Они вернулись на рассвете. Тихие, задумчивые, погруженные в себя, как пациенты после кабинета стоматолога, где им рвали зубы. Вот еще минуту назад такой человек бегал, суетился, обезболивающее оплачивал, боялся. А теперь все позади, и кажется, будто за последние пару ми-нут он понял что-то очень важное про себя и про мир.
Они были первыми вестниками того, что скоро все должно было измениться, но кто его знал, в какую сторону.
Даму с брезгливым лицом было не узнать, так она изменилась. Маска отвращения сошла с ее лица и явила миру иного человека. Когда она появилась в вагоне, поезд как будто вздрогнул. Так все узнали, что в первом вагоне нет никакого машиниста, что мы в который раз повелись на чей-то обман, и это может стоить нам жизни.
Но следом за дамой появился тот пассажир, который давеча куда-то торопился. С ним тоже произошла какая-то большая перемена. Он осунулся, побледнел и даже как будто стал ниже ростом. И вместе с тем он убеждал всех, что видел машиниста собственными глазами, что говорил с ним, и все наши беды от неверия. Мы не видим дальше собственного носа. Не замечаем очевидного и отвлекаемся на фокусы, которые нам показывает иллюзия бытия. А между тем он есть, и он ведет этот поезд кратчайшим путем, но лучше бы замедлил его движение.
Возвращение второго проводника никак не прояснило ситуацию. Он только отмахивался от наших вопросов и повторял одно слово: скоро. Но что это «скоро» означало, никто не мог понять.
Поезд проехал еще пару сотен километров, и вернулись Дима с Таней. Вернулись из хвоста поезда, из последнего вагона. Они видели нечто такое, что заставило их обоих повзрослеть лет на десять, не меньше. Но они вернулись, чтобы встретить с нами закат этого пути. Поезд выкатился на мост и вдруг со страшным грохотом полетел куда-то вниз.
http://proza.ru/2022/08/18/1232