Фрол Макарович уже вторую ночь засыпает в адских муках – нашла нань назола с тугой до трясотья – базланит, всё о заклад бьётся доколе при лучине вечор бобылём баять лишь с эдициями будет, бия баклуши вотще, всякую выну, дну терпя.
Уж сколько раз просил он выудить у сычки Марфы Андреевны не надобно ли гувернёра Прасковье Иудовне для уви их с войтом-всё без толку, яже с них взять – женщины – даже на это не способны, да и батенька его-временщик неудачливый, воскурять филиам лишь пред начальством вящим способен, о хлебе насущном для сына родного палец о палец не ударит сподобиться, лишь посулил, на него никто и не уповает-досюльный он, дивый елоза, хоть и льёт елей, юже как жялвей ему с дымья удалили, так шёлковый стал. Путина настанет – так и не дозовёшься его, ей Богу, с бредником да вершой не расстанется, лучше б как раньше – ярыжкой был.
Фрол Макарович лишь раньше щапливый был да шишками потчевался без устали у чумичек, да в черностоп в чуйке чалой лишь к черницу о яловой своей да шолудях со своробами побаять косолапит, а бахарь-то он знатный.
Много-то Фролу Макаровичу не надо – отнележе магометанство принял, так не чревоугодит – лишь пряженицей питается да тюрей с тукманчёй, белу можайскую не признаёт, за обабками с ворогухами не ходит, яровчаты из дому выкинул, да и с наперсниками остронлив, ширинки боле не собирает, целовальников чурается, бражников, торопеет от торока да вьялицы, но бо абие усох на полцентнера. В бурачке у него бечеты, всех бажеными кличет да векошниками подчивает из вандыша, на буявы на родительские не ходит на жальник, даже аще вёдро, вологу не всякую ему подавай – всё справляется, абы не из бирюков, руду на Фому в том году сдавал, говеет не как мы днесь.
Алкал Фрол Макарович вдругорь к Афанасию Захаровичу поехать, да нагатить надо бесперечь да и голыдьба он, не вящий, не доброхот ему, хотя благой, вадит, в гуньку не обличается-на баское исподнее его шепковое всё годился, не алчет он докуками долить дролю досюльного, дондеже лапу мохнатую не наростит – не в голомя ж буерак покидать без брашна.
Афанасий Захарович Фрола Макаровича зовёт аксакалом, но для уезда аксакал почти мёртв.