Манихейство.
Но, вот вам и другая инвектива, касабельная дуализма субстанций. Наслышаны поди, публика–то грамотная. Сам о себе Кирьян Егорыч такого не скажет: он и слов таких, поди, слыхом не слыхивал.
Как у вещего каурка взвивался иной раз огород промеж столпов Кирьян Егорыча, и дымил его мозг, пророча приключения необычные – духовныя, и прочее манихейство.
Но не сказочным дурачком Ивашкой был наш Кирюша Егорыч, и не старый козёл, и не молодой ослик, и не метафизическая выдумка по пелевенскому примеру, не сорокинский крендель с навыками плавнописания, а неглупый предпенсионер никакого значения. Из бытия материального он, с оркитектурным образованием и опытом в чертитектуре , приложенными к его антропоморфной физике.
Образование его к нашему рассказу никак не относится, на события не влияет, хотя в отдельный раз можно было б и ворохнуть, но пока что прошмыгнул сей партикуляр по бумаге скользьим манером: чисто и лишь только для правды реализма.
Тело его – ничуть не замечательное в толпе других людей (отличная межпланетная мимикрия), имело пару типовых рук и ног, а также обыкновенную серединную часть, называемую в русском народе туловом. А также наличествовал в комплекте шаблонный набор мышц, прикреплённый к скелетону.
Что творилось внутри столь возвышенно наименованованного костяка – чёрт его знает.
Между делом скажем, что многие вещи в мозгах Кирьян Егорыча имели так называемую «латинистую транскрипсию». Скорей всего от того, что переименованные эдак, они становились основательней что ли, наукообразнее, то бишь правильней, и приобретали индивидуальные характеристики с кислинкой – сообразно художественному вкусу и лабораторному духу нашего главперсонажа фокальной величины.