В конце февраля 2004 года в издательстве «Перун» вышла наша с соавтором книга «Из смерти отдыхающих». Не первая книга вообще, но самая первая в жанре детектив, из серии «Приключения психотерапевта Веры Лученко». Нужно было ехать в издательство получать авторские экземпляры и гонорар. И очень трудно было ехать, потому что буквально день назад ушел из жизни наш спаниель Санди, лучшее из четвероногих существ на Земле. Я тогда записал в дневник вот что: «Какая же все-таки подлая штука жизнь, когда смешивает такое горе и такую радость. А может, так и надо, чтобы ничего не слишком?..» Потом мы написали еще десять детективов, и в каждом у нас был деятельный персонаж – спаниель по имени Пай. Своей ушастой непосредственностью он украшал многие повороты сюжета. Лично мне его взгляд, когда я перевоплощался в Пая, облегчал вход в любой эпизод, и текст рождался легко, словно сам собой.
Вот написанный целиком мной (мы с Анной писали по очереди) отрывок из книги «Грязные деньги», почти самое начало, когда луч внимания, как камера в кино, постепенно длинным кадром вводит нас в обстоятельства действия, создает настроение и пробуждает любопытство.
***
«В декабре утром еще темно. Хотя и не совсем уже утро: небо наливается тусклым светом, фонари желтеют теплыми, дрожащими от холода огнями. В этом подольском дворе как раз такой фонарь горел у входа в подъезд старого трехэтажного дома, но зимнюю мглу разогнать не мог, да и не пытался. Все остальное пространство тонуло в ультрамариновой синеве, неубранный с дорожек снег бледно отсвечивал снизу. За украшенным синими шторами окном на втором этаже тоже не было никакого света, там спали.
Впрочем, не все. На прохладном полу растянулся, положив на него голову, белый спаниель. Рыжеватого оттенка уши разлеглись по обе стороны тяжелой головы. Голова была почти белой, с легким намеком на охру, лишь на лбу выделялось пятно в виде звездочки неправильной формы. Он лежал в своей любимой позе лягушки, вытянув лапы вперед и назад, но не спал, а прислушивался.
Спаниель по имени Пай много чего мог услышать. Громко тикали часы на стеллаже. Время от времени щелкал обогреватель, его красный глаз то зажигался, то гас. За окном упала с ветки горсть снега. В другом крыле дома, на первом этаже, проснулась собака Дуся – слышно было, как она нетерпеливо цокает когтями по паркету. А хозяин стаффордширского терьера, сонно зевая, пытается поймать ее за ошейник, чтобы пристегнуть поводок. На прогулку пойдут... В конце квартала, на перекрестке, бомж роется в мусорном контейнере. На остановке люди ждут трамвая, чтобы доехать до работы, переминаются с ноги на ногу, разговаривают.
А в кровати спит мама Вера, хозяйка. У нее самый прекрасный на свете запах – лучше любой еды. Ей снятся обычные сны, от них пахнет покоем. А теперь какая-то мгла заползает в ее сон... Нехорошо. Пай прислушался. Да, что-то скверное сгущается, растет, зреет где-то далеко. Но скоро приблизится, постучит в дверь.
Пай знал, что и Вера все это чувствует, просто она спит. Его хозяйка так же, как и он, а иногда и быстрее, узнавала о приближении всяких неприятностей. У них были свои тайны и секреты, свои понимающие взгляды друг на друга, когда ты уже что-то знаешь, а остальные – еще нет... Вот у женщины задрожали ресницы, забегали глазные яблоки под веками. Она пошевелилась, чуть слышно застонала. Пай заскулил, не поднимая головы с пола. Тогда Вера открыла глаза и посмотрела на него.
– Доброе утро, собакевич, – сказала она хриплым после сна голосом.
Вера уже ощущала тяжесть, которая норовила забраться ей на плечи и повиснуть на душе. Ясно: случится что-то неприятное, уже совсем скоро, а может, уже и случилось. Но ведь неприятности происходят постоянно, а домашнего питомца тем не менее надо выгуливать и всячески ублажать регулярно. Поэтому, проснувшись, нужно Паю дать понять, что все хорошо, хозяйка с ним, любит его и выведет на прогулку в любую погоду. Даже зимой и в мороз, а что поделаешь...
«Мамочка, ты слышишь это?»
«Да, мой маленький, слышу».
«Скоро придут чужие, будет грустно...»
«Не бойся ничего. Придут и уйдут».
«Тогда надо успеть во двор! Там сейчас Дуся, можно побегать, поваляться в снегу».
Пай вскочил, улыбнулся, вывесив розовый язык и часто дыша. А передними лапами встал на край кровати.
– Ну ладно, ладно, видишь, я уже встаю. – Вера тоже улыбнулась, превозмогая тяжесть в висках. – Сейчас пойдем.
Пай рванул в прихожую, пробуксовывая когтями на скользком полу...
Для двух идущих по скрипучему заснеженному тротуару мужчин день начался с неприятной, скучной, но привычной работы. Таков порядок: надо опрашивать знакомых покойного, вести протокол. А потом сидеть в отделе и сутками вылавливать из десятков заполненных страниц мало-мальски интересное для расследования убийства... Они свернули во двор, подошли к дому, набрали номер квартиры на домофоне.
– Заходите, – ответил женский голос, и домофон залился трелью.
– Даже не спросит хто, – недовольно хмыкнул один. – Во народ!.. А якшо бандиты?
Второй промолчал. Они поднялись по ступенькам, увидели, что дверь гостеприимно раскрыта, вошли. И увидели женщину с собакой, которые смотрели на гостей абсолютно одинаковым взглядом. Как будто ожидали именно их».