Эта флейта любви, на которой тебе
я играю, когда ты не спишь,
проросла на болоте. То просто трава,
шепелявый просохший камыш.
Ты узнаешь, у музыки с ветром одна
есть счастливая общая цель –
это просто летать, себя распылять,
залетая в окошко, в постель,
в струйки теплых волос – на ушко шептать
о любви, сметая грусть,
в старый рояль – на струнах играть,
в кусты – силить веток хруст,
закат свежевать (закат на ветру
так бывает кроваво ал),
разносить семена, возносить имена,
множить эхо в расщелинах скал…
Посмотри, эта ласточка, что поутру
залетает случайно в окно,
так похожа собой на летучую мышь,
потому, что они – заодно.
Заодно и сосна, и сосновый костер,
что тебя обогреет в ночи,
рудоносные камни во чреве земли
и поющие в схватке мечи.
Слышишь вечную песню единства с землей?
Это Сущий сегодня позвал
нас в пучину морскую глядеть, как в огонь,
на хребтов киммерийских развал,
на Волошинский профиль на сколе горы,
на разлитое в небе вино,
дом-фрегат, уносимый волнами стихов
(ведь стихи и стихия – одно).
на пустынный приют, блеск зеленых камней
непрерывно под ласками волн,
тень поэта на мостике корабля,
на звезду с обгорелым крылом,
на дракона, ползущего с берега прочь
Колют небо его острия,
и в утробе драконьей томится всю ночь
полоненный комок из огня…
Наступает пора погруженья во тьму
и словам на ветру увядать.
Это лучшее время. Дай руку скорей,
Наше время настало – летать!