Загорулько скучал, глядя на пламя камина…
Вдруг он поймал себя на мысли, что это искусственный камин с имитацией пламени.
Сознание его словно поднималось вверх по ступеням - следующей ступенькой было понимание того, что камин нарисован на холсте без подрамника.
«Прямо как в сказке про деревянную куклу»,- мысленно усмехнулся агент, - «Интересно, за этим холстом тоже скрывается волшебная дверца?»
Он сделал вид, что слегка потягивается, чтобы оглядеться вокруг.
Интерьер ресторана в целом соответствовал нарисованному камину - мебель под дерево, плитка с имитацией ковра, тяжёлые бархатные шторы, полностью закрывавшие высокие окна.
Загорулько заглянул в свой стакан, который был то ли наполовину пуст, то ли наполовину полон. Голова его не то, чтобы болела, но слегка ныла, как зуб, из которого удалили нерв.
Он разжал руку и увидел в ладони белую таблетку.
В сердце его закралось беспокойство.
«Что это? Я должен выпить это лекарство? Разве я болен?»
Мысли его лихорадочно запрыгали. Его беспокоило то, что он не мог вспомнить то, что хотел.
Он снова огляделся. В помещении царил полумрак. Людей было мало. Кто-то приходил, кто-то уходил. Столики рядом с ним были пусты, а ближайший занятый находился в противоположном углу зала, за ним сидела небольшая компания молодых парней.
Вдруг кто-то положил легкую руку ему на плечо. Он поднял голову. Над ним стояла женщина средних лет в мотоциклетном костюме и со шлемом под мышкой. Её короткие рыжие волосы растрепались, а взгляд зелёных глаз был печален и дик.
-Привет,- просто сказала она,- я посижу с тобой?
-Привет,-ответил он,-да, конечно. Мы знакомы?
Женщина села напротив. Она смотрела на него молча. Глаза её были сухи, но почему-то ему привиделись в них слёзы. Как до этого привиделось настоящее пламя камина в картине на стене.
Взгляд её упал на таблетку в его разжатой руке. Она вздохнула.
-Я Лили, твоя связная из Центра. Ты совсем не помнишь меня?
Загорулько закрыл глаза, чтобы немного унять ноющую боль. С закрытыми глазами он спросил:
-Ты не знаешь - эта таблетка от головной боли?
Она медлила с ответом.
-Дда, наверное. Но подожди немного, не пей.
В её голосе возникла какая-то странная мягкость, так говорят обычно с детьми или больными.
Он открыл глаза. Она смотрела в плотную занавесь окна.
-Ты что-то хочешь сказать мне?
-Да, хочу.
Она всё время делала паузы. Ей хотелось что-то сказать - но что-то всё время мешало.
-Прости меня. Я не смогла им помешать посадить тебя на эти «колёса». Они сказали, что так надо. Тебе было слишком больно, и ты не справлялся.
-А ты?
-Нам проще. После родов любая другая боль - это щекотка.
Лили снова замолчала, глядя как бы в окно.
Когда она заговорила, голос её дрожал.
-Мы старались. Мы с тобой. Наши команды. Но всё оказалось напрасно, мы не смогли предотвратить…
-Что? - испуганно выдохнул Загорулько.
-Войну. Большую войну.
У него закружилась голова, но он не подал виду, опасаясь, что она сделает ему какой-нибудь укол.
Молчание висело между ними, как тяжелый занавес на окне.
-Она закончилась? - спросил он пересохшими губами - и не услышал своего голоса.
-Да,- так же беззвучно ответила Лили и посмотрела на него.
Она встала и пошла прочь от столика, но, будто вспомнив что-то, вернулась.
-Выпей таблетку, - сказала она.
Загорулько послушно положил таблетку в рот и запил остатками бренди.
Она ушла.
Пока не подействовало лекарство, он пытался вспомнить хоть что-то из прошлого.
Сказка? Деревянная кукла? Странно, что он помнил это, а не что-то другое.
Он встал, подошёл к стене и, стараясь не выглядеть сумасшедшим, заглянул за картину с камином.
Конечно же, никакой дверцы за ней не было.
Тут его взгляд упал на окно, в которое так упорно смотрела Лили, будто видела сквозь плотный чёрный бархат.
Он подошёл к занавеси. Почему-то ему стало страшно. Но головная боль почти прошла, и он усилием воли подавил страх.
Загорулько сдвинул тяжелую ткань - и увидел сквозь трёхметровое стекло, как удаляется от него Лили в своём напоминающем мотоциклетный костюм скафандре, летящей походкой ступая по красному грунту Марса.
31.08.2022