Доктора переоделись, с удовольствием поели вкусной домашней окрошки, порадовались тому, что особо выдающийся ливень уже почти перешел в разряд обычного летнего дождика, что слой града уже начал активно таять, дождались Инну Григорьевну, которая пришла не одна, а со всеми тремя Нинами, еще раз измерили давление всем троим своим пациентам, и уехали работать дальше, предупредив, что через четыре часа кто-нибудь из них обязательно приедет снять контрольную ЭКГ у бабушки...
- И поужинать. - добавила Марго-старшая.
- Ты ведь не будешь протестовать, долбанутый? - поинтересовалась перед отъездом Лариса у Добрынина.
- Не-а... - ответил совершено успокоившийся Вадим-старший.
- Если рыпнется, я ему кастрюлю на голову напялю... - пообещала Марго. - По семейному...
Через четыре часа Сергеечев приехал домой не один, а с кардиографом и металлической штуковиной, опознанной Еленой Гурамовной и Зинаидой Васильевной, как штатив.
- Зачем тебе эта поганая железка, ворюга? - поинтересовался Добрынин, с опаской поглядывая на штуковину непонятного назначения.
- Чтобы и девочкам, и тебе, дорогой, в случае необходимости можно было бы не внутривенным вливанием обходиться, а как положено в приличных заведениях, капельницу поставить... Вливать те же лекарства, но медленно... Потихонечку... Не напрягая и так замученный организм... Со временем я еще два привезу...
- Для всех троих? - улыбнулась Инна.
- Естественно...
- Тогда ладно... - ответил Добрынин.
Сергеечев снял ЭКГ у Лидии Михайловны и Добрынина, но как только повернулся к Ляле, Добрынин не промолчал...
- Не приближайся к моей жене!
- Я хочу снять ЭКГ... - растерялся Сергеечев.
- Это ты объяснишь птичке...
- Саша, ты отвернись, - посоветовала Инна Григорьевна, - а я сама все сделаю...
- Ну ты и придурок... - заявил Сергеечев Добрынину.
- От рыбного гинеколога слышу... - не остался в долгу Вадим Павлович.
- Чтооооо??? - изумилась Инна Григорьевна, еще не слышавшая этот перл родственника.
- Это моя барракуда так его назвала, когда родились Анзорчик с Гурамчиком...
- На радостях?
- Неее... С гадости... - ответил Вадим-старший. - Какие тогда могли быть радости? Тогда был сплошной "Норд-Ост"... И истерики...
- Скоро будем ужинать, Сашенька. - захлопотала Марго. - Пельмени будешь?
- Нет... Ты мне лучше бутербродов заверни и яиц крутых с помидорами. - ответил Сергеечев. - Для Ларисы с мальчиками...
- А ты?
- А я сегодня вернусь попозже...
- Ты за два года успел влюбиться в Лару? - улыбнулась Инна.
- Не влюбиться, а полюбить... - ответил Сергеечев. - Понимаешь разницу?
- Конечно, понимаю... - улыбнулась Инна Григорьевна. - И разницу между юношеской влюбленностью и взрослой большой любовью тоже понимаю...
- Правда? - удивился Александр Васильевич.
- Правда...
- Я думал, что в таком возрасте любви уже не бывает... - смутился Сергеечев. - А она взяла, да и пришла... И накрыла с головой... На старости лет...
- Радуйся тому, что влюбился в собственную жену... - посоветовал Гурам.
- Я и радуюсь... - отозвался Александр Васильевич.
Продолжение следует...