Утром Карина проснулась отдохнувшей, с улыбкой на красивом личике. Лариса готовила завтрак, на душе у женщины было тяжело. Она уснула почти под утро, мысли не давали покоя. Бедная женщина, о себе она не думала, вспоминала жизнь до войны, как она была счастлива с мужем и двумя детьми, потом долго плакала, проклиная войну. Но жалоб не было, да и кому, что бы это дало? Только душу себе ещё больше рвать, когда и так было неспокойно на сердце. Ей Игорь Дмитриевич тоже понравился, должность, опять-таки, не юнец, взрослый мужчина.
- Если решился на такой серьёзный шаг, хочет женится на моей девочке, значит серьёзно обдумал это, иначе, зачем... зачем... Карина? Доченька, как спала? Умылась? Садись завтракать, знаешь, тебе питаться хорошо надо, вот я и открыла пока красную икру, маслица нет, но и так ведь божественно вкусно, верно? Ешь, родная, - суетливо, с чувством вины от того, что сама не может позволить себе покормить дочь вкусненьким, а вынуждена брать дорогие продукты от незнакомого человека, говорила Лариса, перед этим думая о дочери и её будущем муже.
- Мамочка, родная моя! Я так сильно тебя люблю! Но я постоянно думаю, как ты тут без меня одна останешься, как же я тебя оставлю? И потом... это тебе нужно хорошо питаться, посмотри на себя, у тебя даже синяки под глазами. Я и в Ташкенте не голодала, поверь, мамочка. Какая ты была, когда мы уезжали отсюда, а сейчас... Умоляю тебя, не думай ни о чём, ешь всё, что принёс Игорь Дмитриевич, он ещё принесёт. Теперь мы не будем ни в чём нуждаться, обещаю тебе, - с удовольствием завтракая красной икрой, говорила Карина.
- Нет! Не нужно! - вырвалось у Ларисы, она испуганно взглянула на дочь.
- Что не нужно? - перестав есть и с удивлением посмотрев на мать, спросила Карина.
- Прости, родная, это у меня вырвалось. Но скажи Игорю Дмитриевичу, не нужно больше ничего приносить. Я работаю, у нас с тобой есть карточки, а дальше ещё лучше будет. Главное, чтобы ты была счастлива, больше мне ничего не надо. Вот только бы... папа вернулся и Ванечка был бы жив... а мне много ли надо? Даже одежда моя сохранилась в шкафу, только великовата она мне стала, наверное, тебе в пору, - ответила Лариса, заставив себя улыбнуться.
- Сегодня Игорь Дмитриевич придёт, ты ведь знаешь, наверное нужно подготовиться, да? Ну я пошла? Опаздываю, пока, мамочка, - вставая из-за стола, поцеловав мать в щёку, сказала Карина.
Смотреть в глаза матери, ей было неудобно, словно мать осуждала её. Надев пальто и взяв сумку, Карина вышла из дома.
- Только бы она была счастлива, - сев за стол и глядя на тонкие кусочки хлеба и на икру, прошептала Лариса.
Увидев симпатичную женщину в возрасте, застыв, Зайнаб медленно поднялась.
- Ойижон, ассалому аляйкум. Ну зачем Вы так часто приходите? Холодно на улице, не стоило. Как папа, Гули? Они здоровы? - обнимая Мехри опа, которая с нескрываемым любопытством смотрела на Зайнаб, говорил Эркин.
- Ассалому аляйкум, аяжон (уважительное обращение к женщинам), - испуганно произнесла Зайнаб.
- Ва аляйкум ассалом, дочка. Как ты, сынок? А я тебе самсу горячую принесла, с картошкой и луком, Зухра передала, вот и... лепёшку, а я пельмени приготовила, отец с базара немного фарша принёс, ты ведь давно их не ел, кислое молоко тебе принесла, может ещё чего хочешь? - присев на кровать, сказала Мехри опа.
- Ох, ойижоним мани (мамочка моя), меня же здесь кормят, прошу Вас, не приходите так часто, на улице скользко, будьте осторожны, пожалуйста. Не заставляйте меня волноваться за Вас, - присев рядом с матерью, говорил Эркин.
Зайнаб смотрела на них и поражалась, сколько между ними любви и нежности. Её мама так никогда не ласкала, не говорила тёплых слов.
- Как поживаешь, дочка? - вдруг спросила Мехри опа Зайнаб, превав её мысли.
- Спасибо. Хорошо... я пойду, Вы простите, меня дома ждут, - тихонько проходя к выходу, смущаясь и стесняясь ответила Зайнаб.
- Мама, это Зайнаб, моя однокурсница, ну в смысле, мы вместе учимся, вот... она пришла меня проведать, - Эркин и сам был смущён, что мать увидела его с девушкой.
- Зайнаб? Что ты уходишь? Не торопись, вместе и поедем, я пойду, сынок, скоро отец придёт и Гули одна дома, а ты скоро домой? - встав с кровати, спросила Мехри опа.
- Аяжон, я Вас в коридоре подожду, - тихо сказала Зайнаб и тут же вышла из палаты.
Мехри опа обернулась на неё и повернувшись обратно, посмотрела на сына.
- Какая хорошая девушка, скромная, красивая... наверное нравится тебе? - лукаво улыбаясь, спросила она.
- Мама, о чём это Вы? Пойдёмте, я провожу Вас, - обняв мать за плечи, ответил Эркин.
Зайнаб стояла в конце коридора, на выходе на лестничную площадку. Увидев Мехри опа и Эркина, она опустила голову.
- Прошу Вас, не приходите больше, я скоро сам домой вернусь. Только... Дилором Икрамовна сказала, что после Нового года, так что придётся на праздники здесь побыть, - сказал Эркин.
- Ты же знаешь, сынок, здоровье дороже. Ну какие праздники? У мусульман нет такого праздника, а Новый год у нас в марте. Ну что, пошли, дочка, скоро темнеть начнёт, - поцеловав сына, сказала Мехри опа.
Эркин помахал Зайнаб рукой, когда она испуганно посмотрела на него. Мехри опа, поглядывая на неё, спустилась вниз и вместе с ней они пошли по аллее территории ТашМИ к воротам. Мехри опа ненавязчиво спрашивала, с кем живёт Зайнаб, где живёт и Зайнаб рассказала о себе почти всё. Волнуясь, стесняясь и смущаясь, она отвечала на вопросы Мехри опа.
- Да покоится с миром твой отец, дочка. Значит, Эркин не позволил тебе уехать в Маргилан и оказался прав? Мир праху сына Сабит акя, Эркин прав, нельзя было бросать тебя в огонь. Хорошо, если по незнанию, а зная, что человек болен, что же твоя мама злится на тебя? Ты же её единственная дочь, родная душа! - искренне удивляясь поведению Машкура опы, ответила Мехри опа.
- Что Вы, аяжон! Моя мама добрая и любит меня. Она ведь хотела, как лучше, чтобы мы были близки с родственниками, но брат отказал им и они уехали в тот же вечер, даже на ночь не остались. Мама просто очень переживала, - защищая мать, ответила Зайнаб.
- Ничего не может быть дороже детей и их здоровья. У тебя хороший брат, дочка. Эркин тоже любит и бережёт сестру, она у меня в этом году школу заканчивает. Вот думаю... в институт поступит, пусть учится, верно? А замуж выйти всегда успеет, хотя сейчас и парней не осталось, проклятая война, сколько наших сыновей сгинули в той войне... эх... бедные матери, не найти им покоя, многие ждут, что они вернутся. И дай Аллах, вон, в нашей махалле, недавно вернулся сын Пулата и Шахиды, целым и невидимым вернулся! Что уж там произошло, я не знаю, только плачет Шахида, говорит, каждый день вызывают сына на... как же это... а! На ихние допросы вызывают. А чего допрашивать? Парень живым вернулся, радоваться надо! - говорила Мехри опа, сидя в трамвае рядом с Зайнаб.
А она, посматривая на неё, внимательно её слушала.
- А ты, значит, с сыном моим учишься, да? - вдруг сменив тему разговора, спросила Мехри опа.
Зайнаб застыла, не зная, что ответить и лишь кивнула головой.
- Это хорошо. Значит тоже доктором станешь, хорошо, дочка. И как учится мой сын? Он так давно лежит в больнице, а вдруг его выгонят? - с тревогой спросила Мехри опа.
- Что Вы, аяжон! Эркин акя лучший в нашей группе, он и в больнице занимается, вот зачёты все на отлично сдал. Сама Дилором Икрамовна его поддерживает, - ответила Зайнаб.
- Дааааа? Надо же, а мне он ничего не говорит. А, это наверное та красивая женщина, которую мы с Шакир акя видели в палате Эркина. Надо же... а мне он ничего не рассказывает, - произнесла Мехри опа, глядя на Зайнаб с некой гордостью за сына.
- Мне выходить. До свидания, аяжон, - поднимаясь с сидения, сказала Зайнаб.
- Так ты живёшь на Кукче? Ладно, дочка, маме и брату привет передавай, до свидания, - ответила Мехри опа, махнув рукой.
Эркин с удовольствием поел самсу, несколько пельменей, полив их сверху кислым молоком. Потом вытер губы и вышел в коридор. Ему порядком надоело лежать в больнице, хотелось уйти, но он не мог ослушаться Дилором Икрамовны. Было очень тоскливо, вернувшись в палату, он вытащил учебное пособие по медицине, решив хоть чем-то заняться. Он так и уснул с большой книгой в руках, уронив её на грудь.
Карина прибежала домой после занятий. Было удивительным, что после таких разрушений, голода и смертей, жизнь шла своим чередом, люди работали, студенты и школьники учились, город потихоньку восстанавливали. Карина переоделась, надев шерстяное платье матери, которое ей оказалось впору и зашла на кухню. Кухня была просторная, чистая и светлая. Карина решила накрыть стол на кухне, постелив на стол скатерть, она переложила в вазу конфеты, порезала колбасу и сыр, сунув по кусочку и в рот.
- Ммм... какая вкуснятина... - пробормотала Карина, сунув в рот ещё по кусочку.
Накрывать красиво на стол, Карина не умела. Наконец пришла Лариса, бережно держа в руке хлеб, который получила по карточкам. Она сняла в прихожей старое пальто и прошла на кухню. Быстро переложив хлеб на тарелочку, собрав крошки в ладонь, Лариса положила их в рот.
- Как хорошо, что ты пришла, мамочка. Игорь Дмитриевич уже тоже скоро придёт. Ну как? Пойдёт так? Может ещё и консервы открыть? - заметно нервничая и волнуясь, спросила Карина.
- Не стоит этого делать, дочка. Пусть придёт, нужно будет, откроем. И успокойся, не нужно, чтобы он видел тебя в таком состоянии. Иди причешись, волосы растрепались, - сказала Лариса, переставляя на столе тарелки и вазу с конфетами ставя на середину.
Игорь Дмитриевич пришёл через час. На звонок, Карина сама побежала открывать дверь. Он переступил порог и поцеловал Карину, но не в щёчку, а в губы, коротким, но нежным поцелуем. Смутившись, Карина обернулась на дверь кухни, но не увидев мать, успокоилась.
- Держи, надеюсь, Лариса Николаевна ругаться не будет, а это я ей принёс, - сказал Игорь Дмитриевич, отдавая пакет с продуктами Карине и держа в руках букет цветов.
- Проходите на кухню, там уютнее, мама Вас ждёт, - тихо сказала Карина.
Игорь Дмитриевич прошёл на кухню, где у плиты стояла Лариса. Но стояла она лицом к двери, а не к плите.
- Добрый вечер, Лариса Николаевна. Это для Вас, - подойдя к женщине и протягивая ей букет, сказал он.
- Здравствуйте, Игорь Дмитриевич. Спасибо... присаживайтесь к столу, - совершенно спокойно ответила Лариса.
Взяв хрустальную вашу Ленинградского завода, она налила из крана воду, поставила в неё цветы и поставила вазу на подоконник. Затем, посмотрев на дочь, сама присела за стол. Карина немного успокоилась, но волнение не проходило, оно и понятно, не каждый день приходят свататься.
- Карина, в пакете вино, может выпьем понемногу, такой день, всё-таки... - сказал Игорь Дмитриевич.
- Да, конечно... почему нет? Сто лет не пила вино, я бокалы поставлю, - встав и подойдя к старинному буфету из тёмного, массивного дерева, сказала Лариса.
Карина вытащила из пакета бутылку и поставила на стол.
- В ящике стола есть штопор, возьми, дочка, - попросила Лариса, глядя на Игоря Дмитриевича.
Лариса не могла понять, что её беспокоит, но отнесла это состояние к волнению. Ведь решалась судьба её дочери. После выпитого бокала вина, Игорь Дмитриевич взял Карину за руку и посмотрел на Ларису.
- Наверное, Карина Вам сказала, что я сделал ей официальное предложение. После Нового года меня направляют на работу в Венгрию, но не подумайте, что поэтому я хочу женится, нет... я люблю Вашу дочь, Лариса Николаевна и прошу её руки. Если Вы согласитесь, мы с Кариной расписались бы после Нового года. А в конце февраля, в крайнем случае в начале марта, мы с ней уедем. Поверьте, я смогу сделать Вашу дочь счастливой, она никогда ни в чём не будет нуждаться, - говорил Игорь Дмитриевич, поглядывая на Ларису и улыбаясь Карине.
- Для меня самое главное, это счастье моей дочери. Конечно, я только нашла её, но если и Карина вас любит, что я могу сказать, Игорь Дмитриевич? - ответила Лариса, взглянув на взволнованное, красивое лицо дочери.
- Прошу Вас, просто Игорь и можно на ты. Совсем скоро, я стану Вашим зятем и если Вы не против, я бы называл Вас мамой, - поцеловав руку Карины, сказал Игорь Дмитриевич.
- Да, конечно, но лучше после того, как Вы распишитесь. Угощайтесь, Игорь... Вы ничего не ели... я оставлю Вас на минуту, - встав из-за стола, сказала Лариса.
Она вышла из кухни и прошла в свою комнату, не в силах сдержать слёзы. Конечно, она была рада за дочь, понимала, что Игорь Дмитриевич прекрасная партия для неё, только что-то внутри неё противилось этому браку. Но что она могла? Лариса легла на кровать, собрав под себя ноги и укутавшись в большой плед и закрыла глаза.
- Что-то не так? Может я её обидел? - спросил Игорь Дмитриевич, придвинув стул ближе к Карине и обняв её за плечи.
- Нет, что Вы... просто ей страшно оставаться одной, если я уеду, ведь так и будет, - ответила Карина, прижимаясь к крепкой груди Игоря Дмитриевича.
- А что делать? Все мамы остаются одни, выдавая дочерей замуж. Я люблю тебя, дорогая, любишь ли ты меня? - спросил Игорь Дмитриевич.
- Я всю ночь думала о Вас, если это любовь, значит да, я люблю Вас, - ответила Карина, повернув к нему голову.
Он тут же, прижав её ещё крепче, поцеловал в губы.
- Мама может войти, неудобно, - улыбнувшись, тихо сказала Карина.
- Твоя мама ушла, она не вернётся, ты мне веришь? - спросил Игорь Дмитриевич.
Карина отстранилась от него и с недоумением посмотрела на него.
- Да, конечно верю, но почему... - Карина не договорила, Игорь Дмитриевич вновь прильнул к её губам долгим поцелуем.
- Завтра, я заеду за тобой в институт, сходим в ресторан... потом поедем ко мне, я не выдержу столько бесконечных дней, понимаешь? Давай отбросим условности, сначала зайдём в ювелирный, потом подадим заявление в ЗАГС, отметим это в ресторане и... поедем ко мне. Я хочу любить тебя всю, без остатка, ласкать тебя до потери сознания, чтобы ты утонула в моей любви, - шептал он ей на ушко, без конца целуя в шею и мочку ушка, заставляя её волноваться и возбуждаться.
- Хорошо, буду ждать Вас завтра в три часа у медицинского института, я согласна, - прошептала в ответ Карина, положив голову ему на грудь.
Её сердечко неистово стучало, отдаваясь в висках, она и сама этого хотела, ей никто не говорил таких слов, никто так не целовал, она любила.
- Тебя, милая, называй меня на ты и просто по имени. Ты уже моя жена, в моём сердце. Ладно, не буду пугать Ларису Николаевну, поеду уже. Володя внизу ждёт, проводи меня, - сказал Игорь Дмитриевич и Карина, подняв голову, вздохнула.
- Не хочу, чтобы ты уходил, - всё же поднявшись из-за стола, сказала она.
- Скоро мы никогда с тобой не расстанемся, будем любить друг друга до гроба и умрём в один день, - засмеявшись, пошутил Игорь Дмитриевич.
- Не пугай меня, милый, я хочу прожить с тобой всю жизнь, долго и счастливо, - провожая его до прихожей, ответила Карина.
- Так и будет, - обнимая её, ответил Игорь Дмитриевич.
Видимо, Лариса услышала, что он уходит, она появилась в дверях. Игорь Дмитриевич тут же отпустил Карину и надел пальто и меховую ушанку.
- Уже уходите? Что ж не посидели ещё? - для приличия спросила Лариса.
- У нас ещё будет время посидеть дольше. Завтра, мы с Кариной идём подавать заявление в ЗАГС, потом в ювелирный магазин за обручальными кольцами, оттуда в ресторан... может и Вы с нами, Лариса Николаевна? - всё же предложил Игорь Дмитриевич.
- Спасибо. Вы лучше вдвоём сходите. А вот на свадьбе все вместе и посидим в ресторане, до свидания, - ответила Лариса.
- Я провожу его, - сказала Карина, собираясь выйти из квартиры, но Игорь Дмитриевич остановил её.
- Поздно уже, я волноваться буду. Оставайся дома, до завтра! - сказал он и открыв входную дверь, побежал по ступеням вниз.