Раннее утро. Тишину нарушает только птичий щебет. До жары ещё часа три. Наш физгородок спит, а я гуляю с Бетти. Она очень любит эти утренние прогулки, когда вокруг нет никого и я могу отпустить её свободно побегать, попрыгать. Мне так нравится как она резвится, периодически оглядываясь, словно проверяет - здесь ли я.
Гуляем несколько дней назад с Бетти и вдруг слышу сзади осторожные шаги. Останавливаюсь, оглядываюсь - огромный алабай идёт за нами. Собака тоже остановилась и, подняв морду, смотрит на меня. Подхожу ближе, заглядываю ей в глаза, а в них такая тоска! Беру двумя руками мордашу алабая. Она остаётся спокойной:
- Кто ты, откуда?... Уши подрезаны... на шее узкий, глубокий след... на верёвке тебя держали... И не мыли давно... Кто же с тобой так?
Видно, что собака домашняя, но от неё почему - то отказались. Может быть, переехали в новую квартиту, где для неё не оказалось места, а, может, кто знает, вообще уехали из города. А как же собака? Чтобы проверить свою догадку командую:
- Сидеть!
Собака послушно садится.
- Рядом!
Алабай послушно встаёт рядом со мной.
- Голодный ты наверое, пошли, накормлю.
И втроём мы идём к дому. Интересно, что Бетти всё это время спокойна. А ведь она не терпит посторонних собак рядом со мной: заливается протестующим лаем, пытается отогнать.
У подъезда, велев собакам сидеть, иду за едой и водой. Приношу полные миски, ставлю перед алабаем, велю Бетти сидеть. Оба послушно делают своё дело. Пока алабай ест, рассматриваю его. Господи, сколько на нём клещей!
Наевшись, собака смотрит на меня глазами, полными благодарности.
- Дай лапу! Другую лапу!
Алабай выполняет обе команды. Осторожно удаляю несколько клещей. Остальные - их очень много - запутались в волосах. Решаю пойти в аптеку и спросить, как быть.
Заходим с Бетти в подъезд. Алабай идёт следом. Я в полном замешательстве.
Велю алабаю сидеть и захожу с Бетти в квартиру. Вымыв Бетти лапы, велю ей ждать и иду в аптеку.
Открываю дверь - алабай сидит. Поднимает мордашу, как будто хочет что - то сказать.
- Подожди, я скоро вернусь, - говорю я, уверенная, что собака понимает меня.
Объяснив ситуацию, покупаю какую - то жидкость, которую, как сказали, надо накапать на клеща и он сам упадёт. Возвращаюсь к алабаю. Он встречает меня у подъезда. Хорошо, думаю, что никто из соседей не проснулся: они не довольны, что я кормлю всех беспризорных собак и неоднократно пытались убедить меня, что "неправильно приваживать грязных, больных собак". А мне их жалко - человек может за себя постоять, а собака... Как она выживет, если никто её не накормит, ни приласкает?! Раз уж государство не заботится о бездомных животных, мы должны, по мере возможности помочь им.
Скомандовав "Сидеть!" капаю на клещи.
Очень переживаю, что не могу взять домой алабая, что живу в многоквартирном доме, жильцы которого и без того не в восторге от моего отношения к собакам.
Вечером снова гуляю с Бетти и алабаем. С плохо скрывамым неодобрением соседи восклицают:
- Кавалер появился у Бетти? Хорош, но очень уж громадный.
Вечером, с мужем и дочкой, обсуждаем - как быть с алабаем.
- Всех алабаев, и не только, не можешь ты приютить. Что делать, что делать? Корми, пои. Он хороший, может, кто - нибудь возьмёт. Я на работе спрошу. В городской квартире трудно держать алабая, а на даче, где есть двор, можно.
Так прошло два дня. Мы и "баню" устроили алабаю(кстати, дочка назвала его Гошей), и от клещей избавили, и кормили дважды в день не остатками с нашего стола, а специально готовили Гоше и Бетти. Собаки "подружились": играли, бегали, резвились.
На третье утро Гоши у подъезда не оказалось. Дочка с Бетти пошли на поиски и вернулись ... без него. Дочка, со слезами в голосе, сказала, что его нет нигде.
- Не волнуйся, солнышко, Гоша, наверное где - то гуляет. Погуляет и вернётся.
Но алабай не вернулся. Мы стали расспрашивать соседей. Узнали, что Гошу видели с одним из соседей, неопрятным человеком без определённых занятий, на которого лают все встречные собаки. Я попросила мужа узнать у него, что он сделал с собакой.
"Любитель" животных сказал, что отдал собаку в хорошие руки доброму человеку, который увёз её в деревню. Как я казнила себя, что не уберегла Гошу и, кто знает, где теперь он, как с ним обращаются, чем кормят...