Я видела предательство и горе.
Что говорить?! Ты знаешь это сам.
О душу ноги вытирают строем,
Не вылечить её — ни здесь, ни там.
Так больно было жить — смерть стала ближе,
Стихи писала ей, а не тебе.
Хотела знать: кого потом увижу,
Кому скажу: убить всех на Земле?!
Ждала с тоской, когда настигнет доля
Заштатных подлецов — детей Земли,
Словами сброшу каменные боли:
Всех в не родящий дым испепелить!
За месть такую — вера в клочья — малость?!
Когда позволишь соскоблить позор?!
Закрой дорогу — как здесь оказалась!
Не повтори жестокий приговор!
Сказала бы по факту этой жизни:
Убить всех! Уничтожить! Здесь враги!
Котов жалею, птиц и даже слизней...
Стать человеком вновь, убереги!
Сказала бы! Сказала! И за это,
Наверно здесь... Ведь мой талант — сказать...
Не знаю, стоит слушать человека?!
Но попрошу за сына и за мать:
Пусть не отнять пороков, злой личины,
Как не прибавить нежности в сердца,
Здесь водятся бесславные мужчины,
А дамы отдают себя дельцам...
Среди толпы разнузданной кричащей,
Живут бесславно те, кто чист душой,
При встрече с ними сердце бьётся чаще,
И кажется, что есть земной покой!
Я не прошу стереть, как человеком
Жизнь прожила, боялась и кляла
От веры до любви жестокий вектор.
Жизнь сохрани, прошу! Не жги дотла!
Наверно люди далеко от братства,
Но неспроста сюда из света нить...
Я знаю, всё поймешь и всем воздастся.
Осталось мне суметь прощать и жить.