Эркин был рад за свою одногруппницу, понимая, что девушке необходимо рано выйти замуж, иметь детей, так было всегда, но сам о женитьбе вовсе не думал. Диля, увидев и услышав, что Зайнаб вышла замуж, была несказанно рада. Наверное, любовь эгоистична, ведь в душе она всё же любила Эркина и надеялась, что однажды он посмотрит на неё не как на товарища, а как... Диля поздравила Зайнаб.
- Какая ты красивая, подруга! Поздравляю! Очень рада за тебя, правда, - сказала она, когда Эркин, сев на своё место, открыл конспект.
- Спасибо, Диля, я правда, счастлива. У меня всё хорошо, муж прекрасный, очень любит меня, свекровь добрая... - ответила Зайнаб, сев рядом с Дилей, на ряд ниже Эркина.
А он листал конспект и случайно взглянул на вход в аудиторию, взглянул и застыл. Впрочем, многие студенты смотрели на новенькую девушку, она была непохожая, просто другая, этим и привлекла внимание студентов и Эркина. Он обалдело смотрел на неё, не понимая, откуда она тут взялась. С множеством косичек, более тридцати штук, красиво заплетённых, в красиво вышитой шёлковыми нитями тюбетейке, в атласном платье и бархатной, бордового цвета с золотой вышивкой безрукавке, в белых носочках и туфлях красного цвета, девушка растерянно стояла в дверях. В аудитории наступила тишина, что смущало её ещё больше. Эркин словно заворожённый смотрел на неё, потом, вскочив с места, перепрыгивая через ступени, через мгновение оказался рядом с ней.
- Вы откуда такая красивая? - спросил он, разглядывая её с ног до головы.
Девушка была красочно одета, но не это поразило Эркина, наивный взгляд больших, зелёных глаз, чёрные брови, нежный румянец на бархатной, светлой коже и губки, как у капризного ребенка, словно налитые вишнёвым соком, пухлые и чувственные. Эркин был сражён, он был влюблён, подумав про себя:
- Всё! Я пропал! Эти глаза меня сразили!
- Я из Самарканда, перевелась в Ташкент. Папу сюда перевели, буду учиться с Вами, - этот голос... Эркин смотрел на неё, слушая нежный, словно звон колокольчика, голос.
Он хотел было ответить, но в аудиторию вошла Дилором Икрамовна, Эркин... нет, не испугался, конечно, при всём уважении к педагогу, которая благоволила ему, он смутился. Дилором Икрамовна была умной женщиной, никогда не замечала глупостей со стороны Эркина, считая, что чувства мешают науке, тем более такой, как мидицина, где нужна была твёрдая рука и холодная голова. По его взгляду, Дилором Икрамовна поняла, парень, кажется, смущён и эта красавица произвела на него впечатление. Первое, что она подумала, это перевести её в другую группу, но потом решила, что это не поможет.
- Так, что тут происходит? Всё, садимся на свои места! Курбанов! Вас это тоже касается! - громко сказала Дилором Икрамовна и подошла к девушке.
- Ассалому аляйкум, - глядя прямо в глаза женщине, сказала девушка.
- А она ещё и смелая... она мне нравится, - подумал Эркин, поднимаясь на своё место.
- Ва аляйкум ассалом! Прошу садиться! Хайдарова Малика приехала к нам из Самарканда, по причине того, что её отца по службе перевели в Ташкент. Теперь она будет учиться с вами, прошу, проходите, садитесь, - сказала Дилором Икрамовна, кивая на ряды и проходя к столу.
- Она и правда похожа на восточную принцессу, полностью соответствует своему имени, - подумал Эркин, ожидая, что Малика поднимется и сядет рядом с ним.
Но девушка не стала подниматься выше, она села в первом ряду. Дилором Икрамовна напомнила, о чём они говорили на прошлом занятии, стала объяснять тему сегодняшнего занятия, говорила громко, потом вызвала к столу Эркина. Бедный парень, впервые не услышал её, он смотрел на Малику, думая о ней, а когда Дилором Икрамовна ещё громче назвала его фамилию, Вера, что сидела недалеко от него, толкнула его в бок и кивнула головой, а он с недоумением посмотрел на неё.
- Курбанов! Что с вами? На уроках нужно думать о теме, слушать педагога, а Вы о чём думаете? - повторила Дилором Икрамовна.
Но у её стола, он ответил прошедшую тему и развил новую, она была довольна. А когда закончилась пара, Дилором Икрамовна попросила Эркина после всех занятий зайти к ней, в её кабинет. Она, видимо, решила поговорить с ним, чтобы он не терял голову, объяснить, что медицина - наука точная и не терпит ошибок, да много ещё чего она хотела ему объяснить. Не то, чтобы Дилором Икрамовна была против любви, нет конечно, она тоже была молода, любила мужа, но на Эркина женщина смотрела, только, как на будущего хирурга, подумав, что с этого года позволит ему присутствовать на её операциях. А в его взгляде на эту новенькую девушку, Дилором Икрамовна увидела не совсем то, что видела каждый день. И когда она ушла, Эркин подошёл к Малике, Диля, отчаявшись, опустила руки. Она поняла, что против этой девушки, у неё шансов нет, она конкуренцию не выдержит.
- Значит, ты Малика... твоё имя так же красиво и нежно, как и ты. А я Эркин, - сказал он, присаживаясь рядом с Маликой.
- А можно Вас попросить? - кокетливо улыбнувшись, ответила Малика.
- Все, что угодно, принцесса! - воодушевлённо ответил Эркин.
- Я устала от похвал или как это называется... комплименты? И прошу Вас, не нужно мне всё это говорить, - сказала Малика.
Эркин не умел делать комплименты девушкам, на войне этому не учили, но он и сам не мог понять, откуда вдруг в нём это взялось. Раньше он и сам считал, что это пережитки буржуазных времён.
- Прости, ты права. Ты просто очень красивая, я рад, что мы будем учиться на одном курсе и в одной группе, - ответил Эркин.
Тут к ним подошли девушки, Вера Надя, Диля, Наиля... они стали спрашивать Малику, как там Самарканд, хороший ли там медицинский институт. Эркин поднялся и отошёл от них.
После всех занятий, он пошёл к Дилором Икрамовне, хотя очень хотел пойти с Маликой, проводить её до дома. Выслушав от Дилором Икрамовны наставления о том, чтобы он не терял головы, что от этого зависит его дальнейшая судьба, как хирурга... в общем, Эркин пообещал, что голова его будет всегда холодная и рука твёрдая. А услышав, что Дилором Икрамовна хочет его допустить к операциям, правда, пока только наблюдать за процессом, Эркин опешил, он знал, что это разрешается только на третьем курсе. В общем, вернувшись в аудиторию, он никого там не нашёл и расстроившись, поехал домой.
- Дядя Лёша, мне бы с Вами поговорить... - тихо сказала Карина, когда он вышел на подвесной, небольших размеров балкон, чтобы покурить и оставил дверь открытой.
- Слушаю тебя, - ответил Алексей Владимирович.
- Как тогда всё произошло? - спросила Карина.
- Прошло столько месяцев... зачем тебе это? Я же говорил тебе, помнишь? Ну, когда ты из больницы выписалась, ты спрашивала меня, как всё произошло и где его могила, - Алексей Владимирович удивился, что Карина вновь вернулась к этому разговору.
- Да, тогда Вы мне ответили, что это запретная тема. Но я понять хочу, за что тогда на нас было покушение? Ведь мы должны были уехать! - заплакав, воскликнула Карина.
- Прошу тебя, ничего уже не вернуть. Игорь закрыл тебя собой, этим сохранив тебе жизнь. Он погиб, где похоронен, не знаю. Я ведь дошёл тогда до верха, дальше некуда, но мне открыто пригрозили, чтобы я никогда не вмешивался в это дело и тебе тоже пора забыть о том, что случилось, - ответил Алексей Владимирович.
- Забыть? Как забыть? Эти гады у меня всё отняли! Любимого мужа, мои мечты, всё! - с отчаянием воскликнула Карина, неистово сжав кулачки.
- От того, что ты будешь рвать своё сердце, никому лучше не будет. В тебе живёт частичка его души, ради ребёнка ты должна забыть обо всём. Ты осталась жива в той мясорубке, вот что главное! Ты жива и ребёнка сохранила! - ответил Алексей Владимирович.
Карина, упав ему на грудь, разрыдалась, он обнял её и погладил по плечам. Вошла Лариса, она знала, что Карина вовсе не успокоилась, в ночи часто слыша её плач. Тяжело вздохнув, Лариса прошла на кухню. Вскоре, туда зашли и Карина с Алексеем Владимировичем и все сели за стол.
- Алексей Владимирович... я ведь могу переехать на квартиру мужа? Это ведь законно? - спросила Карина.
- Послушай, девочка, ну зачем тебе это нужно? - спросил Алексей Владимирович.
Лариса молчала, они с дочерью уже говорили об этом. Карина хотела жить в квартире Игоря Дмитриевича, чтобы ребёнок рос там, где оставалась память о его отце.
- Ну... я говорила маме, хочу жить там. И потом, вы будете жить тут, мне бы не хотелось вам мешать, - с трудом улыбнувшись, ответила Карина.
- Так ведь есть и моя квартира! Мы с твоей мамой могли бы жить там, - ответил Алексей Владимирович.
- Может и моё мнение вас заинтересует? - с раздражением сказала Лариса.
К тому времени, Лида ушла к себе домой. Карина и Алексей Владимирович посмотрели на Ларису, потом друг на друга.
- Карина... дочка, послушай меня... в ноябре ты родишь, тебе нужна будет моя помощь и Лида рядом, а учиться? Тебе институт нужно закончить! Я не могу оставить тебя одну на произвол судьбы, нет... уж лучше я откажусь выходить замуж за Лёшу, - сказала Лариса, не смея смотреть на Алексея Владимировича.
Он, побледнев, с мольбой взглянул на Карину.
- Мама! Не пугай дядю Лёшу! - воскликнула Карина.
А сама для себя решила поехать на квартиру Игоря Дмитриевича, ведь до сих пор она боялась этого. Ей хотелось посмотреть на то место, где всё произошло, где погиб её любимый.
В этот вечер, Алексей Владимирович остался в их доме, Карина пораньше закрылась в своей комнате, Лариса с Алексеем Владимировичем прошли в её комнату. Лариса, конечно, волновалась, она с сорок первого года не была в близости с мужчиной, да и кроме мужа, у неё никогда никого не было. Но она не была неопытной девочкой, тем более, она была врачом со стажем. Скорее волновался Алексей Владимирович, когда Лариса, встав за дверцу шифоньера, сняв платье, надела ночную сорочку и легла на широкую кровать. Он быстро разделся и лёг рядом, повернувшись к ней.
- Чёрт... волнуюсь, как мальчишка. Давно не лежал рядом... прости, не то говорю... иди ко мне, я люблю тебя, Ларочка, очень люблю, - охрипшим от волнения и возбуждённого состояния голосом, сказал Алексей Владимирович.
Лариса потянулась к нему, ей хотелось забыть все тревоги, окунуться в сладкую истому и негу любовных утех, о которых она иногда думала, стыдясь своих мыслей. Но она лишь слабая женщина, перенесшая много боли и горя, она имела право на счастье. А Алексей Владимирович был предельно нежным и ласковым, стеснение постепенно прошло и они просто наслаждались друг другом, стараясь не шуметь, хотя стены квартиры были толстыми.
Утром, Карина встала пораньше, приготовила завтрак, пока мама и дядя Лёша спали после ночи любви, давно ими забытой. Поев, Карина вышла из дома и поехала к дому Игоря Дмитриевича, где была так счастлива, впервые познав, что значит любить и быть любимой, чувствовать нежные прикосновения любимого мужчины. Подъехав к дому, чувствуя, как дрожат ноги и пальцы рук, она подошла к парадным дверям большого дома. Ничто не напоминало о тех событиях, впрочем и сама Карина смутно помнила о них. Она поднялась в квартиру, дверь, конечно, была закрыта, но не опечатана.
- Может квартиру передали другим жильцам? - подумала Карина и позвонила в дверь.
Дверь вдруг открылась, хотя Карина надеялась, что там никого нет. От неожиданности, она отпрянула назад.
- Вам кого? - словно сквозь сон, услышала она женский голос.
- Здравствуйте... я пришла... Вы живёте тут? - спросила Карина.
Она была подавлена и растеряна.
- Да, мужу дали эту квартиру в мае месяце, а что случилось? - спросила женщина, не понимая, в чём тут дело и с любопытством разглядывая её с ног до головы и глядя на округлый живот Карины.
- Ничего не случилось... мы с мужем тут жили... но его убили, - произнесла Карина, не сдерживая слёз.
- Сочувствую. Но не слышала об этом. До свидания, - ответила женщина и тут же закрыла дверь, Карина лишь услышала из квартиры детский голос.
Приехав домой, она не застала ни мать, ни дядю Лёшу, как она его называла. Только для себя она решила, что хочет жить отдельно от них, понимая, что не может мешать счастью матери.
Начались занятия, Карина полностью отдавала себя учёбе, часами пропадая в научной библиотеке института. Но переехать жить на квартиру дяди Лёши, не получалось. Когда речь заходила об этом, Лариса просила дочь не торопиться, дождаться рождения ребёнка. Лариса знала, родив, Карина и вовсе не сможет уйти, ей нужна будет её помощь, ведь учёбу бросить Карина не сможет.
Так и случилось. Второго ноября, ранним утром, у Карины начались схватки. Вызвали машину скорой помощи, самим ехать в родильный дом было нереально, да и ни трамваи, ни автобусы ещё не ходили. Карину увезли, Лариса поехала с дочерью. Весь день промучившись болями, к вечеру Карина родила здорового мальчика, весом три килограмма девятьсот граммов, ростом пятьдесят семь сантиметров. Ларисе пришлось уехать на работу, когда акушерка сказала, что Карина родит не скоро, открытие всего на полтора пальца, первые роды и ребёнок родится не скоро. Лариса приехала к трём часам, не заезжая после работы домой. И так весь день была, словно на иголках, волнуясь за дочь. Следом за ней приехал и Алексей Владимирович, зачем-то привёз цветы.
- А цветы зачем? В родильный зал цветы не примут, - сказала Лариса, сообщив ему, что у них родился здоровый внук, сказав, на сколько килограммов и даже рост малыша.
- А цветы для тебя... бабуля! - целуя Ларису в щёчки, радостно ответил Алексей Владимирович.
К выписке, купили подержанную кроватку, с работы Ларисы принесли коляску, игрушки и деревянную лошадку её внуку, которого назвали Игорем, в честь отца, но две бабушки ласково называли его Игорёша или Игорёк.
Лида, заходя к соседям по несколько раз на день, была счастлива, слыша, как громко плачет малыш, радуясь, что зарождается новая жизнь, что беды, наконец, остались позади. Ведь никто не слышал, когда бедная женщина часто плачет ночами, а теперь и у неё появился стимул к жизни.
Потом размеренно потекли дни, недели и месяцы, жизнь вошла в свою колею, Карина через месяц поехала в институт и приступила к занятиям, брать академический отпуск в середине учебного года, она не хотела. Лида и Лариса помогали, как только прибегали с работы. Лариса взяла на себя всю тяжесть ухода за ребенком, пока Карина была в институте. Она возила внука к ней, чтобы та могла его покормить, иногда это делала и Лида.
Малыш рос и всё больше походил на отца. Время проходило, к трудностям они попривыкли, вполне справляясь с ними. Карина поняла, как мама была права, одна она точно бы не справилась.
Так прошло два года, Карина заканчивала третий курс медицинского института, Игорьку было больше двух лет, он уже бегал, радуя и Ларису, и Лиду, которым не было с ним покоя.
Эркин тоже заканчивал третий курс, учёба у него была на первом месте, в его семье тоже произошли изменения, Гули не смогла поступить в институт и Шакир акя решил выдать дочь замуж. Её давно просил Валижон, с которым Шакир акя работал долгие годы в мастерской, Валижон просил Гули за своего сына, Шавката. Парень закончил техникум и работал на ламповом заводе мастером. Как сказал Шакир акя, парень положительный, трудолюбивый и семью его он тоже хорошо знает, так как часто бывал у них. Да и жили они за базаром Чорсу, а значит, единственная дочь далеко не уйдёт, как говорится в пословице, бери невесту издалека, дочь отдай близко, говорил Шакир акя жене. Свадьбу отыграли в доме Валижона и Гули стала жить там, в неделю раз она приезжала проведать родителей и брата.
У Зухры и Батыра родилась внучка, Зухра была счастлива, да и Мумина, наконец, поставили на линию Ташкент-Москва, а значит и оклад повысили, что было немаловажно. Мехри опа часто говорила, что тоже мечтает женить Эркина, на что он отшучивался, говоря, что совсем не готов к этому.
Но с Маликой он всё же подружился, совсем не так, как с Дилей. Малика ему очень нравилась, к слову сказать и Эркин ей очень нравился. Девушке льстило, что такой парень, как она узнала позже, которому благоволила сама Дилором Икрамовна, уделяет ей такое внимание, вызывая зависть многих девушек. Они часто ходили в кино, в тёплые дни, сидели в парке Тельмана и ели мороженое.
Как узнал Эркин, отец Малики работал в Самарканде в министерстве сельского хозяйства партийным работником и за добросовестную службу, его перевели в Ташкент, так же в министерство сельского хозяйства, на должность начальника отдела по переработке хлопка. Ему дали большую квартиру в центре города, недалеко от сквера, по улице Карла Маркса.
Но ни её родители, ни родители Эркина не догадывались о чувствах детей, а чувства крепли с каждым днём. Но за эти два с лишним года, Эркин мог позволить себе, лишь держать Малику за руку. Может быть ему и хотелось большего, хотя бы поцеловать девушку в щёчку, но страх обидеть её или вовсе потерять, удерживал парня. Конечно, он мог бы попросить маму и Зухру пойти её посватать, но всерьёз, об этом Эркин не думал. Он должен был закончить институт, а это ещё долгих три года...