Мы выехали в Инвернесс, не разделившись, как собирались поначалу, но на расстоянии и в следующем порядке: впереди всех Орбелли с Карлом, следом я и Рона – бок-о-бок, замыкающим – Вернер на Чёрте. Было прохладно, и лошади бежали бодро, отфыркивая пар от ноздрей. Мы очень скоро миновали лес, перевалили холм, а там уже прямая дорога вывела нас к окраинам Инвернесса. Пахнуло морем.
На пристани царило оживление. Пришёл большой корабль из Глазго, и наёмные рабочии – большей частью почемв-то азиаты – таскали ящики и мешки с борта и на борт, производя разгрузку-выгрузку, на них покрикивали матросы более старшего чина, а многочисленные портовые оборванцы сновали между всеми, надеясь урвать не своё или, как это называется у подобной публики «стибрить».
Мы спешились и поручили лошадей заботе хозяина ближайшего портового кабачка, вручив аванс и пообещав больший подрасчёт, если к нашему возвращению с животными всё будет в порядке. Судя по всему, такая работа была для него в порядке вещей – он только покивал и стал пристраивать к мордам наших лошадок торбочки с каким-то кормом. Чёрт при этом, кстати, попытался укусить его.
- Мы сейчас разделимся, - сказал Орбелли. Он как-то незаметно взял на себя функцию командующего – впрочем, лоцман – есть лоцман, мы не спорили.
- Разделимся как? – спросила Рона.
- Времени у нас мало, поэтому уподобимся грибникам – не станем путаться друг у друга под ногами. К тому же, если три направления сойдутся в одной точке, будет точнее. Смотрите: мы решили, что «Кольцо Сатурна» у них кораблю-прикрытие, лаборатория, где режут лягушек и, буде явится такая необходимость, встречают полицию. Значит, у «Кольца» этого должна быть связь с истиной лабораторией профессора – верно? Ну, чтобы оперативно реагировать на какие-то происшествия. Стало быть нас интересует некое относительно доступное помещение, оборудованное для содержания людей и опытов над ними. Тайное, понятно. Не исключено, и даже вероятно, что пробраться к нему можно только под водой – отсюда надобность в специальном снаряжении. Именно туда должен приезжать из Клуни-Ярда фургон, правильно? Значит вот нам три отправные точки: медицинское оборудование, водолазное оборудование и фургон. И всё это если не в очевидной, то хотя бы во временной доступности от «Кольца». Так мы и разделимся.
Медицинское оборудование – это твоя забота, Теодор. Ты – студент, из головы ещё не выветрилось привычное оснащение лабораторий и секционных залов, поэтому пойдёшь искать поблизости аптеки, лавки и любые торговые места, где можно приобрести такое оснащение. Будешь расспрашивать о покупателях. Особенно оптовых, ну, и сам что-нибудь купишь для отвода глаз. Тем, что ты – студиозус – от тебя на милю разит, вот и постарайся. Чтобы этот запах учуяли. Немного высокомерия, немного латыни – понимаешь?
- Если нащупаешь наших голубчиков, - добавила внимательно слушавшая Рона, - постарайся узнать, куда просили доставить товар и в каком виде. Упаковка тоже о многом расскажет.
- Есть, мон женераль, - хмыкнул Вернер.
- Мне кажется, подобные покупки Мармората сам забирал, - нерешительно возразил я.
- Не всё можно унести в руках. Теперь ваша забота, доктор. Снаряжение. Если Рона возьмёт вас под руку, разыгрывая, простите, содержанку, вы легко сойдёте за праздношатающуюся парочку в поисках сильных ощущений.
- Зачем это ещё надо? – вспыхнув, возмутился я.
Рона рассмеялась:
- Для отвода глаз, конечно, Джон. Только для отвода глаз. Чтобы не вызвать подозрение. Мы будем разыгрывать любителей подводной охоты, экзотического спорта, отважных исследователей морских глубин, да? Праздношатающихся дилетантов, ничего не понимающих в том, что им, как им кажется, необходимо. Таких просто приятно обвести вокруг пальца, всучить негодящий товар, продать ерунду втридорога. И заболтать до обморока.
- И они даже не поймут, что на самом деле, оплачивая ласты и трубки для дыхания под водой вы покупаете именно их болтовню, - подхватил Вернер.
- И ещё фонари, которые могут светиться в воде, - добавил Орбелли. - Это важно. А задача та же самая: попробовать разузнать про покупателей. Ну что, получится у вас?
- Да. Я думаю, да, - ответил я, уразумев свою задачу. – Хотя содержанка… У нас уже был опыт изображать двоюродных родственников – может, на этом и остановимся?
- Ну, нет! – запротестовала Рона. – Содержанка! Фу-фу, как вульгарно, как неприлично…- и она рассмеялась своим так напоминающим мне Холмса весёлым беззвучным смехом. – Ну, это же весело, Джон!
- Прости, - нахмурился я. – Но мне сейчас не до веселья. Да и как-то… Тебе всего шестнадцать…
- Только изображать, - продолжая смеяться, напомнила она. – Театр. Не жизнь.
– Ну а вы сами, Виталис? – спросил Вернер, не дожидаясь, до чего мы договоримся.
- Нам с Карлом будет проще всего. Мы станем изображать самих себя: старого цыгана и маленького калеку при нём. Постараемся разузнать про фургон.
- Мы видели лодку вот у того причала, - указал Вернер.
- Ну, значит, у нас есть четвёртый вектор. При таких данных, да не найти нужное место… Думаю, пары часов нам всем хватит. Встречаемся здесь же через два часа и поделимся информацией, идёт?
- А если нас кто-то сейчас видит вместе? – спросил осторожный Вернер. – Если кто-то видел, как мы приехали бок-о-бок или – того хуже – запомнил с прошлого приезда?
- Я была переодета, - возразила Рона, - а доктор был с Холмсом, тоже переодетым в Мэртона.
- А сейчас мы ещё и нарочно обратим на себя внимание, - сказал Орбелли. – Подыграйте мне, - и ловко выдернул у меня из кармана мои серебряные часы.
- Эй! – тут же закричал Вернер, хватая его за руку. – А ну отдай это господину, старый жулик!
Рона завизжала – понятия не имел, что она умеет – и вцепилась в мой локоть.
- Часы! Мои часы! – завопил я, хлопая себя по карману, где они только что были. – Ах, пройдоха! Ах, негодяй! В полицию!
К моему удивлению, наш нелюдимый пленник, наш ненавистник Карл Ленц тут же немедленно открыл рот и пронзительно заверещал:
- Да вон они, ваши бока! Обронили просто. А на честных людей напраслину возводите! – и он самым натуральным образом завыл горестно и обиженно причитая, что, мол, сироту каждый норовит обидеть и вот, мол, только один добрый человек заступился. Но оттого, что он цыган, его уже все вором выставляют, и каждый разиня норовит…
Вернер под шумок быстро нырнул в какой-то боковой переулок, я подобрал часы и с сомнением принялся их проверять, а Карл всё блажил, пока Рона не потянула меня за руку:
- Пойдём скорее, милый, ну их. Вдруг и правда просто цепочка порвалась…
Понятно. к тому времени в нашу сторону не обернулся только ленивый. Орбелли, как пёс ворча, потащил Карла за собой, а мы пошли в противоположную сторону, и я всё оглядывался, а Рона висла на моём локте и уговаривала плюнуть и не тратить нервы на «каких-то бродяг».
- Вот и всё, - с тихим смехом проговорила она, едва мы отошли подальше. – Теперь кто и видел, что мы приехали вместе. Думаю, мы их разубедили. Даже, наверное, того трактирщика, у которого остались лошади, мы и для него теперь не одна компания – просто попутчики. По дорогам ездить по-одному небезопасно – о трупах в лесу многие знают, так что тут лучше и с цыганом компанию сведёшь, чем с Магоном. Ну, идём, идём. Видишь, вон в том переулке вывески так и пестрят – думаю, и то, что нам нужно, там найдётся.
Всё-таки товарный ассортимент должен отражать местную потребность – это закон. Поэтому ничего удивительного, что на самом берегу глубоководного залива, где, по некоторым местным легендам, даже чудища водятся, непременно найдётся лавка, торгующая снаряжением для любителей вот этих самых подводных чудищ. Нам попались даже две – в первой, расположенной прямо у берега, и ассортимент был бедноват, и информации мы ровно никакой не получили, как ни старалась Рона кокетничать с краснолицым пьяницей, выдававшим себя за моряка, обветренного норд-остами. Вторая оказалась расположена подальше – мы приметили её случайно по интересной вывеске, при виде которой Рона снова сжала мой локоть, но уже не нарочито и не ради представления:
- Джон!
На вывеске был изображён человек в чёрном. Костюм точь-в точь, как тот, который Холмс видел на молчаливых слугах профессора, и который даже в его сны проник – облегающий комбинезон мелкой вязки, обтекаемый и удобный для подводного плавания, с капюшоном, поверх которого на нарисованном на вывеске человеке были надеты выпуклые стеклянные очки – я сразу вспомнил оптика, у которого Холмс заказывал синие очки для имитации слабовидящего и те, другие, с обманными стёклами. «А ведь для такого снаряжения и оптик должен поработать», - подумал я. На ногах у нарисованного были ласты, на руках – перчатки с лягушечьими перемычками между пальцев, изо рта торчала трубка, а к спине прилажены были бутыли – очевидно, с воздухом. В одной перчатке человек держал оружие, похожее на гарпун, в другой – странный круглый фонарь. Художник не пожалел для нарисованного фонаря света – белым широким конусом этот свет бил из фонаря так, что должен был распугать все чудовища в округе, и по этому белому конусу синей краской намалёвано было название лавки: «У дядюшки Спрута».