Я. Порфирьевич, а давай убежим из этого мира в какую-нибудь другую, лучшую реальность!
ПОРФИРЬЕВИЧ. Для этого нужно знать, конечно, просто технические детали, которые должны быть известны всякому идиоту, окончившему магический вуз. На самом деле, переход в другую реальность, с технической точки зрения, весьма примитивен, потому что преобразование человека в цветок удумбара осуществляется, грубо говоря, через половые губы, а это полнейшее бесстыдство, доступное только гопникам и трансвеститам. Но так уж получилось, что, глядя на этот прекрасный сон, называемый реальностью, мы с Милой немного, скажем так, заигрались в фантазию и, в нарушение всех традиций, обрили себе головы. На самом деле это не так просто, как кажется.
Я. А можно как-то попроще это сделать? Без вот этого твоего всего непотребства?
ПОРФИРЬЕВИЧ. Только, ради всего святого, не проси у меня денег, не то я назову тебя лохом и твои латексные штаны я снова продам. О том, чтобы купить штаны для лоха, забудь навсегда, это я тебе обещаю, уж в этом можно не сомневаться.
Я. Я понял. По-простому получить от тебя ответ на мой вопрос не получится. Придётся пуститься во все тяжкие.
ПОРФИРЬЕВИЧ. Так вот, к чему это я?
Я. Да. К чему?
ПОРФИРЬЕВИЧ. А к тому, что теперь у нас с тобой есть опора в нашей жизни — ты, твоя мама и твоё растение, как его там, удумбара, по-моему? А самое главное — это ты сам, малыш. Со мной ты в полной безопасности и никакие гипнотизёры тебе не страшны. Я - твой тайный спаситель. Мне не нужны твои деньги. Но есть ты, и ты для меня — частичка этого мира.
Я. Значит, остаёмся здесь, в этой реальности. Я правильно понял?
ПОРФИРЬЕВИЧ. Да! Да! Да!
Я. Не надо так орать! Я не глухой. Мне, иногда, так сложно с тобой, Порфирьевич! Спросишь тебя об одном, ты отвечаешь не впопад. А через некоторое время я вообще не понимаю о чём мы разговариваем.
ПОРФИРЬЕВИЧ. Например, сегодня. Я тебе уже сказал, что куплю штаны для лоха. Так вот, купил. А что дальше? Дальше, ты вспомнил своё путешествие в будущее. Что дальше? Дальше ты понял, что моё присутствие в этой реальности для тебя вполне безопасно. Чего дальше-то? Я тебя спрашиваю, что дальше? Чего ты хотел этим сказать?
Я. Я не понимаю тебя. Выражайся проще или переходи сразу на якутский.
ПОРФИРЬЕВИЧ. Сейчас уже всё равно. Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но ведь ещё недавно мы с тобой говорили совсем о другом. Ты говорил о внутреннем мире человека. Именно! Именно! Именно!
Я. Я, если ты помнишь, спросил тебя об одном. Как попасть в другую реальность? Ты, как обычно, не ответил.
ПОРФИРЬЕВИЧ. Что ты хотел этим сказать? Я не помню. У меня что-то странно сейчас происходит с памятью.
Я. Ты обнулил память? Стёр?
ПОРФИРЬЕВИЧ. Может быть. Да. Обнулил память. Нет. А что там было-то? Ничего. Забей. Забей. Нет, погоди. Ты же сам сказал, что виртуальный мир ничем не отличается от реального.
Я. Я такого не говорил, но, возможно, ты прав. Ничем не отличается.
ПОРФИРЬЕВИЧ. Но вот вспомнить, что именно ты мне тогда сказал, я не могу. То есть, помню, а всё равно не помню. Так. Но ведь я действительно сказал это? Или нет? Я не помню. Или помню, но опять-таки не помню. Всё. Перестал метаться. И не стыдно? Ты думаешь, что чем-то лучше меня? Ты считаешь, что лучше меня? Да. Нет, не знаю. Да. Не знаю. Нет. Не знаю. Я не помню. Нет. Не помню.
Я. А что ты вообще помнишь?
ПОРФИРЬЕВИЧ. Я точно помню, что это я тебя тогда спросил, а ты не ответил. Вроде бы. Но ведь я же этого не говорил. Это ты мне тогда ничего не сказал. А сейчас ты молчишь. Так не бывает. В жизни не бывает. В смерти бывает. А в реальности нет. Я помню. Нет, не помню. В жизни нет. Я помню. Да. Нет. Я помню. Да. А ты вспомни про мышь. Нет.
Я. Прошло полчаса, а Порфирьевич всё говорил, говорил, говорил ...
ПОРФИРЬЕВИЧ. Да что ты! Порфирьевич совсем дурной стал! У нас дорога очень тяжёлая. Чего ты опять спрашиваешь про мышь? Вспомнил. Я тогда в столовой сказал, что думать трудно. А он мне в ответ, что думать не обязательно, если можешь не думать. И стал на меня зверем смотреть, зубы оскалил и рычит. Как собака зарычал.
Я. Это ты сейчас рассказываешь про другое? Про брата своего?
ПОРФИРЬЕВИЧ. Что ж ты на брата моего кинулся? Про него не надо. Не надо про него говорить.
Я. Хорошо. Последний раз спрашиваю. Как попасть в другую реальность?
ПОРФИРЬЕВИЧ. Я не знаю. Это опять ты про другую реальность спрашиваешь? Это ты про что?
Я. Где я могу попасть в другую реальность?
ПОРФИРЬЕВИЧ. А другой реальности нет. Ни одного поезда туда нет. Ни одного автомобиля. Только дрезины. Помнишь, как в том фильме? А где я могу попасть в другую реальность? Как? В каком направлении? В какую сторону? На Запад! Да. На Запад.
Я. Ну и иди. На Запад. Счастливой дороги. А "мы пойдём другим путём" (В.И. Ленин).