Лейтенант Свитов против бандеры
Ливень оборвался в полночь, и ее влага ещё парила над землей, клубясь плотным туманом и постепенно оседая в овраги и травы. Наступила, как вдруг, тишина, всё замерло в ожидание новых небесных причуд или полного умиротворения, что нельзя было угадать из-за кромешной тьмы, упавшей на землю от свинцовых туч, нависших над ней.
И в этой тишине, дежурный офицер отделения милиции города, лейтенант Валерий Свитов ясно услышал усталый цокот копыт лошади и скрип телеги, который двигался в сторону здания милиции, как бы нехотя и без желания.
Свитов достал из ящика стола дежурный наган с полным барабаном и при этом как бы проверил себя, нащупав под гимнастеркой кобуру с трофейным пистолетом. Он встал, прошел к правой от стола стене и медленно подошёл к окну, пристально вглядываясь на единственное освещенное место под одиноким фонарным столбом.
И вскоре на этом месте показались невзрачного вида лошадка, которая, казалось бы, из последних сил тащила за собой телегу. На телеге безразлично сидел человек только что переживший этот ужасный ливень, от которого его вряд ли спасала ветхая плащ-палатка.
Не желая иметь дело с неизвестным в темноте, Свитов негромко подал голос:
- Стой! Кто идёт!
Человек немедля остановил лошадь и с каким-то облегчением сполз с телеги.
- Да я это, я, - сказал человек. - Степан Мазар из хутора Лысый. Так что, начальство тебе обо мне не сказывало?
- Нет, не сказывало, - ответил Свитов.
- Так ты ему позвони, узнай. А я вот туточки постою малость, - почти потребовал прибывший.
- Вот и стой там, где стоишь, - потребовал Свитов. - Я позвоню, а ты не двигайся!
Он позвонил и ему тотчас ответил голос начальника, не сердитый и не беспокойный, видимо привыкший за годы к таким звонкам.
- Мазар председатель колхоза этого хутора - просветил он. - А я его ждал не раньше, чем к обеду. Хорошо! Напои его чаем и дай отдохнуть. Мы сейчас подъедим.
И положил трубку. Озадаченный многообещающим «мы», Свитов также положил трубку и вышел к нежданному ночному гостю.
Он показал Мазару, куда можно поставить телегу и провел его в отделение.
Мазар оказался старше средних лет мужчина, неказистый, но шустрый, усталый на вид, но бодрый когда это нужно.
От чая приезжий отказался, сказал, что попьет с начальством, а вот на предложение прилечь и отдохнуть согласился.
Казалось, он сразу уснул, однако через минуту немного поворочавшись, повернулся к Свитову, спросил:
- На похоронах был?
И тут Валерий вспомнил, где он уже слышал название этого хутора. Вчера, несколько сотрудников из начальства, были на похоронах молодого милиционера из этого хутора, погибшего от взрыва гранаты брошенное в окно комнаты дома старушки, у которой он проживал.
Старушка, к счастью, не пострадала, а дом, как следовало из сообщения, пострадал сильно, так что пришлось её переселить.
- Нет, не был, - ответил Свитов. - Я со вчерашнего дня на сутках дежурю, но все, кто могли, были там.
Мазар вздохнул, отвернулся к стене и тотчас заснул.
2.
Но долго спать ему не пришлось.
Очень скоро к отделению подъехала машина, из которой вышли начальник отделения майор Стеблов и с ним мужчина в гражданской одежде. Они прошли в кабинет Стеблова, который через некоторое время появился в дверях и спросил Свитова:
- Чай готов? - и получив утвердительный ответ скомандовал: - Тогда буди его и занеси чайник!
Валерий с сомнением посмотрел на провалившегося в бездну сна Мазара, но тот, к удивлению проснулся по-крестьянски легко и просто.
Они вместе вошли в кабинет.
Оказалось, что начальник прихватил с собой для ночного гостя съестное и разложил это на столе перед своим столом.
За этим столом уже сидел человек в гражданском, и Стеблов усадив за него и Мазара неожиданно остановил лейтенанта, поставившего чайник на стол и направившегося к двери.
- Останьтесь лейтенант, - сказал он, указывая на свободный стул, и предложил. - Разливайте чай. Нам всем есть, о чем поговорить.
И дождавшись, когда лейтенант всем разлил чай, продолжил:
- Давайте познакомимся. Заместитель начальника органов безопасности района капитан Терещенко, - начал он с человека в гражданской одежде и перешёл к Василию. - Лейтенант Василий Свитов. Бывший сотрудник СМЕРШа, прибыл к нам после контузии. И наконец, Мазар Степан Григорьевич, второй по счету председатель колхоза Лысого хутора. Именно в этом хуторе был убит наш участковый милиционер старшина Петро Зленко, которого мы вчера похоронили.
-Да, похоронили, - обронил тут Мазар, помешивая ножом чай в стакане, остужая его. – Отчего здесь-то похоронили? Ведь он насквозь наш человек был. Кто теперь за его могилой присматривать будет?
Тут Стеблов нервно откашлялся, взглянул на сидевших рядом с ним, спустя время ответил:
- Ты, это Григорьевич не серчай на нас. Не могли мы его в твоём хуторе хоронить. Да и здесь мы хоронили его не шибко принародно, только при своих, понимаешь. В прошлом году в соседнем районе бандера тоже милиционера убили, а когда его похоронили, так они ночью его могилу раскопали, тело достали, изрубили на куски и по всему хутору для устрашения разбросали. Ты вот лучше скажи, как там народ твой, не сильно напуган?
- А что народ, - ответил Мазар. – Народ стал мрачен от без исхода. Выходит вот, и войну пережили, и власть наша пришла, а народ на улицу без страха выйти не может. Такого и до войны не было. Это вот теперь, как западников к нам подселили, так и лесами и бандера к нам пришёл. Сейчас пока у нас спокойно. У меня в правление два милиционера с соседнего района как бы следствие ведут. Вот вчера он устроили засаду и перехватили двух хлопцев малолетних со скарбом с припасами для бандеры этой. Ну, сало там, хлеб да самогон. Только они конечно не признаются, вот. Мол, для продажи в город шли, а что в лес вошли, так из интереса. Они, милиция эта, хотели, чтобы я их с собой повёз, только я не стал. Ещё отбили бы по дороге, а потом, скажи, что я не дурак. Тогда они и передали вам, чтобы сами, что ли приехали для дознания или человека прислали.
Стеблов внимательно выслушал председателя и, переглянувшись с капитаном, как будто испрашивая у него разрешения, сказал Мазару:
- Будет тебе человек.
И вдруг повернувшись к Свитову обратился к нему как-то совсем по домашнему:
- Ну, как Валерий у тебя дела? Освоился у нас уже? Ты где у нас проживаешь?
Лейтенант от неожиданности немного смутился, но быстро собрался и ответил, собираясь привстать:
- Я тут комнатку снимал, товарищ майор. Но мне вчера перед дежурством сказали, чтобы я оттуда выселился и пришёл на работу с вещами и для меня подобрали другое жильё.
- Да ты сиди, сиди, - сказал ему майор. – Всё правильно тебе сказали лейтенант. Есть у нас тебе задание Свитов. Хотим послать тебя на время в этот самый хутор. Понимаем, опыта у тебя в нашей работе можно сказать нет, но зато в борьбе с бандерой этой его не занимать. Что скажешь?
Лейтенант, взглянул на капитана, что сидел напротив, но тут же ответил:
- Я человек военный, товарищ майор и не привык приказы обсуждать.
- Мда, - кивая головой, сказал тогда майор. – Иного ответа я и не ждал. Ну, что же, введём тебя в курс дела.
Он достал папиросу, прикурил и когда первый дым от неё развеялся над столом, продолжил разговор:
- Хутор Лысый никогда не был особо примечателен. Его жители пережили всё то, что пережили всё наше крестьянство. Гражданскую войну, коллективизацию, становление и наконец, войну последнюю. В оккупацию здесь ничего особенного не происходило исходя из-за своего месторасположения, не имеющего никакого стратегического значения. Наезды немцев в деревню были не целевые и почти случайные. Лишь первое своё прибытие они отметились тем, что назначили старосту, жителя хутора Сивко Варлама, который оставался им до конца войны. Сивко, который никогда до этого не отличавшийся любого рода активностью, к удивлению нашего подполья сумел найти их, доложился о своём положении и потребовал её решить, чтобы потом не выглядеть перед глазами правосудия в роли изменника. Подполье дало своё «добро» на эту роль Сивко, но и в то же время ни разу не привлекало его в своей деятельности. Представителем полиции в хуторе согласился стать, ранее судимый за хищение, некто Савчук Гаврила и дезертир Горенко Степан. За неделю до прихода Красной Армии Савчук застрелился, хотя бы утверждению односельчан особого рвения в службе на фашистов у него не было. А Горенко скрылся, как мы думаем в местных лесах, где и без него всю войну отсиживались некоторые местные и пришлые дезертиры. О них и речь.
Если во время войны, они вели себя вполне мирно, не считая случаи краж живности и продуктов, то после войны, когда наш хутор расширился десятками семей с запада и другими пострадавшими во время войны, в нашей местности и появился бандера, которые взяли их под свой контроль.
Впервые мы узнали о бандере когда они вышли на бывшего председателя хутора Казимира Полонского и потребовали от него тормозить работу в хозяйстве или вовсе отказаться от председательства. Полонский был человек не робкого десятка, он просто сообщил нам об этом факте, ничего не попросил для себя и даже отказался от оружия, заявив, что если с ним что случится, то у бандеры будет только лишний ствол.
В августе прошлого он пропал и все его поиски ничего не дали.
На Степана Григорьевича они не выходили, но уже оставили две записки с угрозами.
Тут присутствующие взглянули на Мазара, который казалось, не услышал это, старательно остужал уже второй стакан чая.
И только некоторое время спустя поднял свои глаза и как бы согласно пожал плечами.
Стеблов улыбнулся и продолжил:
- Открыто физически бандера проявил себя после возрождения завода в посёлке Варенцово что в четырёх километрах от Лысого. В связи с отсутствием достаточного количества мужчин, правлением завода было принято решение пригласить на работу женщин с близлежащих сельских поселений и с хутора Лысый в том числе, что было просто подарком с небес для них в наше трудное время.
Но это продолжалось недолго. По дороге на работу или обратно их начали встречать люди из леса, судя по поведению националисты, которые не только грабили женщин, но и требовали прекратить ходить на работу. К этой деятельности привлекли и дезертиров. Вскоре эти угрозы перешли на избиение и унижение, а потом они изнасиловали двух девушек, зверски убили одну из них, а вторую искалечив, специально оставили в живых. Этой акцией они выполнили две задачи: запугали местное население и связали кровью дезертиров.
И нам пришлось, несмотря на кадровый голод, выделить на охрану хутора и его жителей старшину Зленко, уроженца этих мест. Он провожал и встречал женщин с работы и заодно вёл работу по выявлению среди жителей пособников бандеры, и по последним сведениям уже имел по этому поводу какие-то факты, но враг оказался проворней и подлым броском гранаты вырвал из наших рядов нашего товарища.
Выход женщин на работу прекратился, население хутора просто находится в уныние. Вот вкратце создавшиеся положение.
Оружие мы тебе, конечно же, дадим, но это не аргумент для наших врагов. Нам нужно в кратчайшее время расправиться с ними, вернуть народу веру в нашу власть. Твоя задача лейтенант найти их логово для уничтожения бандитов. К заданию нужно приступить немедленно и сегодня же отбыть со Степаном Григорьевичем на хутор. Вам задание понятно? Вопросы будут?
- Так точно, - ответил, поднявшись Свитов. – Задание ясно, но есть одна просьба. Разрешите обратиться к товарищу капитану?
- Обращайтесь, - согласно кивнул головой майор Стеблов.
Свитов достал из наружного кармана небольшую бумажку, написал что-то на ней карандашом и передал капитану.
- Товарищ капитан, - сказал он. – Найдите, пожалуйста, через СМЕРШ этого человека. Он меня знает лично. Объясните ситуацию и попросите на неделю откомандировать ко мне этих двух людей. Больше пока просьб не имею. В случае необходимости обращусь к вам.
Капитан с сомнением повертел бумажку в руках и спросил:
- Но здесь женские фамилии? – и, не дождавшись ответа, добавил. – Ну, хорошо пришлют мне этих людей, что я им должен сказать?
- Вам? Ничего, - ответил Свитов. – Вы их не увидите. Они сами найдут меня.
- Но ты понимаешь, лейтенант, что несёшь ответственность за них? – вмешался майор Стеблов.
- Товарищ майор! – сказал Свитов. – Эти люди получат задание. Они мне не будут починяться, а лишь выполнят поставленную мной перед ними задачу.
- Ну-ну, - покачал головой Стеблов. – Круто берёшь лейтенант! Ты там смотри, сам свою голову сохрани. Эти бандера тоже не простые фрукты, у них и своя разведка имеется и даже контрразведка.
- Старые знакомые, - ответил Свитов. – Я с ними давно повязан крепко.
Майор и капитан переглянулись, поднялись и Стеблов протянул руку лейтенанту:
- Ну, бывай лейтенант, удачи тебе. Не подведи! Сам на рожон не лезь! Чуть, что не так, связывайся со мной. Поможем!
- Есть, не лезть на рожон! – сказал Свитов, пожимая ему руку, а затем и капитану.
Ещё не стало рассветать, как он уже был в пути к хутору на телеге с Мазаром.
3.
Хутор Лысый оказался довольно большим и выглядел хозяйственно крепким. Не тронутый войной вовсе привлекательным для жизни.
Разделённый правильно на несколько длинных улиц, одним концом упирающихся на поля, другим на близлежащий лес за которым протекала небольшая речушка перерезающая дорогу на станцию. Через речушку пролегал столь же небольшой, неизвестно когда построенный добротный мост. Станции как таковой не было, поезда останавливались там буквально на пару минут и то если не опаздывали по своему маршруту. Дорога, построенная недавно военнопленными, стала буквально подарком для некогда этой неизвестной глухомани. Правда, по слухам, на ней уже было пару диверсий к счастью без жертв.
Заехав по центральной дороге, Степан Григорьевич свернул на одну из улиц, и как оказалось не зря.
Пока Свитов осматривал дома, вверенного ему хутора, Мазар остановил телегу у ветхого покосившегося дома с упавшим в сторону дороги забором, за которым неистово лаяла огромная собака.
- Вот, - сказал Мазар, ткнув прутиком, который использовал вместо кнута, в сторону завалившего дома. – Здесь погиб наш Петро.
Свитов соскочил с телеги, поправил кобуру на поясе и направился к дому. Он старательно осмотрел территорию дома, на сколько это позволила длинна цепи собаки, которая была готова разорвать любого незваного гостя. Однако когда лейтенант неожиданно повернулся в сторону собаки и пошёл прямо на неё, она вдруг смолкла и даже позволила ему потрепать себя за шкирку.
Наконец Свитов вернулся к телеге и спросил у Мазара:
- Почему оставили собаку здесь? В доме осталось что-то ценное?
- Какое, ценное!? – отмахнулся Мазар. – Что у древней старухи Натахи могло быть ценного? Когда мы определились с местом, где будет жить, она своё добро сама унесла в одном узле! А собаку хозяева, где она проживает, совсем не хотят видеть. Так старушка, да и соседи подкармливают бедолагу. Послушай, как ты с собакой так ловко, я бы ни за что не посмел так близко к ней подойти.
- А я до войны кинологом был, - ответил Свитов и прибавил как бы просто так. - Гранату, однако, бросили со стороны огорода, со двора.
- Так и есть, - не заставил себя ожидать откликнулся Мазар. – Со двора. Да и товарищи твои, так считают. Вот сейчас поговоришь с ними, сами тебе всё доложат. Они прямо всех всё опросили, цельную папку бумаг написали. Мне хотели всучить, чтобы я в город передал, да я побоялся взять. Кто его знает, что в пути бывает.
С этими словами он вновь влез в телегу, показывая, что пора двигаться дальше.
Они подъехали к домику на окраине хутора, стоявшему чуть на возвышенности. У домика сидели двое мужчин и две женщины и при виде подъехавших они встали в ожидании, когда к ним подойдут.
- Ну, вот приехали, - заявил Мазар останавливая телегу и негромко прибавил. – Это родители этих двух пацанов, что с корзинами в лесу задержали. Ты уж переговори с ними, а то они уже третий день здесь сидят. А я так к вечеру к тебе загляну, решим пока где тебе ночевать-поживать.
- Не надо заглядывать, - ответил ему Свитов, оглянувшись вокруг. – Я здесь поживу. И если будет нужда, сам вас найду.
- Так ведь тебя обиходить надо, - заговорил Мазар. – Кормить, обстирать.
- Ты, Степан Григорьевич, не беспокойся за меня, - заявил Свитов. – Я с этими обиходами дружен. Привык сам управляться. А вот бабкину собаку эту, пожалуй, я сюда заберу.
- Ну-ну, молодец! Не успел прибыть, а уж хозяйничать начал. Забирай, коль сможешь приучить. Так ты гляди, - сомнительно покачав головой, сказал Мазар. – Если что, подходи.
И он, так и не слезавши с телеги, развернул её и уехал прочь.
Свитов проводил его взглядом и направился в дом.
У дома он остановился и сказал ожидавшим людям:
- Я, новый участковый уполномоченный этого хутора. Вот я сейчас разберусь, что к чему, а потом обязательно поговорю с вами. Ждите.
Он вошёл в дом и через небольшую прихожую попал в комнату, где, вероятно видевшие в окно, как он подъехал, стояли двое молодых людей, в военных гимнастерках, почти ровесники Свитова .
- Лейтенант Свитов, - представился лейтенант и протянул им свое удостоверение и мандат на должность.
Внимательно изучив документы, милиционеры представились:
- Старшина Дибров.
- Сержант Воронко.
- Воевали? – поинтересовался Свитов.
- Списаны по ранению, - подтвердил, тот, кто представился старшиной.
- Значит, мы полные коллеги, - улыбнулся Свитов и они обменялись рукопожатиями.
Еще когда вошёл в комнату он обратил внимание на самодельную карту хутора, висевшую на стене, сделанную на очень качественной бумаге. Свитов подошел к ней, рассмотрел ее. Карта была масштабной, видно было, что ее сделал человек знакомый с этим делом. На ней были отмечены не только улицы и дома жителей хутора с указанием их фамилий, но также управление, фермы, почта, два пруда, колодцы, три пасеки и даже бани у кого они имелись.
Ещё раз одобрительно взглядом, оценив карту, заглянул на оборотную сторону листа. Он оказался немецким плакатом, на котором украинские девушки приветствовали фашистских солдат как освободителей.
- Непорядок, - отметил вслух это дело лейтенант, но решил про себя, что пусть всё останется пока как есть.
Затем они прошли к столу и присели.
Лейтенант сразу же принялся изучать бумаги по убийству старшины Зленко.
Бумаг было немного и почти одинакового содержания опросов свидетелей, то есть соседей старушки. Никто ничего не видел и не слышал.
- Не густо, - сказал Свитов, убрав папку в сторону. – Почему никто ничего не слышал? А лай собаки?
Парни переглянулись, а сержант ответил:
- Нет. Никто ничего не слышал. И собаку тоже. Мы спрашивали.
- Тогда почему это не отметили в протоколах? – настаивал лейтенант.
- А что, надо было бы? – усмехнувшись, спросил старшина.
- Да уж, надо было. Иногда тишина не меньше свидетель, чем гром и молнии.
- Ладно, - махнул рукой Свитов и потянулся к двум тоненьким делам в стороне. – Я так понимаю, эти дела на двух задержанных подростков.
Не дожидаясь ответа, он тотчас пролистал эти дела, которые ничего кроме разве что анкетных данных не содержали.
- Понятно, - сказал он, отодвигая дела. – И тут не густо. А ваше мнение какое?
- Мы взяли их на входе в лес, - ответил старшина. – Дальше мы их могли просто потерять, не уследить. Твердят, что зашли в лес случайно, а направлялись к станции, чтобы поехать в город и продать продукты. Но сами шли совсем в другую сторону от станции, да и сам набор продуктов говорит, кому это предназначалось. Но они категорически это опровергают, врут, что заблудились, а то и вовсе отказываются говорить. А продукты вот они.
С этими словами он выставил на стол корзину и крепко повязанный узел. В комнате прошёлся лёгкий и приятный запах еды, что немного смутило коллег Свитова, которые видимо, не особенно хорошо питались в чужом хуторе.
- Где они? – спросил лейтенант, едва взглянув на выставленные вещественные доказательства.
- Здесь, в чулане, - подсказал старшина.
- Приведите, - сказал Свитов, а сам еще раз взглянув в одно из дел, принялся изучать карту на стене.
-Проходите, - услышал он голос за спиной и, обернувшись, увидел тех, кого задержали в лесу.
- Кто Алесь Мельников? – спросил он.
- Ну, я, - откликнулся тот, что повыше и выглядел постарше.
- Подойди сюда, - приказал Свитов и обратился участковым. – А вы тоже смотрите сюда.
Он ткнул пальцем в карту и спросил у подростка:
-Ты здесь живёшь?
- Ну, здесь, - ответил Мельников совсем как ученик учителю в школе.
- Выходит ваш дом находится через огород позади дома, в котором жил и погиб старшина Зленко, - продолжал Свитов. - И к нему от вас можно пройти огородом через соседей. Так?
Подросток молчал.
- Так, - твёрдо ответил вместо него сам Свитов, и обратился к участковым. – Вот почему никто не слышал, как лаяла собака, ведь она никогда не лает на соседей.
- Ты что, лейтенант, хочешь сказать, что это он бросил гранату в окно? – несколько с сомнением спросил сержант.
- Я этого не говорил, это ты так сказал, - сказал Свитов. – Возможно, возможно, но не факт. А ты сам, что скажешь по этому поводу Алесь Мельников, уроженец хутора Адамово прибывший сюда с родителями год назад?
- Ничего я не бросал! – ответил подросток. – Докажите! Мне не было никакого дела до этого старшины.
- Ну а ты? – тут Свитов обратился ко второму подростку. – Андрей Панин, уроженец этого хутора. Что ты можешь нам сказать по этому делу?
Панин, как бы украдкой взглянув на своего друга проговорил:
- Я ничего не знаю.
Свитов, ещё раз взглянул на карту, вернулся к столу и пролистал снова дела на подростков.
- Я так понимаю, - сказал он, наконец. - Нужно сделать какие-то выводы.
Сержант, позовите сюда родителей этих безвинно задержанных.
Вскоре родители предстали перед ним.
- Кто Мельниковы? – обратился к ним Свитов.
- Мы, мы Мельниковы – поспешила ответить одна из женщин и как бы спохватившись, схватила за рукав рубахи своего мужа.
- Так, понятно, - сказал спустя некоторое время лейтенант, закончив писать что-то на листе бумаги. – Вы знаете, за что был задержан ваш сын, но он требует, чтобы мы доказали его вину. Так вот, будем доказывать. А пока отпускаем его под вашу расписку, что он никуда из хутора не денется пока идёт следствие. Вы грамотные, расписаться сможете?
- Не-е. Мы не грамотные, - сказала женщина и, показывая рукой на мужа, прибавила. – Вот он, тоже неграмотный, но расписываться может.
- Хорошо, - сказал Свитов, и обратился к мужчине.- Распишитесь. Забирайте своего сына и идите домой. И помните об уголовной ответственности, если вы нарушите то, что написано в расписке. Всё, идите.
Мельниковы быстро, словно боялись, что лейтенант передумает, покинули помещение.
- Теперь поговорим о вас, - сказал Свитов родителям Панина. – Ваш сын подозревается в содействие банде националистов. Преступление очень серьёзное. На вопросы он отвечать отказывается и поэтому он задерживается до выяснения всех обстоятельств дела. На время следствия он изолируется от общения с кем-либо и поэтому у следствия к вам просьба. Не мешайте следствию, не пытайтесь воздействовать на нас, не приходите сюда до тех пор, пока вас не вызвали. Если конечно у вас не появилось желание, что-то срочно сообщить по существу дела. Ясно?
Родители Панина переглянулись, и первой среагировала на эти слова его мать. Он схватил сына, прижала к себе и со слезами запричитала:
- Сыночек мой! Как же так?! Товарищ участковый, он же безвинный! А по чём наш сын виновный? А тот, этот Мельников, он что, невинный?
- Мельников, подозревается по другому обвинению, но он свою вину отрицает, будем доказывать. Кстати, какие у вас с семьёй Мельниковых отношения?
Панины переглянулись, а жена, заметив, что муж что-то сейчас скажет, быстро опередила его:
- Какие, такие отношения? Нормальные отношения. Как со всеми.
Свитов пытливо взглянул на мужчину, но тот, заметив его взгляд, смущенно кашлянул и отвернулся.
- Ну-ну. Молчите. Хорошо. Смотрите, как бы это молчание дорого вам не обошлось. Всё. Вы свободны. Покиньте помещение. Сержант, увидите арестованного.
Сержант вскоре вернулся и доложил:
- Всё, ушли. Надоели, спасу нет! Здорово ты их отшил лейтенант!
- Вот и хорошо, - отозвался Свитов. – Послушайте ребята, чайку бы! Я со вчерашнего дня ничего не ел.
- Чай, это мы мигом. Он тёплый ещё, сейчас согрею, - сказал сержант и исчез за дверью.
Старшина последовал за ним. Когда они вернулись со скромными припасами и чайником, невольно остановились.
За столом сидел лейтенант, который развязал узелок и разгрузил корзину, аккуратно порезал съестное и разложил на столе. Он разглядывал на свет бутылки с горилкой и когда увидел, как остановились вошедшие, прекратил это занятие и словно гостеприимный хозяин пригласил их к столу:
- Прошу!
Участковые присели и молча разглядывали, как Свитов подал им еду и начал разливать в стаканы чай, а затем и горилку. Наконец старшина решил высказаться:
- Вообще-то, - сказал он, указывая на накрытый стол. – Это вещественные доказательства. Улики, так сказать.
- Да? – как бы недоуменно спросил Свитов. – А я и не знал. Непорядок. В деле я видел список этих улик. А вот это, - сказал он, протягивая им бумагу, - Протокол списания продуктов в виду их порчи. Распишитесь, пожалуйста.
Участковые расписались и как-то сразу повеселили.
Они дружно выпили и не менее дружно принялись за еду за разговорами в основном о своём боевом прошлом.
Спустя некоторое время старшина решил, что можно и поговорить о деле.
- Послушай, лейтенант. Ты вот объясни нам непутёвым, почему отпустил этого пацана? Мы значит, их ловим-ловим, а ты его на волю? И эти улики, понимаешь? Не слишком много на себя берёшь?
Свитов, взглянул на него, немного задумался и ответил:
- Это ты правильно сказал, старшина, что на себя взял. Всё ребята, с этого момента вы эти дела мне сдали, а значит, в дальнейшим, вся ответственность лежит на мне. От имени командования и себя лично выражаю вам благодарность. Шучу, конечно. Но есть одна проблема. Мне бы нужно второго парнишку куда-нибудь пока пристроить. Не хотелось бы возиться с ним. Сегодня он для меня обуза. Кто из вас может пока забрать у меня. Но надо будет уходить с ним незаметно, чтобы не дай бог, не попытались его отбить.
Здесь сержант, потыкав пальцем себя в грудь, дожевав очередной кусок хлеба с салом, заявил:
- Ладно, лейтенант. Я возьму его к себе. Так значит, мы уже свободны?
- Никак нет! – рассмеялся Свитов. – Вот ещё выпьем за нас молодцов и по коням!
Старшина поднялся и предложил тост:
- Удачи тебе лейтенант!
- Всем удачи! – ответил Свитов.
4.
Утренняя роса была холодной и очень не приятной. Пробираясь по траве Алесь Мельников нашёл узлы, там где указал ему отец. Место это было уже в лесу, поэтому он сразу подобрал их и направился дальше вглубь чащобы, которая сразу же укрыла его от наблюдения и преследования. В условленное место он дошёл с остановками, прислушиваясь, не пытается ли кто идти за ним. Каждый раз это место сброса узлов менялось, и лишь основной ориентир оставался неизменным. Алесь аккуратно положил узлы в указанном месте и ещё раз прислушался к лесному шуму, который ничем не нарушался. Облегченно вздохнув, он уже собрался в обратный путь, как негромкий присвист заставил его не только остановиться, но поскольку он явно принадлежал человеку и вовсе от страха присесть.
Алесь обернулся и увидел перед собой двух мужчин при оружии. Один из них бородатый и строгий на вид, немного напоминал лик с икон, другой одноглазый с повязкой через лицо.
Тот, что с повязкой усмехнулся и сказал, протянув руку:
- Чего ты испугался, дурачок. Свои мы, свои.
Он помог Алесю подняться и некоторое время они молча прислушивались вокруг.
Наконец, снова одноглазый сказал:
- Пойдёшь с нами, старшой хочет тебя видеть. Повернись, нужно тебе глаза завязать.
Он ловко накинул на лицо Алеся какую-то тряпку и не туго, но надёжно завязал её на затылке.
- Пошли! – приказал он, придерживая парнишку за рукав.
Они долго шли не спеша, часто останавливаясь. Однажды и вовсе дожидались одного из сопровождающих, который, как выяснилось, специально отстал, чтобы убедиться, что за ними никто не идёт.
Наконец они пришли до места, но там, также долго молча стояли, вслушиваясь в беспокойную лесную тишину.
Затем Алесь услышал небольшой шум за своей спиной и уже знакомый голос сказал ему:
- У тебя за спиной яма с лестницей. Держись одной рукой за меня, потихоньку нащупай ногой ступеньку лестницы и спускайся вниз.
Внизу парня мальчика приняли и спустя время, развязали глаза.
И пока его глаза привыкали к свету от потрескивающей лучины, он услышал чей-то новый голос:
- А вот и наш герой!
Приглядевшись, Алесь увидел за столом трёх мужчин и тени нескольких из них временами выдавали себя движениями в глубине подземелья.
- Да ты не стой, садись, - сказал тот же мужчина и, протянув руку, усадил перед собой ещё не привыкшему к такому свету Алеся.
Какое-то время, сидевшие за столом люди, молчали.
- Ну, давай Алесь, расскажи нам, как вы попались в руки гэбэшникам? – продолжил говорить мужчина.
- Это не были гэбэ, а опера милицейские из соседнего района. Они выследили нас, - ответил быстро Алесь.
- Пусть так, - сказал мужчина. – Всех нас когда-нибудь выследят. А почему же они отпустили тебя?
- Не знаю. Я точно не знаю почему, - ответил мальчик. – Они допрашивали нас. А потом приехал новый опер и сразу же отпустил меня.
- Прямо, сразу,- переспросил мужчина.
- Да-да! – подтвердил Алесь.
- А дружка твоего, выходит, не отпустили? – многозначительно взглянув на своих товарищей за столом, спросил мужчина. – Почему?
- Я не знаю, - растеряно ответил Алесь. - Он-то и вовсе был не при чём.
- Вот-вот, - кивая головой, сказал мужчина и снова взглянул на своих товарищей. – Он был ни при чём, а его оставили. А тебя, героя, отпустили на все четыре стороны.
Мужчина развёл руками, как бы подтверждая ими правильность своих слов и мыслей.
- Я думаю, - немного помолчав, сказал он. - Тут всё ясно. Фома, проводи парня. Его, наверное, уже заждались.
Фомой оказался тот самый иконоликий мужчина, что встретил вместе с товарищем Алеся у тайника. Он появился из темноты и помог мальчику подняться.
- Так я до дома? – обрадовано сказал Алесь.
- Не-е, - едва усмехнувшись, ответил ему, всё выспрашивавший у него мужчина. – Домой тебе нельзя. Там опер тебя дожидается с вестями. И у нас тебе нельзя. Дождёшься случая и сигнал дашь, кому надо. Теперь ты будешь жить в другом месте. Надеюсь, оно тебе понравится. Фома, на прощание, дознайся у него, что опер ему обещал и он оперу. С богом!
Получив такое благословление, Фома и Алесь покинули схрон.
Спустя, часа два, Фома вернулся. Он молча посидел за столом, с аппетитом поглощая оставленную для него пищу, затем прошёл к своей лежанке и растянулся на ней.
Старшой, подошёл и вопросительно посмотрел на него.
- Да всё нормально, - отозвался на этот взгляд Фома, ковыряя палочкой в зубах.
- Я понимаю, что нормально, - сказал Старшой. – Что он сказал?
- Ничего не сказал, - ответил Фома, сплевывая палочку со рта. – Чую, он бы сказал. Да сердце у него от страха остановилось. Я чуть виноват.
- Чуть! Слово то нашёл, какое!? Ты бы головой думал, прежде чем, что делать! – ругнулся Старшой и направился к столу.
Фома ничего ему на это не ответил. Он отвернулся к стене и через минуту мирно захрапел, что бывает с людьми, после тяжёлой работы.
5.
Тело Алеся Мельникова, подвешенное за ногу к осине на перекрёстке трёх дорог, обнаружили проходившие со станции люди.
Лицо его было обезображено, уши обрезаны, левая рука едва держалась на коже, живот вспорот. К обнаженной спине, бечёвкой через спину закреплен кусок картона с кровавой надписью «Предатель».
Известие об ужасном убийстве быстро разнеслось по всем трём дорогам и посеяло страх в каждом селении.
Той же ночью Мазар привёл в дом Свитова родителей Андрея Панина.
Перепуганные они вошли в дом и увидели в комнате сидевшего за столом Свитова, а слева от него своего сына и сержанта, который тогда вместе со старшиной задержал его в лесу.
Панины невольно остановились на пороге, не зная как им поступить.
- Да вы проходите, садитесь вот, - сказал им лейтенант, указывая на скамейку напротив, где сидели сержант и Андрей.
Он дал им некоторое время прийти в себя и обратился к ним:
- Ну что, вы поняли теперь, почему я не отпустил вашего сына, и что из этого получилось?
Панины, словно не к ним обращались, молчали. Только у мужчины невольно затряслись руки на коленях, которые безуспешно пыталась успокоить своими руками его жена.
- Так, я не понял, - снова обратился к ним Свитов. – Вам что, что-то не понятно? Может мне и вашего сына отпустить?
Тут женщина слегка подтолкнула мужа и он, собравшись, наконец, вымолвил:
- Я понял. То есть, мы всё поняли гражданин оперуполномоченный. Не надо его выпущать.
- Вот-вот. Дошло, наконец, - сказал Свитов. – Только на этот раз вам этот номер так просто не пройдёт. Надо говорить и говорить только правду.
- Он скажет, скажет! – тыкая пальцем на мужа, заговорила женщина, словно всю правду знал только он один.
- Хорошо, - согласился с ней лейтенант и обратился к мужчине. – Каким образом вы сблизились с семьёй Мельниковых?
- Ну, это, они как бы зажиточные и при случае всегда могли подзанять, с отдачей конечно, - ответил мужчина, как бы старательно выбирая слова. - А тут нам нужно было кое-что по хозяйству приобрести, так нам они опять же подсобили. Заняли мы много, сразу не вернуть, но они сказали, чтобы не спешили. А взамен…
- А взамен, - перебил его Свитов. – Попросили сынка вашего Андрея, помогать, когда нужно по хозяйству и что-то вроде этого? Так?
- Да, точно так, - несколько озадаченный правильной подсказкой лейтенанта, подтвердил Панин-старший.
- Всё сходится, - сказал Свитов и обратился к Мазару и сержанту. – Всё по Марксу. Сплошная экономика! Богатые подкупают бедных и превращают их в своих рабов. Вы бы лучше поинтересовались, откуда у них такая зажиточность! Ладно, - тут он снова обратился к мужчине. – Подскажите сыну, чтобы не молчал. А то он мне не верит, что друга его убили.
- Убили, убили Алеся сынок, эти, которые из леса. Говори, говори сынок, - откликнулся на призыв лейтенанта Панин-старший. – Видишь, как дело оборачивается.
Пользуясь такой поддержкой, Свитов начал спрашивать с Андрея почти с самого главного:
- Сколько раз ты участвовал в сбросе продуктов бандитам, и какова была твоя роль?
- Раз шесть или семь, - ответил Панин-младший. – Я должен нести узелки, а Алесь на расстоянии за мной, чтобы заметить кого, если за нами идут. Места были самые разные, только Алесь о них знал. Где они точно я не знаю. Алесь потом забирал узелки и всегда уже от них мне навстречу шёл.
- Чем он объяснял тебе такие вот походы? – продолжил лейтенант, едва почувствовав, что парнишка замолчит.
- Он говорил, что мы настоящие герои, и что когда-нибудь о нас обязательно вспомнят. А те, для кого мы делаем это, просто святые люди, отдающие жизни за нашу свободу, - сказал Андрей.
- Это он точно про святых говорил, - сказал, выслушав его Свитов. – Видишь, какую мученическую смерть во имя этой свободы принял твой друг?! И последнее, что ты знаешь о гибели оперуполномоченного Зленко. Говори, не стесняйся. Мы ведь всё равно обо всём узнаем. Но лучше будет, если ты расскажешь сам.
Панин-младший немного промолчал, но затем заговорил:
- Да. Я знаю. Алесь хвастался. Они с каким-то мужиком собаку этой бабушки подкармливали, чтобы она не лаяла на них. Мужик этот одевался в одежду Алеся, чтобы запах свой отбить. И когда настал этот день, сам, один по огородам с гранатой пошёл.
Он замолчал, и в комнате наступила тишина.
Свитов постукивая карандашом по столу, оглядывая присутствующих сказал:
- Ну что же, всё верно. Всё, как я и предполагал. Собака эта, как вы верно уже изволили заметить у моего дома уже с неделю. И службу вроде несёт справно, а ведь оказывается, нет на них надежды. Хорошо у меня соседей нет, а она только Мазара и меня признаёт. Но надолго ли? Надо бы нам поспешать.
Ну что граждане Панины, показаниями вашими я доволен и поэтому до конца следствия никуда его, выпускать не будем.
Но вот эту встречу, прошу сохранить от всех в тайне, иначе всем будет худо.
- Так это, - встрепенулся тут Панин старший. – Этот Мельников, дня через три уже подходил и всё спрашивал, что там, в органах наш Андрей за показания даёт!
- Ну вот, видите! Враг шевелится. Только вот я думаю, интересов-то теперь у него меньше стало. Пусть теперь о своей заднице думает! Я ему смерть нашего товарища никогда не прощу! Он ещё позавидует лёгкой смерти своего сына!
От этих слов присутствующие невольно переглянулись, но промолчали.
- Все свободны, - вставая из-за стола, заявил лейтенант неожиданно. – Кроме Андрея Панина, конечно. А вы родители особо не переживайте. Облегчим мы ему участь за добровольные показания.!
В ту же ночь, на той же телеге, запряженной, той же лошадью, уехал в район Мазар с донесением для районной милиции:
«Начальнику районной милиции, майору Стеблову Л.С. От участкового оперуполномоченного хутора Лысый лейтенанта Свитова В. Рапорт.
…июня 194…года, на стыке трёх дорог в 3-х километров от станции Заря был обнаружен труп зверски замученного и убитого подростка Мельникова А.Х., подвешенного ногой за дерево. Ранее Мельников А.Х. был задержан оперуполномоченными участковыми района во время попытки сброса в лесу продуктов для националистических и бандитствующих элементов и отпущен мною к родителям с подпиской не покидать хутор.
Считаю, что выше указанные элементы посчитали, что Мельников А.Х. завербован органами безопасности и выпущен для выявления местонахождения банды и согласно инструкции националистов убили его, что уже многократно проявлялось в деятельности подобных банд.
Раскрытие данного преступления, причисленного мною к делу об убийстве старшины Зленко, принимаю на себя. В деле имеются подвижки. В помощи не нуждаюсь. Обо всех изменениях в расследовании доложу немедленно.
Лейтенант Свитов. Подпись».
6.
Эти ладони, которые накрыли его глаза, он бы узнал из тысяч. И даже то, что к нему подобрались так незаметно, не смутило его.
Он медленно поднял руку и погладил эти ладошки.
- Мария, Марийка, - прошептал Свитов и ладони медленно опустились с его глаз.
Он обернулся и встретил весёлый взгляд той, о которой так много думал всегда и мечтал о встречи.
Они приблизились и неловко обнялись, поскольку почти не умели этого делать и он совсем по-мальчишески целовал это дорогое для него лицо, не смея приблизиться к губам, но она сама прижалась ими к его губам, и получилось то, что получилось.
Они столь же неловко отпрянули друг от друга и оправились.
- Товарищ лейтенант, - сказала девушка, улыбаясь и пытаясь так разрядить несколько неловкую встречу. – Прикомандированная к вам группа прибыла! По дороге к вам, согласно вашему указанию нами захвачено два дружественных нам товарища.
- Так-так! – промолвил Свитов, разглядывая девушку. – А почему это мы не по форме одеты?
- А что, вам не нравится?! – засмеялась девушка и несколько раз покрутилась перед ним. – Это мы уговорили командование идти сюда сразу в гражданской одежде, чтобы случайно никто не увидел нас, и не появились ненужные слухи.
- Согласен, правильно, - сказал Свитов. – Ну и где ваши пленные?
- А пошли! – весело сказала девушка и, схватив его за руку, повела в чащу леса.
Вскоре они вышли на полянку, где лейтенант увидел несколько смущённых старшину Диброва, сержанта Воронко и девушку в которой сразу признал Катю Воронец, с которой участвовал в нескольких операциях во время службы в СМЕРШе.
Лейтенант поприветствовал ребят, подошёл к Кате и как-то хотел также по- товарищески приобнять её, но она неожиданно сделала шаг назад и строго по- военному заявила:
- Капитан Воронец и старшина Долина прибыли для участия в операции согласно приказу командования!
Услышав её звание, старшина и сержант невольно встали, а Свитов показательно отдав честь, сказал:
- Уже капитан! Надо же! Поздравляю!
Однако девушка, как бы ни особо это оценила, и ответила:
- Не по заслугам. Сами знаете, и у нас бывают потери, и приходится звания подравнивать к должности.
- Не скромничай Катя, - сказал Свитов, всё же переходя на дружеское общение.
В данный момент он мог позволить себе это, поскольку девушки входили в его распоряжение, и для этого не требовалось даже уравнивать звания. И поскольку они принадлежали также и к разным ведомствам, это выглядело здесь весьма забавно и необычно.
Но поскольку все они делали одно общее и нужное дело, лейтенант сразу же собрался и приступил к делу:
- Итак, товарищи мы приступаем к выявлению места расположения предполагаемой банды националистов и изменников родины и возможной её ликвидации.
Обстановка и наши задачи ясны. Переходим к выполнению. Для этого. Первое, завтра в 14.00 я буду находиться у дома жительницы хутора Нестеренко Анны, якобы для проверки документов, где старшина и сержант показательно арестуют меня и уведут из деревни. Личность Нестеренко выбрана нами по рекомендации председателя Мазара, как особо болтливая и сварливая женщина, которая может разнести слух о моём аресте по всей деревне. Здесь всё должно быть выглядеть натурально и правдиво. Второе. После этого мы с девушками приступим к основной части операции.
Тут старшина и сержант переглянулись, понимая, что всё сказанное казалось только их, но больше как бы от них ничего и не зависит.
- Я не понял, лейтенант! – возмутился старшина Дибров. – Что означает это – мы и девушки? А как же мы с сержантом? Ты что лейтенант, тут нашего товарища убили, а мы как бы в стороне? Заарестуйте меня и всё!?
- Что значит, всё? - спокойно ответил ему Свитов. – Я вам же говорю. Чтобы всё было натурально и правдиво. Выходим за деревню, скрываемся за лесом и по домам. За то вам и будет спасибо! И не дай бог, кто вас здесь потом ещё увидит!
- Ни-и, я тут не согласный, - покачал головой старшина. – Как, так!? Мы тут за своего товарища поквитаться пришли, а ты нас от дела отбиваешь. Им, значит, бабам, можно до операции, а нам нет! То несправедливо!
Свитов понял всю сложность ситуации, но и затягивать эти рассуждения ему не хотелось, и поэтому он решил поступить жёстко и заявил:
- Старшина Дибров! Что значит, бабы!? Вы где и перед кем находитесь?! У этих товарищей по два ордена за службу! И как расправляться с такими врагами они лучше нас знают, и поэтому командование прислало их к нам. Вы может быть ещё и с решением командования не согласны?! А я требую выполнять приказ командования! Кому что ещё не ясно?
Тут Марийка подняла руку.
- Говорите старшина, - кивнул ей лейтенант.
- Три, - сказала девушка, показывая рукой на капитана Воронец.
- Что, три? – не понял лейтенант.
- У капитана Воронец, три ордена, - зачем то уточнила девушка.
Но, лейтенант по-своему оценил это и сказал:
- Вот видите, три ордена! А мы тут всё ещё рассуждаем о чём-то.
Старшина Дибров, как-то недоверчиво взглянув на щуплую, на вид Воронец и пробурчал:
- Да хай и четвёртый за это дело дадут, лишь бы живы были! Ладно, лейтенант! Сказывай, где это твоя сварливая баба живёт?
- Вот здесь в плане указано, - ответил ему лейтенант, протягивая бумагу. – Только, ребята, чтобы всё по времени было и натурально.
- Ладно, - махнул рукой Дибров. – Всё будет натурально. Так, что, мы свободны?
- Да, свободны, - сказал лейтенант.
- Пошли Михась, - позвал старшина сержанта. – Отдохнём, да порепетируем!
Они ушли, и даже не сказали, где проведут эту ночь.
7.
Нестеренко Анна хорошо знала, как повысить свой авторитет всё знающей женщины. Она не стала бегать по хутору и трепать о своей новости по таким же балаболкам как она сама. Ведь они могли «случайно» тотчас забыть, кто им сообщил эту новость, и выдавать её, за свою.
Так она, неторопливо пришла на окраину хутора, где председатель Мазар обычно встречал хуторян возвращавшихся с работы, выяснял объём выполненных работ, выслушивал о проблемах и возможных планах для того, чтобы позже вместе с бригадирами обсудить это всё на вечерней планёрке.
Народ собрался сюда почти одновременно и не спешил расходиться, судачил о том, о сём, несмотря на то, что их ожидало ещё много и домашних забот.
Анна несколько раз прорывалась сообщить народу небывалую новость, но всё получилось лучше, чем она ожидала.
Мазар вдруг, неожиданно прервал разговор с кем-то, и закричал, собравшимся было уходить девчатам:
- Ой, дивчины погодьте! Чуть не позабыл. С завтрашнего дня все кто работала на заводе, снова отправляются туда.
- Ура! – ответил ему хор девчат и тут же посыпались вопросы: все ли выходят, с кого числа им оплатят, будет ли сопровождение.
- Так, девчата спокойно, - заявил, подняв руку, успокаивая их, сказал Мазар. – По работе вам всё на заводе истолкуют. А сопровождение будет в лице нового участкового оперуполномоченного товарища Валерия Свитова.
Довольные девушки сразу собрались в круг, обсуждая радостную для них новость, но тут в это дело вмешалась Анна.
Она довольная прошлась у толпы и остановилась у тех самых девушек.
- Как же! Сопроводят их! Никто вас девоньки сопровождать не будет! – громко сказала она.
- Это почему же? - встрепенулся Мазар, для кого уха это и касалось в первую очередь.
- А нет вашего участкового больше! – заявила Анна, довольная тем, что она, наконец, в центре внимания. – Арестовали его сегодня днём, прямо у моего дома.
- Брешешь, - вымолвил Мазар. – Кто видел?
- Так я сама и видела, - как бы обиженно сказала Анна. – Он у моей хаты был, документов каких-то допытывался, а тут от соседней улицы вымахали двое в военном. Подошли и сказали: «Лейтенант Свитов, вы арестованы» и тут же увели, вот!
Мазар недоверчиво взглянул на неё, но понимая, что с такими вещами не шутят, призадумался.
Девчата, что заводские, тотчас окружили его и стали спрашивать:
- Дядя Степан, а как же мы? Неужто не пойдём на завод?!
Мазар взглянул на них и принял решение:
- Нет, девчата, вы уж завтра сходите на завод, заодно и наше положение опишите. Ведь никто не знает, что вы выходите на работу и что участкового арестовали. А я завтра узнаю, что и как, да к вечеру с вами погуторим, как дальше будет. Может участкового нашего вернут, а может, и нового кого пришлют.
Народ, едва отошедший от происходящих событий в последнее время, молча стал расходиться.
Хутор ещё немного ожил от вернувшихся своих жителей, а затем потихоньку стал умолкать, готовясь ко сну.
И когда уже совсем стемнело и стихло, собака в доме Мельниковых вдруг залилась лаем, который стал сигналом для хозяев, что у дома не просто прохожие.
Хозяин тихо открыл дверь, присмотрелся и прислушался, цыкнул на собаку, которая успокоилась, но виновато скуля, пробежалась у ворот. Он прошёл к ним и приоткрыл их. В приоткрытую щель тотчас протиснулся человек с прижатым ко рту пальцем, призывающим к молчанию. Хозяин сразу же узнал его и почти обомлел от страха.
Человек, недовольный его состоянием, оглянулся вокруг и спросил:
- Ты чего побелел? Всё тихо? Никого чужих дома нет?
- Нет, - едва произнёс Мельников.
- Тогда слушай. Сейчас быстро собирайся и давай в лес. Нужно до наших срочно передать новость. Я тебе укажу место и новый сигнал.
- Я не пойду, - сказал дрожащим голосом Мельников. – Они сына моего убили и меня убьют!
- Не скули, - гневно прошептал ночной гость. – Если бы нужно было, тебя бы давно не было на этом свете. Ты, за сына тут не ответчик. Не всякий у чекистов пытки стерпит. Давай собирайся, я на улице подожду.
Когда Мельников вышел из дома, он никого вокруг не увидел. Но гость появился неожиданно прямо перед ним. Он быстро указал ему место в лесу и новый сигнал.
- Передай им, - шептал он Мельникову. – Пришло указание, девушкам с завода выйти на работу. Но сегодня у нас арестовали участкового и поэтому они завтра пойдут без сопровождения. Только на один день. В следующий раз пойдут только в сопровождении, так что больше такого случая не будет. Пусть решаются! Ясно?
Мельников согласно кивнул головой и вскоре они разошлись и исчезли в темноте.
8.
Послышался хруст камыша и из-за них вывалился Мазар, весь вспотевший и усталый.
Он, молча рукой поприветствовав Свитова и девушек, рухнул на землю.
Едва отдышавшись, он с улыбкой сказал:
- Ну, ты даёшь лейтенант! Совсем загонял меня старого! Я так в войну не бегал. Бери меня в свою армию насовсем, а то вовсе у меня спокойной жизни не стало.
- Ладно, Григорьевич! – улыбнулся ему в ответ Свитов. – Командование не забудет твоих заслуг! Ну, что мы имеем на сейчас?
- А то и имеем, что всё в порядке, - ответил Мазар. – Всё, как ты просил. Девчат я всех остановил, собрал до кучи и отправил на работы до самого вечера в другое место. Никто из них до самого вечера на хуторе не появится. Так-то, вот.
- Ну, и славно, - сказал Свитов. – Внимание, рота подъём! Даю пять минут на оправится-заправится и вперёд на задание!
Девушки тотчас встали, поправили свои платья и платки на голове, затем капитан Воронец заявила:
- Мы готовы, товарищ лейтенант!
Лейтенант протянул руку Мазару и пожимая его руку сказал:
- Спасибо тебе, батя! Жди нас с хорошими вестями.
Мазар придержал его руку, подтянув к себе Свитова проговорил:
- Послушай, лейтенант. Может ты, меня с собой возьмёшь? Как ты один с этими девчонками-то? Зараз пропадёте все. А у меня и оружие имеется.
И этими словами он задрал рубаху, под которой Свитов увидел рукоятку пистолета.
Свитов еще раз пожал руку Мазара и ответил просто, чтобы не обидеть старика:
- Спасибо, отец! Но в этом деле даже пулемёт не поможет. А вот девчата эти могут всё. Даже больше меня.
Мазар недоверчиво покачал головой, но отпустив руку Свитова сказал:
- Ну, бог вам в помощь!
- Спасибо! Жди батя! – ещё раз приободрил его лейтенант и исчез в камышах вслед за девушками.
У входа в лес, он переждал немного, когда девушки углубятся в него и только затем пошёл вслед за ними.
Девушки без умолку болтали и часто смеялись, но не просто так. Любой хуторянин случайно оказавшись на их пути, прислушавшись мог бы услышать знакомые имена и даже прозвища своих односельчан. Свитов не исключал, что среди бандитов могли быть и те, кто хорошо знал хуторчан и поэтому попросил запомнить несколько имен и даже их характеристики, которые ему выдал всё тот же незаменимый Мазар.
Они прошли довольно таки большое расстояние, прежде чем Свитов обнаружил двоих при оружие, незаметно преследующих девушек.
Лейтенант, убедившись, что никого за его спиной нет, сам также стал преследовать незнакомцев. Прислушавшись к лесному шуму, к неизменному пению птиц, он подал их голосом предупредительный сигнал. Девушки вроде никак не среагировали на него, но Воронец в одной из фраз сказала нужное слово, и теперь Свитов знал, они услышали и готовы встречи с врагом.
С этого момента операция вступила в решающую фазу. Картина получилась очень даже идеальная. Преследующих только двое. Они оба должны быть захвачены живыми. Кого-то из них придётся ранить для самообороны и для убедительной работы с ними. Ну, это девушки сами решат кого, а теперь осталось только дождаться, когда бандиты осмелятся выйти им на встречу. Главное вовремя и хорошо оценить место сшибки.
И это время наступило. Преследующие прибавили шаг, но вместо того чтобы обойти девушек и выйти им навстречу, как рассчитывали Свитов и девушки, они вышли за их спинами и один из них резко сказал:
- А ну-ка стой!
И тут произошло неожиданное. Девушки даже не обернулись. Если Мария взвизгнула от испуга, то Воронец почему то рухнула на колени, что не было предусмотрено никакими инструкциями. И только через пару секунд Свитов понял причину этого падения. Перед девушками стояли при оружии еще двое мужчин, которых Свитов мог увидеть и контролировать только после принятой Воронец решения.
Один из них шагнул к перепуганным девушкам и сказал:
-Ну что девочки-красавицы, пионерки-комсомолки, куда спешим? На стройки социализма и восстановление страны? А может просто утешить своим телом героев труда из коммуняк? Так чем мы хуже? Мы тоже хотим утешения, правда, мужики?
- Ага, - заржал другой мужик, что стоял за спиной девушек. – А мы и не против, чем мы хуже коммуняк! Жалко только в очереди стоять придётся. Ведь их только по одной на двоих!
- Зато, как девчатам повезло! Им каждой по два мужика досталось! – усердно позлорадствовал тот, что заговорил первым и схватил за косы Марию. – А ну-ка сучка говори, сколько вас ещё сегодня на завод пойдёт?!
- Ещё пять дяденька! – завизжала девушка. – Ой, дяденька не трогайте нас! Нас заставили! Мы больше никогда не пойдём на завод!
При этом она буквально заливалась слезами, а Воронец, так та, и не вставала с колен, ползала на них перед мужиками, обнимала и целовала их сапоги бесконечно и безумно повторяла:
- Ой, дядьки не убивайте нас! Ой, дяденьки не троньте нас!
И многое другое, граничащее с истерикой.
Ситуация была действительно тяжёлая, что даже у Свитова наслышанного о профессионализме девушек на секунды возникли опасения об адекватности их действий. И только пару слов Марии, подсказавших ему о призыве быть готовым и ждать условного сигнала, убедило, что ситуация находится под контролем.
Состояние девушек расслабило вооруженных мужчин. Они уже внутренне были готовы к расправе с ними, не ожидая особого сопротивления. Но тут прогремели выстрелы из трёх стволов, поскольку лейтенант также моментально среагировал на условленное слово-сигнал и тут же бросился к месту сшибки. Но его помощь уже была не нужна.
Двое из леса были убиты. Один, самый многословный, ранен Свитовым. Четвёртый шокированный прошедшей короткой схваткой, даже не попытался поднять упавший под ноги карабин.
Свитов немедленно прошёл к раненному, оценил его состояние и отбросил подальше ногой его оружие и карабин четвёртого.
Девушки, как ни в чём не бывало, быстро привели себя в порядок, не попытались даже как-то оценить хотя бы между собой, как прошла сшибка.
Они просто убедились, что двое действительно мертвы и без всякого указания связали онемевшего от страха уцелевшего бандита, совершенно не обращая внимание на раненного.
Раненным занялся Свитов. Он присел напротив него и спросил:
- У нас к тебе только один вопрос, где схрон?
Раненный, зажимая ладонью рану на плече, морщась ответил:
- Ага, скажу, лет через двадцать! Перевяжи!
- Успеется, - сказал Свитов и обернулся ко второму бандиту, спросил того:
-Ну, а ты, скажешь, где схрон?
- Я, я не знаю, - заикаясь тот, не сводя испуганного взгляда со своего товарища.
Свитов тоже перевёл взгляд на раненного и увидел, как тот довольно усмехнулся и понял, что напарник больше боится его, чем тех, кто обезоружил их.
- Ладно, - сказал тогда Свитов. – Не будем больше терять времени на них.
И едва шагнув в сторону, поднял пистолет и выстрелом добил раненого, да так, что даже девушки вскрикнули от неожиданности.
- Зачем ты это сделал?! – возмутилась Воронец.
Но лейтенант невозмутимо шагнул в их сторону и заявил:
- Не будем терять на них время. Они нам только обуза. Скажем, что мы их всех убили в перестрелке. А потом вызовем солдат с собаками и сами найдём схрон. А ну-ка, отойдите в сторону, а то забрызгаетесь.
И он сделал ещё пару шагов в их сторону и поднял пистолет в сторону связанного бандита.
- Нет! Нет, постой! – вскрикнула тут снова Воронец. – Дай я ему руки развяжу, не хочу с мертвяка!
И она быстро подошла к почти полуживому от страха бандиту и стала развязывать его.
Но тот, наконец, понял, что произойдёт дальше.
- Нет, - закричал он, вырываясь из рук Воронец. – Не надо меня развязывать! Я всё скажу, я всё покажу! Не убивайте меня! Я его боялся! Не убивайте меня! Я не бандера! Я – дезертир! Это они пришли и заставили нас против власти идти!
- Ты покажешь нам, где схрон, сколько вас ещё там? – пользуясь моментом, резко спросил Свитов.
- Скажу, покажу, - ответил захваченный и из его глаз полились слезы, когда он понял, что есть шанс спастись. – Я вам схрон покажу. Там ещё шесть человек.
- Врешь! – заявил вдруг Свитов. – Я слышал, что вас больше!
Здесь лейтенант прикинул, что если бандитов было бы больше, то очень возможно им бы пришлось сделать ещё один схрон.
Дезертир с удивлением посмотрел на Свитова и заявил:
- Да, были ещё двое. Но они недавно сбежали от нас в хутор, откуда родом. Они тоже дезертиры и когда нас заставили насильничать женщин, испугались и сбежали. Вот этот, старшой (тут он указал на бандита, которого застрелил лейтенант) сказал, что он их найдёт и накажет.
- Ясно, - отметил Свитов и обратился к девушкам. – Давайте девчонки с этим по маршруту к схрону, а я тут приберусь и догоню вас.
Когда девушки с задержанным ушли, Свитов немедленно принялся за дело. Он оттащил тела убитых в кустарники и прикрыл их, тщательно убрал следы борьбы и крови на дороге. Вскоре уже ничего не напоминало о том, что здесь произошло.
Взглянув ещё раз на место сшибки, как бы запоминая это место, он направился вслед за ушедшими. Прошло некоторое время прежде ему ответили на его сигнал, и он очень скоро догнал их.
9.
Дезертир сообщил примерно расстояние до схрона и время, за которое они дойдут, и поэтому появилась возможность немого расслабиться и идти более менее свободно.
Шли долго, видно было, что бандиты были опытные и устроили нападение как можно дальше от схрона и наверняка присыпали свои следы от возможной погони с собаками.
Когда до схрона, по мнению задержанного, осталось с десяток минут, перешли на осторожный шаг, хотя лейтенант был уверен, что никакого охранения не могло быть.
К месту схрона он и дезертир добрались уже ползком.
Дезертир, осторожно остановил лейтенанта, тронув за плечо, и указывая пальцем сказал:
- Вон у того дерева вход.
Приглядываться или даже обследовать такой вход было бесполезно. Он очень хорошо маскировался и был устроен так, что даже когда им пользовались, на нём сохранялась роса.
- Где выходит вентиляция? – спросил он у дезертира.
- Чего? – не понял тот.
- Где дырка, куда воздух идёт, - пояснил Свитов.
- А-а, понятно, - сказал задержанный. – Их две. Одна вот у входа, чуть левее. Другая в метрах трех справа, вот прямо как мы глядим.
- Понятно, - заявил Свитов и прибавил. – Всё, уходим.
Они медленно отползли туда, где ожидали девушки.
Свитов присел, отперевшись спиной на ствол дерева, немного подумал и сказал:
- Итак, что мы имеем. Нами уничтожено три бандита. Одного мы взяли в плен. По его сведению в схроне находятся ещё шесть бандитов, а два бывших дезертира ушли от них на хутор. Установлено место схрона, вход в него, а также два вентиляционных выхода. Какие будут предложения товарищи?
- Я предлагаю, товарищ лейтенант, - ответила ему капитан Воронец. – Продолжить здесь наше наблюдение, а старшину Долину немедленно отправить за помощью и доложить командованию о результатах нашей операции.
Но Свитов только покачал головой и заявил:
- Решение на первый взгляд верное, товарищ капитан, но не правильное. Согласно их инструкциям, если их люди, ушедшие на задание, не возвращаются в определенное согласованное время, то оставшиеся в схроне немедленно покидают его в другое место. В какое место знает только один из них. И если даже группа возвращается с задания, они тихо ждут, когда за ними придут.
- Да куда они уйдут?! – возмущенно сказала Воронец. – Мы же останемся здесь. Пусть только сунутся!
- Конечно, вы верно говорите, товарищ капитан, - ответил Свитов. – Но если это обычный схрон. А если он капитальный что, судя по его расположению, так и есть, то наш номер здесь не пройдёт. Едва мы откроем огонь, или иные действия, как часть их, тотчас займёт оборону, а остальные уйдут по тайному запасному ходу, о котором также знает только тот же один человек. А выход из этого хода в метрах двадцати-тридцати от схрона, не только даст возможность уйти, но даже устроить нам настоящий бой. И вот поэтому я принимаю решение немедленно уничтожить банду имеющимися у нас силами и возложить выполнение этой задачи на меня. Вопросы есть? Вопросов нет!
- Ох и попадёт нам, - сказала Воронец. – Только трупы и этот дезиртир- недоносок. И за что вы у нашего начальства в почёте были? Оно бы вам за эту войнушку по голове не погладило.
- Бывшего, бывшего начальства, капитан, - подчеркнул ей лейтенант. – Я перед ними отчитываться не собираюсь. У меня есть свое начальство, а оно мне задания захватить их живыми не давало.
И после этих слов, он аккуратно положил в небольшой подсумок две гранаты и пистолет. Второй пистолет он надёжно закрепил за ремнём и в его руках блеснул обоюдоострый длинный кинжал.
- Прикройте меня, - приказал он и, опустившись в траву, медленно уполз в сторону схрона, проверяя кинжалом, как щупом перед собой от случайной или специально установленной мины.
Полз он так хорошо, что не спускавшие с него глаз девушки, очень скоро потеряли его из виду, и им казалось, что лейтенант вовсе не ползёт, поскольку ни одна травинка перед их взорами не колыхалась.
А между тем лейтенант дополз до схрона, не спеша изучил выход и вентиляционные отверстия, приготовился и бросил в них одна за другой гранаты, быстро переворачиваясь по земле.
Взрывы не столько прогремели, сколько всколыхнули землю и небольшие струйки их последствий заструились, через отверстия вентиляции и щели выхода.
Лейтенант снова подполз к выходу и своим кинжалом медленно и не спеша, через щель, отодвинул засов выходного люка.
Затем он вернулся к девушкам и сказал дезертиру:
- Ну что, друг наш сердешный, как тебя зовут?
- Микола я,- ответил тот.
- Так вот Микола, последний твой выход и айда на нары отдыхать! Иди, ступай в вашу нору, посмотри там что - как и доложи. Больше мы к тебе просьб не имеем.
- Ага, хорошо, - пролепетал дезертир, поймав коробок спичек, брошенный лейтенантом, направился к схрону. Он распахнул крышку входа, переждав, когда испарятся продукты взрывов, исчез внутри.
Долго его ждать не пришлось. Он вернулся, отряхиваясь и чихая.
- Там все померли, - доложился он. – И раненных нема.
- Ну, и лады, - сказал Свитов. – Значит так и доложим. В результате отчаянного сопротивления, банда была уничтожена. Всё, оставляем как есть. Возвращаемся и доложим. Пусть, кому положено с ними разбирается.
Он даже не проверил, что доложил ему дезертир, приказал тому закрыть крышку входа и вскоре они направились в сторону хутора.
10.
Они пришли на хутор и сразу вошли к Мазару, благо его заведение находилось на окраине.
Увидев Свитова, девушек и связанного мужчину, Мазар сразу привстал из-за стола и спросил:
- Получилось?
- Зря хлеб не едим, - ответил лейтенант.
Тут же из соседней комнаты появились старшина Дибров и сержант Воронко.
- Живы! – воскликнул Дибров увидев пленного дезертира и понимая, что сшибка состоялась.
- Мы-то живы, - сказал Свитов. – А вы, почему здесь? Я вам что сказал!?
- Ты не серчай, лейтенант, - сказал Дибров. – Представь себе, каково нам было, когда вы одни ушли. А вдруг что и мы бы сгодились.
- Ладно, - махнул рукой Свитов. – Что же с вами поделаешь. Тогда сделаем так. Один из вас должен немедленно доложить в район, что задание выполнено, и банда в составе девяти человек уничтожена, один задержан. Нужно, чтобы прибыли соответствующие органы и провели следствие. Не будем же мы для этого опять товарища Мазара гонять. Он нам для другого дела нужен. А второй вот за этим типом присмотрит.
- Всё ясно товарищ лейтенант, - откликнулся старшина. - Так, значит, сержант ты остаешься здесь, а я в район. Дядь Степан, где твоя кобыла, я на ней в район слетаю!
- Какой я тебе дядя? – пробурчал Мазар. – Где твоя субординация? Чай на службе, а не в клубе находишься! Бери, но не гоняй как попадя, не на свидание едешь!
- Есть, товарищ генерал! – весело ответил ему старшина и тотчас исчез за дверью.
А между тем, Степан Григорьевич уже успел вынести чайник из комнаты, где отсиживались старшина с сержантом, и пригласил к столу. И это оказалось очень кстати. Даже дезертир после пережитого перестал дрожать, заикаться и пытался поддержать разговоры. А девушки, словно соскучившиеся по простому застолью, тоже стали разговорчивы.
«Отходят от сшибки»- подумал Свитов, но вскоре прервал разговоры обратившись к Мазару:
- Тут ещё не все дела закончены, Степан Григорьевич. По показаниям вот этого типа (тут он указал на задержанного дезертира) двое из банды, опять же, по мнению этого гражданина – дезертиры, недавно покинули банду и осели в хуторе, поскольку они родом отсюда.
- Да? Интересно-интересно, кто бы это могли быть? – сказал Мазар весь внимание к сказанному.
- А у вас, многие ушли на фронт? И что за них известно? Кто воевал, кто погиб, кто пропал, так сказать без вести? – поинтересовался лейтенант.
- Как же, прямо, как и везде, - немного призадумавшись, ответил Мазар. – Тут же война была, понимаешь, так на ней во время оккупации мы мало что знали, вернее ничего, а вот уж опосля как то всё прояснилось. Есть и такие, что пропали, и до сих пор нет весточки какой.
- Вот и получается, - сказал Свитов. – От некоторых и не надо ждать вестей. Тут они, дома. И нужно их сегодня же найти, пока они с перепугу, куда подальше отсюда не ушли.
- Да как же мы их найдём? – удивился Мазар. – Это же каждое хозяйство прорыскать нужно будет!
- А это Григорич, не наша забота, - ответил ему с улыбкой лейтенант и указывая рукой на девушек прибавил. – Вот они эти сыскари за твоим столом сидят. Это их работа. А ваше дело пока вспомнить, кто из ушедших на фронт ещё вовсе не объявлялся. Вы пока вспоминайте, а через полчаса выходим на хутор с проверкой. Девушки, якобы районные работники будут проверять документы, а мы будто бы так, присутствуем, при них. Для маскировки, будем проверять почти все дома, но в основном на тех улицах, которые нам интересны. Готовьтесь.
Через полчаса они вошли на хутор. Девушки о чём-то весело переговаривались, сохраняя эту весёлость и при проверки документов. Они внимательно смотрели документы, задавали как бы и совсем ненужные, но и в то же время неожиданные вопросы, продолжая весело болтать.
И так они потихоньку продвигались по улицам. Впереди них бежал, столь же весело помахивая хвостом, пёс бабы Натахи, которую, к удивлению Мазара, приручил лейтенант.
Мазар, в начале обхода приглядывался и прислушивался к разговорам девушек с хозяевами, никак не мог понять, как это, не входя в дом, просто в разговоре узнать в каком доме находятся дезертиры. И вскоре вовсе потерял интерес происходящему, считая это пустым занятием, и больше интересовался у Свитова, как тот приручил собаку.
Они медленно проходили вперёд, девушки прощались с хозяевами, как неожиданно после проверки очередного дома Воронец весёлой походкой подошла к мужчинам и заявила:
- Ох уж устала я, может, на завтра оставим остальные дома? – и тихо прошептала лейтенанту. – Кажется, в этом доме есть кто-то.
- Знаю, - тихо ответил Свитов, покачивая головой, как бы в знак несогласия на предложение девушки.
- Откуда знаешь? - спросила девушка.
- Сейчас увидишь, - ответил лейтенант и обратился к другой девушке. – Мария, ты сама проверь следующих, пусть Катя немного отдохнёт.
- Ой, ладно, - отмахнулась Мария и направилась к дому напротив. – Везёт же некоторым. Им еще и отдохнуть дают.
Пока она кричала до хозяев, Свитов тихо сказал Воронец и Мазару:
- Смотрите за моей собакой.
И действительно, пролаявшая недавно беспричинно собака и лежавшая у забора, вдруг вскочила и снова залаяла тыкаясь мордой о землю от забора до другого забора дома напротив.
- Здесь они, дезертиры, - убедительно сказал Свитов. – И в том и в другом доме. Соседи. Вот они сейчас перебрались по подкопу в другой дом, а до этого переходили в этот.
И он уверенно направился к хозяину дома, с которым беседовала Мария, предварительно сказав Воронец:
- Вызови второго хозяина.
Пока Воронец вызывала этого хозяина, пёс вдруг снова сорвался с места и начал лаять на землю под ним. И вышедший хозяин и тот, с кем говорила Мария, замерли при виде того, как Свитов, Мазар и девушки наблюдают за лающим псом.
Свитов перевёл взгляд на соседей и сказал:
- Ну что, отцы, будем сознаваться, что в вашем доме дезертиры?
Мужчины молчали. И тогда лейтенант сказал им:
- Как знаете. Но учтите, два часа назад мы разгромили банду, в которой они находились . У нас нет приказа, брать их живыми, и поэтому мы раздумывать не будем. Даю вам две минуты, пусть выходят сами. Идите.
Мужчины ушли.
Минуты эти тянулись долго и тягостно.
Воронец поёжилась, сдерживая нервную дрожь сказала:
- Вот сейчас как жахнут по нам из автоматов и амба.
- Спокойно, - ответил Свитов. – Не жахнут. Это они в лесу нас могли жахнуть, а тут в своём доме не станут. Держите себя в руках капитан.
Минуту спустя, будто сговорились, из обоих домов отцы вывели своих сыновей.
11.
На другое утро уже две машины с военными были на хуторе. Они поехали в лес и с двух мест собрали трупы и разложили их на земле в надежде, что кто-нибудь из хуторян опознает их. Но никто их не опознал. Это были пришлые и чужие люди.
Гэбэшники сразу же арестовали Мельникова – старшего и тот прознав, что банды уже не существует, с легкостью сдал еще двоих подельников, которые помогали банде продуктами и информацией. И тотчас стала известно, что это они, хитростью выманили из дома первого председателя Казимира Полонского и передали в руки бандитов, которые утопили его в болоте.
Старшину Диброва, прибывшего на хутор к обеду и сержанта Воронко отпустили по своим местам службы, пообещав наградить за участие в операции.
Всё это время девушки и лейтенант Свитов были вместе. Их допросили и запротоколировали показания.
Майор Стеблов и капитан Терещенко тоже были здесь, но словно совсем как посторонние, поскольку допросы и опросы вели сотрудники их ведомств, более высшего ранга. Они лишь сначала подошли к участникам операции и пожали им руки.
Наконец всё вроде бы утряслось. Убитых снова загрузили в машины, и начальство приказало дать сигнал к отбытию.
Пользуясь моментом, майор Стеблов подозвал к себе лейтенанта и сказал:
- Вот что я хотел у тебя спросить лейтенант. Ты когда отпускал Мельникова-младшего, знал, что его убьют?
- Так точно, знал. Я был уверен, что он причастен к убийству старшины, но только когда его не стало его напарник рассказал всё как есть - не задумываясь, ответил лейтенант.
Майор покачал головой, вздохнул и как бы в сторону промолвил:
- Не хорошо, не хорошо лейтенант. Ты эти замашки прошлые брось, ведь теперь у нас работаешь. А у нас всё должно быть по закону. Так, как? Будем работать по закону.
- Постараюсь, товарищ майор! – отчеканил лейтенант.
- Ну, давай, старайся, - сказал майор и полез на свой «виллис».
Лейтенант подсадил девушек на машину и незаметно пожал руку Марии.
Машины заурчали, заклубили дымом и поехали прочь из хутора, в котором, наконец, наступила тишина.
Свитов и Мазар смотрели ещё некоторое время как машины удалялись из хутора и пошли по хутору, о чём-то разговаривая между собой, стараясь не запнуться о собаку, которая петляла у их у ног.
Эпилог
Все дезертиры, арестованные во время ликвидации банды, были осуждены на 8 лет.
Старшину Диброва, и сержанта Воронко наградили медалями.
Капитан Воронец получила очередной орден и была зачислена в командный состав гэбэ. Старшина Долина была награждена медалью и через некоторое время демобилизована по ранению.
Председатель Мазар и лейтенант Свитов были заменены молодыми фронтовиками, вернувшимися на хутор. Свитову было предложено получить высшее образование для продолжения службы в органах.
Перед отбытием на учёбу Валерий Свитов и Мария Долина, поступившая в педагогический институт, поженились.
Так началась и продолжилась служба в органах Свитова.