- Иен Сан, разрешите обратиться, Сан? - Костику уже было разрешено называть своего конвоира по имени, тем не менее он пока еще опасался его гнева и старательно подбирал слова.
- Да говори, раз уже начал. Чего мямлишь, давай быстрее и по делу!
- Сан, я должен предупредить вас! Дело в том, что постоянное везение всегда вызывает кучу вопросов и подозрений у партнеров, поэтому время от времени необходимо проигрывать, Сан.
- Кого учишь, футлон?! У меня все просчитано! На пять побед, одна ничья и один проигрыш, — при этом Иен приподнял указательный палец, как бы обращая внимание тупого раба на свое превосходство в математике. Амилы всегда этим гордились: «Только мы можем все так точно рассчитывать, а как же иначе!"
- Сан, все ваши партнеры также хорошо считают, и любая закономерность будет тут же выявлена! Так что, никакой математики, напротив, надо создать полную иллюзию случайности, Сан!
Иену было противно, что какой-то раб учит его жизни, он всегда старался его как-то унизить, но прислушивался, поскольку сомневаться в его правоте не было смысла. У Кости был весьма богатый опыт по части азартных игр, да к тому же он беспрепятственно копался в чужих мозгах.
- Сан, поймите меня правильно… Ну, в общем… разрешите мне самому решать о вашем выигрыше или … проигрыше.
- Ты что-то далеко заплыл, пловец-мечтатель, так и утонуть недолго! А может ты вообще хочешь мое место занять?
- Сан, я так и думал, что вас это разозлит. Поймите, мне ваши деньги без надобности. Просто я прекрасно считываю, что во время игры думают ваши партнеры, в том числе и о вас. Это дает мне возможность их быстро запутать, если же мы будем совещаться по каждому ходу, то потеряем оперативность, необходимую в игре, Сан.
Иен пошевелил немного своими «цифровыми извилинами» и согласился:
- Ладно, пусть так, играй за меня! Все равно на мой счет будет капать! Но знай, в конечном итоге я всегда должен оставаться в прибыли! Иначе, зачем ты мне сдался? Избавлюсь от тебя, причины всегда найдутся! — и как бы в подтверждение своих слов, он демонстративно положил свою руку на корпус армейского ручного утилизатора.
У Иена уже давно созрели планы на К-314. Помимо пополнения счета появилась возможность показать себя еще и перспективным руководителем, умеющим обеспечить высокие показатели в работе. Костя всегда быстро и качественно выполнял все задания. И, что безусловно нравилось Иену, он мог работать совершенно самостоятельно, освобождая своего конвоира от «непосильного труда» по контролю за работой.
Со временем К-314 можно было поставить звеньевым, а себе попросить повышения. В конце концов, свалить с этой опасной планеты, от которой все так и ждали какого-нибудь подвоха. Ведь производство, лихо развернутое здесь, было незаконно и, в случае провала, это грозило весьма трагическими изменениями в жизни многих почтенных амилов, не говоря уже о Го, их-то ждала утилизация. Конечно, руководство тут же отреклось бы от них, мол они самовольно замутили эту преступную схему за спиной у начальства.
Иен все это хорошо понимал, но все еще тешил себя надеждой вернуться когда-нибудь на Амил с достойной суммой на счету и возвращением своего утраченного статуса. Это же было одним из условий, когда ему предложили поменять реальный срок на участие в преступном бизнесе. Выбор был между утилизацией и дальнейшим увязанием в криминале.
Планы Костика частично совпадали с планами Иена. Он также надеялся покинуть эту планету. Правда выбор у него был более жестокий – погибнуть рабом или быть убитым при попытке к бегству. Всякими иллюзиями он себе голову не забивал, хорошо понимая, что нужен Иену только здесь. На Амил его брать никто не собирался, там полно своих сканеров, и его секрет будет раскрыт в два счета.
Поднять коренных обитателей планеты на восстание, тоже не вариант. С их идеологией непротивления злу, это полная утопия. Да и не больно-то они страдают в своем призрачном состоянии. Напротив, их переполняет гордость за высокую гуманность своего бытия.
Оставался побег. Рискованный и, вероятнее всего, безуспешный. Зато с быстрой и не очень мучительной смертью.
«Во всяком случае погибать буду с чувством выполненного долга и гордо поднятой головой», — с иронией подумал про себя Костя.
С Ману было очень жалко расставаться, их души, соприкоснувшись друг с другом, нашли свое волшебное созвучие. Но Патрис оказался прав, любовь к стихам - лишь то немногое, что их объединяло. Отношения со временем все больше усложнялись, и все бледнее сверкали искорки восторга в ее глазах. Нет, не подружиться ангелу со зверем никогда!
- Конста, зачем ты планируешь все такое… страшное? Ты хочешь принести еще большую трагедию на Туинтал.
- А для тебя разве не будет «еще большей трагедией» моя смерть?
- Ну, зачем ты так! У тебя налаживаются отношения с твоим охранником, он тебе уже многое позволяет и у нас есть возможность встречаться.
- Неужели ты не понимаешь, что я ему нужен только здесь и сейчас как бесплатный шулер, приносящий хорошую прибыль. И если у него получится вернуться на Амил, он меня убьет без сожалений. Там я ему точно не нужен, а здесь… Если хоть кто-нибудь узнает, как мы тут всех его дружков кинули, ему не жить!
- Это ужасно… это мерзко. Вы как два хищника, готовы растерзать друг друга при удобном случае, — Ману все больше раздражалась, увязая в этих противоречиях.
— Оставить все, как есть тоже нельзя, — продолжил Костя, — скорее всего в следующем сезоне, а может и раньше, я заболею и стану бесполезен. Тогда меня утилизируют на глазах у всех… и у тебя… И это не жестокость, нет. Это такой метод устрашения, который дисциплинирует!
- Я не понимаю, как в этом зверинце рождаются слова о высоких чувствах и красоте мира?
- Рождаются они потому, что мы не можем прятаться в призрачном мире и наслаждаться там высокими идеалами, как вы. Мы попадаем туда только после смерти, а душевную чистоту воплощаем в различные виды искусства, это для нас и есть тот самый сказочный тонкий мир.
В общем нельзя сказать, что они сильно разругались, но прежняя теплота их отношений значительно поубавилась. Не то, чтобы они были этому очень рады, просто так легче было расстаться.
* * *
Костин план постепенно приобретал конкретные очертания. Счет Иена пополнялся, за это он давал Косте работу на свежем воздухе. Ведь лучше где-нибудь наверху площадку для погрузки контейнеров готовить, чем в душном колмане породу долбить. Однако, это был всего лишь начальный этап всего плана, и побегу он мало способствовал. Необходимо было найти что-то еще, что дало бы возможность более эффективно манипулировать охраной. И вскоре решение было найдено.
Все белковые существа имеют одну общую особенность — желание хотя бы иллюзорно покинуть данную им реальность. Сложно найти тех, кого бы она полностью устраивала. А уж бесправному каторжанину более, чем кому бы то ни было, хотелось отвлечься от мерзкой действительности.
По крайней мере для телуров и землян способ для этого быстро нашелся. Дело в том, что пластон содержал в себе вещество очень схожее с этанолом. Из него умельцы приноровились гнать самогон, а вот амилы боялись даже малейшего его запаха.
Для Кости это не было новостью, он все это давно знал, свободно читая их мысленные откровения. Но одно дело читать, другое — видеть это своими глазами. Эффект был потрясающий: паника и полная потеря контроля над собой. Очки лишь компенсировали потерю зрения. Но еще не факт, что эта потеря будет временной. А кому нужен слепой охранник? Самое полезное в этом случае, немедленная утилизация! Это дешевле, чем использовать более сложное, чем очки, оборудование.
Разумеется, охрана пыталась как-то бороться с этим пристрастием, у них было оружие и власть. Но были и строгие правила, по которым утилизацию проводили исключительно по приказу главного вертухая. И кстати, делалось это показательно, в воспитательных целях. Конечно, можно было и просто убить, но тогда необходимо было это обосновать. У этих «математиков» все строго было — объяснительная, протокол. Кто-то же должен план по добыче выполнять, а Зор не так уж часто с пополнением прилетал.
Теперь самым основным пунктом Костиного плана было максимально приблизиться к космолету, с которым отправляли пластон на Амил. Причем, рейсы были налажены уже регулярные. Ведь и личный состав охраны тоже необходимо было периодически менять. Прагматичные мозги руководства этого преступного производства, конечно, желали бы эти рейсы совмещать, но оказалось, космолет не резиновый.
Таким образом, чаще курсировали корабли с добытым сырьем, которое сопровождал только экипаж. И так уже пришлось нехило раскошелиться на разгрузку, ведь о каторжанах никто не должен был знать, поэтому на Амиле их заменяли роботы.
— Иен Сан, я думаю, погрузку контейнеров можно значительно ускорить, Сан! — Костя решил подкинуть Иену выгодное рацпредложение. Разумеется, вертухай не посвящал его в свои планы и старался вообще о них не думать в его присутствии, но кое-что Костик все же уловил и дал понять, что желает стать звеньевым.
— А что ее ускорять? Мне-то с этого какая печаль? Не я же гружу.
— Сан, время лишним не бывает! Чем мы быстрее погрузим, тем больше у вас будет времени заняться своими делами. Да и руководство похвалит, это же для вас совсем не лишним будет, Сан!
— Умеешь убеждать. Ну и как ты собираешься это сделать?
— Сан, я могу сколотить специальную бригаду и отладить ее работу, Сан.
— Ну уж нет! Никаких постоянных бригад, это строго запрещено. Чиет ми дор, чего захотел!
— Сан, пусть не постоянную, я же понимаю… просто перед работой я их лично буду инструктировать, Сан!
— Понятно, значит в звеньевые рвешься. Уважаю! Руками водить — не ломом долбить, только объем работы и на тебя распространяется. Мне все равно, кто норму будет делать. Вас шестеро вместе с тобой. И мне плевать, кто там у вас звеньевой будет, понял?
- Сан, я понял. Все шестеро и будем работать, просто я знаю, как это дело лучше организовать, Сан.
* * *
Пять лет каторги приучили-таки к смирению и со всей очевидностью доказали, что в этой жизни ничто не происходит без причины, что любой результат, это прямое следствие шагов идущего. Часто вспоминая своего ночного гостя-невидимку, Костя уже иначе смотрел на свою жизнь и теперь не сомневался в правильности выбора.
У каждой жизни есть размер и есть своя цена, и как лихой игрок, решился он сорвать весь банк. Оставалось только безошибочно определить наиболее удачный момент. И тут его умение долго терпеть и хладнокровно выжидать, пришлись, кстати.
Прежде всего необходимо было подробно изучить сам процесс погрузки контейнеров на космолет, узнать сколько амилов участвуют при этом, кто и в каком месте находится. Кроме того, надо было приучить охрану к тому, что погрузка—дело обычное и предсказуемое, что К-314 все сам организует, сам же все и выполнит, и нет абсолютно никаких причин для беспокойства.
И все же были сомнения. Костя рисковал не только своей жизнью. Готовы ли были остальные на такой отчаянный шаг — променять свою убогую жизнь каторжанина на лихую, но быструю смерть беглеца? Поэтому он подбирал на работу тех, кому уже светила скорая утилизация.
Костино звено состояло из шести грузчиков включая его. За их работой следили два конвоира, а в космолете в это время находились два пилота. Им было плевать на процесс погрузки, и они занимались своими делами внутри корабля.
«Очень важно, чтобы средства защиты конвоиров в нужный момент были полностью разряжены. В то же время они не должны этим быть настолько уж сильно обеспокоены, чтобы принять экстренные меры», — рассуждал Костя, «Хорошо бы еще устроить так, чтобы в этот момент проходила какая-нибудь важная для них трансляция. Надо еще покопаться в его мозгах. Удачная игра расслабит бдительность заядлого игромана, а тут еще и трансляция любимой передачи — вот и все!»
Костя с грустью смотрел на величественную красоту Туинтала. «Скоро мы расстаемся, прекрасный райский уголок. Что я могу для тебя сделать? Ведь я должен оставить о себе какое-то воспоминание, иначе зря жил и зря помер! А я, скорее всего, и погибну. Жаль, не увижу больше ни тебя, ни Ману, а я вас так полюбил!»
Словно услышав его мысли, легкий ветерок нежно обласкал небритое лицо и пробежался по густым шевелюрам сказочных деревьев. Планета еще сильнее заиграла своими яркими красками. «Показалось…» — подумал он. Но вдруг увидел полупрозрачные фигуры туинталов. Они становились то ярче, то бледнее, как бы привлекая к себе его внимание… словно прощались с ним.
Он снова погрузился в раздумья: «Что есть моя жизнь? Короткий всплеск волны в бескрайнем океане. Вот, скоро он сгинет в небытие… растворится в волнах океана, не оставив о себе и следа. Как страшно идти на смерть, все цепляешься за свою никчемную жизнь полуживого каторжанина! Трудный выбор… будто цепями прикован к этому опостылевшему миру. Ну, решайся! Боишься? Просто похорони себя, ты и так уже мертв».
План был уже готов, осталось только выждать подходящий момент для неожиданного сюрприза.