-Нет, нельзя все так оставлять, это может тянуться неизвестно сколько лет, а молодость да и жизнь проходят. Так зачем жить в этом аду?- впервые серьезно задумалась Галя.
Увидев в зеркале свою грустную усмешку, она мысленно окинула последние годы.
Конечно, никак Галя не ожидала, что выходя замуж, она кроме родителей мужа- приятнейших людей, благословивших Мишин брак с нееврейкой, получит еще кое кого, или что, могущее настолько отравить жизнь. И когда как то вечером Миша сказал, что с ними возможно будет жить ее тетя, которую мама обещала бабушке "досмотреть и никуда не отдавать", она и представить себе не могла, что стоит за этим сочетанием, напротив, подумала, вот же порядочные люди. Но на следующий день Миша добавил, что не надо опасаться, Рая " не буйная", и в целом понимает чего от нее хотят, и даже слушает и исполняет. Тут накатили душевные тревожные сомнения-"так чем она больна?"
-У нее шизофрения, но ты не беспокойся, как я и говорил уже, в легкой форме,- протараторил Миша, именно так, когда пытаются загладить впечатление от чего то страшного, и Галя подумала- ее ждут не огонь и не вода, а нечто большее. Девушке сложно было понять что это за недуг, она наверняка знала, что это болезнь тяжелая и неизлечимая, а еще очень противоречивая. Впервые Галя услышала об этом в подростковом возрасте, когда подруга во дворе поделилась страшной информацией, что молодой сосед знакомых ее родителей убил своего родственника и ему ничего за это не было! "Как так?", - удивилась девочка. "А вот так! Это же болезнь такая, особая, он вроде бы не принадлежит себе, и не сознает, что делал, поэтому его забрали на лечение, а не в тюрьму , это же Шизофрения!" - явно тоже не все понимая, ответила подружка. С того самого дня Галя до беседы с будущим мужем не вспоминала об этом непонятном пугающем случае. Теперь тот разговор возник с крайне неприятным оттенком. "Ладно, поживем-увидим," - решила Галя и вскоре в день своего замужества она переехала в квартиру Мишиных родителей.
Познакомились. Тетя Рая оказалась неряшливо выглядящей дамой среднего роста, сутулой, на вид неопределенного возраста ближе к пятидесяти годам, , в реальности моложе на много лет, с нечесанными, начинающими седеть волосами, целыми, но неровными зубами, полуоткрытым слюнявым ртом, какими то ввалившимися глазами, как у сильно уставшего бурлака, руки всегда держала на уровне груди, как крыса, следующая за волшебной дудочкой, и с печальным, настороженным взглядом и выражением лица.
Первый выпад Раи случился внезапно, сразу после знакомства. Видимо, ревность вполне соответствовала ее внутреннему миру, она сообразила, что эта новая женщина будет теперь здесь жить и внимание ее племянника полностью также достанется ей. Хотя эмоционально родственные связи для Раисы числились весьма условными, стоило ее сразу проверить, по видимому, решила Рая.
После ужина Галя зашла в ванную умыться. Выходя оттуда столкнулась со стоящей прямо напротив двери и явно поджидавшей ее Раей. Руки уперев в бока, дурочка стала голосить:
-Неряха, иди давай умойся, а то Мишка тебя накажет!
Галя замерла от неожиданности наскока и молчала глядела на торжествующее неадекватное лико мужниной тетки. На крик сразу пришли и супруг и его родители. Миша взяв за плечи жену повел в свою комнату, находу бросив родственнице:
-Заткнись дура, не лезь куда не надо!
Свекровь, имевшая наибольшее влияние на ненормальную сестру, добавила:
-Замолчала, и скоренько пошла к себе!
Но Рая ретируясь, успела крикнуть явно для Гали:
-Правильно девочка душу мотает!- это было, как потом оказалось любимейшее ее выражение, которым она наверное пыталась высказать свое пренебрежение и превосходство не только всем окружающим, но и остальному миру. И в зависимости от условий, можно было его трактовать по разному-либо направленному к конкретному человеку, или группе лиц, иногда в целом к ситуации или обстановке, зачастую ею же спровоцированной.
Дом в котором жила тихая еврейская семья, располагался на улице одной из городских линий трамвая. Этот вид транспорта Рая не любила. Она его боялась. Когда очередной вагон проходил мимо дома, вызывая легкую вибрацию и иногда звеня, предупреждая зевак и автомобилистов о своем приближении, он не знал, что больше всего его физическое воздействие приходится на Раю, которая съеживалась, закрывала уши, и прекращала любое занятие, если можно так было назвать ее незамысловатое времяпрепровождение. Даже часто разыгрывающийся приступ безумия мог погасить обычный красный дребезжащий трамвай.
-Идет! Там транвай! Он!,- в ужасе полушепотом часто трепетала Раиса.
Излишне говорить, что на этом виде транспорта Рая не ездила никогда. А вот троллейбус уважала, по непонятной здоровым людям логике. И редко, если кто то из родственников брал на себя самаритянскую миссию прогулять Раю по городу, она непременно просилась прокатиться на рогатом виде транспорта, да еще если ее угощали мороженым-второй малодоступной прелестью, которой ее редко баловали ввиду непонимания правильного употребления данного продукта, в результате чего приходилось стирать все ее , а иногда и свои вещи, да позволялось его есть только в стороне от любопытных глаз, ввиду неэстетичности этого процесса, она кажется, была счастлива, насколько это может ощущаться в пределах ненормальности.
Райке давно отвели маленькую комнатку рядом со службами. Раньше это видимо по планировке была кладовая, благо дом старорежимной постройки, и довольно просторная, где кроме Раиной жесткой кровати помещались две коробки с ее носильными вещами и вешалка -тренога на которой висело единственное драповое пальто фасона тридцатилетней давности, да пара теплых кофт и пиджаков, оные также не отличались современным кроем. Понятно, за гардеробом Раи никто следить не собирался, тем паче, покупать ей какие либо новые вещи. Одежде Райка не придавала никакого значения, и иногда пыталась выйти в пространство квартиры голой, но получала сразу такую реакцию, что обычно надолго усваивала, как делать не стоит. В целом ходила она в одном и том же пока сестра не приказывала ее сменить одежду на чистую, а старую тут же бросали в выварку и долго кипятили. Так же поступали с постельным бельем, которое сестра меняла Рае раз в десять дней. Галя с того времени ненавидела выварки как понятие.
В остальные комнаты квартиры, других членов семьи Рая никогда не заходила, только если ее приглашали и то, настойчиво. С давних пор ей внушили - это запретная для нее территория, зато она иногда могла открывать любую дверь и заглядывать что там происходит. Обычно ее гнали, но не всегда она к этому прислушивалась. Остальное же пространство жилого помещения являлось ее безраздельной вотчиной.
Крайне неприятно, когда дверь в вашу комнату тихонько начинает открываться и вы видите лицо безумной женщины с вечно отворенным, асимметричным ртом, из нижнего угла которого всегда тянется тонкая струна слюны. Глаза выражают пустоту, но вам скоро начинает казаться, будто в них горит вечный надменный бесовской огонек. Интересно, и в то же время ужасно, как в таком положении у двери Рая могла стоять сколь угодно долго, чувства времени, да и многих иных субъективных переживаний он не ощущала. Пока кто нибудь не выходил в коридор и не гнал ее к ней в покои. На Галю она реагировала слабо, сразу поняла, кто здесь непрочное звено, и только резкий окрик или ложное движение в сторону двери могли Галине помочь сдвинуть ненормальную.
За многие годы у Раи выработался единственный фактор, могущий ее устрашить- вызов бригады из психлечебницы. Остатки памяти давали ей мощный стимул реального страха- она отрывками вспоминала и смирительную рубашку, и отвратительное состояние после многонедельного лечения аминазином, и ужасное, жуткое отношение медперсонала и коллег по палате.
Никак невозможно было предвидеть развитие ее болезни или прогнозировать глубину симптомов очередного обострения. Ясно стало одно- это непременно состоится. После возвращения из клиники, как казалось всем окружающим, Рая с каждым разом находилась в более подавленном состоянии, и как то тяжелее глупа.
Приступы, общее обострение ее ментальных проблем подкрадывалось постепенно, исподволь. Она с утра принималась мерно ходить по их домашнему маленькому коридору, в который и стекались пути из комнат,кухни и ванной с туалетом. Десять шагов туда- обратно, и опять по новой. .. Марши сопровождались постепенно учащавшимся произношением бессвязных фраз,слов, отдельных слогов. Иногда проскакивали отрывки предложений а то и строчек стихов и куплетов из песен. Но логической цепочки во многих произносимых словах никогда не было.Монотонный шум шагов, ржавый скрип половых досок, и нездоровый лепет вскоре кому нибудь из домашних надоедал, а со временем начинал сводить с ума.
-Правильно девочка душу мотает, - со своего стандартного предложения обычно начинала больная.
-Мотает Рая душу. . Хорошо это. Ездили к морю на троллейбусе, на желтом троллейбусе к морю. Он хороший! Поедет Рая кататься на троллейбусе, а Галку не возьмет, она хочет Раю отравить, невестка Мишу хочет отравить. Поедет Рая с Мишей на желтом троллейбусе.
Про море Рая смутно помнила из детства, ездила пару раз с родителями, это тоже вызывало добрые ассоциации. К тому же на плакатах и календарях море всегда изображалось в приятном для Раи ключе,где красиво одетые загорелые люди на фоне гор и моря едят мороженое и созерцают дельфинов, которых Рая почему то тоже в кредит уважала, хотя таких обитателей глубин как камбалы боялась, и ни тех ни других никогда не видела.
А в иной день такие мысли:
-Транвай ходит мимо и дураков возит.Кого же может возить транвай? Он и сам дурак. Его надо выкинуть, пусть утонет в море. Оно всех нас спасет. И дураков тоже не будет.
Увидев стоящих на остановке или на переходе молодых людей, всегда это были девушки, Рая любила подойти и громко заявить о своей поэтической натуре:
-Тители-мутители, а хрена не хотите ли?- чем сначала приводила в замешательство любую аудиторию.
На деле же у Раи происходило какое то срединное, смешанное течение болезни. Она то картинно, вычурно устраивала очередные скандалы, склоки, представления, а то замирала в кататонической позе и могла сидеть или стоять не двигаясь по несколько часов. В начале обострений у нее всегда превалировало приподнятое, в целом неоправданно бодрое сложение духа, если даже с Галей она себя вела довольно ровно; которое постепенно угасало, и к моменту необходимой госпитализации, когда тревога на лице и грозящая агрессия набирали быстро силу, нарастал бред, диктуемый ей разными голосами в ее нездоровой голове. Чаще голоса уже давно стали ей известны, и они отдавали Рае многие, часто противоположные приказания, ослушаться которых однако было ей страшно, и тогда она становилась вполне опасной для окружающих.
Члены семьи, давно жившие вместе с Раей уже видимо привыкли к ее неадекватности и понимали, что большую часть времени она находится вне обострений, но Галя попавшая в такую компанию недавно, и никогда до этого не сталкивавшаяся с подобными когнитивными несуразностями, оценивала прожитое рядом с Раей время по другому-ей казалось, что светлых просветов почти не бывает.
Постепенно неприязнь к Гале стала нарастать с каждым восходом солнца. Ежедневно Рая жаловалась сестре на глупую невестку, которую только так и называла-"невестка”, редко произнося имя Гали. Чаще всего на то, что она плохо следит за Мишей-не так кормит, или вовсе держит голодным, (хотя при наличии общей кухни этот процесс был у всех на виду, и питание в семье происходило с одного стола,) или плохо исполняет женские обязанности, этой претензии никто не понял, видно услышала где то понравившуюся ей фразу.Потом Миша стал выглядеть неряшливо, ( по отношению к себе так критично не смотрела,) ему "она" не стирает, он постоянно ходит в грязном, и когда эти наветы не возымели никакого воздействия, в субботу утром громко объявила, что Галя украла платок , которого у нее давно не было.
Обычно Галя пыталась не обращать внимания на провокации тети, и стараться ее не замечать, но в этот раз, после обвинения в воровстве , Галя выскочила в коридор с твердым намерением ударить Райку- может физическое воздействие заставит ее как то поумерить свои дурацкие выдумки. Галя даже не поняла почему быстро все ее существо охватила волна гнева,и в этот раз она перестала владеть собой и оказалась в коридоре, где находилась Райка.
-Заткнись тварь, прибью!- закричала Галя занеся руку для удара.
Хорошо, это случилось в выходной и Миша быстро оценив риски успел перехватить Галин посыл. Обняв жену, он как и всегда в таких ситуациях, попытался увести ее к ним в комнату. На крик вышли и свекровь с мужем, и тоже попробовали сгладить неприглядную картину, стали в очередной раз успокаивать Галину. И тут восприняв произошедшее как свою защиту от Гали, Райка уперев руки в бока, насмешливо глядя на девушку четко с расстановкой произнесла любимое:
-Правильно девочка душу мотает!,- не моргнув тянула свое тетушка.
Родственники заулыбались, что Гале показалось странным, ибо они видимо, по разному воспринимали ненормальность Раи, и свекровь произнесла:
-Рая, к себе, -дружелюбно так сказала.
И Гале стало нехорошо, когда она полностью убедилась, что все воспринимают происходящее как нечто само собой разумеющееся, наблюдала как расходятся домочадцы по комнатам.Лишь Райка оставалась недвижима со своей типичной идиотской гримасой в лице. Ну что возьмешь с сумасшедшей? Проблемой здесь конечно служило еще то, что Галя в основном работала в третью смену на обувной фабрике и дома чаще бывала днем, когда в квартире безраздельно хозяйствует Райка, как все больше казалось бедной Гале.
Обычной ее практикой стала манера при которой свои заявления и обвинения Рая делала утром после измерения коридора. Громко, чтобы слышали непременно все обитатели квартиры, а главное-Галя, в течение дня основной посыл неоднократно повторялся: " Не кормит, не готовит, он голодает", или "Уберите ее, он грязный от нее." Она уже понимала что это пустые обвинения, в которые никто не верит, и свекровь часто ее поддерживала в укреплении духа и просила не обращать внимания, и никак не реагировать, ибо все понимают, что Рая хочет ее обидеть и задеть, и вообще, это проявления страшной неизлечимой болезни.
Несмотря на явную заботу близких, Раиса не испытывала ни к кому и ни к чему никаких симпатий, вероятно воспринимая всех как просто знакомых,хотя по воспоминаниям свекрови, вначале болезни сохранялись теплые чувства привязанности к окружающим родственникам. Теперь же она была эмоционально холодна.
Поэтому зачастую действовала только одна фраза- Рая, бригаду вызовем! Собственно, здесь играло значение единственно слово "Бригада", в обыденной речи употребляемое крайне редко, разве что вы не строитель или в иной сопутствующей области. Рая зачастую смирела. Но ввиду того, что обычно критические ситуации возникали с Галей, и она вынуждена была употреблять этот термин чаще остальных, в ее устах угроза несколько стала тускнеть для Раи, и она обычно делала паузу, как бы раздумывая, продолжать ей представление или нет.
В этот день Галя поняла, что придется непременно менять жизнь рядом с шизофреничкой кардинально. Такое совместное существование стало невозможным. Совершенно ясно, что родственники мужа не согласятся на перманентную госпитализацию Райки. Замысел пришел сам собою. Надо от нее избавиться, и выход один. Нужно только все правильно инсценировать, доказать угрозу жизни, что в сущности не очень тяжело. Но и нелегко. Но градус ненависти к "психической", перспективы жить вместе с ней неизвестно сколько времени, придавали Гале сил, она решилась, для этого стоило все подчистить до малейших тонкостей.
После каждого Раиного "концерта" Галя собиралась духом и понимала, что осталось только выбрать день, а все детали продуманы неплохо. Но чем дольше потом продолжался относительно спокойный период, тем быстрее таяла Галина уверенность в правильности воплощения задуманного, и сильнее терзали сомнения что ее замысел обязательно раскроется, а там конец всех надежд. Эти душевные качели -продолжать жить в такой обстановке или попытаться разом закончить все внутренние страдания, стали для Гали настоящим испытанием, наравне с самим наличием Райки.
Иногда Гале начинало казаться, что это уже она сходит понемногу с ума, и скоро попадет в лечебницу по профилю Раи. Разговоры с Мишей ни к чему не привели, да это и понятно, снимать отдельное жилье им было не по карману, разводиться и возвращаться домой к родителям из за какой то тети? Этого бы никто не понял. К тому же к ней действительно относились хорошо все родные мужа, свекровь даже отдала им самую большую светлую комнату, которую они занимали до свадьбы сына и переезда Гали. Миша давно поставил импортный замок , открывающийся только изнутри, и даже если бы Райка захотела, она бы не смогла просто так попасть в их гостиную. И все же настал момент, когда Галя решила: " Все, время пришло. "
План был таков: надо выбрать день, чтобы дома никого не было кроме сумасшедшей, и заманить её к себе в комнату. Здесь сразу возникала сложность- как уговорить Райку зайти в их с Мишей покои, ведь ей строго было внушено издавна не пересекать границ иных отдельных помещений кроме ее каморки и общих служб. Для нее это было как для волка нырнуть под красные флажки. Данный вопрос Галя придумала решить как ей казалось, элегантно- поставить на стол посередине комнаты тарелку и пообещать принести мороженое. Это наверняка сломает Райку. Та зайдет, сядет на стул в ожидании лакомства, а Галя сделав вид, что пошла за деликатесом, возьмет один из двух мраморных канделябров, которые стоят на пианино, подойдет сзади, и окликнув ненормальную, ударит ее по голове в момент, когда та обернется, обязательно так. Ведь если просто дать по затылку, все сразу непременно станет явным, ее задумка окажется как на ладони, а тут пару раз садануть по башке, якобы в приступе обороны, и получится явная защита жизни. Да, еще конечно, надо будет вложить в руку Раисы большой кухонный нож, предварительно себя слегка полоснув по бедру или боку, чтобы прорезать ткань домашней блузки и остался порез на теле с выступившей кровью. Тогда точно пройдет!
Стала Галя ждать случая. И он вскоре представился. Мишины родители собрались в ближайшую среду идти что то оформлять по пенсионной линии, точнее как я то льгота полагалась отцу мужа, но он сам, без свекрови никогда не решал вопросы подобного свойства, хозяином была она. Потом собрались на рынок, все это точно до обеда. Ну а муж то и так с утра на работе, а самой Галине на смену завтра в ночь.
Как только все ушли, девушка вышла в ближайший магазин, купила мороженое для подстраховки, мало ли как пойдет процесс, может действительно придется выманивать дуру. Тихо зашла домой, положила в морозилку, достала нож, проверила чтобы не был совсем тупой и проскользнула в свою комнату, спрятав его в ящик для полотенец. Поставила на стол пустую тарелку, непонятно для чего положила рядом чайную ложку. Зачем? Приборами тетушка не пользовалась. Легла на кровать, решила собраться с мыслями, внутренне настроиться.
Прошло пять минут, десять, потом еще пятнадцать. Галя поймала себя на мысли, что всячески оттягивает исполнение задуманного, немудрено, это так страшно! Посмотрела на антикварные часы с маятником и боем, который отключили, и твердо решила,когда они покажут ровно одиннадцать, а это будет всего лишь через семь минут, она совершит что так давно хотела и лелеяла.
С ужасом Галина увидела как большая стрелка разорвала цифру 12 пополам. Пора. Зачем то перекрестилась, посмотрела в зеркало, и на ватных ногах пошла в коридор. Далеко от своей двери не отходила, оставила открытой, и громко крикнула:
-Райка! Иди сюда, ты мне нужна!
Никакой реакции. Видимо, у идиотки еще продолжался отдых, и она после завтрака задремала. "Неудивительно , она ведь так сильно устает",- посетила зловредная мысль. " Надо как то ее спровоцировать, чтобы она меня рассердила,тогда легче будет "- подумалось Гале, и тут же пришла антитеза: "Но если Райка заведется,то к себе не заманить, как угощать яством? Ладно, главное, чтобы подошла и зашла."
-Рая, быстрее, что у меня есть , посмотри!- уже настоятельно призывала Галя.
Послышался шорох, звук тягучих шажков и из за туалетного угла показалась ненавистная голова Раи.
-Быстрее, что я тебе хочу дать, да иди же сюда, Раечка!-девушка поймала себя на том, что впервые так ласково назвала тетку мужа.
Но видно это действительно было очень необычно даже для Раисы, и такое обращение, и посулы чего то хорошего. Она весьма медленно, без слов начала движение в сторону Гали. Та старалась улыбаться, и приветливо показывала на вход в комнату. Больная женщина дошла до невестки и остановилась глядя в Галины глаза не мигая. Девушка сделала два шага в помещение и продолжала услащать Раю.
-Проходи ко мне, дорогая Раечка, я хотела тебя угостить, а то что мы все время ругаемся?- и Галя подошла к столу и показала на тарелку.
-Смотри, это для тебя поставила, сейчас принесу Рае мороженое, ты же любишь? Иди быстрее садись за стол, - четко выпалила девушка. Женщины смотрели друг на друга, Рая явно была в замешательстве. Стало необходимо скорее придумывать аргументы, и Галя изменила тактику:
-Так ты не хочешь мороженого? Ну тогда я сейчас сама его съем! Такое вкусное!
И Рая сломалась. Она сделала решительный шаг по направлению к столу и остановилась ровно на границе комнаты.
-Так где мое мороженое? Очень люблю мороженое! Буду!,- скороговоркой, отрывисто выпалила Раиса.
-Ну быстрее иди, садись, я принесу, давай,- и Галя отодвинула призывно стул от стола.
Рая размеренно вошла в комнату, немного втянув плечи, словно в незнакомую, чуждую среду, и озираясь как лесной зверек присела на край.
-Вот молодец, давай, ближе к столу, -настаивала Галя пытаясь немного развернуть стул в сторону окна, чтобы уменьшить обзор для Раи. В целом получилось. Наверное, доброе слово и шизофреничке приятно. Раиса глупо села перед пустой тарелкой, слегка повернув голову и боковым зрением следя за движениями Гали.
-Вот, дорогая, молодец, так и сиди, сейчас принесу из холодильника мороженое, его ведь там надо хранить. Мы теперь с тобой друзья!- Галке самой было противно это все говорить, но все уже катилось как с горки..
Продолжая что то дружественное бубнить, Галя сделала несколько шагов в сторону двери, не оставляя следить за теткой. Как только та отвлеклась, увидев что то в окне, Галина взяла канделябр, заранее поставленный у шкафа и прикрытый полотенцем, отбросила его и твердо шагнула в направлении Райки. Сейчас.
Резкий звук заставил обернуться в сторону прихожей обеих женщин. "Это же дверь открылась, кто то пришел!"- похолодела Галя. Через секунду она успела поставить несостоявшееся орудие преступления в сторону и вышла из комнаты с улыбкой на лице. Свекровь уже стояла в коридоре, слышно было как тяжело делает последние шаги по лестнице к квартире свекр.
-Представляешь, Галя, мы просидели два часа в очереди, а оказалось мой дорогой муж забыл пенсионное, все ненужное он собрал, а вот именно это не взял! Как тебе?- начала дружелюбная по жизни мать мужа. Она вообще редко ругалась и эта привилегия в квартире принадлежала только ей, но если начинала, особенно если принималась употреблять слова на языке исторической обетованной родины, то это продолжалось некоторое неисчисляемое время.Тем паче, если в речи проскальзывало определение "Шлемазл". В этот раз она его употребила трижды.
Ее заставило замолчать только явление Раи из комнаты молодых, это был некий нонсенс, которому ни она, ни тихоня свекр не могли дать никакого здравого объяснения. Галя поняла, надо брать ситуацию под контроль:
-Да я тут подумала, почему Рая ко мне плохо, грубо относится? Может и я виновата, я тоже с ней не бываю приветлива, добра. Так я вот купила ее любимой мороженое, и решила угостить в своей комнате, поговорить, включить музыку. Может мы и подружимся?- экспромт, рожденный сейчас же Галя пыталась подать с с душевным движением. Свекровь улыбнулась, и просветленная посмотрела на жену сына:
-Ах, дорогая! Какая ты добрая! Зла не помнишь, понимаешь свою ситуацию и нашу. К сожалению, это бесполезно. Я сама и раньше пыталась делать нечто подобное, но ни это, ни любые позитивные к Раечке намерения никак не влияют на ее отношения с нами и окружающим миром. Когда умирала мама, я ей пообещала накануне смерти,что никогда не оставлю сестру и не сдам в казенный дом, для мамочки это было так важно! И теперь тебе я очень благодарна.
Пожилая женщина со слезами на глазах сделала два шага вперед, и свекровь с невесткой обнялись. Галя без слов быстро зашла в свою комнату и упав на кровать зарыдала, ей было горько , гадко,стыдно.
Вскоре Райкин статус как то скоротечно ухудшился и привел к очередной госпитализации, у всех забрезжила надежда, что надолго.
В этот раз Раи не было три недели.
- Время счастья, - подумала про себя Галя. - Как немного нужно человеку, кому что. Мне вот достаточно всего навсего не видеть Райку. Но завтра ее выписывают, и все закончится. Правда, некоторое время она будет присмиревшая, ее симптомы поначалу нарастают постепенно, хотя кто знает, как случится в этот раз, какие мысли в башке у нездоровой? Самое пожалуй главное, за это время молодые узнали, что скоро к ним прилетит аист. И какой теперь может случиться диссонанс не предполагал никто.
Совсем подавленная, присмиревшая вернулась в этот раз Рая. Целыми днями сидела у себя в углу, выползая только за едой и физиологическими нуждами. " Видно даже в дурдоме всех достала, вкатили ей конскую дозу аминазина",- рассуждала Галя, все же радуясь этому умозаключению. "Неплохо бы ей и дома такое колоть, надо поговорить с родителями".
Но проблема в том, что Рая очень боялась уколов и делать ей инъекции в семейной обстановке стало практически невозможно, это исключительно было под силу санитарам в спецлечебнице. А таблетки она принимала послушно только первое недолгое время после выписки, постепенно же отходя от подавляющего лечения и чувствуя некий прилив, просто посылала всех в разные места, и сладу с ней уже не было.
В коридоре послышался разный шум- стало понятно, вернулись Миша со свекровью, они ездили забирать Райку из психиатрического отделения. Галя вдохнула поглубже, закрыла глаза и поняла, надо смиряться, ничего не изменить, и так хорошо, что грех на душу не взяла. "И пусть будет, что придет, а потом и пройдет. Эдак и философом стану",- подумала женщина,-" но с такой жизнью и не мудрено. Не буду выходить ее встречать, сама объявится, а сегодня еще отдохну, может она про меня и забыла, хоть до завтра."
Утром Галя пробудилась отчего то в хорошем настроении, Миша уже уходил на работу, успел поцеловать жену и шепнуть что будет скучать , аж до самого вечера. Галя решила еще немного подремать и отвернулась к стенке. Через час проснулась, встала , оделась и начала спокойно собирать белье и вещи для стирки, чтобы сразу умыться и наладить остальные дела.
За дверью послышалось мерное гудение отвратительного Раиного голоса в той тональности, когда она была настроена на долгосрочную, выматывающую борьбу.
-Поедем красотка кататься! Давно я тебя поджидал!,- слышались перманентные повторы, исполняемые на одной ноте.
Галя продолжала заниматься своим делом, стараясь не замечать ни ненавистного голоса, ни поднимающуюся внутри волну нервного напряжения. Кто кого? Первой не выдержала психическая- приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы просунуть свою голову. Уставившись на Галю с полуусмешкой, источая неведомые эмоции из больных, пустых глаз, Рая взяла еще на пол тона выше и громче, ожидая ответной реакции.
-Рая, замолчи, бригаду вызову!- прибегла к последнему аргументу Галина.
-Правильно девочка душу мотает!