Помимо креста, небрежно воткнутого в кучу грязи, возможно, останутся неоплаченные долги, невысказанные претензии и похвалы, неначатые и неоконченные романы. Жизнь пронесётся стремительной канителью, запечатлев свой оттиск на могильном камне - уютно так умостившись в виде коротенькой чёрточки между двумя датами. Начало и конец. Альфа и омега. В середине - я есьмь. Как бы так...
Я сижу на шаткой, поеденной непогодой и термитами скамеечке - кое-где хрупкое дерево слегка раскрошилось от моих неосторожных движений. Ботинки утопают в вечной для подобных мест скользкой грязи. Прохладный майский ветерок ласково треплет волосы, на лице озорными зайчиками скачут просачивающиеся сквозь тихий шелест листвы вечно юной берёзовой кроны тёплые солнечные лучики.
Когда тебя не стало - тогда тоже был май. Радостно пели птицы, воздух пахнул сиренью, а всю ночь перед похоронами меня жестоко терзала бессонница: сердце тяжко ухало в горячей груди, горло спирали тоскливые спазмы. Я любуюсь твоей фотографией, высеченной на холодном граните могильного памятника. Тебе всё так же - щестнадцать. Твоё время остановилось. Тогда ещё...
Мне уже намного больше. Я гадаю - что бы произошло, если бы мы поменялись ролями - если бы я не выжил - не был обнаружен в залитой кровью ванне, в хламину пьяным и обильно поливающим окресности едкой желчью площадной ругани - как своеобразным выражением благодарности тем - кто принудил меня жить дальше.
Тебя спасти не смогли - по ошибке хирурги удалили здоровую почку вместо больной. А за пару дней до операции мы рассорились. Даже не так... Я пришёл - как обычно - подшофе, с гитарой наперевес. Кажется - я пел какие-то песни. До того как попытался тебя изнасиловать. Бывает... Ты как-то разочарованно смотрела в мои глаза - своими фиалковыми зрачками заглянув в самую душу. И негромко сказала - пожалуйста, не сейчас... Я ушёл раздражённый и раздосадованный. Гитару я оставил тебе. Наверняка - на ней учился играть твой брат. Мне было стыдно возращаться в твой дом - снова смотреть на тебя - и что-то говорить... А что я мог сказать? Никогда не любил оправдывать свои поступки. Иногда я действую весьма импульсивно - о чём очень потом сожалею. И ни разу мне не приходило в голову у кого-то за это просить прощения. Прощает бог. А люди... Нет - не боги.
Из рваного кармана помятых джинсов я неспешно достаю пачку сигарет. Да - я давно бросил курить. А это - так - успокоить нервы. Дрожащими пальцами вставляю белёсый фильтр между пересохшими губами, долго чиркаю зажигалкой - упрямое пламя всё время гаснет на свежем ветру. Наконец делаю глубокую затяжку - грудь тут же сжимает железным обручем предательского кашля - хронический бронхит немедленно и очень зло напоминает о себе - и о причине - по которой я не курил все эти десять лет. Из воспалённых глаз мелкими бисеринками катятся слёзы, оставляя солёные разводы на щеках и слепляя повлажнелые ресницы. Рядом слышится постепенно наростающий шум - приглушённые голоса, топот ног, шелест полиэтиленовых сумок. Кто-то тоже решил проведать родных или близких. А вдруг если это к тебе? Мне почему-то стало очень неловко. Спешно втоптав грязным ботинком свой недокурок в сырую землю, я впопыхах подымаюсь с шаткой скамейки и стараясь не производить по возможности неосторожных движений, перешагиваю через невыскоую стальную оградку, чтоб поскорее укрыться от нескромных назойливых взглядов.
Ярко светит весеннее солнышко, в кронах деревьев балагурит озорной месяц май. Если бы кто-то подумал спросить меня - какую ты пору года любишь больше всего - я ответил бы, что весну. А конкретнее - месяц май. На вопрос - почему? - я б ничего не ответил. Просто мысленно вернулся б на тихую скорбную могилку - за серой стальной оградой - на окраине броварского погоста...