Была суббота. Отец опять был на работе. И мальчика это огорчало.
«Раньше этот день и воскресенье он проводил со мной и мамой, – подумал он.
Найдя в кладовке лопату и пустую банку, он отправился за околицу дачных участков к ручью. Его и ручьём-то можно было назвать с натяжкой. Тонкая струйка воды наполняла небольшие углубления в почве, смахивающие на лужи. Но в летнюю сушь по его краям были маленькие оазисы, где водились черви. Возвращаясь на дачу с банкой, полной червей, мальчик увидел в глубине двора автомобиль приехавшей матери.
– Юра, где ты ходишь?
Он всегда вздрагивал, слыша её голос такой тональности. Она умела его моделировать под любые ситуации. Недаром она была одной из ведущих актрис драмтеатра.
Женщина стояла, театрально опершись на перила веранды, с вечным вопросом в глазах: «Я вам нравлюсь?» И не важно, кто был перед ней, – дворняжка Жучка, пытавшаяся лизнуть её лицо, мужчина, ребёнок или кто-нибудь другой.
«А глаза у неё, как синее небо над ручьём», – подумал мальчик.
Это сейчас она была надменна. Но мальчик знал её и другой. Как расшалившиеся котята, бегали они с ней по лугу. Там, у ручья. А то вдруг, замерев, уставятся в небо, выискивая в его глубинах что-то только им известное. С жестокой простудой она шла на репетицию, но забывала обо всем, когда болел он, и не отходила от него ни на шаг.
– Снова на рыбалку? – её губы кривила усмешка.
К своим двенадцати годам мальчик научился видеть и любовь, и ожесточение, игравшие в её глазах.
– Отец скоро будет? – обижено надула она подкрашенные губы.
Эта женщина состояла из сплошных противоречий. Жила она, будто все время репетировала роль, известную только ей одной. То ревновала мужа к сыну, то – наоборот. То заявляла, что ни тот, ни другой её не любят. То забрасывала их подарками, сильно облегчающими семейный бюджет. Мальчик привык к её выкрутасам. И, потом, он её любил.
– Папа скоро придёт, – вздохнув, сказал он.
Они с отцом пересекли луг и приблизились к кромке леса, подобравшегося к крутому берегу реки. И луг, и лес, и река готовились ко сну. Изредка вскрикивала потревоженная птица, а иногда слышался всплеск большой рыбы. Все вокруг мальчику было знакомо и доставляло радость, но сейчас он чувствовал тревогу.
– Пап, ты почему такой грустный? Мужчина шёл, занятый своими мыслями, и будто и не слышал вопроса. Его фигура выглядела поникшей. Таким мальчик видеть его не привык. Он знал, какая сила скрывалась в этом, с вида щуплом, теле.
Обычно, забросив вечером прикормку для рыбы, они возвращались на дачу. Но сегодня мужчина достал из рюкзака брезент и расстелил его на земле, поросшей травой. Извлёк ещё две походные подушки и старое шерстяное одеяло.
– Заночуем здесь. И утреннюю зорьку не пропустим, – сказал он. – Доставай из рюкзака котелок, ложки, соль и приправу для ухи. И сходи насобирай сушняка для костра. Я пойду прикормлю рыбу и заброшу пару удочек.
Мальчик знал, что без улова отец не вернётся.
Ночью от реки потянуло прохладой. Да ещё звезды в небе мерцали холодом. Продолжал гореть костёр, рядом с которым сохла вымытая после ухи посуда. Под одеялом было тепло, но мальчик прижался к лежавшему рядом отцу.
– Пап, если люди любят друг друга, то они не расстаются?
– Бывает, что и расстаются. Да ты спи. Утром рано вставать. – Мужчина заботливо подоткнул одеяло под бок сыну.
Ответ встревожил мальчика, и он долго ворочался под боком у отца.
«Всё чувствует, – подумал мужчина, – и как ему объяснить? И какой тут выбор? Все завязано в тугой узел. Люблю и его, и её. Но, прежде всего, – его. Но её богемная жизнь мне надоела. И эти гастроли, и эти поклонники. Когда твой дом превращается в сцену, то это уже слишком. И с этим надо что-то делать.
Мальчик не спал. Отец для мальчика был всем. «Проснулся, вставай», – обычно звучал по утрам его весёлый голос. А это означало, что сегодня суббота. И мальчик улыбался. И вот они делают вместе зарядку и обливаются холодной водой. А потом, – речка и лес. А ещё спортзал, где отец, мастер единоборств, обучал его искусству силы и благородства души. Каждый раз мальчик краснел, вспоминая, как сбил одноклассника с ног. Сбил не из-за мелкой ссоры, а чтобы показать своё превосходство. И как долго отец сердился на него, узнав об этом. А потом усадил рядом с собой и рассказал притчу. «В одной стране на Тибете жил философ и большой мастер восточных единоборств. Как-то на пустынной дороге ему повстречались трое оборванцев. И он, не раздумывая, по их требованию, отдал им все деньги, что были у него. Поразившись этому поступку, ученики спросили его: «Почему Вы так поступили. учитель? Ведь Вы сильнее тех троих, вместе взятых». – «Потому что они, вместе взятые, слабее меня, – был его ответ».
– Ты понял, почему он так ответил? – спросил отец.
– Да папа, – ответил он.
– Я хочу, чтобы ты помнил всегда эту притчу. Я тебе доверяю, – сказал отец. И в его глазах мальчик увидел надежду, и знал, что прощён. Он дорожил доверием отца.
– Папа, ты хочешь уйти от мамы?
И мужчина, и мальчик долго молчали.
«Вот оно», – подумал мужчина.
– А если мне придётся это сделать, ты уйдёшь со мной?
И опять они долго молчали, только потрескивал в костре горевший сушняк.
– Нет, – ответил мальчик, – я останусь с мамой.
– Почему? – спросил мужчина, и в его голосе прозвучала горечь.
– Потому что она слабее нас с тобой вместе взятых. Она слабее даже каждого из нас в отдельности.
Солнце в небе было уже достаточно высоко и заливало светом лужайку, где они расположились. Но уже сейчас подступала летняя духота, и было видно, что это только начало. Хотя с утренней прохладой над рекой ещё стелился туман, и лес по ту сторону реки был в дымке. Все это мальчик увидел, раскрыв глаза. И ещё отца, колдовавшего на коленях перед костром. До мальчика донёсся запах жареной рыбы, и он понял, что проспал рыбалку.
– Извини. Я не хотел тебя будить, – ты очень крепко спал, – сказал мужчина, увидев, что мальчик проснулся.
– Поклёвка была хорошей? – спросил мальчик.
– Пришлось повозиться, но вытащил двух карпов. А один, огромный, сорвался. Но и эти хороши. Одного я уже приготовил. Будем завтракать.
– А что со вторым? – спросил мальчик.
– Отнесём на дачу. Ты же знаешь, что мама любит жареную рыбу, только что выловленную из реки.
Мальчик отвернулся. Он не хотел показывать слёзы, застлавшие его глаза. Но это были слёзы радости.
По дороге к даче они шли рядом. Шли, как двое мужчин, чувствовавших свою силу и готовые поделиться этой силой с теми, кто был слабее их.