Angiolo Silvio Novaro
La luna, l'usignolo e le rose
Nell'ora che ogni vetta
diventa violetta
e dondola ogni cuna,
usci' la bianca luna.
La luna usci' sul mare.
e il musico usignolo,
che addormiva il suo duolo
sotto un dolce cantare,
ammutoli': stupore
gl'invase il picciol cuore.
Preso ebbe il cuore, e tacque
l'usignol, si' gli piacque
la bianca e schietta luna
nell'ora che ogni vetta
diventa violetta
e dondola ogni cuna.
L'usignolo tacque, assorto;
ma le rose dell'orto,
chine a specchiarsi al fonte.
alzarono la fronte
verso la bianca luna,
e momrorava ognuna:
Bacia me, bacia me,
che son la piu' bella;
bacia me, bacia me,
che sono tua sorella.
Appena udi' le rose,
la luna si nascose
sdegnata e pallidetta
dietro una nuvoletta;
ma poi vi aperse un foro,
e con un raggio d'oro,
che parve una saetta,
baciava l'usignolo,
lui che tace a, lui solo.
***
Анджело Сильвио Новаро
Луна, соловей и розы
В час лилового заката,
когда спят младенцы сладко,
в небе, белая, одна,
появляется Луна.
Поднялась она над морем,
и прекрасный соловей,
разливая сладко трель,
усыпляя все тревоги -
онемел вдруг: как нежна
перед ним плыла луна!
Сердцем, полным изумленья,
встретил он её явленье:
как бела она, нежна,
эта чистая луна
в час лилового заката,
когда спят младенцы сладко.
Соловей замолк, сражённый;
ну а розы в огороде,
над ключом склонившись свежим -
любоваться отраженьем,
станы разом распрямили
и с луной заговорили:
"Поцелуй меня, меня,
здесь красивее всех я!
Поцелуй меня, меня,
это я сестра твоя"!
Но луна чуть услыхала,
сразу вознегодовала,
побледнела и ушла,
легкой тучкой спасена.
Но потом просвет открылся,
золотистый луч явился,
как стрела: поцеловать
одного лишь соловья.