Табу
В одном дремучем лесу лев и орёл по предварительному сговору собрали всех зверей и птиц, и строго наказали им, чтобы отныне они держали рты на замке, не подавали никаких звуков. И ещё предупредили, что за непослушание, каждого кто бы это ни был, ждёт суровая кара. Своё повелевание они мотивировали тем, что разногласие, когда всяк распевает свои песни, рычит, мяукает и кукаречет на свой лад, изливает свою душу кто во что горазд, это может привести к разногласию, режет слух и ставит под угрозу покой в лесу. Многие были не согласны с этим утверждением льва и орла, но попробуй что сказать им, Боже упаси возразить, один царь зверей, другой – птиц. Поэтому все молчали, словно в рот воды набрав.
В лесу воцарилась тягостная мёртвая тишина, которая многим была не по душе, но никто не смел пикнуть, потому что лев и орёл были начеку и ухо держали востро, а их жестокий нрав был известен всем. И хотя у всех на устах была печать молчания, затянувшаяся тишина со временем стала походить на предгрозовую.
Одному воробью изрядно надоело такое положение, в которое его поставили против его воли, и он тайком перелетел в другой лес, отличающийся от ихнего радостным многоголосым и щебетаньем. Там он встретил другого воробья и перекинулся с ним пару слов. И тот, узнав, что его знакомый пришлый, спросил:
- Что, в вашем лесу трудно с кормом?
- Наоборот, - послышалось в ответ, - сколько угодно. Для нашего брата всего полно.
- А чего же ты сюда прилетел? – полюбопытствовал абориген.
- Почирикать захотелось, - объяснил воробей – беглец.
- Чего – чего? Почирикать? Как это понять? – сбитый с толку, задался вопросом его собеседник.
Залётный воробей вкратце рассказал о сложившейся ситуации в их лесу, о наложенном табу и запрете на напоминание о себе своим голосом, о том, что над каждым там тяготеют бдительные и вездесущие надзиратели.
- Ах, вот оно что? Табу, говоришь, надзор? – недоумевая всё больше, протянул абориген. – Это не жизнь, подневолье, когда нельзя вымолвить слово, когда сатана правит бал на земле. Но ты, почирикав вдоволь, небось, повернешь обратно. Всё таки родимый лес, милое сердцу гнёздышко там…
- Только когда рак на горе свиснет, - твёрдо сказал воробей- перебежчик.
- А ты думаешь он свиснет? – многозначительно глядя, спросил его визави.
- Свиснет, свиснет, - заверил беглец. – Всему есть предел. Лопнет же когда-нибудь терпение и у жильцов нашего леса. Сколько реку не перекрывай, она найдёт новое русло, сколько родник не засыпай, не закрывай, вода всё равно просочится, пробьётся из недр земли. А я остаюсь у вас. Потому что не хочу быть как галёрный раб с кляпом во рту. Послушай, что сказал поэт:
Там где зло ни за кем,
Не спешит по следам
Вольготно где живётся всем,
Мой рай только там, там.
Воробьи помолчали, почирикали в своё удовольствие, и под конец воробей абориген так и подытожил их разговор:
- Право на свой голос, свою точку зрения, право быть выслушанным, это одно из величайших прав, которые должны соблюдать и уважать во всех лесах, джунглях, горах и предгорьях, в степях и тундрах, океанах, морях, реках и озёрах, даже в болотах, словом всюду, где обитают живые существа.