Я не помню уже, как его звали по имени. В памяти у меня он так и остался-лейтенант Емельянов. Мой командир взвода в армии. Надо сказать, что к нему насмешливо относились офицеры, и очень уважительно-солдаты. Молодой офицер всегда и во всем имел свое мнение. Ни один командир в части так сильно не доверял солдатам, как он:
-Ребята, надо сделать лучше всех. А то стыдно будет. Вы же такие молодцы.
А мы были ни фига не молодцы. Почти хуже всех.
Меня по прибытии в часть поставили командиром отделения из восьми человек. Не было ни одного русского. Таджик, два киргиза, узбек, два казаха, молдаванин и литовец. Мое отделение новобранцев с треском провалило боевую подготовку. Плохо стреляло, еще хуже бегало. А занятия по ЗОМПу в противогазах и химзащите вообще были, как цирковой номер.
И вот в очередной раз на меня наорал замполит, старший лейтенант Карзан:
-Ты не справляешься, сука. Тебя не слушаются. Ты у меня спать не будешь, а их выучишь.
Мне было обидно. В восемнадцать лет остро переживаешь несправедливость. Ну, почему я сам все умею. А тут из-за этих долбаков каждый день меня обзывают и наказывают. И все из-за того, что после учебки, не спрашивая моего согласия, нам дали по две лычки младших сержантов и привезли в эти гомельские леса.
И опять я слышу ненавистный голос замполита:
-Если ты Музафарова не научишь правильно надевать химзащиту, то будешь сам в этой резине всю ночь по плацу ползать.
И он меня ударил кулаком в грудь.
Да, если бы я был чуть старше, я бы, наверное, ответил. Но тогда отчаяние заполнило меня. Я на глазах замполита сорвал с себя лычки. И закричал прямо ему в лицо:
-Я теперь простой солдат, командуйте сами.
Замполит рассвирепел:
-Ты что сделал, сволочь? Лычки оторвал?
И он несколько раз ударил меня ногами. И, задыхаясь от злости, мне говорит:
-Бегом в магазин. Пять минут. Купишь, пришьешь, доложишь. И потом четыре наряда вне очереди.
Мне было не страшно. В какие-то моменты становится все равно, даже если тебя расстреляют. Я медленно пошел в магазин за лычками. Купил их. Достал иголку с ниткой из отворота пилотки, пришил. Дошел до дальнего угла части, где была порванная колючая проволока, подлез под нее. И лег на траву.
Я был впервые спокоен и начал думать. Вариантов было несколько: убежать из армии, застрелить замполита, или побить огромного таджика Музафарова.
Я смотрел вверх на огромное синее небо, облака, и мне очень хотелось домой. Вернулся в часть я за полчаса до отбоя. Узнал, что четверо суток подряд приказом замполита я поставлен дежурным по роте. И мне сегодня не спать.
Я не заснул и вторые сутки, и третьи.
На четвертые сутки без сна ты становишься зомби. У тебя наступают галлюцинации. Ты начинаешь видеть рядом людей с гражданки, свою бабушку, родителей.
Закончились четвертые сутки, и я утром лег в кровать. И тут вздрогнул, увидев силуэт офицера. Мне показалось, что это замполит. И снова будет меня бить. Но это был лейтенант Емельянов:
-Отдыхай, и не дергайся. Никто тебе не будет мешать.
Я проспал сутки. Взводный запретил меня будить. Знаю, что он из-за меня поругался с замполитом. А потом лейтенант Емельянов добровольно остался на месяц жить в казарме. Вечером наш взвод получал оружие, и мы бежали на стрельбище. Взводный учил нас собирать автоматы с отстающих, чтобы им легче было двигаться в лесу. К стрельбищу я прибегал уже с семью автоматами.
В лесу взводный давал команды: "Газы!" и следил, чтобы правильно была одета химзащита. Подходил к каждому солдату, и терпеливо учил отбросить правую ногу в одну линию с автоматом, и ровно держать прицел:
-Ребята, вы-молодцы, вы справитесь. Краем глаза следите за другими. И помогайте без спроса.
Все старались и удивлялись его напору. Ни один офицер так не делал. Еще через месяц наш взвод был признан лучшим в роте, а я лучшим командиром отделения.
Прошло еще несколько месяцев. Замполит меня не трогал, но по-подлому отомстил взводному. Написал на него жалобу, что он панибратствует с солдатами. Емельянову не дали в положенный срок очередное звание старлея. Он пошел к командиру части выяснять - почему. И узнал про гадкий рапорт замполита.
Емельянов не стал терпеть. Вскоре до нас дошел слух, что нашего взводного отстранили от службы за то, что он отмудохал замполита.
И тут как-то вечером после отбоя зашел взводный. Я впервые увидел его пьяным.
-Да не козыряй,-сказал он мне.- Слушай, меня скоро переведут в другой округ. Если не боишься, возьми надежных солдат, и я вас приглашаю в гости.
-Какие гости, товарищ лейтенант? Это же закрытая часть. Нам запрещено даже на шаг за территорию выйти.
Командир говорит:
-Предложение только для сильных духом. Мы в училище так ходили. Ну?
Я позвал своего друга украинца Кешу, и еще трех нормальных солдат со взвода. Мы подлезли через колючую проволоку, чтобы нас не засекли на КПП. И пошли пешком через лес пять километров до военного городка. Впереди шел лейтенант Емельянов:
-Так, ребята, вот ближняя трехэтажка, подъезд посередине. Рывком поднимайтесь на третий этаж.
Нам не надо было повторять. Мы зашли в приоткрытую дверь. На плите жарилась баранина. Две большие сковороды вкусно пахли кабачками и шампиньонами. После мелкой сечки и тухлой капусты это была необыкновенная еда. Но нас поразило не это. К нам вышла красивая молодая девушка в зеленом платье с голубыми глазами.
-Знакомьтесь, моя жена Ирина,-с удовольствием представил нас лейтенант.-Чудесная хозяйка и большая умница.
Мы впервые за полгода видели женщину, да еще такую красивую.
Она с доброй улыбкой разложила еду. Достала серебряные вилки.
Пока солдаты жадно поедали вкуснейшее мясо, Емельянов вытащил из шкафчика начатую бутылку водки. Налил в два резных стаканчика:
-Так, солдатам пить нельзя, командиру можно. Я хочу поздравить, что ты стал лучшим. Выпьем!
Сказать, что я был потрясен, это слишком слабо. Потом мы выпили еще по одной:
-Пойдем в комнату, пока они кушают.
Я с восторгом и благодарностью ему шепчу:
-Товарищ лейтенант! Ну, почему Вас от нас забирают? Ведь это нечестно.
-Не хочу об этом сейчас говорить, Юра. Многое в жизни не честно. За свое мнение часто делают больно. Но если потеряешь себя-будет еще больнее.
И вдруг он неожиданно спросил:
-Нравится тебе моя жена?
-Очень.- искренне ответил я.
-Шлюха она была. Бросил ее один капитан, и пошла со злости по рукам. А военный городок маленький. Не скроешь. Бабы презирали ее. И ни один офицер по-серьезному не относился. А я ей поверил. И женился. Знаешь, она до сих пор пылинки сдувает. В огонь и в воду за меня пойдет. И очень о детях мечтает. Так, хватит трепаться, пошли на кухню.
Он долил бутылку по стаканам:
-За хозяйку!
Жена поцеловала его сзади в затылок и засмущалась.
-Так, солдатики, покушали? Сейчас в часть. Быстро двигаемся. И то, что здесь были-военная тайна. Все поняли?
-Так точно, товарищ лейтенант,-с честными глазами ответили солдаты.
-Так. Взвод! Быстро обуваемся, и по одному перебежками до леса. Я поведу.
Назад мы бежали пять километров только ему знакомой тропинкой. Впереди был взводный.
У проволоки возле части мы, запыхавшись, остановились.
-Построились в одну шеренгу,- приказал командир.- Сейчас заходите в казарму, быстро и тихо раздеваетесь. И отбой. Благодарю за отличную службу. Вряд ли мы больше свидимся. Армия у вас очень быстро пройдет, ребята. Без залетов. И помните. Вас очень дома любят и ждут.
Он посмотрел на меня и обнял:
-Давай, давай, младшой, иди уже, иди.
Мне показалось, что у него были мокрые глаза.