К У П Е

               

                ЧАСТЬ  ПЕРВАЯ.     ВОКЗАЛ
            
        Железнодорожный вокзал был полупустым. Пора отпускников и курортников закончилась, и немногочисленные пассажиры редкой кучкой толпились у входа в вагон отправляющегося поезда. У перехода, возле урн, курили мужчины. Несколько человек с сумками прохаживались по перрону, изредка поглядывая на скучающую проводницу. На скамейках, зорко озираясь на свои чемоданы, сидели пожилые пары.
      Оглядевшись по сторонам, Сергей нашел себе место, и, отхлебнув из плоской бутылки, стал наблюдать, как осмотрщик вагонов снует возле колесных пар и стучит длинным молотком по тяжелым буксам. Остановив взгляд на его синей униформе, Сергей вздохнул и грустно улыбнулся.
- Почти как у нас.
Он закрыл глаза, и перед ним, яркими скриншотами, одна за одной, побежали картинки последних месяцев его службы в армии: вот он, молодой капитан, в шумной компании сослуживцев обмывает звездочку на погоны, а, вот, он уже с бегунком в военкомате, с позором уволенный за пьянство, и вот, тоже он, грязный, лохматый, избитый бомжами, в оторопи бредет не известно куда.
- Да, жизнь...
Сергей икнул, отвинтил пробку, глотнул из бутылки.
Как ни странно, вчера, первый раз за все последнее время на его темном горизонте, вдруг, посветлело: пришло сообщение, что были обнаружены его документы, утерянные им во время возвращения из части. Основательно отметив подарок судьбы, Сергей выгреб из карманов оставшиеся деньги и взял билет в один конец.

       Катя стояла у вагона и тоже смотрела на рабочего с молотком. Ее поразили его руки, большие, натруженные, с черными обломанными ногтями. Ей, вдруг, пришла в голову мысль, что она не видела в жизни ничего более замечательного, чем такие крепкие, мужские руки. Пару часов назад, собираясь в дорогу, к ней прикоснулись совсем другие, блеклые, с гниющей, солевой кожей ладони мужа-наркомана, которому уже не дожить до утра. На этот раз он ничего не просил, он прощался. Она уже сделала для него все, что могла. Она потратила все деньги, выплакала все слезы, но вымолила у бога лишь выход для себя: бежать, куда угодно, только бы подальше от этого места, где царит соль, где жизнь и смерть всегда рядом и удивительно похожи друг на друга, как сиамские близнецы.
     Получив добро от своей школьной подруги, Катя купила билет до Москвы. Жилье на первое время ей гарантировали, а работа... за нее она никогда не переживала, была бы шея...
- Твою мать!
Послышалось со стороны. Катя стряхнула с себя думы и повернулась. Прямо перед ее глазами назревал скандал. Рабочий, закончив проверку колес, вылез из-под вагона и наступил на белый кроссовок длинноволосого парня в бейсболке и с ранцем за спиной.
- Куда прешь, дебил!
- Что?
Рабочий развернулся, встал, поднял молоток. Парень отступил на шаг.
- Все, все, проехали!
       Глеб действительно пожалел, что не сдержался. Не хватало ему проблем еще с этим зачуханным работягой. Всю предыдущую неделю он только тем и занимался, что бегал: на работе от шефа, из-за просрочки от приставов, даже от новой подружки из ночного клуба, которой тоже что-то наобещал. И только когда пришла повестка из полиции, он остановился, уложил ноут в ранец и подошел к матери. Она отвернулась и махнула рукой.
- Пенсия в шкафу. Возьми половину. Устроишься, сообщи.
Глеб кивнул, шагнул в комнату, нашел деньги. Отсчитав себе побольше, положил в карман, но через секунду вернулся и забрал все.
   
- А, говорят, пролетарии уже не те!
Борис Маркович поправил золотую оправу своих затемненных очков, с интересом наблюдая за набычившимся рабочим. Стоящий перед ним смазливый, длинноволосый парень явно пасовал.
- Смотри, какая няшка...
Борис Маркович скользнул взглядом по стройной фигуре Глеба. Между тем, рабочий не стал веселить народ и после незамысловатого выражения нырнул под вагон и продолжил стучать своим молотком по колесам.
- Во, расклад...
Борис Маркович усмехнулся. Он, вдруг, на миг вообразил лицо своего соучредителя, узнавшего, что их адвокатская фирма объявлена банкротом, счета закрыты, а все телефоны отключены. Борис Маркович долго терпел фортели своего компаньона по проматыванию совместных доходов, и, выбрав удобный момент, обналичил все активы и вызвал такси на вокзал.
- А не надо было крысятничать!
Он бодро сделал пару шагов и остановился, продолжая разглядывать дырявые джинсы Глеба.
        Наконец, объявили посадку. Пассажиры зашевелились, потянулись к проводнице, полезли за паспортами. Через десять минут перрон опустел. Далеко впереди зажегся зеленый свет, поезд тронулся, и, набирая скорость, устремился в новую жизнь.

                ЧАСТЬ   ВТОРАЯ.    ЗНАКОМСТВО

- Извините, у Вас какое место?
- Можно я пройду?
- Пожалуйста, пожалуйста...
- Это ваш чемодан?

       У Сергея вещей не было. Он сразу залез на верхнюю полку и с удовольствием вытянул ноги.  Между тем, в купе происходила обычная толчея, когда каждый пассажир старается по быстрей занять свое место, как будто его у него сейчас отберут. Это продолжалось минут пять, шесть, наконец, все угомонились, разложили вещи, уселись, стали осматриваться.
      Все пространство за столиком занимал солидный, седовласый мужчина в очках, в золотой оправе. Напротив него, не отрывая взгляда от окна, сидела молодая женщина с серьезным лицом, а у двери, откинувшись к стенке, устроился длинноволосый парень в бейсболке. Сергей закрыл глаза, собираясь уснуть, но громкий баритон не дал ему это сделать.
- Ну, что, молодежь, пора подать голос. Человек - существо социальное, без общения долго не живет. Я - Борис Маркович, адвокат, буду с вами до самой столицы.
Говорящий выставил на столик бутылку коньяка, а рядом положил пластиковый контейнер с бутербродами. Женщина на миг оторвала взгляд от окна, и,  изобразив подобие улыбки, кивнула.
- Я - Катя, еду до Москвы.
Парень придвинулся ближе к столу, снял бейсболку, тряхнул густой шевелюрой.
- Глеб. Тоже туда.
Борис Маркович улыбнулся, поднял голову вверх.
- Ну, а Вы, господин офицер, так и будете, смотреть на нас с высоты?
- Как Вы узнали?
Сергей свесился с полки.
- Спускайтесь, я расскажу.

       Катя выложила на столик небольшую коробочку с покупной пиццей и несколько яблок. Глеб покопался в сумке, вытянул банку пепси-колы и пару сникерсов. Сергею стало не ловко. Зная, что у него ничего нет, он почему-то сделал вид, что роется в карманах. Прошла минута, другая... Борис Маркович усмехнулся, отвел от него взгляд, налил всем по глоточку.
- Итак, молодые люди...
 Глеб, привстал с полки, первым взял стакан.
- За знакомство?
- Давайте, за дорогу!
Глеб Маркович поднес коньяк к лицу, вдохнул аромат.
- Пусть, она будет запоминающейся!
Они выпили, оглянулись на Катю. Она замахала руками.
- Я потом.
- А, Вы?
Сергей вздрогнул. Он сидел, собирая всю свою волю в кулак. Его руки сильно тряслись, и он боялся, что просто не сможет взять стакан. Видя, что Глеб полез за бутербродом и всем закрыл обзор, Сергей привстал, подтянул к себе стакан, и, оторвав его от стола, одним глотком опорожнил содержимое. Чувствуя, как по телу разливается тепло и уверенность, откинулся к стенке, расправил грудь, повернулся к Борису Марковичу.
- Вы обещали рассказать...
- Конечно!
Борис Маркович вытянул из нарезки кусочек салями, принялся его смаковать.
- Вы, верно, ходили в сапогах и не могли не заметить, что волосы на ваших икрах не растут.
- Да, но...
- С погонами с точностью до наоборот. Их нельзя снять. Да, физически это не составит труда: спороть, сорвать, срезать, но ментально лишить офицера погон невозможно. Они с ним остаются навсегда. Офицеров хоронят в погонах. Даже незримые, они всегда видны.
- Каким образом?
- По поведению, манерам, привычке держать голову, жажде риска, наконец.
- А про меня?
Глеб взял второй бутерброд. Борис Маркович скривился.
- С Вами совсем все просто. Вы бежите.
- От чего?
Глеб перестал жевать. Борис Маркович взял бутылку, разлил по стаканам.
- Какая разница? Главное, зачем. Бегущий видит лишь мираж впереди и не замечает что лежит у него под ногами. А вдруг, там Клондайк или Эльдорадо?
Борис Маркович засмеялся.
- Запомните, Глеб, проблем не бывает. Есть только непредвиденные расходы.
Борис Маркович выпил, выдохнул, отломил кусочек хлеба. Катя придвинулась ближе, взяла стакан, выпила до дна.
- У Вас хорошо получается. Я была у экстрасенсов. Очень похоже.
- А Вы не потешайтесь.
Борис Маркович посмотрел ей в глаза.
- Вы  хотите изменить судьбу, поэтому бежите, выбрав для себя самый удобный и легкий путь. Не получится, милочка. От себя не убежишь!
       Все, вдруг, замолчали. Размеренно стучали колеса, за окном мелькали столбы, прогрохотал встречный поезд.
- Бульк!
По рассылке на телефоны прилетела СМС-ка. Сергей просмотрел, вздохнул, принялся кнопать. Глеб спрятал телефон в карман.
- Мне тоже пришло, это - Алеша-фонд, но я денег не отсылаю.
Борис Маркович повернулся к Сергею.
- А, Вы, я вижу, отправили?
- Всего сто рублей.
- Вы так богаты?
- Совсем нет.
Сергей засмеялся. Борис Маркович разлил оставшийся коньяк по стаканам, поставил бутылку под стол.
- Когда я вижу голодную собаку или побирушку, то всегда накормлю. Но я гроша ломанного не дам, если мне не покажут куда пошли мои деньги. Кругом сплошной развод, лохотрон, кидалово, причем часто узаконенное властью.
Борис Маркович выпил, зажмурился, поставил стакан. Сергей проглотил коньяк, развел руками.
- Но так спасают многих детей!
- Спасать нужно себя, господин офицер! А остальных спасет бог! Это его промысел.
Борис Маркович зевнул, прилег на подушку и тут же захрапел. Глеб подмигнул, придвинулся к Кате, протянул ей стакан.
- И все-таки за знакомство!
Сергей посмотрел на пустую бутылку, громко вздохнул.
- Жаль, коньяк кончился. Может, возьмем?
Глеб, тем временем, уже держал Катю за руку, посвящая ее в основы хиромантии. Не переставая говорить, он выложил тысячную на столик.
- Я тоже дам.
Катя убрала руки и принялась искать кошелек. Она ощупала карманы, проверила сумку, осмотрела постель. Кошелька нигде не было.
- Пропал...
- Может, завалился?
Сергей стал шарить под подушкой. Глеб кашлянул, поправил волосы, искоса наблюдая за его действиями.
- Вряд ли...
От шума проснулся Борис Маркович.
- Что случилось в мое отсутствие, молодые люди? Уже Москва, или нас завернули в Магадан?
- Кошелек пропал.
У Кати потекли слезы по щекам.
- Там все: карточки, деньги, флэшки с портфолио...
- Может, на перроне вытянули?
- Я таблетку брала здесь, в купе. Он был.
Наступило молчание. Борис Маркович покачал головой, налил в стакан минеральной, выпил медленными глотками.
- Выходит, он у кого-то из нас.
- У меня его нет, но зато есть некоторые подозрения.
Глеб развернулся к Сергею. Борис Маркович тяжело вздохнул, тоже повернул к нему свою голову.
- Не хотелось бы тревожить полицию.
Сергей оцепенел. Мозги поплыли. В глазах стало темно. Сердце стучало так, словно пыталось выскочить из груди. Он резко сжал кулаки, но выдохнул и стал выворачивать карманы. Руки его почти не слушались. Телефон выскользнул из пальцев и упал, отскочив под полку. Сергей наклонился, выгреб его от туда, и, выпрямившись, ткнул Глеба пальцем в грудь.
- Под стенкой, с твоей стороны. Розовый, с золотой цепкой. Я не полезу.
Глеб кивнул и тут же нырнул под полку.
- Ваш?
Он бросил кошелек на столик.
- Мой...
Катя открыла замочек, достала тысячную, протянула Сергею.
- Простите. Это моя вина. Я проставляюсь.
- Сходить?
Глеб протянул ладонь.
- Нет, я сама!
Катя встала, поправила кофту, положила руки Сергею на плечи.
- Так не хорошо получилось... прямо наказание какое-то...
- Наказание без вины не бывает.
Борис Маркович хлопнул в ладоши.
- Праздник продолжается!

      Катя вернулась буквально через минуту. Виновато пряча глаза, и, склонив голову, сразу присела рядом с Сергеем. За ней в купе вошли два черноволосых парня. Один молодой, другой немного по старше. Грубо подвинув Глеба, устроились напротив. Старший скользнул взглядом по лицам, расплылся в улыбке, показал полный рот золотых зубов.
-  Всем здравствуйте, уважаемые! Будем забирать вашу даму. Шашлык-башлык, вино... ей  понравиться. А это - от нас!
Он поставил на стол лимонадную бутылку с самодельной пробкой.
- Я же сказала, нет!
Катя прижалась к Сергею.
- Тебя уже спросили!
Молодой парень поймал Катю за руку, потянул ее к себе. Катя ойкнула, схватила Сергея, за рубашку. Тот встал, отцепил руку парня, открыл дверь.
- Дама останется здесь.
Золотозубый осторожно полез боковой в карман, оглянулся на Глеба. Тот замахал руками.
-  Нет-нет, я не с ней!
Тем временем, Сергей, вытолкав молодого за дверь, встал перед золотозубым, отвел руку назад.
- Иди по хорошему!
Золотозубый поднялся, подошел к двери, развернулся к Сергею.
- Ты - дурак или отмороженный?
- Тебе какая разница.
- Значит дурак.
- Почему?
- Потому, что повезло.

     Больше часа они ехали молча. В вагоне тоже стало тихо, выключили музыку, зажгли ночной свет. Нежданные гости больше не появлялись. Глеб игрался с телефоном, Борис Маркович дремал, Катя смотрела в окно. Сергей не отводил взгляда от оставленной парнями бутылки.
- А, была не была!
Сергей взял ее со стола, встряхнул, вытянул пробку.
- Бойтесь данайцев, дары приносящих... а если трофей отравлен?
Борис Маркович покачал головой. Сергей поднес горлышко к носу.
- Похоже, чача. Не пропадать же добру!
Сергей налил себе в стакан. Катя отвернулась.
- Я не буду.
- Мне тоже не наливай!
Глеб накрыл стакан ладонью.
- А я буду.
Борис Маркович хитро улыбнулся, вытащил из пиджака металлическую фляжку  плеснул себе в стакан.
- Другое дело!
Глеб радостно засуетился, принялся освобождать тару.

        Катя чувствовала себя виноватой. Она искоса наблюдала за Сергеем, пытаясь определить, на сколько сильно он на нее обижен. Но тот глотал чачу, смеялся, шутил, как будто ничего не случилось, или просто забыл об этом. Когда у нее уже порядком зашумело в голове, она взяла его за руку, чтобы спросить, но Борис Маркович постучал ложечкой по стеклу и снова разлил по стаканам.
- За вас, молодые люди!
- Нет!
Катя замотала головой.
- Про нас Вы все рассказали, а про себя?
- Про себя...
Борис Маркович отставил стакан, откинулся к стенке, обвел глазами купе.
- Может, в это трудно поверить, но я тоже бегу. Но не от бед и надоевших проблем, а навстречу новым делам и начинаниям. Так происходит, когда в жизни наступает так называемая точка полного насыщения. Это когда многого достиг, почти все есть, а чего нет, всегда можно купить за деньги. Витальная импотенция называется.
- Какая?
Глеб заморгал глазами.
- От латинского "вита - способность развиваться и жить.
- Если бы у меня все было, я бы не бежал.
Глеб откусил яблоко.
- Зачем? Вот оно счастье бери и пользуйся!
- Ваша правда, молодой человек, счастье у каждого свое. Ведь, так, Катя?
Борис Маркович налил ей из фляжки. Катя хотела что-то быстро сказать и осеклась. Ей, вдруг, вспомнилось, как ее муж нашел двойную закладку, и его охватила такая бурная радость, такое непомерное счастье, что он тогда сильно превысил свою дозу, и его едва откачали. Катя молча выпила, и оглянулась на Сергея. Тот уже блаженно спал, прижавшись щекой к боковой стенке.

- Эй, просыпайся! Ну, давай!
 Сергей открыл глаза, ошалело озираясь по сторонам. Было темно. Внизу все спали. Глеб стоял у его полки и теребил его за плечо.
- Кто? Что... что случилось?
Сергей пришел в себя.
- Ну, наконец, то.
Глеб возбужденно хрустел пальцами.
- Слезай, только тихо.
- Зачем?
Сергей потянулся, перевернулся на бок, свесил с полки ноги.
- Катя...
- Что, Катя?
- Что, что... ты первый, я второй. Она в нужной кондиции.
Сергей застыл, не в состоянии говорить. Глеб, тем временем, присел на нижнюю полку, сбросил с Кати простынь, принялся расстегивать халат.
- Ты что творишь, урод?
Сергей спрыгнул вниз.
- Бах! Дзынь! Ба-бам!
Со страшным воем и грохотом поезд начал аварийное торможение. Сергея, как пушинку, мгновенно бросило на пол. За ним слетел с полки Борис Маркович. Глеб вцепился во вжатую в перегородку Катю, а со столика разлетелись ложки, чашки и стаканы.


                ЧАСТЬ   ТРЕТЬЯ.    ДИВЕРСИЯ

- Внимание, пассажиры! Выходим! Все быстро выходим!
Проводницы бегали по вагону, стучали во все двери. В течении нескольких минут ничего не мог понять. Затем, вагон накрыла всеобщая паника. Люди кричали, хватали вещи, и, сбивая друг друга с ног, бежали к выходу.
- Авария!
- Мы разбились!
- Сошли с рельс!
Сергей приоткрыл дверь, глянул в забитый людьми коридор, остановил пытающегося выйти Глеба.
- Не лезь, сомнут!
Через полчаса, взяв вещи, они все вышли из вагона. Поезд стоял на рельсах. Повсюду был лес. Возле вагонов царил полный хаос. Люди бегали по насыпи, спрашивая друг у друга, что случилось и куда им идти. Вся поездная бригада с фонарями ушла к локомотиву и узнать что-либо не представлялось возможным. Вдруг, раздался громкий свист, а затем, где-то впереди поезда прогремел взрыв.
- Баки взорвались!
Люди замерли, начали прислушиваться, со страхом озираясь по сторонам. Снова послышался свист, но взорвалось уже где-то позади.
- Какие баки!
Сергей схватил Катю за руку.
- Это миномет! Бегом в лес!

       Они рванули к лесу. Сергей бежал первым, за ним - Катя. Глеб держался справа, Борис Маркович немного отстал и был замыкающим. Вокруг них, падая и поднимаясь, спотыкаясь о кочки и собственные вещи, спасались люди. В лесу стало совсем темно, пришлось перейти на шаг.
- Ай!
- Что, там?
Сергей остановился, оглянулся назад. Борис Маркович, тяжело хватая воздух ртом, сидел на земле.
- Нога...
- Сейчас!
Сергей приподнял его с земли, ощупал голень.
- Идти сможете?
- Только не быстро...
В это время грохнуло где-то совсем рядом.
- Брось его, на хрен, иначе все погибнем!
Глеб отбежал на несколько шагов вперед и остановился. Сергей и Катя, поддерживая Бориса Марковича, уходили в другую сторону. Глеб вздохнул, выругался, поплелся за ними. Через некоторое время всей группой они вышли на поляну. Из-за туч появилась луна, и они увидели сторожку.

     Внутри никого не было. Подсвечивая себе телефонами, устроились на деревянных лавках. Сергей нашел топор, потрогал лезвие, положил на стол. Затем взял с полки молоток, протянул его Глебу. Тот убрал руки за спину.
- Это зачем?
- Для общения с гостями.
- Сергей, что, вообще, происходит?
Борис Маркович расстегнул пиджак, ослабил ворот рубашки.
- Диверсия чистой воды.
- Чья?
- Соседей, конечно. Что-то далековато они зашли.
Сергей осторожно приоткрыл занавеску, глянул в окно.
- А если они заявятся сюда?
Глеб принялся ходить из угла в угол.
- Я же дал тебе молоток.
Глеб нервно засмеялся.
- Против автоматов?
Он подошел к Кате, присел, начал хрустеть пальцами.
- Мы здесь в мышеловке. Нужно срочно уходить!
- Уходи.
Катя сняла туфли, положила ноги на лавку. Глеб встал, перешел к Борису Марковичу, заговорил шепотом. 
- Этот идиот всех нас погубит. Надо выбираться отсюда.
- Тебе вызвать такси?
Борис Маркович достал телефон.
- Не смешно!
Глеб шагнул к выходу, открыл дверь.
- Вы как хотите, а я пошел! Счастливо оставаться!
В этот момент где-то недалеко прогремела автоматная очередь. За ней ухнул подствольник. Глеб закрыл дверь, сел на стул, накрыл голову руками. Сергей, тем временем, вышел из-за ширмы, позвал Катю.
- Здесь есть кровать. Иди, отдохни, а мы пока подежурим.
Когда Катя ушла, Сергей взял шпагат, связал по две несколько ложек, растянул перед входом. Затем поставил вилы в угол, прикрыл тряпкой молоток, положил  топор себе на колени.
- Сожалею, но я не боец.
Борис Маркович грустно улыбнулся.
- Я знаю.
Сергей посмотрел в щелочку между занавесками.
- А я знаю, что всем нам кранты.
Глеб заерзал на стуле.
- Завалят, и все. А что я в жизни видел? Ни хаты своей, ни тачки, ни бабок реальных... с мамой до сих пор живу. Телкам в клубе втираю, что я менеджер. А я курьер. Мальчик на побегушках. Начальник, сука, все время пристает. Педик конченный... и что прикажете делать?
Глеб зарыдал. Сергей встал рядом, положил ему руку на плечо.
- Ну-ка перестань! Не у всех жизнь сладкая. Я же не ною.
- А что тебе ныть. Залил глаза и жизнь удалась. Что ты кроме синьки видел? Занюханные гарнизоны? Койки-казармы, пьянки-портянки?
- Я Родине служил!
Сергей убрал руку. Глеб встал, отошел к окну.
- А она тебе послужила? Давно бомжуешь? Может, уже место свое у помоек есть?
- Придержи метлу, дятел!
Борис Маркович стукнул кулаком по столу. Глеб засмеялся, присел на корточки перед ним.
- У, как мы заговорили! Никак, по понятиям живем? Приличные люди в твоем возрасте внуков нянчат, а не в новые места эмигрируют. Кому ты без своих бабок нужен? Будешь сдыхать - воды не подадут.
- Дзынь!
На входе сработала растяжка. Все на миг замерли. Сергей приложил палец к губам, взял топор, на цыпочках вышел из комнаты. Глеб, не дыша, полез за шкаф. Борис Маркович вздохнул и опустил голову.
- Бам, ба-бам! Тресь!
Дверь резко открылась, и в комнату вошли обвешанные оружием люди в камуфляже.
      
        Впереди всех стоял громадный спецназовец, без знаков опознавания. Он держал короткоствольный  автомат с глушителем. Увидев Глеба, направил оружие ему в лицо.
- Стойте!
Глеб поднял руки, замотал головой.
- Не стреляйте! Мы гражданские. Там - офицер, с топором! Его берите!
Спецназовец скривился, передернул затвор.
- Не надо!
Глеб бросился на колени.
- За ширмой девушка. Хорошая. Вам понравиться!
Спецназовец дал знак. Солдаты отдернули ширму: на кровати, сжавшись в комок сидела Катя. Она дрожала всем телом. Борис Маркович оперся на стол, поднялся, вытянул из под лавки сумку.
- Мы действительно гражданские, с поезда. Отпустите нас!
Ответа не последовало. Борис Маркович тяжело вздохнул, повернулся к солдатам.
- Я денег дам. Много. Всем хватит!
Он открыл сумку, покопался, бросил на стол несколько новых пачек. В это время в комнату двое солдат ввели Сергея. С его лица капала кровь.
- Плохо, капитан!
Спецназовец вытащил из кармана платок, вытер ему лицо.
- Сам пострадал и чуть двоих моих не уделал. Представляться надо!
Он выпрямился, приложил руку к шлему.
- Росгвардия, майор Быстров. Проверка документов.

      От плотного утреннего тумана полустанок казался еще меньше. Повсюду мигали огни скорых, полицейских и военных машин. Стройными рядами светились окна прибывших автобусов. Толкая друг друга, и, переругиваясь, пассажиры напирали, стараясь, как можно быстрей покинуть это место. На обочине, прямо через окно, Борис Маркович договаривался с водителем потрепанных жигулей. Рядом с его багажом, сгорбившись, стоял  Глеб.
     Катя нашла Сергея в буфете. Сидя за столиком, он в одиночку наливался пивом. Отдышавшись от бега, она выбросила бутылку, взяла его за руку и повела на посадку. Первые автобусы уже отъезжали.