Это было странно. Странно и удивительно. Вадиму никогда не снились сны. Во всяком случае, ему так казалось. А тут… Чудеса просто. Приснился сон. И , если бы просто приснился один раз, а то ведь стал сниться каждую ночь. Один и тот же. Манящий, пленительный, сладкий. Сон, который стал мечтой. А видел он незнакомку. Помнит он, словно в тончайшей дымке, стройный силуэт в зефирном облаке из кисеи, кружев, изящная рука с изысканным браслетом на запястье. И эта тонкая, белее лилии рука с длинными пальцами пытается взять розу, которую он держит в руках. Он не знает, откуда взялась эта роза, но то, что она предназначена именно для этой незнакомки , он хорошо помнит. Сердце его стучит от желания прикоснуться к этой руке, увидеть , наконец, лицо её хозяйки… Но… Увы… Лица не видит. Почти невесомый сумрак комнаты, в которой находится незнакомка, скрывает его. Вадим просыпается, окутанный жаром, точно спал под теплым одеялом, томимый неясной тоской. Легким мотыльком влетела и поселилась мечта и появилась вера, что эта незнакомка существует, она есть и только остается её найти. И…Вот оно счастье… Движимый этим ясным желанием найти, Вадим стал присматриваться к женщинам, девушкам. При этом он не смотрел на лица, а только видел руки. Он был уверен, что именно по рукам таким нежным, бархатным, изящным найдет ту самую.
Лида влетела в комнату , точно ветер быстрый, шумный, готовый всё смести или… просто подчинить своим желаниям, закрутилась вихрем вокруг Вадима, пытаясь поднять с кресла, встряхнуть, утащить за собой. Эта девушка –чудо, была когда-то однокурсницей Вадима. Они дружили тогда, да так и остались друзьями, хоть он подозревал, что у Лиды планы на него иные. Но… Не его мечтой она была. Вадим даже взял её за руки, дабы разглядеть их лучше. Нет. Совсем не то. Нет той красоты, белизны, изящества. Лида не отдергивала их. Ей нравилось, что он держит её за руки.
–Может, всё-таки созреет,– тихая надежда затаилась в её груди, и девушка даже вздохнуть боялась, не спугнуть бы.
Но он только вздохнул, глаза его полнились какой-то удивительной печалью. Лидочке было жаль молодого человека, жаль безмерно, хотелось погладить его по русой голове, утешить, сказать… Сказать? А что сказать? Ведь она не знает причины этой его меланхолии.
–Вадим, пойдем-ка пройдемся, проветримся…
–Пойдем,– скучно согласился он,– а куда?
–Знаешь, что я придумала ? Мы зайдем в художественный музей. Там сейчас выставка художников прошлых веков. Как? А?
–Хорошо,– Вадим равнодушно кивнул. Ему было всё равно, куда идти.
По улицам уже шагала осень. Первые опавшие листья грустно шуршали под ногами. Нерадостно шептались деревья в ожидании предстоящих холодов. И только беспокойный, свежий ветерок приставал к прохожим, будто приглашая поиграть. Лидочка взяла Вадима под руку и принялась рассказывать всевозможные новости. А он… Он молча шел рядом, погруженный в свои мысли. Ему было безразлично всё, о чем говорила подруга, лишь бы не мешала мечтать.
Музей располагался в старинном доме рядом с парком. Они вошли в здание, и Лида , болтавшая до этого без умолку, замолчала. Тишину нарушали только глухие шаги по узорчатому паркету. Они шли , останавливаясь почти перед каждом картиной. И вдруг… Вадим застыл… Он узнал! Да, это была она. Та самая незнакомка из снов. Эту прекрасную руку с изысканным браслетом в кружевных волнах он видит постоянно в своих снах. И вот она! Он не мог ошибиться. Она есть, она была, но теперь, получается, уже нет её в этом мире, и он зря искал… Не хотелось верить в это. Он стоял, смотрел , от наваждения избавиться не мог. Портрет молчал… Ему ж казалось, что незнакомка дышит, ждет чего-то от него. Ах, как же Вадиму хотелось прикоснуться к этой изящной ручке, хотелось, просто до боли хотелось увидеть лицо этой незнакомки , взглянуть в глаза. Вадим скосил глаза, рядом нетерпеливо топталась Лидочка. Она не понимала, что её приятеля привлекло в картине, на которой даже нет лица. Она тянула его дальше. А Вадим упирался. Теперь Лида только мешала. Он вздохнул. Да. Он придет сюда, придет обязательно и один… Розу принесет… Как во сне. Хотелось верить, что незнакомка возьмет. Хотелось скорее остаться наедине с самим собой. Он взял Лидочку за руку, и ему показалось, что рука на портрете дрогнула. Они вышли на улицу. Начинался дождь, мелкий, холодный, осенний. Но Вадима это только обрадовало, ведь в такую погоду не очень-то разгуляешься. Проводив болтавшую Лидочку, он бросился на рынок. И уже с розой вернулся в музей. Не останавливаясь, он прошел в нужный зал. Вот она… Ему опять показалось, что рука на портрете шевельнулась. Он приблизился еще. И тут.. А говорят, чудес не бывает. Эта прекрасная ручка из рамы протянулась к цветку. Вадим с готовностью отдал. Он долго стоял , любуясь, желая, страстно желая и не имея возможности увидеть ту, которая прячется в тени.
Вадим стал частым гостем в музее. К нему привыкли, смотрители здоровались, интересовались его делами. Правда, так, мимоходом, больше из вежливости да от скуки. А Вадим ходил, часами стоял перед портретом один, наслаждаясь и грустя.
Однажды он услышал легкое покашливание. Вадим оглянулся. Подошедший незаметно старый смотритель поинтересовался:
–Нравится?
–Очень,– хрипло отозвался Вадим. Голос почему-то перестал ему повиноваться. И тут случилось совсем уж удивительное, из ряда вон выходящее явление. Старик, и откуда только силы взялись в таком тщедушном тельце, подтолкнул его к портрету. Было ощущение, что он пытается втиснуть его прямо в раму, в которой , Вадим заметил легкое движение. Неизвестно отчего, но молодой человек вдруг уперся. Изловчившись, он оттолкнул старика. Случилось так, что он сам упал, а когда поднялся, смотрителя и след простыл, будто и не было вовсе. Он, словно растаял, как дым, как утренний туман. Но тут послышалось движенье, тихий вздох. Она…Она сошла с портрета , оживая. Вадим смотрел, не отрывая глаз. Смотрел на ту, которую увидеть жаждал. Это была женщина-мечта, пришедшая из другого, ушедшего давно мира. В воздушном платье похожем на невесомое облако , ласково обнявшем плечи белоснежные , была она прелестна, спору нет. Да и какой могла бы хозяйка такой руки изящной? Стройна, бледна, черты лица тонки, уста пленительны, для поцелуев созданы как будто. Трепетали, точно крылья стрекозы, ресницы, а томный бархат глаз очаровывал , обещая неведомые наслаждения, но блеска …блеска жизни не было в глазах, а лишь нездешняя печаль…, тоска…
–Зачем…? –шепот тихий раздался.– Зачем толкнули вы его? Это ведь муж мой был,– она вздохнула,– хотел помочь мне… Всего лишь только. Хотел он лишь освободить меня. Вернее, мою душу из оков портрета, выпустить из рамы хотел он… Да, вы бы оказались там,- она кивнула на раму, которая была пуста,– а я б жила…, ходила, радовалась жизни. Он вас туда хотел толкнуть. Однажды у него уж получилось. Он вышел из такой же рамы . Душа его свободной стала. Ну да, тогда он молод был, сил полон и затянуть зеваку одного он смог… Теперь состарился… А вы… Ах, если бы не вы… Сейчас бы и моя душа была свободна…,– в глазах её чернее ночи темной мелькнула мука, страдание мелькнуло, которые сменились злобой вдруг. Или показалось только? Ресницы трепетно коснулись бледных щек. И касанье это похоже было на легкое прикосновенье лепестков, но погасить сумели сиянье злое глаз.
–Но ведь тогда не было б меня!– придя в себя, Вадим воскликнул.– А я ведь молод и тоже жить хочу.
Тут незнакомка взглянула странным взглядом на него:
–А мне какое дело?– промолвила тихонько, пожав плечами.
И вдруг , ахнув, незнакомка ростом уменьшаться стала. Гримаса злости испортила прелестное лицо, которое внезапно постарело, морщинами покрылось, кожа пожелтела. Рука….Та нежная , прекрасная рука вдруг скрючилась. Еще мгновение и дама растаяла как будто. Осталось лишь на месте влажное пятно, слегка присыпанное пылью. И тень , невесомая , прозрачная, едва заметная скользнула к раме. Вадим зажмурился на миг. Открыв глаза, он обнаружил в раме прелестной незнакомки силуэт и ручку нежную с изысканным браслетом, которая как будто шевельнулась, прощаясь с ним ли, с надеждой ли… Теперь ведь не узнаешь. Исчезла, как роса в погожий день, с собою тайну унесла. Мечта растаяла…
Вадим потер глаза и ущипнул себя он даже. Спросил себя, что было-то? Не мог же он уснуть перед портретом стоя, не лошадь ведь… За ухом услышал знакомое покашливание он. Отпрыгнул даже. Так. На всякий случай. Вдруг это тот старик попробовать захочет снова подтолкнуть его. Да. Это был на самом деле он. Застыли в глазах слезинки. Не сделал он попытки прикоснуться даже, лишь вздохнул и, плечи опустив, ушел …
Вадим же , бросив на портрет прощальный взгляд, почти бегом отправился домой. Вдыхая воздух свежий полной грудью, он понял, как прекрасна жизнь. Как хочет жить он сегодня и сейчас… И не нужны те незнакомки, ведь Лидочка же есть. Она жива, тепла, мила и … любит, кажется, его. И тут звонок раздался.
–Ты где?!- кричала трубка голосом знакомым.– Я жду тебя уж целый час. Ведь мы сходить решили…
–Нет! Только не в музей,– Вадим прервал её.
–Да, нет, конечно,– почувствовал, как улыбнулась Лида,– мы в парк сходить хотели … День сегодня просто чудо.