Февральской голытьбе не хочется проснуться,
Февральскую строку так холодно писать.
Но лунками в снегу следы гигантской бутсы:
Какой-то Гулливер прошёл – весну искать.
Ещё в седом лесу не слышно старожилов,
Не слышен до поры самцов призывный стон.
Но во плоти земли уже не дремлет жила,
Таящая в себе пульсирующий гон.
И поплывут в окне сторожки лебедь белый,
И замок ледяной, и пики синих крон…
Как жаль (мороз художник был такой умелый),
А всё ж милей душе капели перезвон.