Тринадцатая утка

               

                Рассказ.

Александр Николаевич на весенней охоте подстрелил двух самок. Непреднамеренно. Кто-то ему сказал, что первым на воду садится самец. И когда пара чирков приводнилась неподалёку от скрадка на том самом озере, на котором в детстве и юности он купался в компании сверстников и сверстников, охотник приготовился к главному, ради чего и затевалась вся канитель с возвращением к охоте, можно сказать, на старости лет.
Прошло много времени, и из той шумной компании остался он один. Последней не так давно умерла Нинка. Нина Николаевна. Вторая первая любовь.

«Я под водою, на спине,
и снизу Нинку видно мне.
Она плывёт средь белых лилий
загадочностью белых линий.
А мне всего пятнадцать лет,
а ей – четырнадцати нет…»

Вот такое стихотворение о том периоде написал впоследствии Александр Николаевич. И всё это происходило на этой поляне у озера, где дед Мазур косил траву для своей коровы, а затем складывал сено в стожок, который весёлая компания постоянно разваливала, и старику приходилось восстанавливать стожок.
Кстати, белые лилии на этом озере давно не цветут, так как местная канализация, без очистных сооружений, имеет выход как раз в сторону этой водной некогда жемчужины.
Конечно же, в эту минуту, держа в руках приобретённое недавно ружьё, Александр Николаевич был увлечён охотой, самим волнующим процессом. Происходило то, чего он так долго ждал. И получение документа на хранение и ношения оружия, и покупка ружья. А вначале была комиссия, поездка в областной центр на учёбу, как обращаться с оружием. И это в разгар пандемии КОВИДа… Но вот всё позади. Он, с этим самым ружьём, ожидал прилёта уток. Были у берега выставлены самодельные чучела, мало походящие на настоящих уток. Но весной самцы заряжены на любовь. На продление своего утиного рода. Они летали как бы в розовых очках.
И вот утки сели на водную гладь. Надо стрелять, пока они не почуяли неладное, и снова не поднялись в воздух. Поэтому Александр Николаевич высунул спаренный вертикальный ствол ружья в прореху в маскировочном слое сухой травы, прицелился в ту утку, которая приводнилась первой, и нажал на спусковой крючок, не будучи уверенным, из какого ствола вылетит дробь, из нижнего или верхнего.
После выстрела одна утка взлетела, а та, в которую стрелял охотник, осталась на той самой водной глади, на которой сейчас образовывалась рябь, и вокруг утки, ещё живой, возникали и расходились вокруг небольшие волны.
Как позднее выяснилось, это был не самец, а серая, не такая яркая, как её улетевший спутник, самочка. Ещё позднее, при потрошении утки, обнаружилось, что в её брюшной полости уже были маленькие жёлтые яички, и она готовилась стать мамой.
На другом озере, с тем же почти названием, к  которому прибавлялась цифра «2», Александр Николаевич стреляя влёт по пролетающим над ним четырём уткам, сбил одну из них. Она камнем упала в камыши, уже отмершие. Это был такой плавучий небольшой остров, под которым была холодная весенняя вода. Озеро понемногу зарастало.
Александр Николаевич пошёл искать сбитую утку, выбирая места, где этот зыбкий «остров» был чуть твёрже. И вот здесь оправдалось то, почему природа дала утке, будущей маме, такой скромный, не броский наряд. Самца с белой шеей охотник увидел бы сразу. А «серая шейка» была неприметна на фоне  такой же серой, пожухшей  за зиму травы. Раза два или три проходил охотник мимо подстреленной утки, но не мог обнаружить притаившуюся птицу.
И всё же она попала в поле зрения Александра  Николаевича. Он изловчился, и, коршуном, набросился за притаившуюся в камышах утку. Сначала была вспышка радости: трофей в руках! Но увидев, что это самка, слегка огорчился. Охота приобретала негативный оттенок. Когда Александр Николаевич получал в охотобществе путёвку, его известили, что за световой день ему разрешается добыть трёх селезней и двух гусей. И он, получается, уже дважды нарушил это предписание. Понятно, что никто его не проверит, не досмотрит рюкзак с добычей. Видимо, за это его могли оштрафовать, или что-то ещё. Говорили так же ему прежде, в другой организации, где выдавался федеральный охотничий билет, что за два грубых нарушения из сейфа выгребается всё оружие.
Но эти переживания пришли уже по окончанию весенней охоты, во время которой, за три так называемых световых дня, с интервалами в два-три дня, охотник добыл ещё трёх селезней.
Да, прежде Александру Николаевичу не выпадало такой удачи – пять голов за короткий период весенней охоты. Прежде, в юности, в молодости, он охотился в основном осенью, причём больше на боровую дичь. Но это отдельная тема. Сейчас он вдруг полюбил охоту на водоплавающих. И он ждал конца августа, открытия осенней охоты на уток. Но вот как быть с тем, что он уже как бы добыл 12 уток, если считать, что те убитые им весной самки могли вывести по 6 утят, в среднем. Возможно, и больше. Но те же коршуны могли сократить число выросших и вставших на крыло птиц. Вот ведь какая арифметика и нравственная задача. И получалось, что первые 12 уток на осенней охоте Александр Николаевич должен, так сказать, помиловать. Не стрелять в них, если они даже сядут вблизи его скрадка. Возможно ли такое искушение? Может быть, ему всего-то 12 уток удастся увидеть во время осенней охоты. Говорят, уток в этом году вывелось мало. Видимо, слишком много перестреляли весной. И «вклад» Александра Николаевича в это тоже есть. И как тут ему быть? Отсчитать 12 уток, которых он бы мог подстрелить из своего ружья, и только после этого начинать охоту? Вот ведь какой вопрос возник перед охотником.
А между тем, через десяток дней надо будет идти за путёвкой в охотобщество. Сколько же уток разрешат добывать за осенний световой день? Или отменят охоту осенью в виду того, что поголовье уток в этом сезоне катастрофически мало в нашей области. Вроде бы бывали в прежние года подобные ситуации.
Что ж, Александр Николаевич готов к любому развитию событий. Готов он и пропустить первые 12 уток, восполнив тем самым нанесённый природе ущерб. Как это будет на практике? Подождём до конца августа. Возможно, уток будет так много, что уже в день открытия мимо Александра Николаевича пролетит 12 уток, в которых он не станет стрелять (наступит на горло этой песни), и лишь в 13-ю утку он выстрелит. Попадёт, или нет, это уже будет совсем другая история. Но есть подозрение, что 13-я утка пролетит мимо него, или сядет на расстоянии выстрела не на открытии охоты, а гораздо позже.
Вот ведь как можно наказать себя, если нарушать правила на весенней охоте.

06.08.22