Продолжение. Начало в http://proza.ru/2022/08/26/1429
Навестив тещу, я спустился с седьмого этажа вниз и только приоткрыл дверь подъезда, как окунулся в привычный артиллерийский грохот. Если в начале дня это были всего лишь одиночные выстрелы, то сейчас началась обычная работа бомбардиров. Но стрельба некоторым образом и успокаивала, как может успокоить привычная окружающая тебя жизнь. Тем более что при таком режиме стрельбы рано или поздно наступает очередная передышка, которую по обыкновению ты уже ожидаешь.
Стихло. Иду за питьевой водой к нашему «колодцу», то бишь, автомату, отпускающему очищенную воду из артезианской скважины. Вокруг, как обычно, никого. Наверное, в двадцатых числах марта количество жителей стало самым минимальным за все время существования жилищного комплекса. Уезжать больше никто не пытался, остались самые неподдающиеся. А, может, и самые отчаявшиеся. Всем в душу не заглянешь, кто и как сам себе объяснял свое решение «не уезжать» – неизвестно, потому как объявлений по этому поводу никто не оглашал. Да и правильно: зачем нам чужие тайны?
Ставлю пустой бутыль в нишу автомата, заталкиваю купюры, нажимаю кнопку «пуск». Процесс пошел, вода журчит, заполняя мою емкость, а я оглядываюсь вокруг. Настораживаюсь: поодаль стоит незнакомец и оценивающе смотрит на меня.
Взгляд пристальный, недружелюбный и какой-то колючий. Он одет в черную одежду, смахивающую на комбинезон, да и сам он не выглядит бледнолицым. Такие лица бывают у полярников или у людей, много времени пребывающих на свежем воздухе, да чтобы с ветерком и солнцем. Сказал бы по-другому – он походил на закопченного. Но его взгляд мне не понравился.
«Чужак!..» – я показательно равнодушно отвожу глаза и впяливаюсь в наполовину заполненный бутыль, мол, мой интерес только в этом.
Я точно знал, что этот человек не из жильцов. Но мне что-то подсказывало, что он и не из терробороны. Там ведь подавляющее число парней из наших бывших охранников, да и лица других бойцов успели примелькаться. Нет, не наш. А откуда он?
Когда я опять через какое-то мгновение повернул голову в его сторону, то никого не обнаружил. Незнакомец будто сквозь землю провалился, но чувство опасности от его появления не исчезло.
Позже я узнал, что основания для беспокойства имелись. Что стоило просочиться между блок-постами и через хлипкую оградку жилищного комплекса человеку опытному? Может, он и не из оккупантов-пришельцев, а просто заинтересованный «серебряниками» лазутчик?
Но что касается оккупантов, то в прилегающем к комплексу лесопарке позже находили лёжки чужаков. Да и мины имелись, отчего выходы в лесопарк нам были запрещены. Ну, почему – запрещены... Мы и сами, ни за какие коврижки, туда и носа не казали бы…
День тянулся привычно уныло, почти без событий. Но телевизор периодически включал. Новости черпал только из ютуб каналов, а еще за эти безрадостные дни приобщился к просмотру старых, наивных фильмов моей детской поры.
Смотрю и сам себе удивляюсь: как мы могли это смотреть с увлечением? Ладно бы, еще культовый «Щит и меч». Хотя и он отдает привычной советской пропагандой и притянутым за уши интернациональным единением. А вот фильмы об Иване Бровкине? Даже «Максим Перепелица» на фоне Бровкина выглядит мини шедевром.
Было еще несколько картин, которые привлекали мое внимание, но теперь меня мучит вполне резонный вопрос непосредственно к себе: а ты почему сейчас смотришь, не отрываясь, вот это всё, критикуемое самим же?!
И не могу сходу ответить. Ведь понимаю – трачу время на давно позабытые глупости. А сейчас они вообще воспринимаются как вражеская пропаганда. Однако не могу выключить и уйти, например, к непрочитанным книгам. Или переключить канал и посмотреть нечто более серьезное. Но на более достойное сейчас не хватает ни решимости, ни душевных сил.
Вероятно, мой организм инстинктивно тянулся к старым фильмам из беззаботного детства подобно тому, как мы, будучи детьми, прибегали с жалобами к маме или бабушке, чтобы они нас успокоили, приголубили, а иногда и защитили. Но наши родные и любимые могли успокоить и защитить, а вот этот вздор? Кого он защитит? Поэтому все мои попытки объяснить происходящее самому себе пока обречены на неудачу.
Единственное приблизительное объяснение этого феномена – смотреть старые фильмы – состоит в том, что пересматривая их, ты подспудно желаешь заснуть пусть с кривой, но улыбкой на лице, а потом проснуться в прежней мирной жизни. Как в сказке... Но у нас реальность, а она вовсе не сказочная. Поэтому хотелось отключить свою голову, чтобы от окружающей действительности не закипали мозги...
Под вечер артиллеристы расшалились вовсю. К ним подключились и силы ПВО. К нам ракеты, от нас снаряды... Грохот стоит впечатляющий. Однако прогулку никто не отменял, и мы, вздрагивая при очередном чересчур звучном выстреле, вышагиваем в сумраке по дорожкам нашего комплекса.
В этот напряженный момент мне звонит сын и сообщает, что кто-то хочет купить непосредственно со склада строительную вышку. Склад уже как месяц закрыт, работники после начала войны уехали из города в более безопасные места, я остался единственный, кто живет рядом, так сказать под рукой, и может всегда открыть склад и выдать требуемое.
Потом выясняется, что этот «кто-то» приятель Алеши и тоже проживает в нашем комплексе. Конечно, мы с ним были хорошо знакомы, но Лева (так зовут приятеля сына) в самом начале войны увез свою семью в Закарпатье и весь месяц прожил в тихом уголке. Теперь же ему необходима вышка, поскольку он перевозит собственное производство туда же, в Западную Украину, а для монтажа вышка ему край как необходима.
- Хорошо, Леша, пусть Лева меня набирает, мы с ним договоримся – как и где встретимся, - согласился я.
А грохот стоит такой, что я буквально кричу в трубку. Только закончил разговор с Лешей, как новый входящий звонок – Лева легок на помине!
- Александр Сергеевич, здрасьте! Хочу сейчас забрать вышку! Смогли бы подойти к складу и выдать ее?
Голос его бодр и оптимистичен. Я его понимаю: Лева сейчас едет в автомобиле, и едет по делу, которое, слава Богу, появилось, несмотря на войну. Он после длительного отсутствия возвращается домой, в родной город, чтобы заодно и свой кров проведать.
Только Лева пока не догадывается, что находясь в автомобиле трудно представить и оценить нашу нынешнюю реальность. Он же никогда под обстрелы не попадал, и даже если сейчас до него некие звуки долетают, то вы же помните – в автомобиле они весьма приглушены и звучат, как отдаленный гром, который, как вы знаете, никогда нам страшным не казался.
- Лева, сейчас не получится. Уже темнеет, а кроме того, у нас так стреляют, что лучше не высовываться без причины, - кричу я в трубку.
Лева озадачен: не ожидал услышать твердый отказ. Хотя это странно, он же еще до города не доехал, а уже настроен грузиться. Но смиряется:
- Тогда давайте завтра, в шесть утра, - выдает еще один нереальный запрос.
- Ну, хотя бы в семь, - мне и это время не по душе, но я ищу какой-никакой, а компромисс.
- Договорились! – жизнерадостно отвечает Лева и «отбивается».
На следующее утро я, как бы себя не настраивал, но проснулся еще до шести часов... Вот к чему приводят «нереальные планы». Приведя себя в порядок да выпив традиционного бодрящего напитка, я выхожу из дому. Но с собой захватываю фонарик, потому что уверен – никакого электричества сейчас в складе не будет.
Автомобиль стоит не на стоянке, а под домом. Конечно, удобно. Я приобрел это сомнительное преимущество благодаря военному времени: оставляй свой автомобиль, где тебе заблагорассудится, свободных мест навалом.
Подъезжаю к ближнему шлагбауму – не выпускают меня из нашего комплекса! Хотя время комендантского часа уже истекло, тем не менее, меня направили на другой пропускной пункт: в раннее время работает только один на весь комплекс. Неудобство? Да, но я вспоминаю вчерашнего незнакомца и с пониманием смиряюсь с возникшим препятствием.
По дороге проезжаю два блокпоста. Автомобиль на каждом посту осматривают, проверяют мои документы, потом желают счастливого пути. Склад-то рядом, от моего дома туда от силы километр, но бдительность никто не отменял: наша округа в схеме обороны города занимала весьма важное место, оттого круглые сутки противник не дает нам покоя. Но сейчас пока тихо – с самого восхода солнца не было ни единого залпа. Мой опыт подсказывает, что затишье временное.
В очередной раз миную злосчастный офисно-складской комплекс, расстрелянный «градом» три недели назад. Смотрю на жалкие сожженные останки конструкций и волей-неволей задумываюсь:
«А нам-то как повезло...»
Мысль вовсе не злорадная. Да не дай Бог нынче злорадствовать... Но если рассуждать отвлеченно и без эмоций, то следует сказать, что наш склад удален от пожарища всего-навсего на двести метров. Считай, что мы чудом уцелели.
Подъезжаю к месту встречи с Левой. С начала войны на территорию склада я ни разу не приезжал. Наши работники, как известно, здесь тоже не появлялись: их физически не было в городе. Выходит, что я сейчас первый, не считая сторожей, проникаю к нашим ангарам с продукцией. И сразу замечаю, что эту территорию война тоже зацепила. По площади разбросано множество осколков, причем, есть обломки по тридцать-сорок сантиметров, имеются пробоины и в обшивке нашего склада. В соседнем офисе, расположенном рядом, во многих окнах вместо стекол белеют листы фанеры...
Открываю склад, начинаю хозяйничать, консультируюсь со своими, уточняя, где и что лежит... А Левы нет!.. Начали постреливать, но пока не интенсивно. Прошло чуть более часа от оговоренного времени, как подъезжает к складу мой долгожданный клиент. Наконец-то... Лева с водителем выходят из грузового микроавтобуса, как в это самое мгновение бабахнуло, причем, чрезвычайно громко.
Вероятно, Лева уже вчера смог прочувствовать местную обстановку, потому что заговорил не настолько бодро, как намедни по телефону. А сейчас, когда в момент его приезда так громыхнуло, настроение стало совсем никуда:
- Может, лучше за вышкой ехать на производство? – осторожно поинтересовался Лева.
Производство от склада отстоит девяносто километров. И Леве вчера такой вариант загрузки предлагался, но он хотел побывать дома, переночевать в своей квартире и на своей кровати, что по-человечески, безусловно, объяснимо, поэтому на производство не поехал. А сейчас Лева выглядел неуверенно. Но я не дал ему шанса усомниться в принятом решении:
- Лева, ты уже приехал, ты на месте. Зачем куда-то плестись, когда я все комплектующие подобрал?! Давай быстренько их забросим в твой бус и вы свободны...
Лева встрепенулся. А тут после очередной пары выстрелов стрельба на наше счастье вообще прекратилась. Мы споро запаковали элементы вышки, сложили все в фургон и на том раскланялись, не забыв обняться на прощание. Тревожные времена, сейчас в любой момент может случиться то, о чем просишь Господа, чтобы оно тебя миновало...
- Спасибо, Сергеич...
- Счастливого пути, дружище...
Ребята укатили, а еще походил по переполненному продукцией складу. Ходил и кручинился – куда сейчас это всё?..
Да, мы готовились к началу строительного сезона... За неделю до войны на левом берегу Днепра закончилась крупнейшая строительная выставка, где наша фирма имела свой персональный стенд. Круговерть народу, куча заказов, собрано невиданное ранее количество контактов тех, кто имел предметный интерес к нашей продукции...
Подстать выставке мы забили склады, как своими изделиями, так и завезенными от зарубежных партнеров. Предстоящий год обещал быть весьма продуктивным. В стране наблюдается строительный бум. Строят частные компании, работает государственная строительная программа, вкладывают деньги иностранные инвесторы... А к масштабным объектам каждый год добавляется все больше и больше приватных строек...
Прошедшая выставка сулила нам впечатляющие перспективы. Есть заказы? Значит, у нас есть работа, зарабатывают наши люди – менеджеры, монтажники, токари, сварщики... А почему перспективы только у нашей фирмы? Конкуренты тоже были бы не в обиде, ведь рынка Украины хватает на всех.
Но соседу с Востока это не по душе. Что им стройки, производство и все остальное, что наполняет бюджет и делает страну и ее народ богаче? Тем более – ненавистную им страну. К тому же их властная клика никогда не работала, она только потребляла...
Она не знает цену заработанной копейке. Уговорами отбирала долю у успешных, жестко забирала бизнес у нелояльных к власти, но чаще всего просто запускала руку в бюджет и жирела, и воспаряла, и сходила с ума от вседозволенности, пока не набила брюхо. А потом ей захотелось стать «владычицей морскою», вот оное желание мы сейчас на своей шкуре и испытываем...
Выдохнув из души безнадегу, я еще порядком повозился с капризным замком, на который закрывал складские двери, попутно выругав в сердцах наших нерадивых работников, доведших замок до самого печального состояния, и, наконец-то, отправился домой.
Только в своей квартире я с облегчением перевел дух: склад сделал первую отгрузку... Учитывая, что сегодняшний завтрак состоялся без меня (утренний кофе не в счет), то теперь я со спокойной душой перекусил, а затем прилег на диванчике и моментально провалился в сон.
Сон после хлопотливой работы на складе был сладок и крепок, но в нынешние времена, когда бы я не спал – ночью или днем, – сновидения постоянно присутствовали, и сновидения все без исключения с сюжетами на военную тему. Поэтому и сейчас я не удивился, когда во сне услышал очередной удар: ракета это была, или артиллерийская установка – не ясно, но прогремело сильно. Впрочем, и сон мой подходил к концу: полтора часа вполне хватило для того, чтобы восстановить душевную энергию.
Открыл глаза, а передо мной Ира:
- Саша, ты не слышал?! Где-то сильно грохотало и сейчас опять все в дыму. Кажется, что попало куда-то совсем рядом, как тогда, в первый раз...
«Значит, не приснилось…», - подумал я, потягиваясь после сна.
Но потом подскочил, обожженный мыслью:
«Склад!..»
И бросился одеваться. Выскочил из подъезда – точно, все в дыму... Действительно, копоть валит оттуда, где я совсем недавно помогал загружать в фургон строительные конструкции. Я помчался в том направлении, а на выходе из комплекса меня не пускают – оцепление!..
Надо сказать, что в сотне метров от нашего жилищного комплекса находится полицейский участок. Это я к тому, что есть кому быстро и оперативно «не пущать». Но их собственный участок цел-целёхонек.
- А почему не пускают?
- Есть неразорванные снаряды, это раз. А второе – попало в частный дом. Там сейчас все фиксируют, - объясняет мне парень из терробороны, - И никто не знает, когда будут пропускать.
«Это мы получили прилет за наши пушки», - моментально всплыл в памяти мой давешний прогноз.
А вслух сказал:
- Слушайте, мне нужно выяснить, что дымит, но не там, где находится этот злополучный дом, а прилично в стороне: там наши склады. Оттуда тоже дым столбом... Я вон на тот заборчик влезу и гляну для собственного успокоения, добре?
Мне уже становилось понятным, что, скорее всего, к нам не прилетело, но я хотел окончательно покончить с неопределенностью. Парень махнул рукой, мол, если очень хочется, то идите. Но для порядка добавил:
- Только недолго, и далеко не забирайтесь...
И я, словно двадцатилетний юноша, ринулся к забору, который ограждал просторную автомобильную стоянку, представляющую собой сейчас настоящую пустыню – ни одного автомобиля... Сразу за стоянкой располагались наши ангары. Я вскарабкался на заборчик и начал вычислять: откуда валит дым. Мой расчет оказался правильным – дымило не так, чтобы далеко от нас, но явно за складами.
«Снова нам повезло», - я мысленно перекрестился, - «Но опять досталось каким-то несчастным…»
Продолжение в http://proza.ru/2022/08/30/1090