Алексу Керви от разочарованного невежды в английском языке, так и не нашедшего в русском переводе третью часть " Американского таблоида " Эллроя
" Долог и по своему труден путь к истинной демократии из вековечного отсталостью болота империалистических поползновений к сущему. Зряшный аспирант оспорит ...
- Епишев !
Несколько гундосый голос комиссара прервал прерывистую выписку подписаря, шуганув даже кавычки, с тихим шорохом осыпавшиеся на крепко сколоченный трудовыми руками ветеранов косоебистый стол, внатяг покрытый фронтовой семиверсткой, где каждый пункт или какая рокада прямо грозят : Сыплевичи, Одеськая - Жопная и прочая х...ня, вдоволь процветшая на территории некогда советской республики, ныне вырвавшейся на оперативный простор того самого преодоления, о коем и писал Епишев.
- Мозги не е...и, - сурово произнес Лев Абрамыч Мелхисидек, армейский комиссар полуторного ряда, умещающийся аккурат в подсанкционных условиях орудования в пластиковую полторашку от бадяжного пива фабрикации Лысковского пивзавода "Макарий ", где спирту - ректификату - залейся, а сусло, хмель и солод - на картинках, да и то посреди старорежимной знатной книжицы о вкусной и здоровой пище. Умели жрать при Хозяине ! И деньги были не чета нынешним, на тридцатку красненькую неделю гужевались огольцы в Марьиной роще, перебив засаду, а сотню ореховой расцветки сразу ложили в носок, там сохраннее.
- Как же мне мозги не е...ть, - цивилизованно до усрачки возражал начинающий театральный критик Епишев, шмурыжа остро отточенным жалом карандаша в волглом носу, - ежели я ни х...я другого не умею. Вот шофер, например, он, понимаешь, везет, подлекарь какой рану бинтует, шлюха жопу топырит, а я, - и вознесся горделиво гривой подписарь, грохая по столу нелепо оброненной пенснёй, - лишь трындеть и умею. На любую тему, - предупредил он мелькнувшее в жолтых глазах комиссара сомнение, - от завоеваний Украйны ордами крымско - татарцев до заселения клонами Марса.
- Мне один хер, - серчал на глазах комиссар, вытягивая из пористой шинели кистень на ремешке, - чего ты там или кому. Срал я, Епишев, на все ваши инсинуации.
Неожиданно удобрившись, комиссар отложил кистень и указал чуть вверх.
- Видишь ? - прошептал он, показывая довольно невежливо по эстетике пальцем. - Керви и Карпенко остались. Остальное говно, трындящее ни о чем, отсохло.
- Ништяк, - оценил ситуацию Епишев, доставая пачку папирос и угощая и комиссара, как говорится в народе : раза можно и комиссару дать на клыка. Прижав клыком папиросу, комиссар чиркнул белорусской спичкой, такой же, если честно, что и пиво вышеупомянутое, сиречь говенной, как и все произведенное тута.
Краткое отступление для особо патриотической или сознательной мрази. Ежели вы, скоты сратые, веками делаете говно из говна, не умея конкурировать с западниками вообще никак и никогда, то идите на х...й. Хором.
- Пока курим, - в порядке инициативы предложил Епишев, исподволь прощупывая потенциальную вшивость ( педикулез по - научному ) товарища Мелхисидека, - лучше вот сказочку послушай.
Полуприкрыв усталые глаза, повествовал неспешно Епишев. Но после говноблогеров Несмияна, Бабченки и новостишек пропаганды " Маскоу таймс " х...й вам, а не история. Сказочки с историями отныне будут Милене Ангел и Алексу Керви, а упоротые на палитику нехай друг дружку и деньги в кружку. Хучь и по пай - пал.