Мои женщины. Июль 1964. Последний детский санаторий. Игры.
Александр Сергеевич Суворов (Александр Суворый)
Мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, отцам и матерям о половом воспитании настоящих мужчин.
Иллюстрация из детского фотоальбома автора: Лето 1964 года. Детский санаторий в городе Чекалин. Саша Суворов. Ровно 11,5 лет. Вот таким лопоухим, наивно-настороженным, стройно худым и восторженно любознательным был автор этой книги в крайнем году поры своего детства. В конце этого лета 1964 года я окончательно превратился из мальчика в отрока, подростка или «юного» юношу.
Главным занятием детей и взрослых в детском санатории в городе Чекалине летом 1964 года (как и всех 60-х годов XX века) было усиленное оздоровительное питание – главврач санатория строжайшим образом следила, чтобы еда в санатории была всегда обильной, вкусной и полезной. Я не раз и не два видел и слышал, как наша «главврачиха» (как мы её называли) практически русскими народными словами гневно ругалась с какими-то дядьками и тётками из-за качества привезённой в санаторий капусты, картошки, морковки, мяса и консервов. Она не просто ругалась, а обличала нерадивость или халатность, а один раз вообще назвала какого-то дядьку-начальника «врагом народа» и тот страшно испугался и слезливо просил никому ничего не докладывать, а он постарается к вечеру всё исправить…
Нашу «главврачиху» все без исключения не просто боялись и старались не попадаться ей под руку, на глаза или на пути, а очень уважали, потому что её строгость всем была понятна во время приёма пищи в столовой. Малыши и детвора, конечно, этого пока не осознавали, но мы, ребята и девочки средних классов, это уже видели, понимали и знали.
Особенно строго «главврачиха» относилась к так называемым «несунам», то есть тем работницам санатория, которые украдкой выносили из санатория «излишки» - испорченные или неиспользованные продукты, несъеденные порции, объедки и остатки от еды. Особо рьяных и вороватых «несунов» она тут же просто увольняла, а вот некоторым поварам, нянечкам и сестричкам она разрешала уносить домой что-то из «нереализованного».
Мы только никогда не видели, чтобы наша «главврачиха» что-то уносила с собой домой в сумках, пакетах или сетках. Никогда. Наша главврач была очень красивой статной русской женщиной, очень похожей на мою маму. Наверное, она раньше или во время войны была военным врачом, потому что ходила всегда прямо, твёрдо, но очень плавно, женственно. И говорила она красивым грудным мягким голосом, очень авторитетно, внимательно, культурно; научными терминами не «блистала», но всегда при обсуждении состояния здоровья детей пользовалась медицинскими терминами и требовала, чтобы медсёстры тоже их применяли. У нас был настоящий детский оздоровительный санаторий…
Так как наш детский санаторий был больше оздоровительный, чем лечебный, то после приёма высококалорийной пищи следующим большим оздоровительным делом в санатории были игры, причём, игры на свежем воздухе. Как только мы покушали и попили, так сразу всем детям следовало одеться по погоде и выйти в санаторный двор и на санаторную игровую площадку. Это был «наш мир», наша территория, наше всё…
С первого же дня пребывания в санатории ребята и девчонки тут же исследовали всю территорию внутреннего двора и игровой площадки, освоили песочницу, огромные мощные качели, спортивные брусья и разновысокие перекладины, вертикальную лестницу и перекладину, с которой свешивался толстый канат с узлом на конце. В начале игровой площадки была устроена большая многогранная беседка с кольцевой лавкой, в которой все прятались во время дождика, играли в «сидячие» игры или просто отдыхали.
По периметру игровой площадки вдоль соседских высоких заборов были посажены густые кусты колючей акации, внутри которых были лазы, пролазы, «пещеры», всякие «схроны» и пахучие «природные туалеты». В чаще этих кустов можно было так спрятаться, что тебя никто никогда бы не увидел и не нашёл…
В центре игровой площадки нашего детского санатория было небольшое поле, которое использовалось для самых разных игр, прежде всего, для футбола и волейбола, для беготни друг за другом и всякого рода соревнований. По краям площадки были построены всякие игровые аттракционы: маленький домик с окошками; дощатый катер «Герой» с «рубкой», фанерным штурвалом и боковыми трапами; полоса препятствий – три столбика в ряд («змейка»), три автомобильные покрышки, врытые в землю («кочки»), недлинное бревно на низких стойках («переправа»), короткое толстое брёвнышко на двух столбиках («козёл») и невысокая дощатая стена («препятствие»).
Кроме этого в глубине детской площадки был небольшой дощатый крытый туалет из двух отделений – для мальчиков и для девочек. Туалет был очень просто устроен, был насыщен крепкими запахами и дети редко им пользовались, потому что перед выходом «на улицу», как мы называли наш санаторный двор и игровую площадку, нянечки и сестрички дружно гнали нас в туалеты в санатории, чтобы потом «не отвлекаться от любимых игр».
Да, игры в санатории были нашим любимым занятием: мы играли с утра до вечера, играли в любимые привычные игры и изобретали для себя всё новые и новые игры. Игры, особенно подвижные игры на свежем воздухе, были нашим делом, нашей заботой, нашей ответственностью, нашими результатами и достижениями. «Главврачиха» очень поощряла наше стремление играть как можно больше и разнообразнее; она только требовала от всех нас безопасности в играх.
- Если кто-то кого-то покалечит, ударит, обидит или навредит кому-то в играх или вообще, в санатории, то я того ту же немедленно с позором выгоню обратно домой без права возвращения, - строго говорила нам «главврачиха». – Пеняйте на себя!
Вот почему все наши игры и забавы изначально были весёлыми, дружными, заботливыми, азартными, но осторожными, потому что мы все с первого же дня пребывания в санатории сдружились, разобрались на группы и команды по интересам и играм, проявили дружную фантазию и желание играть, играть и играть. Во что и как мы играли? А вот как и вот во что…
Конечно, самой первой игрой, в которую начали играть практически все разновозрастные дети в нашем санатории, это были «догонялки». Как только после обеда мы всем составом детского санатория вышли на игровую площадку и после её беглого осмотра, младшие дети начали бездумно бегать, прыгать, скакать и бесноваться. Сначала они бегали просто так, случайно натыкаясь друг на друга, а потом, когда более взрослые ребята и девчонки, начали укорачиваться от столкновений, детвора тут же начала за ними гоняться, чтобы «осалить». Дело в том, что «старшие» первыми начали «пятнать» младших…
Эта игра в «догонялки» имеет много названий – салочки, салки, пятнашки, догонялки, квач.
Салочки (салки, пятнашки, догонялки, квач) — наиболее общее название детской игры в разных вариантах, но с главным принципом: игроки пытаются осалить (опятнать) друг друга касанием руки, тем самым передать другому участнику игры ведение (необходимость осалить кого-то другого). Один из играющих — водящий (во;да, лада), ему ловить. Остальные разбегаются. Кого осалит (дотронется ладонью) водящий, тот присоединяется к нему и ловит остальных вместе с ним.
Думаю, что название игры очень древнее, и оно возникло из особого шлепка по телу игрока, очень похожего по звуку на шлепок ладонью по мясу или салу. Например, в деревне Дальнее Русаново издревле было принято так шлёпнуть по попе, по спине или по плечу бегущего игрока, что у него должно было возникнуть ощущение ожога и покраснение на коже («пятно»). У кого больше розовых пятен на теле («пятнашек»), тот и «запятнанный», то есть проигравший. Проигравший на время становится «подчинённым», то есть «рабом» победителя…
В нашем санатории эту игру мы называли «догонялки» и у неё были такие правила. В первый раз все бегали за всеми и старались прикоснуться или слегка ударить рукой (ладонью) по телу другого игрока. Главное – увернуться от всех и каждого, но осалить (шлёпнуть) любого игрока. Это было простая беготня без смысла и результата, потому что все только упражнялись в быстроте и ловкости, но осаливали всех и каждого. Весело, но глупо, поэтому вскоре в жарких спорах и обмене мнениями выработались настоящие правила игры в «догонялки».
Так как бегать хотели все, но не все могли это делать быстро и ловко (путались под ногами у старших ребят и девчонок), то определили два участка игровой площадки, на которых мы будем играть в «догонялки». Смысл игры: игроки находятся за очерченной границей участка и стремятся пробежать через участок так, чтобы быть не осаленным водящим. Водящий в центре участка сторожит бегунов и старается их догнать и осалить. Кого осалил, тот становится водящим и начинает ловить играющих. Игра простая, на ловкость, быстроту и выносливость.
Сначала мы играли в «догонялки» («салки») так же, как начали сначала, то есть быстро, весело, дружно, но бездумно, без результата и победителей. Все с удовольствием уворачивались от водящего, а потом становились водящим и бегали за игроками, но потом, мы добавили ещё один элемент в игру: тот, кого осалили, оставался стоять на площадке, расставлял руки и кричал «Я осален!». Игроки, перебегающие от одной границы участка до другой, могли осалить «осаленного» и выручить его, освободить от плена стояния в площадке. «Вырученный» становился свободным и убегал «за границу», а водящему приходилось вновь ловить «беглецов»…
Игра в «догонялки» приобрела какой-то знакомый смысл и мы с азартом ловили «шпионов», которые «нарушали нашу границу», «вредили» нам (выручали своих сторонников), а потом «утекали за границу». Вскоре играющие поделились на «нарушителей границы» и «пограничников». Игра становилась состязанием…
Через несколько дней игра в «догонялки» ещё более изменилась и стала интересней. Теперь мы на игровой площадке чертили «улицы», «площади» и «дома (тупики), по которым только и можно было бегать. При этом водящий не имел права осалить бегущего «через» улицу, только если догнал со спины или допрыгнул сбоку. Кроме этого, беглец мог заскочить в «дом» и быть в нём в безопасности, сколько захочет. В то же время игроки из-за границы («нарушители») должны были вбегать в «город», бегать по улицам и снова выбегать за границу.
Вскоре мы ещё более усовершенствовали эту игру, укладывая на центральной площади разные игрушки и вещи, которые «нарушители» и «вредители» должны были похитить, украсть и утащить с собой за границу. Сначала ведущий был один, потом двое, а потом и трое. При этом тот, кого осалили, на время раунда игры терял право играть, оставался либо за границей, либо в «доме».
Тот, кто был в «домике», как правило, садился на землю, чтобы отдохнуть, перевести дух и переждать ситуацию на площадке, поэтому «дом» вскоре стал «тюрьмой» и все осаленные, то есть выбывшие из раунда игры, переходили в «дом» (тюрьму) до конца раунда. Эти усложнения только добавляли азарта в игру в «догонялки».
Сначала в эту усложнённую игру в «догонялки в городе» играли только мальчишки, но потом в неё «втянулись» девчонки и игра стала ещё более азартной и интересной. Девчонки не уступали мальчишкам в ловкости и быстроте, особенно, в сообразительности использования кривых «улочек» и во взаимопомощи. Одна отвлекала ведущего, другая «вредила», а третья – «жертвовала» собой для победы.
Состязание в игре в «догонялки» между мальчишками и девчонками, как правило, становилось жёстким, принципиальным и шлепки («салки») становились всё звучнее, болезненнее и азартнее. Как это бывает в школе, особые «салки» доставались тем девчонкам или мальчишкам, которые «нравились». О! Это было общее повальное увлечение – бегать за тем, кто тебе «нравится» и оказывать ему или ей «знак внимания» в виде ласковой или жёсткой «салочки»…
От игры в «догонялки» мы перешли к игре в «лапту с выбиванием». В основе этой игры была древняя русская народная игра, истоки которой, я думаю, как и игры в «догонялки», находятся в далёком первобытном времени Каменного века. Суть игры проста: на поляне на расстоянии 15-20 метров друг от друга чертились две линии («границы», «дома», «город и дом», «город и кон»); между линиями – поле. Затем игроки либо делились на две команды, либо «считалкой» или жребием определялся «бьющий» (бьющая команда).
Задача бьющего (бьющей команды) «выбить» (запятнать, засалить) мячом бегущих игроков в поле. Задача игроков в поле – перебежать из-за своей границы (своего города, дома или кона) без потерь в город (дом) ведущего и обратно. Кого «выбили» (запятнали, засалили) – тот либо становится бьющим, либо выбывает из игры (за пределы поля). В игре побеждает либо бьющий, выбивший всех игроков – он становится «героем», либо все игроки, благополучно перебежавшие из-за границы в город и обратно.
Бьющий имеет право только бросать мяч, пятнать или салить им игроков в поле; для этого ему игроками в поле возвращается (перебрасывается) поднятый с земли или пойманный на лету мяч (но только после того, как игрок пересечёт границу). Бьющий или бьющая команда после первого броска мячом из-за своей границы может выбегать на поле и использовать передачи мяча друг другу, чтобы вблизи запятнать, засалить бегущих игроков («нарушителей границы»).
В деревне Дальнее Русаново такая игра в «лапту с выбиванием» была жёсткой, даже несколько жестокой, потому что, как правило, мячом пятнали или салили сильно, даже зло, «с оттяжкой». При этом старались сильно бросить мяч в игрока, как девочки, так и мальчишки, особенно, парни и девки (так в деревне называли юных девушек). В детском санатории в Чекалине кидались мячом, пятнали или салили не очень сильно, но чувствительно. Те, в кого попадали мячом «выгибались дугой», «выёживались», охали и ахали, почёсывались и кривились в лице, а потом с азартом играли, чтобы либо ловко победить, либо мощно отомстить за пережитую боль и насмешки.
В любом случае подвижные игры в «догонялки» или в «лапту с выбиванием» полностью выматывали игроков, выбивали их из сил, сжигали все калории, потреблённые с едой, возбуждали «зверский» аппетит и самые радужные ощущения, эмоции и переживания. Результаты этих игр, как правило, ещё долго обсуждались в спорах, обмене мнениями и в воспоминаниях. Эти игры закаляли не только физически, но и морально, потому что в них было всё – геройство и трусость, победа и поражение, взаимопомощь, взаимовыручка и крайний эгоизм, граничащий с предательством…
Самой простой и приятной игрой, в которую с удовольствием играли и мальчики, и девочки, была «лапотная лапта». В этой игре игроки, разделённые на две команды, играли двумя мячами. Каждая команда должна была свой мяч перенести через поле из-за границы в дом (кон) и обратно. При этом каждая команда мешала это сделать другой команде, «лапая» чужих игроков и стараясь отнять у них чужой мяч.
Игрок, которого начали «лапать», мог перебросить (передать) свой мяч своему игроку, становился свободным и мог продолжать игру. Сложность игры заключалась в том, что игроки в поле должны были одновременно отнимать чужие и защищать свои мячи. Побеждал игрок (команда), которые пересекали границы города или дома (кона) вместе с мячом в своих руках. «Лапать» игрока с мячом можно было в одиночку, вдвоём или «скопом» (несколькими игроками). В любом случае, тот, кто терял мяч или проигрывал в игре, становился «лапотником»; ему (ей) обидно кричали-называли: «Эх ты, лапотник!» или «Эх ты, лапотница!».
Игра в «лапотную лапту» была приятна и интересна тем, что в ней можно было относительно безопасно «лапать» то есть хватать за разные места девочек, а девочкам – мальчиков. Если кто-то допускал неловкость или «лишнее», то резонно получал либо пинок по попе, либо затрещину по затылку, либо хлёсткий удар по плечам или спине, либо гневный и обидный окрик, в котором слово-понятие «лапотник» означало – нахал, охальник, хулиган, дурак и т.д.
Но всё равно, ребята и девчонки, даже самые маленькие, с удовольствием бегали друг за другом, отнимали друг у друга мячи, лапали друг друга за руки, за талию, а то и за ноги. Некоторые, которые постарше, ловили друг друга за подолы платьев или штанины, лапали друг друга за попы, грудки или даже за письки. Такое бывало, когда игроки сбивались с ног и валились кучей на землю; тут уж не разберешь, кто кого и за что «лапает»…
Во внутреннем дворе и на игровой площадке детского санатория в Чекалине было множество мест, куда можно было спрятаться для игры в «прятки» или «казаки-разбойники» (у нас эта игра называлась «шпионы и пограничники»). Спрятаться можно было за скрипучими воротами-дверями сарая-конюшни, во двором туалете, в колючих кустах акации, в детском домике, за штабелем ящиков, бочек и досок возле сарая, за сидящими на лавках маленькими детьми, играющими в свои детские игры.
В «прятки» играть было проще всего: считалкой определялся ведущий («ищущий»), а остальные игроки прятались кто где. Ведущий отворачивается от поля игры, закрывает рукой глаза и считает, например, до пяти, а потом начинает искать спрятавшихся игроков: «Раз, два, три, четыре, пять! Я иду искать! Кто не схоронился, я не виноват! Кто за мной стоит, тому пять конов водить!».
Ведущий («ищущий») начинает искать спрятавшихся игроков, не отходя далеко от места ведущего (как правило, столба). Если ведущий («ищущий») бесспорно заметит спрятавшегося игрока, то он кричит: «Вижу, вижу!», называет найденного игрока и бежит к своему месту, чтобы шлепком возвестить о своей победе. При этом другие игроки могут выскакивать из своих схронов, тоже незаметно подбегать к месту ведущего («ищущего») и шлепком и возгласом возвещать о своей победе. Ведущий перестаёт водить (искать) только тогда, когда обнаружит всех спрятавшихся игроков.
В «казаки-разбойники» или в «шпионов и пограничников» мы играли двумя командами (мальчишки с мальчишками, мальчишки с девчонками). Это был вариант игр в «лапотную лапту» и «прятки», потому что казакам-пограничникам надо было искать и ловить («лапать») спрятавшихся разбойников-шпионов и сажать их в «острог» или в «тюрьму» (в определённое тесно ограниченное место на игровой площадке). В нашем детском санатории «тюрьмой» был маленький дощатый детский домик, в который с трудом втискивалось несколько старших ребят и девчонок. Им там было тесно, но интересно…
Казаки-пограничники «честно» отворачивались от поля игры, закрывали руками глаза и хором считали: «Раз, два, три, четыре, пять! Мы идём искать! Кто не схоронился, тот сам виноват! Кто за нами стоит, тому пять конов водить!». После этого они начинали искать и ловить спрятавшихся разбойников-шпионов, и отводить их в «острог-тюрьму», которую нужно было охранять, чтобы пойманные не могли выбежать из неё. При этом разрешалось не просто «лапать», а именно ловить, то есть хватать, держать за руки, за ноги, валить на землю, «заламывать» руки за спиной, обнимать и удерживать силой и т.д.
Шпионы-разбойники могли выручать пойманных товарищей, для этого они должны были запятнать или осалить шлепком казака-пограничника, то есть отвлечь его. При это, если казак-пограничник, в ответ успевал тоже запятнать или осалить шпиона-разбойника, то он тоже становился его пленником и должен был идти в «острог-тюрьму», поощряя пойманного товарища вновь пытаться вырваться и убежать.
Шпионы-разбойники могут освобождать своих товарищей из острога-тюрьмы, для этого они должны ибо незаметно, либо жертвуя собой и поддаваясь охранникам-пограничникам-казакам, дотронуться до сидящих в остроге-тюрьме. После этого освобождённые шпионы-разбойники могут бежать в поле, снова прятаться или убегать за границу, в свой город или безопасный дом. Вариантов сюжета игры в «казаки-разбойники» или в «шпионов и пограничников» было множество, и мы всякий раз её дополняли, переиначивали, изменяли так, чтобы она была всё интереснее и интереснее. Некоторые ребята и девчонки, например, с удовольствием садились в «острог-тюрьму» и толкались там – «обжимались». Про таких игроков дети, которые всё видели и всё замечали, кричали: «Тили-тили-тесто! Жених и невеста!».
Одним из новшеств игры в «казаков-разбойников» или «шпионов-пограничников» было случайное «изобретение»: в детском дощатом домике, превращённом в острог-тюрьму, оказались забытые игрушки и мячики, которые пойманные шпионы-разбойники должны были передать или сами вынести в поле и за границу, в свои дома. Побеждали в игре те команды, игроки которых либо всех шпионов-разбойников ловили и сажали в острог-тюрьму, либо выносили все игрушки («добычу») из острога-тюрьмы к себе «за границу». После победы команды менялись местами и своими ролями.
Как правило, после всех подвижных игр-состязаний появлялись свои герои-победители и антигерои-побеждённые; одних восхваляли, других жалели, одних возвеличивали, над другими насмехались, но всегда все соглашались, что на следующий день или следующий раз, всё может измениться и ещё неизвестно, кто кого победит…
Вражды навсегда или надолго не возникало никогда, но на несколько часов или дней насупленное обидное напряжение возникало и часто мешало нам всем в наших играх и в нашей жизни, поэтому негласно всеми было по умолчанию принято правило: «любая обида и ссора прекращается на следующий день с утра». Кто нарушал это негласное правило и с утра всё равно «сопел носом», тот подвергался всеобщему осмеянию или отторжению – его (или её) просто избегали, переставали общаться.
Как правило, все стычки, ссоры, конфликты или споры прекращались универсальной формулой: мизинцы обиженных или ссорящихся сцеплялись, затем руки несколько раз качались и расцеплялись со словами:
Мирись, мирись, мирись
И больше не дерись.
А если будешь драться,
Я буду кусаться.
А кусаться нам нельзя,
Потому что мы друзья.
или
Мирись, мирись, мирись
И больше не дерись.
А если будешь драться,
То буду я кусаться.
Или драться кирпичом.
Но кирпич ломается
И дружба начинается.
Тут важно было произносить эти «мирилки» вместе и одновременно, тогда получается, что каждый обещает «драться» (если что), но мир и дружба всё равно побеждает.
Были ещё и девчоночьи «мирилки», но я их не запомнил, потому что мы, ребята, часто дразнили мирящихся девчонок такими «мирилками-дразнилками»:
Кря-кря-кря, мы с тобой друзья.
Хрю-хрю-хрю, я тебя люблю.
Сушки-плюшки, мы с тобой подружки.
Тру-ля-ля, вот тебе сопля.
Глупо, конечно, глупо и грубо, но, увы, из правды слова не выкинешь… Детский мир бывает на мгновение жестоким, грубым и злым…
Ещё одной любимой игрой детей и подростков в детском санатории в Чекалине были «жмурки». Считалкой или по жребию выбирался «жмурка» - водящий. Ему завязывали платком или шарфом глаза так, чтобы он мог видеть только свои ноги внизу и часть поля, в котором находился. В остальном он должен был чувствовать игроков, снующих вокруг него, по слуху, по запаху или по наитию.
«Жмурку» раскручивали на месте, чтобы он потерял ориентацию в пространстве, и разбегались в разные стороны. «Жмурка» должен был искать и ловить игроков, а поймав, на ощупь опознать его и назвать имя пойманного. Узнанный игрок становился «жмуркой» и игра продолжалась.
Игра в «жмурки» была хороша тем, что позволяла практически не просто «лапать», щупать или «мацать» пойманного игрока, но ощутимо ощупывать его, практически исследовать тело пойманного игрока. Поэтому мальчишки «смело» позволяли себе трогать девочек за грудки, ножки и попки, а девчонки – «хапать» или хватать ребят за их ноги, коленки, задницу или даже за письку. Правда, такое происходило очень редко…
Должен сказать, что летом 1964 года, почему-то, практически все игры подростков были с полу эротическим оттенком, намёком или содержанием. В этот последний для нас, 11-12 летних мальчишек и девчонок, сезон в детском санатории в Чекалине наши отношения были очень игривыми, как будто мы прощались в этих играх с нашим детством и одновременно входили в мир страстной юности.
При этом мы с удовольствием и радостью пользовались «детскими» считалками, возраст которых, я предполагаю, очень и очень древний. Например: «На златом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной. Кто ты будешь такой?» - говорил с каждым словом считалки один игрок, касаясь игроков, стоящих по кругу, а в конце считалки, на ком она заканчивалась, все дружно кричали-отвечали: «Водящий-смотрящий!», и игра начиналась.
Теперешние наши игры становились волнующими, возбуждающими, вожделенными. Мы теперь играли не «просто так», а «со смыслом». Например, в игре в «вышибалы», мы теперь старались выбить мячом их поля игры своих соперников, причём так, чтобы либо понравиться девчонкам, либо защитить их, выбивая из игры их обидчиков.
Суть игры в «вышибалы» тоже очень проста: Двое-трое игроков становятся друг против друга на расстоянии нескольких метров (7-8 м), остальные находятся в поле между ними. Задача «вышибал» - выбить (запятнать, осалить) мячом игроков в поле. При этом вышибалы могут передавать (перебрасывать) мяч друг другу так, чтобы он не улетал за границы поля игры. Задача игроков в поле – не дать себя выбить, увернуться от мяча или словить (поймать) мяч, добавив себе одну «жизнь» (защиту от одного попадания).
Если брошенный мяч попадал в игрока, отскочив рикошетом от земли, то попадание не засчитывалось. Упавшие мячи побирались вышибалами, но бросать мяч они могли только за-за границы игрового поля. Игра заканчивалась тем, что либо выбивали из поля всех игроков, либо за отведённое на игру время вышибалы не могли выбить всех игроков в поле. После этого игроки менялись местами и ролями в игре.
Особой игрой в «вышибалы» была игра старших. Старшие ребята и девчонки становились в круг и играли мячом в «волейбол», перебрасывая мяч друг другу. Кто мяч ронял, тот садился на корточки в центр круга поля игры, и его игроки могли «гасить» («наказывать») сильным ударом мяча. Если мяч отскакивал от «погашенного» («наказанного»), то игра продолжалась. Если сидящий в центре поля игры ловил мяч, то ударивший по нему занимал место в центре поля игры и теперь его все «гасили» («наказывали») сильными ударами мячом, продолжая играть в «волейбол». Иногда в центре поля игры сидело по 5-7 игроков и двое-трое оставшихся в круге могли «всласть» поупражняться в выбивании «погашенных» («наказанных») из игры. Выбив всех, игра прекращалась и начиналась с начала новая игра.
В этой игре в «вышибалы», как ни в какой иной, проявлялось тайное соперничество, недоброжелательность, мстительность, коварное упорство или благородное милосердие, проявлялись нравы и характеры ребят и девчонок, сила твёрдости ребят и сила покорной слабости девчонок. Как правило, после этой игры в «вышибалы» дружбы сменялись на вражду, а вражда на дружбу и даже нечто большее, например, влюблённости….
Влюблённости… ими был пропитан воздух детского санатория летом 1964 года. Влюблённости витали в воздухе, как утренний туман с реки или вечерняя дымка от печных труб города Чекалина. Влюблённости начинались с утра, продолжались днём, трепетали, как бабочки у лампочек, по вечерам и даже ночам. Одни переносили свои влюблённости молча, тайно, а другие щедро и взволнованно делились ими с друзьями и подружками. Причём почти каждый день возникали и испарялись всё новые и новые влюблённости; всё зависело от результатов наших игр, в которых победителям доставалась очередная влюблённость кого-то…
Одной из любимых игр влюблённостей в детском санатории в Чекалине была игра в «фанты». Это была очень старая, весёлая, интересная и смешливая игра. В неё играли все – ребята и девчонки, дети и старшие подростки. Для игры каждый приносил свой «фант» - что-то своё: пуговицу, конфету, вещь, предмет. Все фанты клали в коробку, например, из-под обуви. Затем кто-то из игроков по очереди вынимал из коробки фант, поднимал его так, чтобы все его видели. При этом ведущий стоял или сидел спиной к коробке и не видел фанта.
Достающий фанты из коробки громко спрашивал ведущего: «Что нужно сделать этому фанту?», а ведущий должен был придумать какое-либо задание для обладателя этого фанта. Как правило, задания были такие:
Показать своим поведением какое-либо животное: осла, корову, свинью, обезьяну, крокодила или жабу.
Громко прокукарекать три раза.
Пропрыгать на одной ножке через всю игровую площадку туда и обратно.
Показать фокус «отрыв и возвращение на место» большого пальца руки.
Рассмешить своим поведением всех или персонально кого-нибудь из игроков.
10 раз присесть, приложив к своим ушам ладони.
Прочитать какой-нибудь стих голосом робота.
Показать своим поведением капризного ребёнка.
Показать как надо лазать по канату.
Показать своим поведением восхищение, страх, радость, удовольствие, лень или страстное возбуждение так, чтобы все угадали эти эмоции.
Спеть куплет какой-либо песенки, стоя широко расставив ноги и наклонившись головой так, чтобы петь между ног.
Отвечать только «Да!» на любые три вопроса, заданных другими игроками.
Копировать поведение и повторять движения любого из игроков.
Показать (изобразить) три названных игроками предметов, например, часы с кукушкой, пылесос, холодильник, неработающий телевизор.
Отгадать с завязанными глазами прикосновением на ощупь три разных предмета или вещи.
Пригласить на танец кого-то из игроков так, чтобы станцевать втроём.
Смешно продолжить фразу; «Я хочу, чтобы…».
Пронести у себя на носу конфетку по игровой площадке туда и обратно.
Спеть правильно мелодию любой песни, используя вместо слов, слов «хрю-хрю».
Громко пукнуть и сказать при этом: «Как-то неловко получилось!».
Поздравить любого игрока с каким-либо праздником.
Пять раз прикоснуться с закрытыми глазами до кончика своего носа.
Погладить по голове любого из-игроков на выбор.
Изобразить из себя паровозик и пригласить всех желающих присоединиться к себе «вагончиками»
Рассказать какой-либо стих, зажав себе пальцами нос.
Показать, как ходят модели на подиуме (для девочек) и по раскалённым углям (для мальчиков).
Пригласить всех игроков на танцы и своим поведением заставить их присоединиться к себе.
Показать поведение Бабы-Яги (для девочек) или Лешего (для мальчиков).
Поцеловать в губы кого-то из игроков.
Последний «фант» был особенно популярным, жгуче интересным и волнующим, но крайне редко кто-то соглашался целоваться в губы «при всех». Как правило, на улице парочки убегали в детский дощатый домик, а внутри санатория - прятались за шкафами, фикусами или дверьми.
Очень популярной в детском санатории в Чекалине была игра в «испорченный телефон». Я играл в эту игру ещё в детском садике «Радуга». Водящий, которого выбирали считалкой или по желанию, шёпотом говорил первому сидящему в ряду игроку какое-то слово. Игрок также шепотом передавал это слово или то, что успел услышать, другому игроку, тот третьему, другой четвёртому и так далее доя конца шеренги или скамейки. Последний игрок громко произносит то, что ему передали и все сравнивают изначальное слово с крайним. Как правило, результат игры в «испорченный телефон» бывает очень неожиданным и весёлым.
Ещё одна весёлая и подвижная всепогодная игра для всех без исключения – это игра в «замри». Все играют, прыгают, танцуют, скачут или ходят, кто как хочет, но водящий, выбранный считалкой или по жребию, вдруг командует: «Замри!». Все замирают в тех позах и положениях, в которых их настигла команда «замри». После этого водящий обходит всех и, не касаясь игроков руками, пытается привлечь их замершее внимание к себе и рассмешить. Если ему это удаётся, то рассмеявшийся игрок становится ведущим и игра начинается снова.
Другое название этой игры – «море волнуется». По правилам игры «море волнуется» игроки руками и телами изображают волны моря, а ведущий произносит слова команды:
Море волнуется раз,
Море волнуется два,
Море волнуется три,
Морская фигура на месте замри!
Все замирают, а ведущий изображает либо акулу в море, либо иное морское чудище, ходит между замершими «волнами» и старается их рассмешить или пошевелиться (отступить или расступиться). Проигравший игрок либо становится ведущим, либо выбывает из игры. Игра продолжается пока не останется кто-то один победителем – либо «акула» (ведущий), либо самый невозмутимый и стойкий игрок («волна»).
Ещё одна наша любимая игра на стойкость и невозмутимость – это игра в «гляделки». Двое игроков, как правило, мальчик и девочка, близко садятся или стоят друг против друга, и по команде начинают неотрывно глядеть друг другу в глаза до того момента, пока один из игроков не выдержит и либо моргнёт, либо потупит взгляд, либо смешается, смутится от взгляда соперника. Девочки, как правило, либо смущались, либо насмешливо и вызывающе побеждали в этой игре. Ребята в этой игре смотрели друг на друга упорно и грозно, стараясь «переглядеть» друг друга как будто они упирались друг в друга своими рогами. Так говорили наши смешливые девочки…
Кроме этих игр мы играли в «города» (называя города на последнюю букву названия первого города); в «садовника» (вариант игры в фанты); в «съедобное-несъедобное» (перебрасывать друг другу мяч, сопровождая бросок названием съедобного или несъедобного предмета: кто не отбил несъедобный мяч – тот проиграл); «колечко-колечко» (раздвигая сомкнутые ладошки игроков, ведущий незаметно передаёт кому-то пуговицу или колечко, а потом, отойдя, подаёт команду: «Колечко-колечко! Выйди на крылечко!»; игрок с колечком в ладошках вскакивает и бежит к ведущему, а другие игроки пытаются его поймать). Эта крайняя игра показывала всем, кто кому нравится…
Конечно, девчонки играли в свои «девчачьи» игры: дочки-матери, магазин, больница, скакалки, резиночки, классики. Ребята играли в свои – ножички, пристенок (чика или замеряшки), чижик, в карты. Однако в санатории строго-настрого было запрещено играть на деньги или «на интерес». Особенно карались игры на так называемое «рабство» или «в долг». Однако тайно некоторые играли в эти игры, и мы иногда становились свидетелями серьёзных конфликтов, ссор, притеснения проигравших и даже жестокой грубости пацанов, которые изображали из себя «приблатнённых фраеров». Таким были, как правило, те ребята, которые никак не могли стать «героями» в обычных играх, но хотели ими быть, во что бы то ни стало…
Я играл и участвовал практически во всех играх, даже иногда, ради интереса, пробовал играть в подвижные «девчачьи» игры, например, в скакалки (прыжки внутри вращающейся длинной скакалки) и «классики» (передвижение скачками на одной ноге носком ботинка «битка» из одного начерченного на земле квадрата в другой пока не будет достигнута граница «классиков»). Также практически во всех играх я был не «первым героем» из всех героев, но в их числе и в первых рядах. Делал я это намеренно, так как не хотел «выделяться»…
Дело в том, что мне это было не нужно, потому что другие ребята «из кожи лезли вон», чтобы доказать, что они «герои» и даже «первые герои». Как правило, эти «горячие головы» лезли «на рожон», «обламывали себе рога», «набивали себе шишки» и часто «конфузились», обижаясь на себя, на соперников, на весь «белый свет». Я этими полудетскими ощущениями, хотениями и страстями уже «давно переболел». Я просто играл, потому что мне это было очень интересно, поучительно и любознательно – я изучал эти игры, придумывал их варианты, «втихаря» предлагал их ребятам и девчонкам и тут же помогал им организовывать эти новые игры.
Вот почему получилось так, что вскоре после начала нашего пребывания в детском санатории в Чекалине рядом со мной образовалась «могучая кучка» - группа разновозрастных ребят, которая неизменно побеждала практически во всех играх, отстаивала своё первенство в играх-реваншах, придумывала новые игры и пресекала все потусторонние недружественные или враждебные «поползновения», как говаривал мой папа, Суворов Сергей Иванович, учитель труда и машиноведения образцово-показательной Суворовской средней школы №2 города Суворова.
Кроме этого, я играл в свою индивидуальную, любимую и азартную фантастическую игру в «индейцев». Это была моя игра-тайна, в которую я не допускал пока никого, потому что она была порождением образов и мыслей из произведений двух писателей – Аркадия Гайдара и американца Эрнеста Сетона-Томпсона. Я играл в «русского индейца по прозвищу «Белый Ворон»…