Вступление: я всегда стараюсь восполнить пробелы в своих знаниях, когда где-то кто-то ссылается на картину, достопримечательность, знаменитость или музыку и т.п. о которой/котором я понятия не имею: узнать/прочитать/попробовать как это выглядит, пахнет или звучит. (думаю вы понимаете о чем я)
И вот теперь есть возможность вставлять в текст картинки и музыку. Если вы вдруг захотите услышать те мелодии, которые я упомянула в своем рассказе - переходите по ссылке, которая указана в личном кабинете на мой канал, там этот рассказ с музыкой.
_______
Вот уже не первый раз привозят Лину в психиатрическую больницу на лечение. Персонал называет ее «писательницей». Привозит ее обычно брат, после жалоб соседей.
Все дело в том, что Лина пишет особый роман специальными чернилами, которые готовит на основе своей мочи. Варит их, добавляя нашептанными голосами: краски, растворители и еще не понятно что. В подъезде, не говоря уже о ее квартире, стоит ужасная вонь. В своем творческом порыве Лина забывает о личной гигиене, перестает есть, мыться и доводит себя до истощения, напоминая дикарку или ведьму (какими запугивают детей).
- Здравствуйте, Лина. Вас вновь озарило, и вы начали писать? Сколько уже страниц написано? – поинтересовался врач-психиатр Андрей Дмитриевич.
- Я не пишу, это все выдумки беса, которой принял облик моего брата и вновь отправляет к вам.
- Хорошо. Мы продолжим разговор, но для начала вы приведете себя в порядок.
За это время психиатр выписал ей направления на дополнительные обследования, анализы, назначил лекарства.
Лину осмотрел гинеколог, терапевт, потом провели в палату, где она сидела до обеда.
Ангелина смиренно переносила тяжесть бытия в больнице. 22-х летняя девушка с изумлением смотрела на то, что ее окружало своими светло-серыми глазами в обрамлении густых бархатных черных ресниц. Ее черные густые брови, словно живые линии, передавали ее настроение даже в минуты молчания, выражая ее страх, отчаяние и безысходность происходящего. Нежно-розовые пухлые губы были ярким пятном на ее бледной нежной коже. Черные густые длинные волосы придавали готический вид ангельскому лицу. Она казалась такой хрупкой и невесомой, вызывая сострадание у большей части персонала. Лина никогда ни на кого не жаловалась. Смиренно переносила оскорбления и грубое отношение младшего персонала. Безразмерный покрой халата и ночнушки только подчеркивал ее хрупкость и миниатюрность.
Андрею Дмитриевичу было за 50. Он не был женат и не собирался связывать с кем-то свою жизнь. Увлекаясь одной, он легко переключался на другую. Невысокий, лысеющий, чуть полноват для своей комплекции. На круглой голове стрижка короткий бокс, всегда гладко выбрит, за прямоугольной оправой металлических очков можно было увидеть проникновенный взгляд темно-карих глаз. Пациентам казалось, что врач слушает именно глазами, которые выражали такое сочувствие и понимание во время разговора. Не имея привлекательной внешности, особых физических данных, Андрей мог добиться любой выбранной женщины.
У него не было какого-то определенного образа или типа, по которому он выбирал себе спутницу. Прежде всего она должна была вызвать его интерес.
Многие женщины считали, что это они соблазнили врача, а потом горько разочаровывались, когда он уходил к другой. Их манило завлечь в свои сети холостяка, влюбить в себя, а в итоге сами попадали в ловушку, оставаясь уж если не с разбитым сердцем, то с разбитым самолюбием.
Вечером, когда большинство больных ушли встречаться с родственниками, Лина осталась одна. В комнате отдыха она увидела старенькое пианино. Скорее всего кто-то пожертвовал его больным для исцеления духа.
Она села за инструмент подняла крышку вместе с пылью. Чихнула. Пробежалась по клавишам и услышала, как расстроен инструмент. В принципе, ничего необычного в данной ситуации.
Ее душа просила свободы, свой протест она выразила, исполняя
Л. В. Бетховена - Sonata op.31 No.2_3.
За этой игрой застал ее психиатр.
Лина не интересовала врача ни как пациентка, ни как женщина. Но то, как она играла – вызвало интерес.
- Бетховен. Неплохо играете. Разве что инструмент подводит.
- Знаете, меня поразила техника исполнения сонаты Рудольфом Бухбиндером. Он неприятен внешне – но так эмоционален и гениален за игрой. Когда смотришь на его живую мимику, передающую эмоции, губы, которые то ли шепчут ноты, то ли напевают мелодию – перед глазами появляется образ творца, композитора. Мне кажется, что он играет так, как играл бы сам Бетховен.
В музыкальной школе нас учили держать спину прямо, правильно сидеть на стуле, красиво и плавно поднимать руки во время игры, а у него – все не по правилам.
Я с замиранием сердца смотрю как он перебирает пальцами по клавишам, чувствуя, как задевает струны моей души. Может, это странно, но при этом я испытываю возбуждение. И уверена, что во время игры – он тоже возбужден.
- А у вас при этом нет ощущения, что он хочет вас соблазнить?
- Как? Через запись, показанную по телевизору? Одновременно всех зрителей?
- Может, вам кажется, что он дает вам едва уловимые знаки? Или вы слышите зашифрованные послания?
- Вы что, шутите?
Девушка перестала играть.
- Скорее проверяю вас на адекватность.
- Наверно это плод моей фантазии и того, что я люблю смотреть мистику.
Она поднялась, стул, который был сделан из какого-то легкого светлого дерева чуть не упал. Девушка посмотрела в его глаза своими серыми, с зеленым огоньком, и закончила: «А, может, эротическая фантазия, как в «основном инстинкте»».
- Точнее «Окончательный анализ».
- Лина, вы учились в музыкальной школе?
- Да, но не закончила - падала в обморок во время игры, поэтому пришлось бросить.
- А сейчас голова не кружилась?
- От такого звучания? – она грустно улыбнулась, — нет. И закрыла крышку инструмента.
Врач пожелал пациентке спокойной ночи и, закончив смену, отправился на свидание.
Свидание для Андрея прошло скучно. Без азарта, который погас, как только новая знакомая начала флиртовать, переходя границы приличия. Во время переписки он не замечал в ней излишней вольности, а тут словно шла на пролом к своей цели.
Сразу после кафе они поехали в свободный номер отеля и предались плотским утехам. Дмитрию нравилось раскрепощенность спутницы, но он решил с ней больше не встречаться. Мужчина вызвал такси для себя и для нее, и они уехали каждый в своем направлении.
Андрей принял душ и лег спать.
***
В эту ночь он видел сон, в котором принимал пациентов, сидя за белым роялем. Как выглядел кабинет, он не помнил, только стены в бежевых тонах. Люди приходили, рассказывали о своих проблемах, а он их не слышал. Он стучал по клавишам, чтобы услышать хоть какой-то звук, играл музыку, которая шла у него изнутри.
Это был Л. В. Бетховен Соната для фортепиано No.14 до-диез минор Moonlight Presto agitato.
Андрей ничего не слышал, никого.
В палату вошла Ангелина, вся в черном. С невероятно белой кожей, которая виднелась из-под черной рясы, на груди фонендоскоп. Она подошла к нему, сняла его с себя и повесила ему на шею. Дужки фонендоскопа она вставила ему в уши, а головку поднесла к его рту.
- Так ты сможешь услышать самого себя, — сказала она.
Он услышал ее, но ее губы не шевелились, он слышал ее голос в своей голове. И, чтобы проверить, слышит ли он теперь звуки, громко закричал.
От своего крика Андрей проснулся.
***
Родители Алины переехали в деревню, после того как накопили денег на домик, а ей оставили свою квартиру. Старший брат перебрался в Москву, основная часть его работы была связана с командировками. Подруг было мало, так знакомые, часто навещать девушку было некому.
Состояние шока, протеста, которое она испытала, когда в первый раз попала в психушку, уже не было. В свой первый приезд она поверила мягкому взгляду карих глаз Андрея Дмитриевича и рассказала правду. Но он не поверил. Ни одному ее слову, и даже не захотел проверить личность «брата».
Чем убедительнее она пыталась рассказать о проделках беса, тем хуже получалось. В конце концов ее пожалела соседка по палате, которая дала дельный совет: не рассказывать правду, не говорить лишнего и со всеми соглашаться.
- Чем тише ты будешь себя вести, тем лучше. Делай что говорят или притворяйся что делаешь. Тут никто тебя нормальной не считает. Они все сами ненормальные.
***
Ангелина работала маникюрщицей. Она хотела открыть свою студию, копила деньги. Днем она работала в чужом салоне, а вечером могла принимать знакомых на дому.
Он пришел к ней домой. Очень ухоженный, красивый и высокий мужчина. Худой, с тонкими чертами лица и мягкими манерами. Вежливый. Внешне был похож на ее старшего брата, она даже слегка растерялась, принимая незнакомца за Константина.
- Тарас, — представился мужчина.
Когда он снял перчатки, она увидела, что на его руках ногти имеют ужасный вид кривых утолщенных когтей.
- Онихогрифоз разновидность ониходистрофии, характеризующаяся деформацией ногтевой пластинки в виде когтя грифона.
Он объяснил это так. А потом она поняла, что это не человек. Девушка приводила его ногти в порядок, а он через неопределенный промежуток времени отправлял ее в психушку.
По возвращении – в ее доме было всегда прибрано, а копилка – значительно пополнена.
- Как только ты справишься с заданием – у тебя будет достаточно денег для салона.
- Сколько раз ты еще будешь отправлять меня в психушку? - спрашивала она беса.
- Пока он не сойдет с ума.
- А почему я? Почему сам не можешь?
- У меня нет такой тонкой души.
- Такими темпами ее не будет вообще. Но тебе до этого нет дела.
***
Андрей Дмитриевич пригласил Ангелину в кабинет.
После обычных фраз о здоровье, принимает ли она таблетки, подошел к теме ее писательского творчества.
В связи с ее переутомлением и плотным графиком работы, наверно она сходит с ума: пытаясь написать что-то необычное, привлечь к себе внимание. Она соглашалась, что это был ее внутренний голос, который нашептывал странные рецепты и заклинания. Сейчас она принимает таблетки, голос пропал и писать она не хочет, будет следить за чистотой в доме и личной гигиеной.
- А какая идея вашего произведения?
Лина подошла вплотную ко врачу, скинула больничный халат и осталась в длинной сорочке из шелкового батиста белого цвета. Ее тонкие запястья и покатые плечи терялись в пышных рукавах одежды, которые держались на запястьях за счет резинок. Подол ночнушки и рукава были отделаны широким кружевом. Верх был на кулиске, подвязанный тонким длинным шнурком, дерни за веревочку - и вся одежда разом спадет с плеч, обнажив женское тело. Она взяла в свои горячие ладони его лицо и, глядя ему в глаза, произнесла:
- Чтобы врач, который лечит душевнобольных, обезумел от страсти к пациентке, понял, что он высокомерная бездарность и испытал на себе лечение такого же дилетанта, доказывая всем, что он нормальный.
- Вот такая вот, сказка, колобок.
С последними словами она оказалась на своем месте, в больничном халате из-под которого ничего не торчало и продолжила.
- Девушка ради хайпа и просмотров в блоге обещает сторис про психушку. Для этого она притворяется больной, чтобы потом подробно рассказать, как там все устроено.
Андрей был готов поверить, что про ночнушку ему показалось, но он продолжал чувствовать тепло рук на своих щеках.
- Что еще входило в обещания блогера? Соблазнение врача?
- Не знаю, так далеко я сюжет не придумала.
- У вас каждый раз новая версия.
Мужчина почувствовал, как он возбужден, поэтому поскорее закончил опрос и вышел из кабинета.
Лина пожала плечами и отправилась в палату.
После обеда, когда большая часть пациентов ушла в фойе встречаться с родственниками, Андрей услышал игру на пианино.
Он не сомневался, что это играет Лина.
- Что это?
- Антонио Сальери.
- Это тот, который завидовал Моцарту?
- Стереотипно мыслите. Он был успешнее и богаче Вольфганга. Кроме того, композитор занимался благотворительностью. Одним из его учеников был Бетховен. У Сальери с Моцартом было даже совместно сочиненная кантата «На выздоровление Офелии». После смерти Амадея, Антонио учил его младшего сына и вернул на сцену оперу «Женитьба Фигаро», написанную Моцартом.
- Вам бы уроки музыки вести.
И вновь он почувствовал возбуждение, пришлось распрощаться.
***
Вечером, уже растянувшись дома на кровати, словно пациент – лежа на спине и руки за головой, анализировал неожиданное влечение, повышенный интерес, которой он начал испытывать к Лине. «Неужели музыка так влияет на меня? Или не такая она простодушная, как я думал сначала», — сказал он сам себе.
Ночью он видел сон. Высокий худой мужчина, напоминающий ему кого-то из знакомых, сидел за пианино, в его больнице. Он был в концертной одежде, как подобает музыканту. Звучало танго. (Welder Dias - Por Una Cabeza).
Он смотрел на себя со стороны, словно зритель, танцующего с Алиной. Мужчина знал, вернее чувствовал, что это она, хотя партнерша была похожа на одну из его любовниц.
И тут он обратил внимание на то, что видит лицо музыканта, который, судя по позе, должен был бы сидеть спиной к нему. Лицо его было повернуто на 180С и глаза этого человека сверлили Андрея, губы разомкнулись для дерзкой ухмылки, переходящей в дикий раскатистый хохот, от которого Андрей проснулся.
***
Весь день он избегал встречи с Ангелиной. А в час отдыха по привычке заглянул в комнату, где стояло пианино.
Лина сидела за инструментом, крышка которого была закрыта и просто смотрела вперед.
- О чем задумались? Что-то случилось?
- Здравствуйте, — на автомате ответила Лина.
- Я почти привык к вашей игре, к интересным фактам, которыми вы расширяете мой кругозор.
- Как вы относитесь к танго? – продолжил он.
Она ухмыльнулась.
- А знали ли вы, что есть танго, в котором очень четко прослушивается Моцарт? Она подняла крышку инструмента и сыграла короткий отрывок
(слушать с 3,30)
- Это то танго, под которое танцевал герой Аль Пачино в фильме «Запах женщины».
«Это то танго, которое я слышал сегодня во сне» - подумал врач, а вслух произнес, — Вы меня сегодня удивили. Отрывок был короткий, но такой познавательный. Как ваше самочувствие? Вас навещают?
- Родители попросили брата приехать ко мне.
- Хорошо, скоро будем вас выписывать.
- Спасибо, – смиренно ответила девушка.
***
В голове Андрея Дмитриевича все встало на место, когда он увидел Константна Валентиновича, старшего брата Ангелины. Во сне за пианино был мужчина, похожий на него. Они поздоровались.
- Я брат Ангелины Рябовой, Константин Валентинович, хотел бы узнать о самочувствии своей сестры. Как она тут оказалась, что с ней такое происходит.
- Да, я помню вас, мы уже встречались. А по поводу как тут оказалась, — вы же сами ее привезли.
- Позвольте, как это я? Я живу и работаю в Москве, сейчас, почти месяц был на Дальнем Востоке: в Хабаровске и Владивостоке. Все документы на руках. Может, просто человек был на меня похож? Вы можете показать документы, в которых он расписывался?
Чтобы не нагнетать обстановку, врач предложил пройти в свой кабинет, подальше от ординаторской.
На всех документах, в которых могла бы стоять подпись Константина – ее не было. Никаких фактов, доказывающих присутствие Константина, не было. В то время на руках у брата Ангелины были справки и документы, подтверждающие его отсутствие в этом городе ближайший месяц, а то и год.
Андрей пообещал выписать Ангелину на следующий день, так же он пообещал удалить лишнее из истории ее болезни. Спорные вопросы были решены, брат прошел к сестре.
- С тобой все нормально?
- Да, а то если сажу «нет», не выйду отсюда,- пошутила Ангелина.
***
Ангелина вернулась домой, где был полный порядок, а в копилке необходимая сумма.
***
Андрей, для успокоения запросил записи с видеокамер, чтобы увидеть, кто был с Ангелиной, но Константина там не было. Нигде.
Было уже поздно, когда он засобирался домой, но услышал мелодию.
Ангелина была в одежде XIXв. На ней было что-то похожее на длинную рубашку из муслина в светло-лиловых тонах, с большим декольте и короткими рукавами, под грудью – завязан пояс. Девушка перебирала пальцами по клавишам, исполняя Yiruma "River Flows In You"
- Ты удивлен мой друг? Добро пожаловать в круг умалишенных. Не переживай, я буду и дальше развлекать тебя игрой на пианино, рассказывая интересные факты из жизни гениев.
Она отвернулась от него к музыкальному инструменту, и оказалась двуликой, то лицо, что было на затылке, было похоже на Л.В. Бетховена продолжило говорить: "Я бы покончил с собой - меня удерживало только мое искусство. Ах, мне казалось невозможным покинуть этот мир до тех пор, пока я не принесу на свет все, что, как я чувствовал, было внутри меня".