«Я думаю, что на его совести по крайней мере три злодейства», - небрежно роняет Томский о Германне, танцуя на балу у***ского посланника с Лизаветой Ивановной. «Молодая мечтательница», проявляющая в силу своего зависимого положения романтические наклонности, очень серьёзно воспринимает «мазурочную болтовню» кавалера. С ужасом глядя на Германна в своей комнате, она вспоминает: «У этого человека по крайней мере три злодейства на душе».
Начать урок, на наш взгляд, лучше всего инсценировкой этого эпизода, которая позволит учащимся погрузиться в глубины сюжетной стихии повести.
После чего последует опорный вопрос:
- Какие три злодейства совершил Германн?
Его постановка придаёт уроку, в центре внимания которого три главных образа - Германн, Лизавета Ивановна и графиня - целостность и завершённость. Красной нитью пройдёт этот вопрос через весь урок, и, словно бусинки, нанижутся на него результаты совместной работы учителя и учащихся. Он же позволит надолго сохранить в памяти всё то, что станет литературоведческим открытием.
Ученики легко «открывают» первое злодейство Германна: обманутая Лизавета Ивановна вызывает их горячее сочувствие. Внимательно читаем строки, посвящённые судьбе героини: (II гл.: «В самом деле, Лизавета Ивановна была пренесчастное создание...», «Лизавета Ивановна была домашней мученицею»).
«Пренесчастное создание», «домашняя мученица» - анализируя эти пушкинские характеристики героини, попробуем разобраться, что же толкнуло её откликнуться на домогания «влюблённого» военного инженера.
«Лизавета Ивановна была сто раз милее наглых и холодных невест», около которых увивались «расчётливые молодые люди». Так пишет Пушкин. А может быть, эти мысли принадлежат самой девушке?
- Лизавета Ивановна - безответная жертва. Германн насмеялся над ней, растоптал её чувство, - скажут ученики.
Предостерегая от прямолинейности в характеристике героини, учитель напоминает: «Она была самолюбива, живо чувствовала своё положение и глядела кругом себя, - с нетерпением ожидая избавителя». Посоветуемся с учениками: может быть, трагедия Лизаветы Ивановны в том, что она также не свободна от расчёта?
«Вы чудовище!» - восклицает она в финале IV главы, которую можно прочитать по ролям (Лизавета Ивановна, Германн и «за автора») или сделать инсценировку, которая, по мнению автора статьи, - один из самых действенных методических приёмов в преподавании литературы.
Именно инсценировка (в любой форме) помогает ученикам наглядно увидеть героев произведения, что называется, «живьём», позволяет преодолеть барьер между кажущимся сухим книжным вымыслом и увлекательной для подростка реальной жизнью.
«Где же вы были?» - «испуганным шёпотом» спросит ученица, исполняющая роль Лизаветы Ивановны.
«...Германн пожал её холодную безответную руку, поцеловал её наклонённую голову и вышел».
Важно, чтобы занимательность в ходе инсценировки не восторжествовала над содержательностью. Возвращаем учеников из области наблюдений в область размышлений:
- Успел ли Германн полюбить Лизавету Ивановну за то короткое время, когда роковой целью его ухаживаний было проникновение в дом?
Несомненно. И поцелуй доказывает это. Что же помешало ему полностью отдаться возникшему чувству? Ответ звучит из уст Лизаветы Ивановны: «Деньги, - вот чего алкала его душа! Не она могла утолить его желания и осчастливить его!»
- С каким чувством «бедная девушка» простилась с Германном?
Её «холодная безответная рука» (удивительно точная художественная деталь!) говорит о многом. О чём думала в этот момент Лизавета Ивановна, если учесть, что впоследствии она вышла замуж «за очень любезного молодого человека», который имел «порядочное состояние»?
Без труда определяют учащиеся и «вторую жертву» Германна: старуха-графиня! Ученики пересказывают II главу, которая повествует о её жизни, знакомит с особенностями характера персонажа, останавливаются на отношении к нему автора. Затем ребята слушают монолог Германна (V гл.: «Для кого вам беречь вашу тайну...»).
Следует обратить их внимание на слова героя: «Я готов взять грех ваш на свою душу. Откройте мне только вашу тайну».
Итак, кто же третья жертва Германна? Вопрос «коварный», открывающий обширное поле для предположений и размышлений подростков.
В случае, если предыдущая работа отняла слишком много времени, он может стать домашним заданием (письменным или устным), к выполнению которого учащихся надо хорошо подготовить, искусно подведя к мысли, которая пока очевидна только для учителя: «третья жертва» - сам Германн.
Ещё раз вспомнив слова, сказанные героем старухе, и его потаённые мысли, которые неожиданно открылись Лизавете Ивановне, перейдём к чтению отрывка «Германн был сын обрусевшего немца...» (II гл.).
«Он расчётлив, вот и всё!» - характеризует его Томский.
- Всё ли? - обращается к классу учитель.
Может случиться так, что вопрос окажется не под силу ребятам. Но и в этом случае не следует отказываться от «усложнения» беседы. Дополнительные вопросы способны помочь учащимся отыскать правильный ответ и на главный вопрос.
- Каким предстал перед Лизаветой Ивановной Германн в их первую встречу?
Читается отрывок «Чёрные глаза его сверкали из-под шляпы...»
- Каким образом всего за три недели Германн сумел добиться свидания?
- В чём заключалась притягательность его писем для Лизаветы Ивановны?
Один из учеников декламирует отрывок: «Германн их писал, вдохновенный страстию, и говорил языком, ему свойственным, в них выражалась и непреклонность его желаний, и беспорядок необузданного воображения».
Так исподволь подводим ребят к ответу:
- Германн был не только расчётлив. Пушкин заострял на этом внимание: «Он имел сильные страсти и огненное воображение...»
Именно огненное воображение и заставило героя перечеркнуть жизненный ориентир, который он сам для себя создал: «Расчёт, умеренность и трудолюбие: вот мои три верные карты».
Ученики отметят решительность Германна, суровость его души. Особый разговор состоится о том, как алчность, жажда обогащения постепенно заслоняют в его душе все остальные человеческие чувства: ни сомнений, ни угрызений совести, ни тем более раскаяния. У Германна «профиль Наполеона» - бесчувственный профиль, словно отчеканенный на расхожей монете.
Соединение корыстолюбия с огненным воображением приводят Германна к трагическому концу: человек с душой Мефистофеля превращается в душевнобольного. Мечтавший обрести «покой и независимость», он вынужден до конца своих дней беспокойно повторять названия трёх роковых карт.
«Русский язык и литература в средних учебных заведениях УССР», №9, 1990 г.