавший из Минска, и на обратный поезд от Анапы до Минска.
11 августа, вторник
Маршрут пришлось подкорректировать. Катамараны от Анапы до Феодосии в сентябре ходить уже не будут, придётся плыть на пароме до Керчи. Дальше - автобус до Феодосии. В обратную сторону – тем же путём. Но паром в сравнении с катамараном сэкономит мне время, и я смогу провести в Феодосии не два, а четыре дня! Всё путешествие займёт 8 дней. Ура!.. Забронировала номер в небольшом отеле у моря, поближе к месту, которое ищу.
7 сентября, понедельник
Через пару часов уезжаю в Крым на несколько дней, в свою личную поисковую экспедицию.
От Гродно до Минска три часа на маршрутке. Прибыли туда в 7.30 вечера. Успела перекусить в здании вокзала и отправилась на поиски нашего туристического автобуса.
Вот он, бежевый с голубой волной по борту. Народу рядом с ним толпится немало, есть дети. Из вещей у меня только дорожная сумка через плечо, она остаётся со мной, а ещё в полном моём распоряжении оба кресла. Это супер! В Жодино в автобус подсело семейство с тремя детишками мал мала меньше – едут отдыхать в Анапу. В 2 часа ночи проехали Гомель, на подступах к нему остановились на заправке, там классный магазин, кафе, туалет, очень чисто, наш гид Елена предупредила, что в России таких не будет.
8 сентября, вторник
В 7 утра забарахлил мотор – не поступает дизтопливо. Несколько раз останавливались, водители подкачивали топливо вручную – ноль эффекта. И вдруг автобус замер прямо на мосту над железной дорогой! Приехали!.. За полчаса удалось раскачать второй бак. Поехали!.. В 8 утра остановились в Карачеве, уже Россия. Елена приготовила кофе, все позавтракали. Потом – заправка, 95-й бензин стоит здесь, как у нас 92-й.
Карачев – очень неприбранный городок или посёлок, бурьян на улицах, скромные особняки из силикатного кирпича. Орёл проехали, не заезжая в город. В 5 вечера точно так же проскочили Воронеж, но остановились в его пригороде Лосеве, на объездной дороге (основную ремонтируют), забитой транспортом. Это какой-то Шанхай, жуть! Вдоль обочины стихийная торговля, примитивные палатки, в которых бутылки с химикатами для автомобилей соседствуют с большими пластиковыми бутылками молока. До Ростова ещё 350 км, проехали его в полночь. Дон широченный!..
9 сентября, среда
Обе ночи в автобусе перенесла вопреки своим страхам совсем неплохо, спать в надутом воротнике довольно удобно. В 6 утра – остановка в 20 км от Анапы, потом у железнодорожного вокзала в Анапе, там вместе со мной вышли несколько пассажиров и семейство с тремя детьми из Жодино. Малыши прекрасно перенесли поездку, не капризничали, не галдели, никому не мешали, много спали. До переправы через Керченский пролив оставалось ещё 80 км. Добираюсь туда на рейсовом автобусе. Мимо проплывают обширные плантации виноградников с большими спелыми гроздьями… Самое время для сбора.
В порту купила билет на паром, 162 российских рубля, на которые ещё дома меняла белорусские. Отплыли в 9.40, над портом, проливом и паромом стаями летают чайки. Красиво! Впереди – панорама крымского берега с маяком, которая становится всё ближе. Прошли пролив за 20 минут. От порта до Керченского автовокзала ехала в такси с семьёй из белорусских Пружан с маленькой девочкой. С меня 100 р.
На автовокзале – столпотворение у касс, но мне повезло: вне очереди продавали билеты на отходящий рейс до Феодосии. Автобус битком, но билет был с указанным местом. С попутчиком не повезло: молодой ещё мужчина развалился в кресле, как у себя дома, на мои замечания не реагировал, так в неприязни друг к другу и ехали. Попросила водителя остановиться у железнодорожного переезда, видела на спутниковой карте, что моя гостиничка рядом с ним.
Ворота дворика открыл хозяин, показал номер – терпимо, аккуратно. Оплатила проживание и завтраки и сразу пообедала: фаршированный перец и сок, вкусно! В гостиничке оказалась очень неплохая кухня. Осмотрелась: место, которое занимает этот частный отель, очень смахивает на то, где были наши дома… Может, его построили на их месте и один из домов реконструировали? Когда сказала хозяину, что ищу дом, где мы жили в 50-е годы примерно в этом месте, тот, показалось, как-то напрягся.
Сходила в душ, переоделась и отправилась искать следы нашего посёлка. Боже, как стало у меня крутить ноги!.. Ещё бы! Два дня и две ночи, скрючившись в автобусе! Думала, тут и останусь. Но как-то расходилась и упрямо обошла пару ближайших кварталов. Благодаря земляку из Минска, снявшему для отдыха какой-то сарайчик в саду (ему нравится!), нашла старушку Марию, ей уже 90, и она всё здесь знает. Но когда я попросила рассказать о военном городке, который был неподалёку отсюда, и представилась журналисткой, седовласая, но уверенная в себе старушка покачала головой: «Нет! Боюсь вашего Путина!» И говорить наотрез отказалась. Жаль… Ну ладно, буду искать других свидетелей.
Рядом с гостиничкой – бетонный забор, за ним какие-то длинные корпуса. Может, та самая нефтебаза, от которой советовал двигаться к городку Александр Прокопенко? Но нет, на воротах вывеска «Хлебокомбинат». Может, на его месте был наш посёлок? Зашла на территорию, а на ловца и зверь - главный инженер. «Нет, - говорит, - хлебокомбинат здесь ещё с 1947 года». Отпадает… Пошла на автовокзал, он неподалёку, купила крымскую симку, карту Феодосии и Крыма, большую гроздь винограда и отправилась на пляж напротив нашего отельчика, через рельсы нескольких путей, уходящих к станции Айвазовская. Так и мы ходили когда-то на море - через рельсы. А если состав был длинный и долго стоял, то приходилось и под вагонами пролазить. Справа на горизонте – горы. Не помню, чтобы я замечала их в детстве. Хотя понятно, у детей другой ракурс. Песок на берегу совсем не такой, какой был в 50-е годы. Рыжий, а не светло-золотистый, и состоит преимущественно из ломаных ракушек, ни одной целой. Потом мне объяснили, что здешние пляжи подсыпают молотым ракушечником. Порывшись в песке, нашла лишь два беленьких «ноготка», которыми был когда-то пересыпан песок на нашем берегу. И медуз не видно, ни единой. Зато справа открывается выгнутая панорама Феодосии – и её я не помню. Наш ли это берег?..
Чуть посидела у моря, сделала несколько кадров. И пошла по кромке воды до речки Байбуги, поднялась на мост, прошлась по набережной, назад возвращалась по бесконечной улице Федько, которая тянется вдоль моря. Боже, какая она разбитая, неухоженная – ни тротуаров нормальных, ни бордюров, ни газонов, лишь потрескавшийся асфальт. Даже парки и скверы – словно из 1960-х годов. Поужинала в своей гостиничке: рыба жареная с пюре, 80 р. Постирала, приняла душ, ела виноград и изучала карту Феодосии.
10 сентября, четверг
Встала в 7, завтрак на террасе: сырники, кофе с молоком. И сразу отправилась на улицу Геологическую, дошла до места былого расположения воинской части, за ним – шоссе и степь. Не доходя шоссе – бетонная коробка вокруг пересохшего бассейна, который красуется на всех спутниковых картах Феодосии. По тропинке идёт через пустырь пожилая женщина с девочкой, они приближаются к трёхэтажному жилому дому, который еще на снимках в интернете (он там почти не виден) показался мне возможным источником информации. Заговорила с женщиной, спросила о двух длинных кирпичных домах, которые были когда-то в этом примерно месте.
- Да, - кивает она, - в зарослях за этим домом сохранились две разрушенные казармы – может, они?
Мурашки побежали у меня по спине… Женщина вывела меня к ним. А что? Похоже. В одну линию стоят два кирпичных одноэтажных строения, но уже соединённые между собой в одно. Я просто ринулась к ним с фотоаппаратом, снимала снаружи, внутри, сняла предположительно окна наших комнат, коридор, сами комнаты. Да и бетонный забор слева от казарм, и кирпичная будка КПП впереди – ну точно так расположены, как это было и возле наших домов... Неужели они?..
Я вернулась во двор трёхэтажного дома, там какой-то мужчина крутится у своей машины. Обернулся ко мне:
- Что ищете?
– Когда-то здесь были дома, в которых мы жили.
– Да, они стояли на этом месте, - он указывает рукой на двор, песочницу, качели, - но их снесли и взамен построили этот дом.
- Когда снесли?
- Примерно в 1965-м…
Опоздала… Мне жаль, что от наших домов ничего не осталось, но зато я нашла место, где они были! Значит, именно здесь прошли несколько лет моего детства. Даже акации сохранились, окружавшие когда-то летнюю кухню! Как же они вымахали! Гиганты. Вместо плиты между ними – стол со скамейками, это самое тенистое место во дворе. Однако справа от наших домов на приличном расстоянии был же генеральский особняк! Я вернулась к улице из финских домиков, по которой входила в посёлок. Генеральским мог быть этот угловой дом… А что? Похож... Мы с папой, помнится, входили в него со стороны наших домов, а сейчас вход в дом – с обратной стороны. Я туда! Из дому вышла молодая женщина, назвалась Леной, спрашиваю:
- Когда-то здесь был генеральский особняк, не слышали?
- Так это и есть генеральский!..
Вот это да! А Игорь Качан считает, что с генеральским домом я что-то путаю – мол, не было тогда на этом закрытом объекте генералов.
Но откуда-то взялось же это название! И сохранилось до нынешних времён. Пусть генералы не работали и не жили на этом военном объекте, но кто-то же из высоких чинов мог его инспектировать!
***
Лена подтвердила, что в генеральском особняке жил начальник воинской части Кузнецов Александр Афанасьевич, а сейчас живёт его внук Саша, он работает в Коктебеле спасателем на пляже. Понятно, мне надо съездить туда – может, ещё застану.
Во дворе соседнего финского дома охотно поговорила со мной его хозяйка Лида. Оказалось, что поначалу она жила в одном из наших кирпичных домов, но уже после нас. Она и её муж работали в воинской части, им доплачивали 20 процентов «за секретность», а потом оказалось, что это за вредность. Все начальники Перевалки умерли рано…
Когда Лиде было четырнадцать, она нянчила мальчика трёх лет из генеральского дома, это был 1955 год. Значит, мальчик родился в 1952-м, прикидываю я. И это вполне мог быть третий ребёнок наших соседей, который родился при нас. А с тремя детьми семью командира части вполне могли переселить в пустующий и просторный генеральский особняк. Значит, старший их сын, который, по словам Лиды, погиб, подорвавшись на снаряде, это Слава?!.
Лида показала мне лаз в бетонном заборе, пробравшись через который, можно сократить дорогу до моря. В итоге я шла до пляжа 10 минут. Те самые, за которые и мы в детстве добирались до моря. Часик позагорала на утреннем солнышке, купила виноград и отправилась на автовокзал. А там очереди в кассу, российские рубли у меня кончились, обменника нет.
Пришлось искать банк. Дольше часа тащилась по улице Федько до банка, обменяла 50 долларов на 3300 рублей и заглянула в диетическую столовую - хоть что-то перехватить: молочный суп, овсяную кашу… А когда увидела здешнюю витрину и меню – глаза разбежались: блюда одно заманчивее другого. Решила оттянуться за все предыдущие (оказалось, и за последующие) дни поездки. Мой поднос еле вместил оливье, фаршированный перец, жареную треску, томатный сок, блинчики с малиной и чай, за всё 295 р. Думала, не справлюсь, но умяла за милую душу. Заодно узнала, где можно подсесть на автобус до Коктебеля.
… Вот и площадь, откуда отправляются автобусы на Коктебель. Хорошо бы встретиться с Сашей. Ехали полчаса, у села Насыпное объезжали пробку – они здесь дело привычное. Успела рассмотреть красивый православный собор и перед ним скульптуру Девы Марии с покровом – ну точно, как у нас в Гродно.
В Коктебеле в зрелом возрасте я была впервые. Очень известный в литературных кругах посёлок, где любит отдыхать творческая элита. У самого моря – дачи известных телеведущих Дмитрия Киселёва и Арины Шараповой. Коктебельская бухта окружена живописными горами. На небольших парусных бригантинах (иные с пиратским флагом) катают отдыхающих. Соблазнительно! Но Сашу я не застала. Говорила с ним по мобильнику (нас связали ребята-спасатели, его напарники). Саша сказал, что дед приехал в Феодосию в 1971-м. Он родом из Туапсе, окончил высшую школу МГБ, служил в Свердловске и Челябинске, тоже на закрытых стройках. Но звание было не генеральское – вроде майор.
Может, генерал-майор?.. Собственно, титул «генеральский» появилось у дома ещё в начале 1950-х. Не исключено (а скорее всего так и было), что на ранних стадиях грандиозного секретного строительства место будущего оборонного объекта осмотрели важные чины, с генеральскими погонами – тоже. И первый финский домик, собранный в Перевалке и предназначенный для их короткого отдыха, нарекли генеральским.
А ещё Саша подтвердил, что ванная с титаном в доме была. Для меня это важная деталь.
Я побродила по воде, соблазнилась варёной кукурузой и еле втиснулась в обратную маршрутку до Феодосии.
Неслабо я сегодня потрудилась и многое узнала.
11 сентября, пятница
Встала в 6.20, день похож на летний. Можно съездить в Краснокаменку, это там, в горах Кизилташа находился ядерный арсенал, о жизни рядом с которым мне столько рассказывал Игорь. Мне нужен автобус на Урочище, он отправляется четыре раза в день. Успею! А пока надо ещё раз сгонять на Перевалку и сделать несколько снимков.
Сфоткала генеральский особняк и трёхэтажный дом, там сказали, где точно стояли наши одноэтажные дома, точнее всех указала место Лида Волкова: высокие туи перед новым домом росли когда-то перед нашими старыми домами, с северной стороны. Сейчас они прикрывают высокий новый дом с юга. Наши дома, по словам Лиды, снесли к 1970 году. А ведь я отдыхала в Алуште в 1969-м и могла бы, по идее, разыскать этот посёлок и ещё застать наши дома, но такая задача не витала тогда в моей голове. Да и вряд ли пропустили бы меня в те времена через контрольно-пропускной пункт.
Лида показала мне ещё один лаз в заборе, через который можно скорее дойти по шпалам до автовокзала. Эти рельсы ведут к станции Айвазовской, по ним и перемещали в спецвагонах ядерные боеголовки и другие грузы Перевалки и Кизилташа. На автовокзале дикая очередь, но я узнала, что в Краснокаменку можно уехать с автостанции в центре города. До отправления автобуса ещё оставалось время, и я часик провела у моря, полежала на песке, окунулась. Хорошо-о-о!.. До центра доехала на автобусе и успела на 12-часовой рейс на Кизилташ.
Ни разу в Феодосии не видела ни одного полицейского, за исключением гаишников на машинах. А в автобусе на Урочище (народу в нём было немного), ехали сразу четверо полицейских: форма чёрного цвета, тельняшки с бордовыми полосками. На подступах к Краснокаменке увидела большие брезентовые палатки и военные машины. От местных жителей узнала, что они здесь на время учений. Добрались до Кизилташа за час.
Горы и природа здесь потрясающие - просто санаторий в сказочно красивом месте. Да тут и взаправду был когда-то целебный источник, в котором императрица Александра лечила ноги. А в здешнем военном санатории отдыхал лётчик Василий Сталин - кстати, генерал. Начинала собираться гроза, но быстро всё рассосалось. Удручающее впечатление оставили заброшенные Дом офицеров, столовая, клуб, штаб - все окна с выбитыми стёклами… Только финские домики в порядке. Я нашла и сфотографировала дом Игоря - он был очень рад этому снимку, заметив, что за полстолетия дом ничуть не изменился. Когда ждала обратного автобуса, местная учительница рассказала, что в Краснокаменке стоят два полка, в школе 250 детей, немало из других посёлков, она сама окончила эту школу. Сразу после развала Союза из хранилища начали вывозить ядерные боеголовки – ночами гремели транспортёры, доставляя их на Перевалку.
Вернувшись в Феодосию, вышла на Галерейной, перекусила в кафе, заглянула в галерею Айвазовского, но она уже закрывалась, только в парадном на стене у лестницы ещё можно было полюбоваться одной из его морских работ. Сфоткала здание галереи, музей Грина и набережную – узнаваемое по детству место. Купила детям крымские сувениры, даже набор ракушек. На автовокзале опять очередь, не подступиться, а я всё никак не куплю билет до Анапы. Ладно, сделаю это завтра, с утра пораньше. В фирменном магазине вин купила для мужа сувенирный коньяк «Коктебель» 5 звёзд, 312 р. В нашей гостиничке поужинала: салат из помидоров и огурцов, отбивная с пюре, оладьи с чаем. Почти как в диетической столовой.
12 сентября, суббота
Встала до 6 утра. Завтрак в отеле. Попрощалась с хозяйкой Галиной. И потопала на автовокзал. Довольно быстро взяла билет до Анапы, 722 р. Купила перекус в дорогу, ещё и позагорать успела на стульчике в кафе. В автобусе Симферополь – Геленджик полтора часа ехали до Керчи, там в порту оформляли паспорта, через магнит проносили сумки. Потом опять заняли свои места в автобусе, въехали на паром и переправлялись, сидя в автобусе, на проливе уже начинался шторм. Двадцать минут – и мы на том берегу. Прощай, Крым! С семейной парой из Минска высадились у железнодорожного вокзала Анапы, за эту остановку «по требованию» водитель содрал с каждого по 50 р. Однако!..
На вокзале убогий буфет под названием «Столовая», сосиски с гречкой, чай и блинчик с творогом - 130 р. В киосках вокзала докупила сувениры домашним. Поезд на Минск отправляется через час. У меня плацкарт, хотя места в купе были - и когда ещё дома покупала обратный билет, и сейчас в Анапе. Но все отпускные мы уже прогуляли в Прибалтике, поэтому разоряться лишний раз не хотелось.
В нашем отсеке на четверых едут танкист-отставник с женой, из санатория в Анапе возвращаются в Могилёв. И ещё один танкист, грузный, храпел всю ночь, как лев. Но в окружении танкистов чувствуешь себя в плацкартном вагоне, похожем на проходной двор, как-то увереннее.
Лёжа на своей верхней полке, рассматриваю сделанные в Феодосии и Кизилташе снимки.
13 сентября, воскресенье
Весь день в поезде. Утром и в полдень кофе с хачапури. На каком-то полустанке купила пирожки с яблоками, виноград, горячую отварную картошку с огурцами и помидорами.
Проехали Воронеж. Мои попутчики – подполковник и полковник – служили в Борисове, там стоит танковая бригада. Оба уже пенсионеры, пенсия 5700 тысяч белорусских рублей, примерно 365 долларов. Гражданские пенсии вдвое меньше. Коротаем время, разгадывая большой кроссворд. Силами шести пассажиров угадали почти всё.
14 сентября, понедельник
Встала в 6 утра, у проводников совещание. Спустя полчаса – недолгая стоянка в Брянске. Там местный народ торгует на перроне местной продукцией: стеклянными изделиями и куклами. Наш полковник-танкист не выдержал соблазна и купил внучкам две огромные куклы в роскошных нарядах. В нашем плацкартном отсеке стало теснее… Границу с Беларусью прошли в российской Злынке, а в Добруше наладилась наконец мобильная связь. Позвонила своим. Ждут, встретят. Проехали Сож в Гомеле и Днепр в Жлобине, там сошли попутчики из Могилёва, с которыми успели поспорить о демократии и выборах в Беларуси. И вот народ в вагоне засуетился, начинают инспектировать свои котомки, рюкзаки, сумки, лишнее несут в мусорку. Я доедаю виноград – до дома точно не довезу - и собираю вещи: сумка через плечо и пакет с гостинцами. Поезд приходит в Минск вечером. Потом маршрутка до Гродно. Муж встретил на автовокзале, дома была к 11 ночи.
***
Прикинув со временем, во что же обошлась мне моя спринтерская поездка в Феодосию, я сильно удивилась: не считая гостинцев для домашних, я уложилась в 250 долларов! И самым разорительным в этой сумме оказался плацкартный билет на поезд Анапа – Минск.
ВОЕННАЯ ТАЙНА
Путешествие в Крым через Россию в объезд Украины было хоть и тяжёлым, но всё равно замечательным, такая свобода!.. Там у меня было всего четыре дня, и то неполных. Удивительно, что гостиница "Солнечная" в Феодосии, в которой я по интернету заказала номер, оказалась совсем недалеко от того места, которое искала: военный городок, где мы жили с отцом в 1952 - 53 годах. Мне было тогда от четырёх до шести лет, но я очень хорошо помнила, как он выглядел, только не знала, где именно находился.
Долго искала его приметы на спутниковой карте, было несколько предполагаемых мест, но уверенности не было ни в одном. А на месте всё довольно быстро определилось. Правда, нашего дома уже нет, на его месте в 1970-м построили новый, но весь посёлок в целом сохранился. Даже женщину, жившую в нашем доме после нас, нашла. А еще съездила в горы к секретному прежде объекту, ради сооружения которого мы и жили тогда на окраине Феодосии.
Краем уха слышала я в детстве от взрослых о вагонетках в горах, бегавших по рельсам, о крытых машинах, перевозящих грузы и людей под покровом ночи, и даже о двух городках, один секретнее другого. Но что это было на самом деле, узнала 60 лет спустя… И впервые увидела гору, в которой тогда, когда мы жили в Крыму, пробивали туннель для арсенала – хранилища ядерного оружия, которое вскоре после войны начали производить в СССР. Базу хранения в Кизилташе построили одной из первых в стране. В толще горы в цехах, сравнимых со станциями метро, собирали и хранили ядерные снаряды, боеголовки и бомбы для авиации, флота и ракетных войск.
Оттуда в 1956-м атомные бомбы самолётами были доставлены на известные учения в Семипалатинск, в 1959-м железнодорожными составами – в ГДР, во времена Карибского кризиса кораблями – на Кубу. А в 1996-м из хранилища вывезли последние ядерные боеприпасы, после чего его тайна стала распространяться. Я узнала о ней только в марте 2015-го. Скорее всего, мой отец, служивший на этом объекте, доподлинно и не знал о его истинном предназначении. Но он внёс свою лепту в создание ядерного щита СССР, как, впрочем, какие-то крупицы вложили жёны и дети служивших там офицеров.
________________________
На пароме. На заднем плане – Крымский берег.
Фото из архива автора.