(рассказ)
… Не открывая глаз, он протянул руку и включил ночник. Розоватый поток света разлился по комнате. Протирая полузакрытые глаза, он бросил взгляд на настенные часы – стрелки показывали ровно 6…
Он встал с постели, открыл окно. Утро еще не вступило в свои права. На небе то тут, то там еще виднелись звезды. Холодный поток ворвался в комнату – он поёжился, потирая озябшие плечи. От дуновения легкого ветерка на глаза навернулись слёзы.
Утренний бриз донес запах нефти. Широко раскрыв рот, он жадно вдохнул бодрящий воздух. Вдохнув, задержал его на некоторое время в легких. Словно всю жизнь жил ожиданием этого пропахшего нефтью воздуха с привкусом соленой рыбы.
Немного постоял у окна. Затем, закрыв окно, прошел в ванную комнату, умылся. Наполнил водой чайник, поставил на плиту и вдруг подумал – если позавтракает, он может опоздать, потому что скоро наступит рассвет.
А ведь он обещал, что сегодня не заставить ее долго ждать. Ведь когда бы он ни пришел, она всегда ждала его у берега.
Он торопливо побрился, оделся и посмотрел на себя в зеркало. «Да, старею», - подумал он. – Старость предательски пробивалась в седеющих висках, в пока еще неглубоких морщинах на лице. Только сердце оставалось по-прежнему молодым, полным пламенной страсти…
Он тихонько, стараясь не шуметь, прошел в спальню, поправил соскользнувшее с плеч спящей жены одеяло и уже хотел выйти, как услышал её голос:
- Ты уже встал?!
- Да…
- Хорошо себя чувствуешь?!
- Да, вроде нормально.
- Опять собрался туда?!
- Ммм…
- Не терпится? Соскучился?!
- Да, очень…
- Ваши разговоры когда-нибудь закончатся? – проворчала жена. - Честное слово, уже стыдно перед людьми.
- Дорогая, ты же обещала, что не будешь мешать мне. Верно?
- Да, верно! – подтвердила она, перевернувшись на спину и скрестив руки за головой. – Обещала. Ну что ж, иди, не буду вам мешать.
- Потом, подумав немного, попросила:
- Ты хоть оденься потеплее. Не ровен час – простынешь, только оправился после болезни. Опять из-за своей крали заболеешь – а мне лечить тебя потом.
- Не волнуйся, дорогая. Я быстро, вернусь через пару часов, - улыбнулся он. Ласково погладил жену по кудрявой голове и вышел из комнаты.
Женщина глубоко вздохнула и бросила вдогонку:
- Если бы ты и меня любил так же сильно, я была бы самой счастливой женщиной на свете. О Боже, разве бывает такая любовь?!
Затем усмехнулась:
- Тебе бы Господь чуточку ума дал… Уже не мальчик давно, а ведешь себя, как ребенок.
Некоторое время они не виделись. Ведь он болел, и врачи запретили выходить из дома. Сегодня он почувствовал себя гораздо лучше и дал слово, что с утра пораньше пойдет к ней на встречу.
Он безумно любил ее, всей душой. Только ей одной он мог доверить свои секреты и самые сокровенные мысли, с которыми не делился ни с кем. С годами он стал еще более сентиментальным и мог говорить часами. Старики ведь любят поговорить – особенно, если их слушают, не прерывая.
Его голубоглазая красавица могла слушать его молча до бесконечности и никогда не прерывала. Ее молчаливая любовь приводила его в восторг… Он раскрывал ей самые потаенные мысли. Жаловался на сложные времена, предательство некоторых друзей, беспокоящие его в последнее время боли, рассказывал без утайки обо всём, даже о ссорах с женой.
Он чувствовал себя с ней единым целым уже очень давно, делился радостью и печалью, рассказывал то, что не мог бы доверить никому. А его преданная возлюбленная ни разу никому не открыла его секретов. Все их разговоры оставались тайной, навсегда погребенной в ее огромном, как океан сердце, подобно камню, брошенному в колодец.
Когда он спустился во двор, холодный осенний ветер облобызал его лицо и шею. Он вздрогнул как кот, на которого неожиданно вылили ушат холодной воды. Поднял ворот плаща, чтобы немного согреться Короткая мясистая шея стала еще более незаметной. Засунув руки в карманы, он быстрыми шагами направился к берегу, всё больше удаляясь от дома.
Еще не совсем рассвело. Солнце не спешило открыть своё лицо, лишь слегка выглядывая из-за горизонта. Золотистые лучи, падая на серые облака, напоминали разгорающиеся костры. Ночь, протирая сонные глаза, постепенно таяла в предрассветном небе. Чайки, будто свившие свои гнезда среди облаков, просыпались, прорезая утреннюю тишь своими криками.
Всё еще горели световые цифры на вышке с часами. На берегу было пустынно, не считая нескольких людей, гуляющих рано утром. Со многими из них он был знаком. В основном, это были бывшие спортсмены, занимающиеся каждое утро пробежкой. Среди них был и его друг – врач, который бегал по утрам из-за больного сердца.
Они поздоровались. Тот, не замедляя бега, спросил:
- На свидание с любимой?
- Конечно, как всегда.
- Вот это называется любовь, - улыбнулся доктор и покачал головой.
Возле вышки с часами он спустился вниз по каменным ступеням. Как всегда, почувствовал сильное волнение. Она ждала… Он подошел поближе. Поток света, устремившийся к берегу, осветил ее лицо нежно-розовым цветом.
Распущенные волосы спадали легкими волнами. Глаза ее были прикрыты, но словно что-то нашептывали. Этот шепот напоминал ласкающие слух звуки перекатывающихся, соприкасаясь друг с другом речных камешков.
Но ему казалось, что эти звуки больше похожи на сигналы, которые посылают дельфины, когда зовут друг друга на встречу.
Он сделал еще несколько шагов вперед и остановился. Широко раскрыл руки, словно пытаясь обнять и прижать к груди весь мир. И хотя руки его были подняты вверх, он всем телом и всей душой ощутил солоноватый вкус губ и горячее дыхание возлюбленной, которая словно прижалась к его груди. Лица его коснулась изморось тумана. Капли росы, скатываясь с щёк, наполняли живительной влагой рот и напоминали по вкусу первый поцелуй, сорванный с губ целомудренной девушки.
Слышно было биение двух сердец…. Волны, казавшиеся до этой минуты спокойными, вдруг взмыли вверх, стали биться о берег, словно стремясь обнять долгожданного возлюбленного.
Радуясь, как ребенок, он громко, во весь голос - так, чтобы его слова услышал весь мир, крикнул:
Здравствуй, Море. Здравствуй, моя любимая…