Семнадцатого августа две тысячи двадцать второго года был я в нашем симбирском "Молодёжном" парке, и между шестью и семью с половиной часами (я сильно отвлекался на чтение журнала "Русская история" и запись "новых" приключений Веснушки с Кипятошей, так что более точного времени назвать не могу) видел такое, ради чего стоило там быть! Ради чего вообще стоит Быть, друзья мои!
Я видел Красоту!
Это была девушка среднего роста (думаю, где-то в районе ста семидесяти сантиметров), с рыжими волнистыми волосами (если вы видели принцессу Клементинку из журнала "Серёжка", то имеете представление об их длине (точнее, пропорции) и причёске), в классическом простом платье тёмно-синего цвета в мелкую белую крапинку (насчёт крапинки я полностью не уверен в силу своего безнадёжно слабого зрения, но, кажется, она была) с юбкой, доходящей до колен. Это если выражаться сухим, холодным полицейско-бытовым языком...
А если спросить у души, проснувшейся на миг от тёплого прикосновения Красоты, то она несколько мгновений наблюдала нежное создание, которое быстро прошло перед ней лёгкой упругой походкой. Правая рука девушки, чуть отставленная в сторону, рассеянно и неспешно двигалась, - она парила, плыла в воздухе взад-вперёд, как будто пытаясь что-то нащупать. Невдомёк ей, беспечной, что задела она струны измотанной души скромного калеки, сидящего на клумбе, и не услышала она музыки, которая зазвучала при этом...
Я тоже поначалу её не услышал, - так был поражён! Мне нечего было ей сказать, я не успел подумать о том чтобы вытащить телефон и запечатлеть это чудо для себя (а если бы и успел подумать, то не успел бы достать телефон и включить камеру), поэтому я просто сидел как каменный истукан, зачем-то нахлобученный на правую каменную клумбу без цветов, что стоит у входа в парк с улицы Стасова, и наслаждался этими несколькими секундами, пока Красота двигалась от входа в парк к дорожке справа, где она вскоре и скрылась. И, думаю, мне - растяпе - очень повезло никак не коснуться, не спугнуть внезапно проснувшейся в душе и представшей во плоти Мечты, и теперь она, быть может, погостит в моей памяти некоторое время, и подарит какие-то идеи, и не обожжёт разочарованием.
Когда душа закрыла глаза и я понемногу начал приходить в себя (в этом мне "помогла" прошедшая мимо девушка-панк с торчащим вверх ёжиком коротких волос, маленьким пёсиком на поводке и отвратительным матом на устах), я невольно вспомнил Францишку, - главную героиню моей первой и главной литературной (если будет позволено так её назвать) работы, которая на бумаге многие годы была французской девочкой по имени Фаншон. Да, у неё вопреки стереотипу вовсе не рыжие кудри, и с некоторых пор она стала вроде как западной славянкой, и описываемая эпоха не позволяет раскрыть всего потенциала образа идеальной в моём представлении женщины (хотя тут я смухлевал и нарушил пространственно-временной континум, сняв с Францишки оковы предрассудков, но не настолько и не для того, чтобы она превратилась в, извините, панка), - осталось много маленьких (и не очень) конфликтов между конечным произведением и его автором, поставившим цель соблюсти хоть поверхностную историческую достоверность.
И что дальше? Сколько замечательных, наполненных душою строк посвящено Красоте, сколько всего совершено ради неё, сколько, извините, оружия создано для обеспечения её безопасности и безопасности её детей! А она просто есть! А она вот так запросто идёт, стремится к чему-то на глазах у праздных зевак! А на неё недовольно смотрит девушка-панк, презирающая саму идею, саму возможность понравиться кому-либо. А её простое платье, быть может, ненавидят как-то "не так" "скроенные" или более грубые в мыслях, обращении и движениях другие девушки, всё же смутно представляющие себе образ идеала. Глупы и несчастны девушки, ставящие перед собой цель непременно понравиться как можно большему числу обывателей и ради этого следующие моде: то они красятся под блондинок, то впрыскивают в свои тела всякую пластмассовую дрянь или вводят под кожу чернила, то превращают свои головы в эти ужасные ёжики или выстригают волосы с одной стороны! Глупы и несчастны авторы, изучающие интересы публики и пишущие произведения, которые в первую очередь должны непременно понравиться как можно большему числу обывателей: то все полки и головы завалены у нас научной фантастикой, то фентези лезет уже из ушей, то вообще предлагаем детям читать детективы!
Не знаю, может, я не прав. Что слушать человека, который и лица Красоты не рассмотрел, не успел её сфотографировать, и ни одного рубля со своей писанины не заработал! Вот только знаете, Жизнь-то, как Красота, такой же упругой походкой стремится навстречу своей неведомой цели, и она, как Красота, бесценна, но ничего не стоит и даётся даже самому последнему босяку-неудачнику. Порой остаётся только удивляться, из какого, по нашим представлениям, ужаса доводится иногда рождаться, выбираться Жизни и Красоте, чтобы украсить собой Божий мир! Вот они - здесь и сейчас, - и им, по сути, не нужны все эти восторженные слова, их нельзя сохранить в картинах, прозе и стихах, их невозможно заказать, купить или продать. Они, на наше счастье, просто есть, и понять, осознать и принять это, пожалуй, гораздо труднее, чем, скажем, посвятить им гениальную поэму или пожертвовать королевские богатства или даже собственную жизнь! Просто жить, чувствовать, позволить душам говорить на одном, "птичьем", языке, позволить Красоте рожать детей и поить их собственным молоком, - вот что сегодня сделалось некоторым из нас не под силу!
На меня не смотрите, у меня отмазка: я разгильдяй-калека, которого на пушечный выстрел нельзя подпускать к Красоте, ведь это равносильно обречению её на гибель. Посмотрите лучше на то, как благородно и бесстрашно плывёт она, утопая в океане посредственности, китча и безнравственности. Ей бы впору отчаяться, но она действительно неуязвима для когтей нечестивцев! Как замечательно было бы заполнить мир одной лишь Красотой, ведь для этого, кроме прочего, Богом была создана семья садовников, не так ли?
***
Пусть никто не пытается увидеть в данном крике души следы какой-то дискриминации. Я, например, намекнул на отрицательный характер девушки-панка, но ведь она своими же устами, своим самоопределением утверждает это! Мы сами хозяева если не своих судеб, то по крайней мере своих образов, и если в них есть что-то некрасивое, то эти штрихи мы нанесли сами: кто-то по глупости или от нечего делать, кто-то под пытками окружающих провокаторов, кто-то - по велению моды (она, в принципе, сама по себе является большой провокацей), и лишь немногие - от объективной физической или душевной слабости. Я уверен, что завистник-дьявол не способен порождать Жизнь, и корень любого испорченного человека был когда-то светлым творением Бога. Я не оправдываю чудовищ и маньяков, а просто призываю вас, дорогие читатели, задуматься над тем, как могли бы вы приблизиться к Красоте, для кого и для чего.